- Наверное, вы хотите сообщить, что бензин дорог и вам нужны еще деньги?!
По ее расчетам, после этой фразы я должен был покраснеть и залепетать что-то жалобное. Но я физически неспособен краснеть.
- По-моему, с деньгами мы все уже решили, - сказал я. - Вы не жена банкира, у которой каждый норовит выклянчить пару баксов. А я не попрошайка. И в отличие от вас я придерживаюсь нашего изначального договора.
- Какого еще договора? - холодно спросила Фокина.
- Когда вы просили меня об услуге - вытащить вашего сына из плохой компании, я назвал свои условия. Вы - свои. Вы сказали, за уплаченную сумму я должен буду промывать мозги Артуру до тех пор, пока он окончательно не отстанет. Неограниченное количество раз. Так я и делаю. А вас я просил прислушиваться к моим советам. Потому что в таких делах я соображаю немного больше вашего.
- И в чем же я перед вами провинилась?
- Вы обратились в милицию? Я советовал вам так сделать еще днем.
- Ни о какой милиции не может быть и речи! - твердо заявила Фокина.
- Вы отказываетесь следовать моему совету? - уточнил я.
- Такому совету - отказываюсь! Это называется "из огня да в полымя": отбить мальчика у наркоманов, но засадить за решетку! Знаете, что сейчас в тюрьмах творится?
Этот истерический всплеск эмоций у нее неплохо получился. На кого-то, пожалуй, он мог и подействовать. Но не на меня.
- Если вы не хотите прислушиваться к моим советам, то я отказываюсь дальше вам помогать, - ответил я на вопль Фокиной. Звуки в дальней комнате стихли.
- Но мы заплатили. - По мнению Фокиной, это был убийственный аргумент.
- Я помню.
Я запустил руку в карман брюк и вытащил оттуда деньги - пять стотысячных купюр, что вручил мне вчера Фокин-старший. Я положил их на стол и сказал:
- Вот ваши деньги. Выпутывайтесь сами, если не хотите слушать моих советов.
Это произвело на нее впечатление. Она колебалась.
- Если вам нечего мне сказать, то я ухожу, - сказал я и поднялся.
- Подождите, - услышал я, когда шел по коридору из кухни в прихожую. - Подождите, Костя.
Я не остановился, проговорив на ходу:
- Это слишком серьезное дело. Вы играете судьбой своего сына.
- Я пытаюсь его спасти...
- Это очень странный метод спасения - тот, что вы выбрали.
Положив пальцы на дверную ручку, я все-таки обернулся к Фокиной:
- Вы готовы сделать то, что я сказал?
- Милиция? - Она покачала головой. - Нет...
- Тогда мне не о чем с вами больше разговаривать. - Я толкнул входную дверь, но тут же остановился - мне в голову неожиданно пришла мысль, и я поспешил ее проверить: - Нина Валентиновна, вам больше не звонил Артур?
- Н-нет, - замотала она головой. Чуть быстрее, чем следовало.
- И у вас нет никаких известий о Коле?
- Нет.
Я не хотел быть жестоким, поэтому в дверях я сказал:
- Вы знаете номер моего телефона. Если что-то случится...
- Конечно. - Она захлопнула за мной дверь. Та была слишком тонкой, чтобы заглушить два напряженных голоса, зазвучавших в прихожей сразу же после моего ухода. Говорили муж и жена. Говорили друг с другом резко, словно спорили по какому-то важному вопросу.
Голоса постепенно удалялись от двери в глубь квартиры, и по изменившемуся соотношению произносимых каждым из двоих слов я догадался, что Нина Валентиновна и на этот раз одержала победу.
Я спустился в кабине лифта на первый этаж. Спускаясь по лестнице от площадки перед лифтом к подъездной двери, я подумал, что справа, в закутке у мусоропровода - хорошее место для засады. Какой-нибудь наемный убийца легко остался бы незамеченным, пропустил бы свою жертву мимо, потом выскочил сзади и...
Просто профессиональное замечание. Кстати, пахло у мусоропровода тоже убийственно...
Глава 10
У меня неплохая реакция, и, уловив боковым зрением движение за моей спиной, я резко повернулся. Она испугалась еще больше меня, вздрогнула и торопливо шагнула назад.
- Извините, - сказала она. - Я просто хотела спросить...
- И все? - Я облегченно вздохнул. - Ну, спрашивай...
Я прислонился к борту своей машины. Она стояла шагах в трех, невысокого роста, худенькая брюнетка. Черные джинсы, черная майка якобы от "Долче и Габбана", маленький рюкзачок за спиной. Ладони засунуты в карманы. На вид ей было лет шестнадцать.
- Скажите, пожалуйста, - произнесла она. - Вы случайно не в двадцать шестую квартиру ходили? Не к Фокиным?
Она сказала "пожалуйста". Волшебное слово. В последнее время редко мне встречались шестнадцатилетние девушки, которые между двух слов третьим вставляли "пожалуйста". Обычно вставляли "бля".
- А если к Фокиным? - Я изобразил дежурную улыбку. Всегда подсовываю ее незнакомым людям, хотя это и лицемерно. Но я исхожу из принципа, что с незнакомыми людьми стоит быть вежливым. Пока они не сунули вам ствол в физиономию. Или не сотворили еще какую-нибудь гадость.
- Тогда я хочу с вами поговорить.
В отличие от меня она не улыбалась. Ни дежурно, никак иначе. Она выглядела обеспокоенной. Она была моложе меня почти в два раза, и, наверное, в ней было в два раза больше искренности, чем во мне. Забавное математическое наблюдение.
- Здесь? Или проедем в какое-нибудь более уютное место?
- Лучше здесь.
- Что ж, я слушаю.
- Я подруга Коли Фокина, - сказала она.
- Я догадался.
- А вы из милиции?
- Нет. А почему к Фокиным должны наведываться милиционеры?
- Ну... - Она замялась.
- Потому что Коля кололся?
Она молча кивнула, и я решил ее подбодрить, если слово "бодрость" было тут уместно.
- Я много знаю о Коле и его родителях. Достаточно много, чтобы ты спрашивала напрямую.
- Хорошо. - Она поправила лямки рюкзачка. - Тогда я спрошу. Где Коля сейчас?
- Не знаю.
- Как это? Вы же сказали, что многое знаете...
- Многое, но не все. Я знаю, что Коля сидел на наркотиках. И что родители решили избавить его от этой вредной привычки. Направили его в специальную клинику.
- Так он в клинике? А почему же вы сначала сказали, что не знаете. - Ее серые глаза испытующе смотрели на меня. Это ее "пожалуйста" довело меня до того, что я стал болтать лишнее.
- А почему ты не можешь сама спросить у Колиных родителей? - Я ответил вопросом на вопрос, и проверенный временем и израильской разведкой "Моссад" прием сработал. Она нахмурилась и замолчала.
- У вас не сложились отношения с Ниной Валентиновной?
Она кивнула.
- Как я тебя понимаю! - с чувством произнес я.
- Она думает, что это я его испортила. В смысле - посадила на иглу.
- Но это не ты.
- Нет, не я. - Она показала мне свои руки: нежная гладкая кожа без следов от уколов. - У него был одноклассник, который сейчас этим промышляет...
- Артур.
- Вы действительно много знаете. Так значит, Коля в этой больнице?
- Может быть.
- Как это? Или он в больнице, или его там нет.
- Видишь ли, Нина Валентиновна наняла меня, чтобы Коля завязал с Артуром и остальной компанией. И она вряд ли придет в восторг, если узнает, что я рассказал тебе о Коле. Считай, что я ничего не сказал.
- А, понятно. - Она сдержанно улыбнулась, впервые с начала разговора. - Вы кто, частный детектив?
- Наподобие. Я из охранного агентства.
- Ясно. А вы не знаете, где находится эта больница? Или как она называется?
- Нет, не знаю, - сказал я.
- Я давно его не видела, - поделилась она своей печалью. - Сначала он связался с Артуром. А потом его мама стала катить на меня все бочки... Когда я звоню, вешает трубку. Я никак не могла с ним встретиться. Позавчера я решила, что просижу у подъезда весь день, но подкараулю его. Вот уже третий день сижу, а его нет. И пацаны во дворе говорят, что давно его не видели.
- И ты караулила, пока не подкараулила меня?
- Да я уже всех подряд спрашиваю. Случайно на вас попала. Тех, кто в доме живет, я всех уже в лицо знаю. А как незнакомый выходит, так бегу и спрашиваю - вы не от Фокиных? Наконец-то мне повезло.
- Поезжай ты домой, - посоветовал я. - И выспись. Все равно в ближайшие дни ты Колю не увидишь.
- Да, теперь поеду, - кивнула она. - Теперь я узнала что хотела.
Она снова поправила рюкзачок, подумала и сказала:
- Между прочим, меня Кристи зовут.
- Кристи? - не понял я.
- Ну, если полностью, то Кристина. А так короче. И еще потому, что мне "Агата Кристи" нравится. Группа такая.
- Константин, - представился я.
- Очень приятно, - улыбнулась она. Еще одна забытая фраза. - Вы не могли бы мне позвонить, когда Коля выйдет из больницы? Чтобы я не сидела здесь целыми днями во дворе.
- Тут я вам вряд ли помогу. У нас с Ниной Валентиновной тоже не все гладко, и может быть, я завтра уже не буду на нее работать. И ничего не буду знать о Коле.
- Но если вы не будете работать на нее, то, значит, сможете сказать, в какой больнице он лежит? Ведь тогда у вас не будет перед ней никаких обязательств?
Соображала она быстро. Я не нашел ничего более подходящего, как кивнуть головой.
- Тогда запишите мой телефон, - сказала она и заставила-таки меня написать в записной книжке шесть цифр. Эта девушка умела добиваться своего, ничего не скажешь.
- До свидания, Константин, - сказала она и энергичным шагом направилась к автобусной остановке. Рюкзачок на узкой спине слегка подпрыгивал.
- До свидания, Кристи, - сказал я. Странное имя. Приятная девушка. Особенно на фоне всех тех, с кем приходилось общаться в последние два дня.
Глава 11
На этот вечер у меня были большие планы. Я хотел отловить Артура и еще раз войти с ним в плотный контакт - не больше не меньше.
Я подозревал, что Фокины к утру образумятся и примут мое предложение. И если к этому времени я сумею вышибить из Артура информацию о том, где сейчас находится Фокин-младший, это только поднимет мой авторитет. Останется лишь позвонить Максу, чтобы тот связался со своими людьми в милиции и направил группу захвата по нужному адресу.
А может, я обошелся бы и без группы захвата. Если подъехать ночью, когда охрана спит... А может, Колю держат без всякой охраны...
Так в моем мозгу возникали вполне радужные перспективы фокинского дела. В самом лучшем случае я мог уже утром привезти Колю домой. И я стал думать об этом "лучшем случае". Не знаю, что вселило в меня такой оптимизм. Я был полон решимости непраздно провести ночь - прочесать все места, где мог появиться Артур, и выбить из него дурь. А также информацию.
Перед таким серьезным мероприятием стоило заехать домой переодеться. Что я и сделал. Я надел кроссовки, джинсы и чистую рубашку. Отправлялся я в специальной экипировке - вложив в потайной карман джинсов небольшой, размером с авторучку, электрошокер. Разряд получался послабее, чем у стандартных образцов, но вполне достаточный, чтобы вырубить взрослого мужчину на несколько секунд. Клубные охранники, обыскивающие на входе публику, мою игрушку обычно не находили.
Перед отъездом я решил основательно подкрепиться. Я поджарил себе яичницу с колбасой и запил это изысканное блюдо большой кружкой черного кофе.
В начале десятого я вышел из квартиры и уже вставил ключ в замок, чтобы закрыть дверь, когда зазвонил телефон. Голос был знакомым, и я похвалил себя за верный ход мыслей - должно быть, Фокины одумались еще до наступления утра.
Однако по ходу разговора с Ниной Валентиновной стало понятно, что ситуация немного сложнее.
- Извините за то, что беспокою вас так поздно... - начала она в несвойственной ей деликатной манере.
- Ничего страшного, - ответил я, предвкушая извинения и предложение вернуться к работе на благо семьи Фокиных.
- Константин, я хочу вам кое-что сообщить... Мне позвонил Артур...
- Когда?
- Примерно полчаса назад.
- И что он сказал?
- Ну, - медлила она, - это не телефонный разговор...
"Что за чушь вы несете?!" - хотел поинтересоваться я, но сдержался. И выразился иначе:
- Откуда такая боязнь телефона? Кто нас подслушивает? Зачем? Нина Валентиновна, ваша тяга к секретности - я не могу ее понять...
- Дело не в секретности, - начала оправдываться она. - Просто такие серьезные разговоры трудно вести по телефону...
- Вы хотите, чтобы я приехал?
- Да, да, именно. - Она так обрадовалась моей сообразительности, что я насторожился. - Приезжайте прямо сейчас. И мы решим, что делать дальше.
- По-моему, надо звонить в милицию, - напомнил я о наших разногласиях. На удивление, Фокина кротко сказала:
- Может быть... Приезжайте, и мы все обговорим.
Позже, обдумывая все произошедшее в тот вечер, я совершенно точно осознал одно: во всем была виновата Кристи. После встречи с ней я испытывал такой всплеск оптимизма, что даже понадеялся на обращение Фокиной к здравому смыслу. Я ошибался, но понял это слишком поздно.
Все зло от женщин. Даже если они говорят "пожалуйста" и "очень приятно".
Глава 12
Сумерки сгустились в темно-синее полотно, на фоне которого белела девятиэтажная панельная башня, где жили Фокины. У подъезда было безлюдно. Бабки покинули свои насиженные места, родители утащили детей умываться и спать. Темноволосая девушка с рюкзачком за спиной поехала домой, завершив свое трехдневное дежурство. Жизнь замерла в преддверии наступления ночи.
Я оставил шокер в машине, чтобы не было соблазна отключить Фокину в тот момент, когда она скажет очередную глупость. Проходя мимо мусоропровода, я на несколько секунд задержал дыхание и вернулся в нормальное состояние уже перед лифтом.
- Проходите, пожалуйста, - сказал Фокин-старший, открыв дверь. Сегодня он был чертовски любезен.
- Извините, что заставила вас ехать к нам так поздно. - Нина Валентиновна стояла в коридоре, сложив руки на груди. Она была так вежлива и предупредительна, приглашая меня пройти, что мне стало не по себе.
Я опустился в мягкое кресло. Фокина села рядом. Нас разделял журнальный столик. А также ее самомнение.
- Нам звонил Артур, - без лишних проволочек начала она. - Он сказал, что у Коли все хорошо. Что Коля очень просил не впутывать сюда милицию и посторонних.
При слове "посторонних" она выразительно посмотрела на меня. Я хмыкнул:
- Это вам лично Коля сказал?
- Это передал Артур с его слов. Он сказал, что они с Колей - одноклассники, друзья. Что нет таких проблем, каких нельзя бы было решить миром.
- И как он собирается решить проблему с вашим сыном? Проблема называется пятьсот долларов, если я не ошибаюсь?
- Он дает Коле отсрочку, - торжественно сообщила Фокина, будто читала важное правительственное сообщение, которое должно было вызывать у всего народа неуемную радость. - Он даст Коле работу, и Коля сможет быстро отдать свой долг. И Артур пообещал, что проследит за тем, чтобы Коля бросил употреблять наркотики.
Я засмеялся. Фокины посмотрели на меня как на сумасшедшего. Жена - как на опасного безумца, муж - с сочувствием, будто говоря: "Как я тебя понимаю, от этого и вправду свихнешься..." 62
- Я сказала что-то смешное? - поинтересовалась Нина Валентиновна, нервно поддергивая рукава халата.
- Этот Артур - большой шутник, - сказал я. - У него специфический юмор. Вы его не поняли.
- Ну так проясните, раз вы такой умный, - попросила Фокина, с трудом сдерживая раздражение. Наконец-то она стала похожей на самое себя. Я почувствовал себя естественнее.
- Отсрочка называется "счетчик", - пояснил я. - С вашего Коли стребуют не пятьсот баксов, а семьсот. Или тысячу. И то, что они друзья... Чушь собачья. И что это за работу Артур предлагает? Он сам торгует наркотиками. Что он может предложить вашему сыну? Как вы думаете?
- Артур сказал, что это хорошая работа. Он сказал, что слухи о том, что он торгует наркотиками, - большое преувеличение.
- Вы верите человеку, которому два дня назад хотели хорошенько прочистить мозги, - напомнил я Фокиной ее слова.
- Тогда я плохо его знала.
- Вы поговорили с ним пять минут по телефону и узнали его лучше?
- Мы говорили больше, чем пять минут. Это был тяжелый разговор, поверьте, Константин...
- Я никогда не поверю одному: когда торговец наркотиками обещает, что излечит своего клиента от наркомании.
- Константин, вы не правы...
- Конечно. - Я встал. - Я не прав. Вы звали меня лишь затем, чтобы все это сказать?
- Я хотела, чтобы мы поняли друг друга...
- Я понял. Только, когда ваш Коля окончательно увязнет в этом дерьме, когда он будет красть из дома деньги и вещи, чтобы их продавать и платить за наркотики, когда он потребует, чтобы вы продали квартиру или дачу... Тогда не звоните мне и не просите помощи.
- Константин. - Фокин протянул руку ко мне, но я уже не обращал на эту семейку никакого внимания. Они утомили меня своей то ли глупостью, то ли наивностью. Я ушел, хлопнув дверью.
Вызвав лифт, я так саданул по кнопке кулаком, что стекло треснуло. Мои извинения. Только меня всегда бесит, когда люди добровольно вешают на шею камень, который потом потянет их ко дну.
- Идиоты, - пробормотал я, входя в кабину лифта. - Я не сплю ночей, выслеживая Артура, девочка по имени Кристи дежурит целыми днями во дворе... А судьба Коли Фокина решается его родителями быстро и просто. Пять минут поболтали по телефону с парнем из хорошей семьи Артуром. Тот наобещал с три короба, и вот результат...
Я выскочил из лифта и сбежал по лестнице вниз. Когда я миновал закуток с мусоропроводом, оттуда, словно бы реализуя мой собственный замысел, метнулась тень. Выстрела не было, была стальная хватка на моем горле. Меня гнули назад, молча и деловито ломая мне горло. Я резко подался назад, толкнув нападавшего на стену. Хватка не ослабла, и я принялся молотить локтем на уровне живота, другой рукой пытаясь разжать пальцы, сомкнувшиеся у меня на горле. Я так увлекся борьбой, что не заметил двух людей, возникших прямо передо мной.
Точнее, я заметил их, но слишком поздно. Я взмахнул ногой, задел кого-то из двоих, но это уже ничего не меняло. Словно бетонная свая въехала мне в грудь, и я перестал дышать. Потом кузнечный молот врезался мне между ног, и я стал стекать на пол. Но человек, заботливо державший меня за шею, не дал мне пасть так низко.
Он взял меня сзади за голову и с силой толкнул вперед. Я встретился с вонючей и удивительно твердой стеной, в каждом глазу у меня взорвалось по фейерверку, и наступила ночь.