Глава 13
Открыв глаза, я увидел в небе над собой маленькие тусклые звездочки. Потом звездочки исчезли, и на их месте возникла толстая противная морда с редковолосой полосой-щеткой над верхней губой. Мне хотелось, чтобы вернулись звезды, и я попытался оттолкнуть усатого. Но рука почему-то не поднялась. Потом выяснилось, что в этот момент на ней кто-то стоял. Кто-то достаточно тяжелый.
Я приподнял голову - какое счастье, что на нее никто не взгромоздился ботинками. Вскоре я сообразил, что нахожусь уже не возле вонючего мусоропровода, а на свежем воздухе. Это было хорошо.
Плохо было то, что, судя по ощущениям, тело мое подверглось переезду парочкой гусеничных тракторов. Или одним катком. Я лежал на асфальте и совершенно не чувствовал в себе сил, чтобы подняться. Даже когда эти гады сошли с моих рук.
- Нет смысла пинать человека, если он этого не чувствует, - произнес кто-то тоном опытного палача. - Пусть очухается.
Толстая противная морда опять склонилась надо мной, зачмокала губами, и, прежде чем я успел сообразить, что это означает, усатый плюнул мне в лицо. Слюна его была обильной и вонючей. Своей цели он добился - я не только пришел в себя. Я захотел свернуть усатому шею.
- Он зенками моргает, - сообщил усатый и хлопнул меня по щеке ладонью размером с совковую лопату. Я подумал, что свернуть шею такому типу будет непросто.
- Ладно, - сказал "палач", - давай посмотрим.
На фоне звезд появилось узкое бледное лицо. Лоб этого человека украшал шрам сантиметров в десять длиной. Глаза были внимательными и холодными.
- Действительно, - согласился он. - Очнулся. Артур, - повернулся он назад. - Подойди. Можешь сказать, что ты хотел...
Ну и тут появился Артур. Он улыбался. Я бы тоже улыбался на его месте. Он-то был в темно-красном пиджаке с золотыми пуговицами, в белой сорочке с расстегнутым воротом. А я валялся в грязи, с разбитой физиономией, в разорванной рубашке, чувствуя лопатками асфальт. Я был не в настроении. Артур, напротив, оказался красноречив.
- Что, друг, - поинтересовался он. - Хреново тебе?
Я не стал отпираться. Утверждать, что я сам здесь прилег и любуюсь звездным небом, было глупо.
- Мне тоже было хреново вчера, - поделился Артур. - Когда ты меня подловил. А теперь я тебя подловил. Как ты думаешь, мы квиты?
Я кивнул. Нарываться в моем теперешнем положении было чревато дальнейшими телесными повреждениями. Но Артур был настроен вовсе не миролюбиво.
- Ни хрена, - ответил он и улыбнулся. Хорошая у него была улыбка, добрая. Сразу видно, что парень из хорошей семьи. - Я такой злопамятный, - признался Артур, - что просто кошмар...
И чтобы доказать это, он с размаху пнул меня в ребра. После всего, что со мной уже сотворили сегодня, этот удар не произвел особого впечатления. Было больно, ну так что ж? Случается и такое.
Артур тем временем изучал свой ботинок, беспокоясь, не испачкал ли его в моей крови. Бледный осторожно кашлянул:
- Артур, время...
- Я помню, - спокойно отозвался Артур. - Я еще не сказал. Слушай, друг... Я все это веду к тому, что я - это не тот человек, которого можно безнаказанно пинать в туалете. Даже если ты из ментовки...
- Он не из ментовки, - поправил бледный.
- Тем более. Я такого не прощаю. Тем более я не терплю, когда кто-то слишком дошлый лезет в мои дела. То, что у нас с Фокиным и с его предками, - это наше дело. Мы сами разберемся. А ты залезь в ту нору, из которой вылез, закройся покрепче и не высовывайся, если хочешь остаться целым. Увижу еще раз твою гнусную рожу - урою окончательно. Врубился?
Я молчал. Разговаривать с этим придурком мне не хотелось. Да еще и вкус крови на губах...
- Ну что, расписку с тебя брать? - Артур еще раз пнул меня.
- Артур, поехали, - заторопился бледный. - Нормально ему врезали. Он все понял. Просто сказать не может.
- Поехали, - махнул рукой Артур. - Петя, ты еще тут поработай напоследок...
- Это в каком смысле? - не понял усатый Петя.
- Ну сделай еще что-нибудь...
Я подумал, что Петя сейчас повторит свой коронный трюк со слюнопусканием, и постарался оторвать руки от асфальта, чтобы закрыть лицо. Но усатый попросту пнул меня в голову, словно это был футбольный мяч. Я дернулся, как от электрического разряда, пропущенного сквозь тело.
Усатый перешагнул через меня и двинулся куда-то, насвистывая "Электричку" Алены Апиной. Ненавижу эту песню.
Я с трудом перевернулся на живот, и вечерний воздух обжег мою покрытую царапинами и ссадинами спину. Зато теперь я видел всю эту компанию. Конечно, они приехали на "БМВ". Я видел, как Артур и бледный тип со шрамом на лбу садятся на заднее сиденье. Еще какой-то тип сидел за рулем. Они ждали Петю, который добросовестно исполнял поручение Артура. От этого зрелища я заскрипел зубами. Что-то закипело у меня внутри. То ли ярость благородная, то ли разум возмущенный.
Петя вытащил из кармана охотничий нож с широким лезвием и стал резать покрышки на моей "Оке". Запала у него хватило на два колеса. Потом он поднял с земли камень и разбил стекло. Сначала - боковое, потом лобовое. После чего засунул в разбитое окно руку и вытащил с переднего сиденья мои вещи - спортивную куртку, фонарик, небольшую сумку и книжку про Николая Второго.
Все это полетело в лужу. Напоследок Петя расколотил фары, плюнул на капот и удалился с сознанием честно исполненного долга. Я понял, за какие заслуги Артур таскал его с собой. Настоящая машина разрушения. Ему бы еще научиться жрать стекло и металл. Цены бы Пете не было.
Заработал мотор "БМВ", и водитель нетерпеливо крикнул:
- Ну ты скоро там?
Петя неуклюже побежал к машине и плюхнулся на переднее сиденье. "БМВ" резко тронулся с места и исчез в темноте, оставив о себе воспоминание в виде легких бензиновых паров.
Я подтянул ноги к животу, толкнулся руками от земли и сел. Фонарные столбы, девятиэтажный белый дом и моя изуродованная "Ока" закружились перед моими глазами в сумасшедшем вальсе. Меня тошнило.
Я дополз до лужи, в которой валялись моя куртка и книга, смочил ладони в грязной воде и провел ими по лицу. Было больно, но эта боль и холодная вода привели меня в чувство.
Я выловил размокшую книжку из лужи и положил рядом с собой на сухое место. Как там говорил сегодня Макс? "Они пойдут на принцип и ответят тебе по полной программе". Черт возьми, Максу можно смело работать предсказателем будущего.
Только и мне захотелось пойти на принцип. Не из-за денег, не из-за Коли Фокина, а просто так. Не люблю, когда мои книги швыряют на землю. По-моему, это свинство. И сказать усатому и его компаньонам, что они - свиньи, а вовсе не крутые парни, - дело принципа. Сначала сказать, а дальше посмотрим.
Глава 14
Я завернул книгу, фонарик и сумку в испачканную куртку, положил этот сверток на капот машины. Мне все еще было плохо. Я сплевывал сгустки крови, а во рту на месте двух или трех зубов вдруг обнаружились острые обломки. Каждый вздох отдавался адской болью в легких. Шея, которой и так досталось днем, распухла. Я не мог повернуть голову, а в самой голове еще звучало эхо выполненного усатым пенальти.
Со стороны я, должно быть, выглядел ужасно - какая-то приличного вида парочка шла к подъезду, увидела меня и перешла на легкий бег. Я помахал им вслед рукой.
На спине от рубашки практически ничего не осталось - разодралась об асфальт, когда меня волокли из подъезда. А липкая теплая пленка, покрывшая голову, как глазурь - праздничный торт, - это кровь. Последствие счета ступенек головой.
Сил что-либо делать у меня не было. Я просто лег спиной на капот машины, широко раскинув руки. Снова звездное небо, только теперь его не загораживают противные усатые морды. И то хорошо.
Когда боль в голове стихла, я спросил себя: "А как это, интересно знать, они меня подловили? Неужели я таскал их за собой от Молодежного парка?" Просто фантастика. Нет, должно быть простое объяснение. Удостоверение, которое я любезно показал сержанту. Там была фамилия, и при желании сержант мог узнать мой адрес. Засесть в засаду, подождать, пока я поеду к Фокиным...
Нет, слишком сложно. Если бы я был чуть в лучшей форме, то постучал бы себя кулаком по лбу, чтобы мысли шевелились быстрее. Однако сейчас мне было жалко и лоб, и кулак, поэтому мыслительный процесс затянулся.
Потом я посмотрел на девятиэтажный дом, где еще светилась треть окон. Все оказалось очень просто.
Глава 15
В конце концов они все-таки открыли. А что им оставалось делать? Я жал на кнопку звонка фокинской квартиры минут пять кряду, а затем, не находя ответа у обитателей квартиры, принялся изредка постукивать в дверь ногой.
На этот раз вперед выставили Фокина-старшего. Нина Валентиновна побоялась в столь позднее время высовывать нос на лестничную площадку. Да и муж, обязанный проявить в такой ситуации храбрость и решительность, отгородился от меня цепочкой.
- Что вы... - начал он и замолк. Несколько минут Фокин потрясенно осматривал меня с ног до головы. Посмотреть было на что. Хотя я вытер курткой лицо и руки, тем не менее кровь - штука трудносмываемая. На рубашке и джинсах у меня ее было достаточно. Вместе с грязью.
Когда мне надоело ему позировать, я сказал:
- Это не выставка авангардного искусства.
Он сглотнул слюну и отступил назад. Глаза его забегали, как у мальчика, разбившего любимую мамину вазу и свалившего вину на младшую сестру.
- Что там такое, Вася? - раздался грозный голос Фокиной. Грозить она предпочитала из дальней комнаты: - Если он не прекратит, вызывай милицию!
- Вот именно! - рявкнул я в ответ. - Вызывайте!
Фокин так испугался моего крика, что снял цепочку и впустил меня в квартиру. Тут в коридор вылетела Нина Валентиновна. Выражение моего лица заставило ее притормозить и прислониться к стене.
- Вы... В-вы... - начала заикаться она. - Что с вами с-случилось?
- А вы, конечно же, не знаете, - усмехнулся я разбитыми губами.
- Откуда? - всплеснула она руками. Это был большой драматический талант. Вторая Татьяна Доронина.
- От верблюда, - огрызнулся я. - Верблюда зовут Артур. Он же был у вас?
- Нет, мы разговаривали по телефону, - продолжала она рассказывать изрядно надоевшие сказки.
- В вашем возрасте стыдно врать, - сказал я. Она побледнела - наверное, обиделась, что я помянул возраст. - Артур был здесь. Он наобещал вам с три короба. Пообещал, что с Колей все будет нормально. Взамен попросил о маленькой услуге - вызвать сюда парня, который побил его в мужском туалете клуба "Метро". Он ведь на меня в обиде за это. Сначала он хотел поймать меня, когда я буду передавать выкуп за Колю.
Потом передумал. Решил ускорить события и нанес вам визит. Вы решили, что Артур заслуживает доверия больше, чем я, и принести меня в жертву. Позвонили мне домой, наговорили всякой ерунды, лишь бы вытащить меня сюда. Я купился. Надеюсь, вы довольны?
- Я не думала, что они вас так... - медленно произнесла Фокина, не отрывая взгляда от моего разбитого лица.
- Конечно. Вы думали, что Артурчик хочет подарить мне букет цветов. Он же из такой хорошей семьи. Милый ребенок. Вы хотя бы спросили - жив ваш Коля? Или уже умер от передозировки? Такое случается, когда после сеанса лечения резко садятся на иглу.
Она изменилась в лице за долю секунды. Словно выползая из укрытия, выступили морщины, обозначились мешки под глазами, пульсировали темные вены на висках, проступая сквозь косметику. Бледные губы беззвучно сходились и расходились.
- Ну зачем вы! - дрожащим голосом проговорил Фокин, бросаясь к жене. - Зачем вы так! Это же больное место, мы так переживаем все эти дни...
- Просто я устал от вашего вранья, - пробормотал я и снял трубку телефонного аппарата, стоявшего в прихожей на тумбочке. Это мгновенно привело Фокину в чувство, и она, оттолкнув мужа, взвизгнула:
- Нет! Не надо звонить в милицию! Будет только хуже!
Я не обратил внимания на ее выкрики. Я набрал телефон Макса и сказал:
- Здорово, предсказатель хренов. Нострадамус.
- В чем я оказался прав на этот раз? - осведомился Макс.
- Они выступили по полной программе.
- Ты откуда звонишь? С того света?
- От этих... - мне противно было называть фамилию, - от Фокиных.
- Ну тогда это не полная программа. Крепко досталось? - спросил он серьезным тоном. - Врач нужен?
- Мне нужно добраться отсюда домой. Они и мою машину... - Я сделал сокрушительный жест рукой, словно Макс мог это видеть.
- Понятно. Сейчас приеду.
- Ты извини за беспокойство, - сказал я.
- Признайся, что ты самоуверенный осел.
- Лучше я пойду пешком.
- Самоуверенный осел, - сокрушенно произнес Макс. - Я скоро приеду.
Я повесил трубку и оглядел Фокиных. Он - насупившийся, огорченный и немного сконфуженный. Она - напряженная, но все такая же сильная, уверенная в своей правоте.
- Я ухожу, - сказал я. - С вами бесполезно разговаривать. Гробьте свои жизни. Верьте бандитам. Предавайте всех, кто хочет вам помочь. Это у вас хорошо получается.
- Константин, нам жаль, что так получилось, - встрепенулся Фокин. - Мы не думали...
Жена толкнула его локтем в бок, и он осекся. Эта женщина стала меня серьезно раздражать, и, чтобы заставить ее понервничать напоследок, я сказал в дверях:
- В конце концов я и сам могу позвонить в милицию. И все рассказать. Вот так.
То ли мне показалось, то ли она действительно вздрогнула.
Глава 16
- Зрелище, конечно, не для слабонервных, - сказал Макс, когда вылез из своего "Форда" и посветил фонариком на меня.
- Поехали отсюда, - предложил я, бросив прощальный взгляд на "Оку". Жаль было ее бросать в таком состоянии, но сейчас мне было не до нее.
Макс тоже взглянул на мою машину, поцокал языком и заметил, что из автосервиса ночью сюда никто не поедет.
- Завтра заберешь, - сказал он. - У вас с ней, кстати, практически одно лицо.
- Это не смешно.
- Смотря как на это посмотреть.
Он завел мотор, еще раз взглянул на меня и озабоченно произнес:
- Если по дороге нас тормознет ГАИ, будет непросто объяснить, что с тобой случилось.
- Это меня меньше всего беспокоит.
- Знаешь что? - сказал Макс, когда мы выезжали со двора. - Если бы тебя это еще чему-то учило. А то ведь без толку все... Вот давай поспорим, что не пройдет и месяца, как ты опять нарвешься на что-то подобное...
- Иди к черту, - отозвался я. - Ты мне уже напредсказывал сегодня...
- Ну так что у вас там вышло? Ты расплевался с Фокиными?
- Слишком поздно, но расплевался.
- Вот и хорошо. Теперь выбрось их из головы. Ты сделал все что мог.
- Ты слишком низко оцениваешь мои возможности.
- А что такое?
- Помнишь, я рассказывал тебе о менте в парке?
- Это тот, который огрел тебя дубиной? И который якобы прикрывает Артура?
- Он самый. Я еще раз видел его сегодня. Их было четверо в "БМВ" - сам Артур, потом такой бледный тип со шрамом на лбу, еще один здоровый ублюдок, Петей зовут... И еще один сидел за рулем. Он ко мне не подходил. Он вообще не высовывался из машины. Я его по голосу узнал.
- Тот самый сержант? - удивился Макс. - Ты не путаешь?
- Не путаю.
- Тебе настучали по голове раз двести, а ты по голосу узнаешь человека, которого раньше видел только раз?
- Он двинул мне дубиной по шее. Это весомая причина, чтобы запомнить его голос на всю жизнь. Он сидел за рулем "БМВ".
- Ну и что из этого? Какой отсюда следует вывод?
- Ты говорил, что у тебя есть знакомый в милиции. Которому ты доверяешь...
- Говорил.
- Давай отдадим ему всю эту информацию. Про сержанта, про Артура... Сами мы такое дело не потянем, ты прав. А твой знакомый, может, что и сделает. Наскребет себе на очередную звездочку...
- Надо было тебя давно шарахнуть по башке, - сказал Макс. - Наконец-то ты стал рассуждать здраво. Завтра я свяжусь с ним. Хотя, знаешь, ничего тут особенного ты не раскопал. И все на словах. Доказательств никаких. Сунутся менты к Фокиным, спросят: "А где ваш сыночек?" А те в ответ: "Уехал в деревню к бабушке". Фамилию того сержанта знаешь? Не знаешь.
- Я могу ради такого дела съездить в Молодежный парк и ткнуть пальцем в того гада, еще у меня есть номер "БМВ", на котором катается Артур. Вычислить его, повесить слежку на хвост...
- Ну, это ты раскатал губы, - присвистнул Макс. - Кто же станет с этим возиться? Слежка... Просто сдадим информацию моему человеку. А уж он с ней пусть что хочет, то и делает. Меньше нам головной боли.
Глава 17
После такого бурного вечера я проспал десять часов и проспал бы больше, если бы не телефонный звонок. Я пытался спастись от него, засовывая голову под подушку, накрываясь одеялом, но тщетно - он проникал в уши, наполняя мою бедную голову тонким противным звоном.
И я сдался. Я выполз из-под одеяла, скатился на пол и отправился в долгий путь к телефонному аппарату. По дороге все части тела, которым хоть немного досталось во вчерашней переделке, напомнили о себе, и к концу пути я добрался, будучи уверен, что жить мне осталось секунд тридцать, не больше.
- Алло, - прошептал я в трубку, и мне ответил жизнерадостный голос Макса:
- Я просто хотел проверить, жив ты еще или нет...
- Подонок, - ответил я и повесил трубку.
Я посмотрел на разобранную кровать и понял, что обратный путь вряд ли осилю. Ближе была ванная комната. Воя от боли, я погрузился в горячую воду и парился там с полчаса. Потом я позавтракал, оделся и выполз из квартиры на лестничную площадку.
Звонок в сорок первой квартире постоянно был сломан, и приходилось бить кулаком в дверь, пока тамошние обитатели обращали внимание на раздающийся грохот.
- Здорово, - сказала Ленка. - Ты хреново выглядишь, Костик.
- Это я и без тебя знаю, - мрачно ответил я и втащил измученное тело в ее квартиру. - Муж дома?
- Конечно нет.
- Почему - конечно?
- Если бы он был дома, я бы тебе не открыла.
- Я не за этим.
- Неужели? - Ленка перестала расстегивать кофточку. - А за чем?
- Посмотри на меня.
- Выглядишь хреново, я уже говорила...
- Я знаю, как я выгляжу.
- Так чего же тебе надо?
- Мне нужен медицинский осмотр.
- А, вот оно что, - Ленка деловито прищурилась, - раздевайся, складывай сюда одежду...
Она достала из шкафа белый чемоданчик с красным крестом и перестала быть похожей на легкомысленную особу, которая в отсутствие мужа не прочь заняться чем-нибудь аморальным с соседом по лестничной площадке. Теперь она стала похожей на медсестру. Кем она вообще-то и являлась.
Ее сильные пальцы прошлись по моим костям, пробудив затихшую было боль.
- Ты знаешь, - сказала Ленка. - Это просто выглядишь ты кошмарно, а на самом деле... Все ребра целы. То, что у тебя там на голове, я сейчас промою... Повязку ты, конечно, носить не будешь?
- Не буду.
- Ну и дурак.
Минут через пятнадцать она закончила обрабатывать мою голову и собрала испачканные кровью ватные тампоны в мусорное ведро.