Брейди кивнул, и неожиданно собственная голова показалась ему слишком тяжелой для тела. Он поглубже вдохнул в себя воздух и постарался сесть прямо; девушка опустилась перед ним на колени и стала развязывать шнурки у него на ботинках.
- Вам нужно лечь спать, и поскорее, - заметила она.
Брейди расстегнул воротник у горла и снял пиджак. Она сняла с его ног ботинки и подтолкнула его на диван.
- А как же вы? - попробовал возразить он.
- Здесь хватит места для нас обоих, - сказала она и прилегла на диван рядом с ним, накрыв его и себя одеялом.
Брейди слишком устал, чтобы спорить. Он повернулся, увидел ее темноволосую головку рядом с собой на подушке и улыбнулся.
- Вы чудесная девушка, - сказал он тихо.
Она улыбнулась - казалось, внутри у нее зажегся свет; темные глаза просияли. Ни одна женщина никогда еще не улыбалась ему так - вовлекая его в это сияние, обволакивая его.
Он наклонился и поцеловал ее очень бережно, в полураскрытые губы: она уткнулась лицом ему в плечо, и вскоре оба уже спали.
* * *
Стук в дверь разбудил его, вернул к действительности из глубокого, без сновидений, сна. Энни надевала через голову платье; она быстро обернулась и ободряюще кивнула ему.
- Это проводник - он будит пассажиров, - объяснила она.
- Мы что - уже приехали? - с удивлением спросил Брейди. Она кивнула; Брейди быстро опустил ноги на пол и обулся. Он чувствовал себя отдохнувшим и свежим, но в желудке у него было пусто: он вдруг с изумлением понял, что не ел ничего, с тех пор, как ушел из тюрьмы.
Они быстро оделись. Когда оба были готовы, девушка приоткрыла дверь и осторожно выглянула в коридор. Она обернулась и кивнула; Брейди подхватил чемоданы и быстро прошел мимо нее.
Когда он шел по коридору, дверь одного из купе открылась; оттуда вышел мужчина с маленьким дорожным чемоданчиком. Брейди приостановился, пропуская его вперед, затем пошел вслед за ним.
У турникета не было полицейских в форме, но Брейди заметил двух высоких мужчин в плащах и мягких фетровых шляпах, прислонившихся к стене у газетного киоска; казалось, они внимательно всматривались в лица всех проходящих пассажиров.
Перед Брейди, чуть впереди, ехал небольшой автокар, нагруженный мешками с почтой; когда он подъехал к барьеру, кто-то открыл для него ворота для транспорта. Брейди не раздумывал. Он прошел за автокаром, в знак благодарности кивнув служащему, стоявшему у ворот, и через зал ожидания к спуску в метро.
Он смешался с потоком людей, спускавшихся вниз, и через некоторое время заметил, что Энни уже с ним рядом. Уже внизу, в вестибюле, он поставил чемоданы в угол, и Энни протянула ему пальто.
- Я возьму билеты, - сказала она и пошла к автоматам.
В вестибюле было полно народу; Брейди быстро накинул пальто и застегнул пояс. Затем, как бы случайно, он снял свою форменную фуражку и вытащил из кармана шапочку от дождя. Он расправил ее и надел; в эту минуту вернулась Энни.
- Все в порядке? - спросила она.
Брейди скомкал картуз носильщика и сунул его в карман.
- Все в порядке, - ответил он и, подхватив чемоданы, пошел вслед за ней к турникету.
Глава седьмая
Ее квартира была на третьем этаже старого серого каменного здания, выходившего на тихую площадь рядом с Кенсингтон-Гарденз. Когда Энни открыла дверь, занавеси были задернуты, и в комнате царил полумрак. Она отдернула их и открыла окно.
- Здесь нужно как следует проветрить, - заметила она. - Тут никто не жил уже три или четыре недели.
Брейди поставил чемоданы и закрыл дверь.
- По-моему, тут прекрасно, - оказал он, снимая пальто.
- Вы не очень проголодались? - спросила она.
Брейди усмехнулся.
- Хотите верьте, хотите нет - но я в последний раз ел, еще будучи гостем Ее Величества.
Ее глаза широко раскрылись.
- Вы, наверное, умираете от голода. Почему же вы ничего не сказали, когда мы были у меня в Мэннингеме?
Брейди пожал плечами.
- Тогда у меня на уме было кое-что другое, поважнее.
Девушка улыбнулась.
- Ну, ничего, тут рядом, за углом небольшой магазинчик. Я сейчас сбегаю, посмотрю, что там есть. А вы тут располагайтесь пока. Я скоро.
Когда она ушла, Брейди осмотрел небольшую квартирку. Тут была просторная гостиная, кухня, спальня с двумя узкими кроватями и ванная. Он открыл оба крана и стал раздеваться.
Он лежал, погрузившись по шею в горячую воду, а в комнате полно было пара, когда дверь приотворилась и в щелку просунулась рука с небольшим пакетом, положив его на одну из стеклянных полочек.
- Завтрак будет через пятнадцать минут, - произнес голос Энни, и дверь снова закрылась.
В пакете оказалась дешевая бритва, пачка лезвий и тюбик крема для бритья. Брейди про себя улыбнулся и быстро намылил щеки. Когда он вышел из ванной десять минут спустя - свежевыбритый, причесанный, в твидовом костюме - он впервые за последние месяцы почувствовал себя цивилизованным человеком.
Стол был накрыт на двоих в эркере у окна, и к сахарнице была прислонена газета. Он сел и нетерпеливо развернул ее.
Он был на первой странице, в нижнем правом углу. Тюремные власти не вдавались в детали его побега. Здесь было краткое сообщение об обстоятельствах его дела, предупреждение, что он опасен, и интервью с начальником полиции Мэннингема, который был совершенно уверен, что преступник все еще в городе, и предрекал его скорый арест.
Фотография была переснята из его документов, и он рассматривал ее, слегка нахмурившись, размышляя, есть ли какое-либо сходство между ним и этим тощим, изможденным незнакомцем.
- Не очень-то похоже на вас, - сказала Энни у него за спиной.
- Может быть, это и к лучшему, - ответил он. - Не будут же они до бесконечности искать меня в Мэннингеме.
Она поставила перед ним яичницу с ветчиной и тарелку с целой горой гренок.
- Я не очень-то искусная повариха, - призналась девушка, усаживаясь напротив него. - Надеюсь, это все же удовлетворит ваши заокеанские вкусы.
Брейди широко улыбнулся.
- Лучше и быть не может. Я не был так голоден с тех пор, как еще мальчишкой ранним утром возвращался с рыбалки, с залива.
- А где это было? - спросила она.
- Недалеко от Кейп-Код, - ответил Брейди. - У моего отца была ферма на самом берегу моря.
- Мне всегда хотелось побывать в штатах Новой Англии, - сказала она.
- Пока вы не увидели нашей осени, считайте, что не видели ничего, - сказал Брейди. - На всем белом свете нет ничего подобного.
Они закурили, и он посмотрел за окно, сквозь мелкую сетку дождя на деревья в парке, глядя, как листья кружатся и облетают под легким ветерком и вспоминая о доме.
- Вы хотели бы когда-нибудь вернуться туда? - тихо спросила девушка.
Брейди кивнул.
- Смешно, но я собирался вернуться домой после стройки в Кувейте. Я получил письмо от своего шурина. Он архитектор, глава одной крупной бостонской фирмы. Он хотел, чтобы я работал у них.
- Может быть, вы еще и будете, когда все уладится.
Он повернулся к ней и улыбнулся.
- Быть может, вы и правы, но пока я здесь сижу, протирая свой зад, ничего не изменится. Не лучше ли начать действовать?
- Не глупите.
Она положила ему руку на локоть, успокаивая.
- Вы не сможете долго бродить по Лондону и надеяться, что вас не заметят. Рано или поздно вы завернете за угол и угодите прямехонько в объятия какого-нибудь молодого констебля, обходящего свой участок и жаждущего скорейшего продвижения по службе. И что это вам даст?
- Ну и что же вы предлагаете? - спросил он нетерпеливо.
- Я найму машину на сутки. Это обойдется недорого, и здесь как раз за углом есть гараж. Для вас будет гораздо безопаснее ездить по Лондону, чем ходить по нему пешком.
Он взял ее за руку.
- Я просто не знаю, что бы со мной было без вас.
Девушка покраснела и встала, слегка улыбнувшись.
- Лесть вам ничем не поможет. Если хотите отработать свой завтрак, уберите-ка лучше со стола, пока я схожу, договорюсь насчет машины.
Дверь за ней закрылась. Брейди посидел еще немного, докуривая сигарету и думая об Энни. Он подошел к окну и увидел, как она спускается по ступенькам и идет по тротуару; внезапно внутри у него что-то сжалось, и он понял, как много она теперь значит для него.
Он убрал со стола и как раз закончил мыть посуду, когда она вернулась.
- Быстро вы, - сказал он.
Девушка улыбнулась.
- О, они знают меня. Я уже несколько раз это делала, с тех пор, как поселилась здесь. Кстати, я заехала на Делл-стрит. Это недалеко от Риджентс-Парка. При всех возможных заторах в движении нам понадобится не более двадцати минут, чтобы доехать туда.
Брейди нахмурился и крепко сжал ее руки повыше локтя.
- Вам совершенно не нужно туда ехать. Я даже не представляю, что меня может там ожидать.
- Машина оформлена на мое имя, - спокойно ответила девушка. - И согласно страховке, никто, кроме меня, не имеет права садиться за руль. Я и так уже увязла в этом по уши, Мэтт. Тебе примется привыкнуть к этой мысли.
Брейди вздохнул.
- Ладно, Энни. Ты победила. Поехали.
Машина оказалась маленьким "моррисом" - самое подходящее для запруженных транспортом лондонских улиц; девушка вела ее мастерски, выбирая дорогу среди широкого потока несущихся автомобилей на Бэйсуотер-Роуд и сворачивая на Мэрилибоун-Роуд, ведущую к Риджентс-Парку.
Они без труда отыскали Делл-Стрит - тихий островок неподалеку от парка, высокие особняки викторианской эпохи с собственными участками.
Дом, принадлежавший профессору Сомсу, был поистине внушителен, а строения с плоскими крышами, тянувшиеся за ним, были, казалось, лишь недавно закончены.
Громадные ворота были распахнуты; Энни проехала мимо них и поставила машину в маленьком закоулке, чуть дальше по улице.
Брейди посмотрел через заднее окно на позолоченную доску, висевшую на стене рядом с воротами. Надпись на ней гласила: "Христианская Частная Лечебница" и ниже - "Профессор X. Сомс - Натуропат".
- Полный набор, - заметил Брейди.
Энни кивнула и выключила зажигание.
- Что теперь?
Брейди пожал плечами.
- Я просто войду и спрошу, можно ли поговорить с ним. Сделаю вид, будто я его будущий пациент. Это единственный способ попасть к нему.
- А что потом?
Брейди усмехнулся.
- Надеюсь, он будет благоразумным. Если уж он содержит подобное заведение, скандал ему совсем ни к чему.
Девушка решительно покачала головой.
- Так не пойдет. Его может не оказаться на месте. Он мог вообще куда-нибудь уехать из Лондона.
- Тогда что ты предлагаешь?
Энни пожала плечами.
- Это же очевидно. Я зайду первая и попрошу записать меня на прием. Если он там, ничего страшного не случится. Если нет - мы можем вернуться позднее.
Он открыл было рот, чтобы возразить, но она мягко прикрыла его рукой, не давая ему сказать ни слова.
- Чем меньше людей тебя увидят, тем лучше.
Она вышла из машины и захлопнула дверцу. Уже уходя, она внезапно остановилась и достала из сумочки ключи от машины.
- Вот, пусть лучше они будут у тебя, - сказала Энни. - На всякий случай, если нужно будет быстро уехать.
Когда она ушла, Брейди закурил и откинулся на спинку сиденья, приготовившись ждать. Она, конечно, была права. Не было никакого смысла просто входить туда, рискуя, что кто-нибудь может узнать его - и все понапрасну. Разумеется, в этом нет никакой опасности, если девушка просто попросит записать ее на прием. По крайней мере, он узнает, на месте Сомс, или нет.
В ящичке для перчаток нашлась старая газета, и он читал ее тщательно, столбец за столбцом, чтобы хоть как-нибудь убить время в ожидании.
Он начал по-настоящему беспокоиться, только когда прошел уже час, а ее все не было. Он закурил еще одну сигарету и в заднее окно посмотрел на ворота, но Энни там не было видно. Брейди выругался и повернулся, чтобы взглянуть на часы на приборном щитке.
Как ни крути, что-то явно пошло не так. Он дал ей еще двадцать минут, потом вышел из машины, запер дверцу и сунул ключи в карман брюк.
Улица была тиха и пустынна; он перешел на ту сторону и вошел в ворота. Все еще моросил мелкий дождь; Брейди прошел по широкой аллее и поднялся по ступеням к парадной двери.
Она открылась от его толчка, и он вошел в уютную, застланную ковром приемную. В одном ее углу стоял низкий современный письменный стол; сидевшая за ним молодая женщина была целиком поглощена разбором картотеки.
Она была в высшей степени привлекательна - с рыжевато-золотистыми волосами, спускавшимися на плечи; на ней был белый медицинский халатик, распахивавшийся у горла, и, когда она наклонялась, он открывал глубокую ложбинку между грудями.
Она подняла на него глаза и заученно улыбнулась.
- Да, сэр?
- Могу я видеть профессора Сомса? - спросил Брейди.
- К сожалению, профессор принимает только тех, кто заранее записан к нему на прием.
- Я понимаю, - ответил Брейди. - Но один мой друг посоветовал мне попробовать обратиться к нему. У меня давно уже неладно с позвоночником, и приступы острой боли случаются вот уже несколько лет, после старой травмы.
- Боюсь, на сегодня у профессора уже все расписано, - сказала девушка. - Впрочем, у нас есть еще несколько прекрасных специалистов-натуропатов.
- Нет, я хотел бы посоветоваться именно с профессором, - сказал Брейди твердо. - Только он может мне помочь. Я убежден в этом, после того, что мне рассказал мой друг.
Девушка вздохнула и что-то записала в блокноте.
- Скажите мне ваше имя, сэр. Я посмотрю, что тут можно сделать.
- Харлоу, - сказал Брейди. - Джордж Харлоу.
Девушка записала, потом повернулась вместе с креслом, расплела свои скрещенные, обтянутые шелковыми чулками ноги и легко встала.
- Пожалуйста, садитесь, мистер Харлоу. Я сию минуту вернусь.
Она прошла через приемную изящно, с уверенной грацией и открыла дверь. Как только дверь за ней закрылась, Брейди усмехнулся и присел на край стола. Если по ней можно судить о характере заведения - лучшего места и не придумаешь.
На столе рядом с ящичком с картотекой лежал раскрытый журнал записи посетителей, и Брейди быстро развернул его к себе и пальцем пробежал по странице. Он нигде не нашел имени Энни; нахмурившись, Брейди опять повернул журнал.
- Будьте так добры, пройдите сюда, мистер Харлоу! Думаю, доктор сможет принять вас.
Девушка подошла беззвучно, мягкий ковер заглушил шаги. Она не подала виду, что заметила, как он изучал журнал, хотя наверняка это видела. Брейди улыбнулся.
- Вы очень добры - столько хлопот из-за меня!
Она прошла впереди него по узкому коридору, ведущему в помещения в глубине здания, и открыла дверь. Брейди вошел и очутился в маленькой, удобно обставленной гардеробной.
- Подождите минутку, сейчас кто-нибудь вами займется, мистер Харлоу. Вы пока можете раздеться. Банный халат вы найдете за дверью.
- Раздеться? - переспросил Брейди. - Это разве необходимо?
- Профессор Сомс любит, чтобы пациенты чувствовали себя совершенно свободно, прежде чем начнет их осматривать, - объяснила она. - Несколько минут вы проведете в парилке, и вам сделают расслабляющий массаж. После этого вас примет профессор.
Дверь за ней закрылась; Брейди пожал плечами и снял пиджак. Если это единственная возможность увидеть Сомса, тогда у него нет выбора.
Он обвязал полотенце вокруг бедер, надел халат и стал ждать. Через несколько минут дверь открылась; вошла еще одна девушка в белом халате, туго перетянутом на талии.
Она, пожалуй, была даже более соблазнительной, чем та, первая, в приемной. Халат был влажный от пара и лип к ее телу, обрисовывая каждый изгиб.
Она откинула прядь темных волос со лба и улыбнулась.
- Мистер Харлоу, не будете ли вы так любезны пройти сюда?
Идя за ней по коридору, Брейди раздумывал, насколько же свободно, по мнению процессора, должны себя чувствовать его пациенты. Девушка толкнула еще одну дверь, и они вошли в длинное, облицованное кафелем помещение, полное пара.
Маленький, тучный пожилой господин с полотенцем на бедрах прошел мимо них; его сопровождала еще одна симпатичная девушка в белом халате. По обеим сторонам помещения шли кабинки о полиэтиленовыми занавесками, прикрывавшими вход.
Здесь царила атмосфера задумчивой тишины; девушка неожиданно рассмеялась, когда они проходили мимо одной из кабинок. Брейди быстро обернулся и заметил, что занавеска неплотно задернута.
Еще один солидный стареющий джентльмен лежал лицом вниз на кушетке, а молодая женщина массировала его. На ней не было белого халата. Сказать по правде, на ней вообще ничего не было.
Кое-что начинало проясняться. Во всяком случае, теперь становилось понятно, как Сомс мог иметь какие-то связи с таким человеком, как Дас.
Девушка толкнула еще одну дверь, и они вышли в тихий, облицованный белым кафелем коридор. В конце его была дверь с табличкой "Посторонним вход воспрещен". Девушка открыла ее, и Брейди вошел вслед за ней.
Стены этой комнаты были тоже облицованы белыми плитками, и здесь тоже ничего было не видно от пара. В углу была душевая кабина, а посредине - большой, с мягким верхом, стол. На мужчине, стоявшем рядом с ним, не было ничего, кроме плавок; тело его было крепким и мощным, мускулы выпирали, как громадные тугие узлы. Лицо было костистое, крупное и жесткое, глаза холодные, волосы коротко, под "ежик", острижены.
- Это мистер Харлоу, Карл, - сказала девушка. - Ты подготовишь его? Процессор будет через десять минут.
Карл говорил по-английски свободно, но с сильным немецким акцентом.
- Будьте так любезны, снимите халат, - попросил он учтиво.
Брейди подчинился, и немец провел его в душевую кабинку и подтолкнул внутрь. Тяжелая стеклянная дверь захлопнулась, и тысячи игольчатых струек ожили, с силой разбиваясь о тело Брейди.
Мучительно было не только то, что вода была холодная, как лед; нет, сами струи больно секли его тело. Брейди терпел это две или три минуты, потом попробовал открыть дверь.
Она была заперта. Он забарабанил по стеклу, и Карл удивленно нахмурился, указал на часы и покачал головой. Немец повернул вентиль, и струи забили еще сильнее, пока Брейди не скорчился на полу, задыхаясь, не в силах больше терпеть эту боль.
Когда дверь, наконец, открылась, он повалился на пол; немец поднял его, широко ухмыляясь и выставляя напоказ свои гнилые зубы.
- Как вы себя теперь чувствуете, мистер Харлоу?
- Не знаю уже, жив я или умер, - выдохнул Брейди. - Неужели это может принести мне какую-то пользу?
Немец опять ухмыльнулся.
- Нет, что вы, мистер Брейди. Зато это может сделать вас более покладистым.
Брейди даже не почувствовал удара - просто что-то взорвалось у него под ложечкой, и белые кафельные плитки вдруг поплыли ему навстречу.
Он был в сознании, так как слышал голоса, доносившиеся словно бы очень издалека, пока боль в нем нарастала, достигая немыслимой остроты, а после откатывалась, подобно волне при отливе. Тьма постепенно серела, и он увидел лампу прямо у себя над головой; она сверкала на потолке, словно чей-нибудь злобный глаз, и лучи ее рассеивались в тумане.