я должна встретиться с вами вечером в пятницу, это крайне важно. Ждите меня в баре "Рикошет". Я буду там около половины восьмого и останусь до вашего появления. Дело не терпит отлагательств.
Аманда У."
Я сложил записку и спрятал ее в свой бумажник. В других ящиках не было ничего примечательного, поэтому я направился от комода к кровати, но меня остановило на полпути холодное выражение синих глаз.
- Полагаю, являясь детективом, вы должны постоянно играть в страшные тайны и жуткие секреты! Ну как иначе можно выносить такую тоскливую жизнь?
- Письмо от его тетушки в Колорадо, написанное пять лет назад? - Я беспечно махнул рукой. - Велик секрет!
- Было два письма!
- Второе от какой-то дамочки по имени Аманда, - я пожал плечами, - вы знаете ее?
- Назовите женское имя, любое имя, - задумчиво произнесла Сисси, - и окажется, что когда-то в прошлом вместо него я говорила "мама".
- Аманда У., - не унимался я, - знаете ли вы какую-нибудь Аманду У.?
Она немного подумала:
- Аманда Уайлд Вист? Как насчет Аманды Уиллин-Гэндебл? Нет, это слишком нелепо! Постойте… - Внезапно лицо ее приняло испуганно-недоверчивое выражение. - Аманда Уоринг.
- Кто такая Аманда Уоринг?
- Четвертая жена моего страдающего старческим слабоумием папеньки. Четвертая и последняя. Она была на три года старше меня, когда они поженились. Мне доставляло величайшее удовольствие относиться к ней, как к пожилой маменьке.
- Они развелись?
- Месяца за три до того, как умер отец, а это случилось почти год назад… Он умер от закупорки коронарных сосудов при потрясающих обстоятельствах, по словам доктора. Он забавлялся с исполнительницей танца живота, можете себе представить чем? Аманда не была на похоронах, возможно, она была записана на это время в кабинет красоты, но, разумеется, на чтении завещания она присутствовала. Папа оставил ей столько же, сколько всем своим бывшим женам: медный пятачок на добрую память!
- Вы, случайно, не знаете, где в данный момент может находиться Аманда Уоринг? - сразу оживился я.
Она покачала головой:
- Я не видела ее и не получала от нее никаких вестей со дня этого пресловутого медного пятака, лейтенант.
- О’кей. - Я кивнул. - Здесь я закончил, так что теперь, полагаю, мне лучше спуститься вниз и посмотреть, не пожелает ли кто-нибудь из этих пришибленных маньяков сыграть роль провокатора и урвать взятку.
Сисси поднялась с кровати и дошла со мной до следующей двери в коридоре, где и остановилась.
- Это моя комната, - сообщила она. - С вашего разрешения, лейтенант, я пропущу веселье и забавы, которые вы устроите внизу.
- Правильно! - Я подмигнул ей. - Мне хочется того же!
Я миновал ступенек шесть, когда она окликнула меня. Я остановился, оглянулся через плечо и, подобно жене Лота, если не превратился в соляной столб, то есть буквально прирос к месту. Видение потрясающей блондинки как бы колебалось в проеме двери, не решаясь шагнуть ни вперед, ни назад. Каким-то образом Сисси удалось стянуть с себя очень быстро шелковую робу, так что теперь я мог собственными глазами убедиться в правильности своей догадки о том, что под нею ничего не было.
- Теперь я возглавила бы те два десятка звездочек, лейтенант! - прошелестела она голосом царицы пчел. - Неожиданно во мне проснулось честолюбие. Я хочу сыграть Скарлетт, не забудьте об этом, когда в следующий раз будете устраивать оргию!
Глава 3
Окружной шериф Лейверс сидел, хмуро глядя на меня, чем-то напоминая примитивного божка, к которому художник-самоучка утратил интерес и оставил незаконченным. Я отвечал ему не менее хмурым взглядом, потому что это был трудный и во всех отношениях утомительный день.
- Вы и ваш метод Годфруа, - неожиданно взорвался он, - полагаю, что теперь вас с минуты на минуту произведут в капитаны.
- Если вы не желаете, чтобы лейтенант-криминалист, специализирующийся на уголовных преступлениях, их выявлял, шериф, почему вы откровенно об этом не заявите? - резонно осведомился я.
- Еще сегодня утром это было самое обычное самоубийство, - нахмурился он, - а к пяти часам вы превратили его в запутанное убийство!
- Вы же сами рычите на меня, если я торчу весь день в офисе, обхаживая вашу белокурую секретаршу, попрекаете меня тем, что из средств налогоплательщиков мне выплачивается мое мизерное жалованье, верно? Вот почему я подумал, что наконец-то судьба мне послала настоящее дело. Ну нет, отныне я намерен превращать каждое самоубийство в убийство, пьяную драку в восстание, а кражу денег из игральных машин в мошенничество в крупных масштабах!
- Заткнитесь!
Раскуривание сигареты я затянул, как мог, потом некоторое время с умным видом взирал на потолок, прежде чем снова заговорить:
- Я вас прощаю!
Он издал целую серию разнообразных звуков, прежде чем ему удалось сформировать из них слово, и я впервые обрадовался, что не был за ним замужем, потому что если он так разговаривает дома… Наконец ему пришлось заткнуться: не хватило дыхания, и я с неодобрением разглядел его физиономию, на которой были видны все цвета радуги.
- Вам следует посоветоваться с доктором Мэрфи в отношении ваших неожиданных приступов неоправданного бешенства, шериф, - посоветовал я спокойным, исключительно доброжелательным тоном. - Вам никогда не приходило в голову, что они могут быть первым несомненным признаком приближающегося слабоумия?
Я с удивлением заметил, как радужная окраска его лица в одно мгновение превратилась в багровый цвет.
- Или, говоря, тем языком, который вы предпочитаете, вы станете самым натуральным идиотом.
Неожиданно распахнулась дверь, в кабинете образовался мини-ураган, зародившийся у входа и благополучно завершившийся завихрением возле письменного стола.
- Вот акт вскрытия! - заявил ураган и бросил несколько листков на стол перед Лейверсом.
- Только этого мне не хватало, - запинаясь, произнес шериф. - Мэрфи и Уилер вместе в одном помещении!
На дьявольской физиономии доктора Мэрфи появилось оскорбленно-страдающее выражение, так что какое-то мгновение он выглядел самым настоящим сатиром, уличенным в очередной проделке.
- Он что-нибудь съел, доктор? - обеспокоенно спросил я. - Или, возможно, это именно то, что я подозревал с самого начала? - Дементия прэкокс?
Мэрфи на мгновение надул губы, потом медленно кивнул:
- Вы правы, лейтенант. Я знал об этом уже некоторое время, но мне не хотелось его огорчать. Сами понимаете, ну как я могу сказать психу, но он псих?
- Хватит! - рявкнул Лейверс, - как обычно, вы вдвоем начинаете зубоскалить. Но, учитывая, что стараниями Уилера у нас на руках убийство, давайте займемся делом.
Я посмотрел на Мэрфи и красноречиво пожал плечами:
- Вы обратили внимание, доктор? В данный момент его беспокоит вовсе не убийство, а лейтенант-негодник, который посмел выяснить, что совершено тяжкое преступление.
- Весьма типично, - закивал Мэрфи, - галлюцинации теперь могут начаться с минуты на минуту. Непременно подсмеивайтесь над ним каждый раз, не относитесь серьезно к его причудам. Если в один прекрасный день он заблеет овцой, выведите его на лужайку и привяжите там.
- Джентльмены! - злобно закричал Лейверс. - Хватит паясничать! Приступайте к делу!
- Время смерти около часа ночи, плюс-минус тридцать минут, - заговорил Мэрфи энергичным профессиональным тоном. - Причина смерти? Почему не упростить дело и не сказать просто - повесился?
- Ха! - торжествующе вскрикнул Лейверс.
- У основания шеи имеется симпатичная контузия, - ровным голосом продолжал Мэрфи, только хитровато-насмешливое выражение его глаз говорило о том, что надо ждать каверзу. - Кто-то его сильно ударил так называемым "тупым орудием".
- Затем вздернул на ветви красного кедра, пока он все еще был в бессознательном состоянии, - сказал я.
- О’кей! - с несчастным видом буркнул Лейверс. - Что еще, доктор?
Мэрфи пожал плечами:
- Практически это все.
- Он весил что-то около семидесяти килограммов, - медленно заговорил я, - поскольку находился без сознания, значит, это был мертвый груз. Даже используя веревку, переброшенную через сук в качестве блока, какая сила потребовалась, чтобы приподнять его достаточно высоко для того, чтобы петля удушила его, доктор?
- Наибольшая сила требовалась для того, чтобы оторвать его ноги от земли на пару дюймов, как вы понимаете, - согласно кивнул Мэрфи. - Сомневаюсь, чтобы это могла проделать женщина, во всяком случае одна, что и является причиной вашего вопроса, как я предполагаю, лейтенант?
- Вы вечно что-то предполагаете, доктор, - буркнул я в ответ, - и это одна из самых неприятных ваших привычек. Но на этот раз вы оказались правы.
- Безумно счастлив! - Он испустил притворный вздох облегчения. - Теперь я могу снова спокойно спать ночью.
- Это будет приятной переменой после обычного ограбления могил! - восхищенно воскликнул я.
Лейверс поднял руку и многозначительно взглянул на часы, затем еще более красноречиво на нас обоих.
- Сейчас уже двадцать пять минут шестого, - резким голосом заговорил он, - я собираюсь домой, но вы, двое психов, извольте сначала освободить мой кабинет.
- Как когда-то говорил мой покойный учитель, - с печальным вздохом произнес Мэрфи, - медицина заслуживает высочайшего уважения по сравнению с другими специальностями.
- Не обращайте внимания, док, - посоветовал я, - полагаю, шериф просто вновь демонстрирует свое слабоумие.
Лейверс быстро вскочил на ноги, уподобляясь разъяренному медведю, почувствовавшему запах крови.
- Черт бы вас побрал! - рявкнул он. - Убирайтесь немедленно отсюда!
- По счастливой случайности именно это я и намеревался сделать, - миролюбиво пояснил Мэрфи, - а как вы, Эл? Впрочем, я уже ушел…
В записке, находившейся в бумажнике Леквика, от Аманды У. говорилось о вечере понедельника, а это и был вечер понедельника. Встретьтесь с ней в баре "Рикошет", было сказано там, и бот я сидел в этом самом баре. Она будет там около половины восьмого, написала она, а часы показывали уже семь сорок, поэтому я обеспокоенно оглядывался. Единственное, что требовалось от меня, это опросить тридцать - сорок женщин, уже сидевших по всем углам заведения, не их ли зовут Амандой У. Имелась и другая возможность: ударить кулаком по стойке бара с такой силой, чтобы в помещении установилась гробовая тишина, затем предельно вежливо попросить Аманду У. подняться с места.
Я заказал второй скотч со льдом и решил, что мне может помочь только непосредственное обращение. Когда бармен поставил передо мной новый бокал, я поманил его пальцем, как будто у меня было выгодное для него дельце, сулившее деньги, и получил вежливый кивок. Но тут до меня дошло, что я не могу спросить у него, находится ли в баре некая Аманда У., потому что он наверняка посчитает меня дешевым пьянчужкой. А коли я произнесу одно лишь имя Аманда, он непременно спросит ее полное имя. Поэтому у меня оставалась единственная возможность надеяться на один шанс из миллиона.
- Вы, случайно, не заметили, здесь ли сейчас Аманда Уоринг? - предельно вежливо осведомился я.
Он поскреб кончик своего картофелеобразного носа, затем переспросил:
- Аманда… как дальше?
- Аманда Уоринг, - буркнул я.
- Аманда Уоринг, ха? - Он принялся снова истязать свой нос, и эта картина абсолютно не была привлекательной. Затем его рот внезапно растянулся от уха до уха в устрашающей усмешке. - Аманда, - хмыкнул он, - во что она одета?
Я заполнил время, которое ему потребовалось для того, чтобы оправиться от сокрушающего воздействия собственной сообразительности, думами о том, каковы мои шансы не пострадать за вполне оправданное убийство. Самым деликатным был вопрос: нравятся ли членам жюри бармены за то, что они их обслуживают, или же они их ненавидят за то, как они это делают, учитывая чаевые и обсчеты.
Недотепа бармен, наконец, немного пришел в себя, лишь изредка посмеиваясь, в восторге от собственного остроумия.
- Эй, вы сказали Аманда Уоринг, а я ответил…
- Я отлично знаю, что вы ответили, - прошипел я, жутко злясь, - считайте, вам крупно повезло, что у вас до сих пор целы зубы.
- Ха? - Он воинственно нахмурился. - Парень, уж не белены ли ты объелся? Шуток не понимаешь или что?
- Шутки я просто люблю, но в данный момент советую тебе без проволочек ответить на мой вопрос.
- Встречаются же такие типы! - возмущенно воскликнул он. - Они начисто лишены чувства юмора. - Он схватил тряпку и принялся вытирать стойку бара с таким усердием, что чудом не сбил мой бокал. - Мисс Уоринг еще не приходила.
- Она сказала мне быть здесь в семь тридцать, - произнес я со вновь обретенной уверенностью, - а сейчас уже без четверти восемь.
Бармен с потрясающим равнодушием глянул на меня, потом бросил случайный взгляд на входную дверь и буквально замер от неожиданности.
- Эй, - прохрипел он, - полагаю, сегодня у тебя счастливый вечер, парень. Вот и она!
Его толстые плечи через секунду задрожали от приступа смеха.
- Да, это, несомненно, твой счастливый вечер, она даже прихватила с собой своего приятеля.
С первого взгляда Аманда Уоринг показалась мне такой дамочкой, о которой мечтает каждый парень, но позволить себе иметь ее может только миллионер. Черные как смоль волосы были искусно уложены в "естественные кудри" на макушке с тремя отдельно спускающимися спиралями, заменяющими челку. У нее были высокие скулы, большой рот и темные глаза, с таким презрением взиравшие на окружающих, что я сразу же понял: судьба меня столкнула с преуспевающей куртизанкой.
Обманчиво простое платье из белого дакрона со скромным вырезом весьма эффектно подчеркивало ее небольшую, но потрясающей формы грудь. Единственное украшение - несколько ниток жемчуга - породило у меня два вопроса: надевала ли она их как знак небывалого успеха, достигнутого в избранной ею карьере, и сколько лет понадобилось бы мне работать совершенно бесплатно, чтобы их приобрести.
Вошедший с нею тип был, что называется, из другой оперы. Невысокого роста коренастый увалень в шелковом костюме. Копна черных кудрей казалась приклеенной к его черепу, похоже, он их мазал репейным маслом или каким-то кремом. Корявая от оспы физиономия ясно показывала, что с этим типом шутки плохи, лучше ему не перечить.
Я дал им несколько минут, чтобы устроиться в кабинке в дальнем конце бара, заказать напитки и дождаться, когда их принесут. Потом забрал собственный бокал со стойки и двинулся в их сторону. Когда я был уже совсем рядом, Аманда бросила на меня равнодушный взгляд и со скучающим видом отвернулась. Ее лицо ясно говорило, что любой сердцеед, желающий к ней приблизиться, должен быть нагружен дарами, чем-то существенным, вроде контрольного пакета акций в Тиффани, чтобы заинтересовать ее.
Тип в крикливом шелковом костюме, насколько я понял, разговаривал главным образом с помощью своих глубоко сидящих глаз. Но тут он, видимо, сделал исключение, когда изрек:
- Проваливай отсюда, панк!
Я вежливо улыбнулся им обоим и объяснил:
- Антон не мог прийти, он послал меня вместо себя.
- Что? - В голосе Аманды звучало подлинное изумление, она снова посмотрела на меня. - Кто вы такой?
Я неторопливо сел на место рядом с ней, вынудив ее подвинуться к стене, и улыбнулся еще вежливее, дабы подстегнуть жажду разрушения, которая ясно читалась на рябом лице обезьяны, находящейся в паре футов от меня.
- Антон вроде бы повесился дома, - сказал я, посчитав, что это достаточно близко к истине. - Но ваша записка волновала его, поэтому он послал меня узнать, что срочного, откуда паника?
- Кто такой этот тип? - удивительно неприятным голосом спросил черноволосый.
- Успокойся, Ли, не надо нервничать! - бросила Аманда Уоринг. - Возможно, мы сумеем все выяснить. - Она нетерпеливо посмотрела мне в лицо: - Если вы такие друзья-приятели с Антоном, как получилось, что я никогда не встречалась с вами раньше?
- Полагаю, вам просто не повезло, Аманда! - Я ей заговорщически подмигнул. - Впрочем, не везет-то в первую очередь мне. Надо же такому случиться, когда мы впервые встретились, с вами явился этот давно вышедший из строя тип. - Я презрительно кивнул в сторону сидевшего против меня парня.
- Ли!
Она выкрикнула его имя со всем авторитетом генерала с четырьмя звездами, который только что обнаружил под кроватью своей жены младшего лейтенанта.
Толстые волосатые руки, которые уже наполовину сократили разделяющее нас пространство, нацелившись на мое горло, нерешительно замерли в воздухе на несколько мгновений после того, как она выкрикнула его имя, затем неохотно опустились на стол.
- Ради самого себя, никогда больше не делайте этого, - напряженным голосом произнесла Аманда, затем откинулась на мягкую спинку диванчика и на мгновение закрыла глаза. - У Ли бешеный, зачастую неконтролируемый характер. В другой раз, возможно, мне не удастся остановить его, и он вас покалечит, мой друг, ужасно покалечит.
- С ним случится то же самое, - усмехнулся я.
Мне показалось, что пришло время перестать забавляться, пока не началась настоящая потасовка, поэтому я извлек из кармана свой значок и показал его им.
- Коп? - Человекоподобная обезьяна была страшно разочарована. - Мерзкий вонючий коп! Я должен был сразу это понять.
- Для вас - лейтенант, - загремел я, - лейтенант Уилер из офиса шерифа. А это Ли?
- Солон, - ответил он, - если вам угодно.
- Прекрати, Ли, - напряженным голосом произнесла Аманда, снова выпрямляясь на диванчике, - в чем дело, лейтенант?
- Мне любопытно знать, что заставило вас написать записку Антону Леквику о необходимости встретиться с ним сегодня здесь, - сказал я.
- Я написала… - Она покачала головой, широко раскрыв глаза. - Никаких записок я ему не писала, лейтенант!
Я достал записку из бумажника и положил перед ней на стол. Она ее внимательно рассмотрела, затем покачала головой:
- Я ее не писала, лейтенант. Почерк не имеет ничего общего с моим. Это что, дурацкая шутка?
- Если вы ее действительно не писали, мисс Уоринг, тогда приходится только удивляться тому, что вы оказались здесь, в баре "Рикошет", примерно в то самое время, которое указано в записке, верно? - мрачно спросил я.
- Антон позвонил мне прошлым вечером, и… - Она взглянула на меня, глаза ее выражали одновременно страх и недоумение. - Он просил о встрече с ним здесь вечером. Это было что-то срочное, у него было что-то…
Она замолчала и отвернула голову.
- У вас ведь есть эксперты-графологи, верно? Они смогут определить, я писала эту записку или кто-то другой?
- Помолчи, Аманда, - зашипел Солон, - тебе вовсе не надо спорить с копом. Ты даже не обязана отвечать на его вопросы. До тех пор, пока он не скажет нам, в чем дело. Так что давайте послушаем вас, лейтенант!
Последнее слово из его уст прозвучало как ругательство.
- Леквик был убит ранним утром. Кто-то вздернул его на дереве позади дома Сент-Джерома, пытаясь придать всему видимость самоубийства.
- Антон умер? - Голос Аманды прозвучал как-то удивительно бесцветно.
- В котором часу он звонил вам вчера вечером? - спросил я.
- В десять или половине одиннадцатого.
- Где вы были в это время?