- В отеле "Пайнз". Я там проживаю.
- Вы находились в своей комнате?
- Да.
- А ночью, после звонка Леквика? Кто-нибудь находился вместе с вами, хотя бы какое-то время?
- Нет, - ответила она сердито.
Я перенес свое внимание на рябую физиономию Ли Солона.
- Как обстоит дело с вами?
- Я проживаю в том же отеле, - буркнул он, - на короткое время выходил, вернулся в свой номер около половины двенадцатого, по всей вероятности, и сразу же лег спать.
- Где вы находились до этого?
- Просто выходил из отеля.
Он злобно посмотрел на меня, как если бы ему доставляла удовольствие словесная потасовка, коли не удавалось подраться по-настоящему. У меня невольно мелькнула в голове мысль, как он дошел до жизни такой. Или же он родился с садистским вкусом к насилию и не избавился от него с годами? Оба варианта меня не устраивали, а вид разъяренных мутных глазок был еще более отталкивающим. У такого Солона наверняка было криминальное прошлое, подумал я. У него просто не хватало мозгов, чтобы держаться в стороне от всяких неприятностей, они ему были необходимы так же, как наркоману героин.
- Ну? - Он поскреб голову сквозь засаленные черные кудри. - Желаете отвезти меня куда-нибудь и применить третью степень, чтобы добиться ответа, коп? - Он возмущенно хохотнул. - Для этого потребовалось бы больше копов, чем найдется в этом занюханном городишке!
- Ради смены обстановки попытались бы вы заняться чем-то полезным, Солон, - дружелюбно заговорил я, - для такого типа, как вы, имеется масса подходящих специальностей. В вашем костюме вы могли бы заменять, например, маяк!
Его физиономия исказилась от звериной ярости, он издал нечленораздельный звук, затем все его тело затряслось (возможно, это вовсе была не ярость, а предвкушение, близкое к сексуальным стимулам приближающегося наслаждения). Волосатые пальцы вцепились в скатерть.
- Я вас предупреждала, лейтенант, - дрожащим голосом произнесла Аманда Уоринг, - у Ли бешеный характер. Вы не должны…
- Тот маленький жетон, который я показал вам, дает мне право защищаться всеми доступными средствами, если только он нападет на меня, включая применение огнестрельного оружия, коли не будет иного выхода. И ваш орангутанг это прекрасно знает! - Я усмехнулся в его искаженное от ярости лицо: - Верно, Солон?
Он неожиданно схватил свой стакан и ударил им о край стола, так что стол зашатался, а в его руке осталась лишь верхняя часть с острыми зубцами по окружности, напоминающими сталагмиты. И тут Солон заколебался, скорее всего потому, что он смотрел прямо на дуло моего 38-го, который я выхватил из поясной кобуры в тот самый момент, когда он стал обрабатывать стакан.
- Брось это, - произнес я вкрадчивым голосом, - или ты будешь спать сегодня в ящике рефрижератора!
Звериная лапа медленно разжалась, стекла полетели на пол. Я почувствовал, что в баре внезапно воцарилась напряженная тишина, а мой старый приятель, башковитый бармен с походившим на картошку носом, уже спешил к нашему столику с бейсбольной битой, отнюдь не случайно зажатой в его правой руке. Я убрал пистолет и сунул свою жестянку под нос-картофелину прежде, чем он успел раскрыть рот.
- Все в порядке, - сказал я ему, - возвращайтесь назад и разбавьте водичкой еще несколько бокалов.
- Эй, - он с откровенным недоверием скосился на мой значок, - вы лейтенант?
- Понимаю, - проворчал я, - вам не терпится стать бывшим барменом, да? Продолжайте вести себя и дальше так же глупо, и ваша мечта живо сбудется!
Он моментальной ретировался, предоставив мне одному заниматься Солоном. Кажется, мы оба понимали, что стоит мне на секунду отвлечься, и я в одно мгновение смогу превратиться в отбивную из Уилера.
- Возвращайтесь назад в свой отель и хорошенько отдохните, - сказал я ему. - Такой монстр-переросток должен много спать.
Солон медленно поднялся на ноги, лицо его вообще было лишено всяких эмоций, и, спотыкаясь словно лунатик, пошел прочь.
Сидевшая возле меня Аманда облегченно вздохнула и дрожащими пальцами поднесла ко рту сигарету.
- Я думаю, он забавный, - сказал я ей. - Вы его подобрали после того, как сдохла ваша черная пантера?
Он надежный друг, - напряженным голосом ответила она, - как правило, у меня с ним не бывает никаких трудностей, я справляюсь с его кошмарным характером, но после того, как вы его так извели своими насмешками, лейтенант, я была бессильна.
- Вы все перевернули вверх тормашками, но это не имеет значения. Коли вам нравятся такие чудилы, как этот, дело ваше. Что вы скажете про Антона Леквика? Он тоже был просто другом, таким же чудилой или нет?
- Да, Антон был другом, - огрызнулась она, - это считается преступлением в Пайн-Сити, лейтенант?
- Поэтому вы в данный момент проживаете в отеле "Пайнз"? - вежливо спросил я. - Чтобы навещать своих друзей - одного, который отличается необузданным характером, воплощением жестокости, так бы я сказал, и второго, который стал объектом необузданной жестокости сегодня около часа ночи?
После того как Солон покинул бар, к Аманде вернулась присущая ей самоуверенность. На красивом лице проступило высокомерно-презрительное выражение. Именно так она впервые посмотрела на меня.
- Наш разговор становится невыносимым, лейтенант, - заявила она, - я не вижу оснований продолжать его.
- Я подскажу вам их, Аманда. Мы можем поговорить прямо здесь, где достаточно небрежного жеста руки, и перед нами свежие бокалы. Или мы можем продолжить разговор в офисе шерифа, где максимум, на что вы можете рассчитывать, так это на то, что на вашей очаровательной ручке защелкнется стальной браслет.
- Хорошо, в таком случае задавайте свои проклятые вопросы, лейтенант, но побыстрее. Удовольствие от беседы с вами - нечто такое, без чего я прекрасно могу обойтись.
- Расскажите мне про своего покойного приятеля Антона Леквика.
Она раздраженно пожала плечами:
- Я была с ним не слишком близко знакома, хотя и давно. Несколько недель назад мы столкнулись на Пятой авеню, он сообщил мне, что его пригласили солистом в новый балет Чарвосье, они, основной состав труппы, уезжают в Калифорнию на следующей неделе, а репетировать будут в доме Сисси. Дом находится далеко в глуши, сказал Антон, где-то у подножия горы, куда даже на машине трудно добраться. Вполне естественно, что эта история меня страшно заинтриговала.
- Конечно, поскольку вы являетесь четвертой по счету бывшей женой отца Сисси Сент-Джером? Упоминание об этом доме пробудило старые воспоминания, могу поспорить? Вам пришли на ум всякие девичьи мысли, все такое?
- Вот тут вы глубоко ошибаетесь, - не без удовольствия заявила она, - моя заинтересованность объясняется тем, что я никогда не видела этот дом, хотя слышала о нем многое. Рей и его обожаемая доченька Сисси могли часами болтать об этом проклятом месте, доводя меня до полупомешательства! Это было одной из милых семейных шуточек! - Ее губы на мгновение злобно изогнулись. - Они называли его "убежищем", и лишь они двое точно знали, где он находится. Рей хвастал, что это его тайное укрытие, куда он сможет сбежать от своей очередной жены или любовницы, если сосуществование с ней станет для него невыносимым. Такая милая шуточка!
- Значит, вот почему вы отправились в Пайн-Сити? - спросил я. - Посмотреть на убежище своего покойного супруга?
- Не смешите меня, - огрызнулась она, - я приехала сюда потому, что у меня было письмо от Антона. Все это было страшно таинственно, он утверждал, что в доме происходит что-то, имеющее огромный интерес для меня… фактически, если бы он мог разобраться во всем до конца, он не сомневался, что заработал бы кучу денег. Но это было связано с колоссальным риском, и он не решался действовать, если я не гарантирую ему пятидесяти процентов от того, что достанется мне.
Она выразительно пожала плечами, так что многочисленные жемчужинки на ее шее стали переливаться под светом люстры, а соски ее небольших заостренных грудей, казалось, вознамерились проткнуть мягкий белый материал с непонятной жестокостью.
- Сначала я подумала, что он свихнулся или что-то в этом роде, - продолжила она, - затем во втором письме было сказано, что я должна решить, да или нет, причем незамедлительно, потому что он близок к отгадке, а время уходит. Если я согласна на его условия, я должна незамедлительно ехать в Пайн-Сити, остановиться в отеле "Пайнз", он меня там разыщет. "И привезите с собой кого-нибудь, кому вы можете доверять, - было сказано в его письме, - человека, который не боится насилия, потому что под конец можно ждать неприятностей".
- И тут вы подумали о вашей старой горилле Солоне?
- Ли - тот человек, которому я могу доверять, - холодно произнесла она, - я с ним знакома вот уже три года, даже больше, он от меня без ума, так что это идеальная кандидатура. Мы приехали три дня назад, поселились в отеле и стали ждать вестей от Антона. В его письме было сказано, чтобы я ни в коем случае не пыталась искать его. Он впервые дал о себе знать вчера вечером. Он был невероятно возбужден и заявил, что добился сногсшибательных успехов, так что, когда я услышу всю историю, у меня волосы встанут дыбом. Но он не станет ничего объяснять по телефону, он и так пошел на большой риск, позвонив мне. Придется подождать до встречи вечером в баре "Рикошет".
- А тремя часами позднее его кто-то убил, - сказал я. - Имеете ли вы хотя бы смутное понятие о том, в чем заключался тот огромный секрет, разгаданный им, который должен был вас обогатить?
- Не имею ни малейшего представления, - сказала она с сожалением, - я бы очень хотела это знать!
- Что за человек был Антон Леквик? - с любопытством спросил я. - Как личность?
- Абсолютно бессовестный, негодяй, - ответила Аманда не колеблясь, - заносчивый эгоист с невероятным самомнением. Он был готов пойти на любое предательство, если это сулило ему выгоду. Он мог обмануть, оболгать, предать друга или даже любимого человека, если это давало ему самому что-то весомое в эмоциональном или финансовом отношении.
- Вы должны были прекрасно понимать друг дружку, - вкрадчиво произнес я и с удовольствием заметил, с какой ненавистью она посмотрела на меня.
Глава 4
Это была какая-то дикая поездка в кромешной тьме по выбоинам и ухабам частной грунтовой дороги, когда фары ежесекундно вырывали из темноты деревья по обеим сторонам, обступившие ее в поразительной черно-белой фантазии. Вид самого дома тоже не действовал успокаивающе. Черневшие на фоне освещенного луной неба бесконечные башенки, балкончики и коньки крыши являли собой идеальный фон для киносериала "Ночь в доме графа Дракулы".
Я припарковал свой "хили", поднялся на крыльцо и энергично дернул за веревку звонка. Свет старинной бронзовой лампы позволил мне прочитать изречение на блестящей бронзовой доске, украшающей массивную дверь: "Я - УБЕЖИЩЕ, КОГДА НОЧЬ ПРИВОДИТ ОХОТНИКА".
Возможно, Реймонд Сент-Джером мыслил это как весьма остроумное изречение, когда сооружал свое убежище от множества женщин. Но один взгляд на непроходимую чащобу, со всех сторон наступающий на дом молчаливый лес, казавшийся населенным призраками под лунным светом, - и это изречение уже казалось простой истиной. Одной мысли о неизвестном охотнике, затаившемся где-то поблизости, было достаточно, чтобы у меня вновь поползли мурашки по всему телу.
С жалобным скрипом на пару дюймов приоткрылась входная дверь, сквозь образовавшуюся щель меня внимательно изучали чьи-то темные глаза. Затем дверь распахнулась, и Наташа Тамаер испустила громкий вздох облегчения.
- Это всего лишь коп, - радостно сообщила она, - мне было неприятно думать о том, кто, черт возьми, надумал посетить нас в этот час! Быстро входите, я захлопну дверь, чтобы сюда не проникли все те привидения, которые толпятся за вами.
Я выполнил ее приказ, она загремела засовами и задвижками, потом повернулась ко мне. На ней был тоненький белый свитерок и белые короткие штанишки. Длинные ноги совершенно голые, если не считать черных балеток.
- Поздно же вы явились с визитом, уже двенадцатый час. Все легли спать, - торопливо заговорила она, - так что вам придется ограничиться моим обществом.
- Лично меня это вполне устраивает!
- Предупреждаю, у меня тренировка, так что вам придется беседовать со мной во время занятия, а потом мы чего-нибудь выпьем. О’кей?
- Годится, - одобрил я.
Она пошла впереди через холл, я шел следом, зачарованно любуясь ее гибким телом и упруго покачивающимися округлыми ягодицами. Мы добрались до небольшой полупустой комнатушки, находившейся рядом с гостиной.
- Сисси предоставила нам это помещение для индивидуальных занятий, - объяснила балерина, - пожалуйста, подождите здесь меня, я вернусь через минуту. Мне нужно переодеться.
Я закурил сигарету, пока она отсутствовала в течение женского эквивалента "минуты", по общим меркам равняющегося шести минутам, затем вновь появилась в других коротких штанишках, неизвестно чем отличающихся от первых.
Посчитав необходимым в какой-то мере ликвидировать мою хореографическую неграмотность, Наташа продемонстрировала целый ряд па, называя каждое чудным термином, и все они казались мне не только красивыми и изящными, но и безумно трудными. Представление, сопровождаемое пространными объяснениями, продолжалось довольно долго, наконец Наташа с торжествующим видом прошла в гостиную. Я шел следом на почтительном расстоянии, пока она не остановилась возле бара в дальнем конце гостиной.
- Вы можете выразить свое восхищение сольным выступлением балерины, - заявила она, тяжело дыша, - взяв на себя обязанности бармена, Эл!
Взгромоздившись на высокий табурет, она перекинула ногу на ногу.
- Трудность заключается в том, - сказал я ей, - чтобы найти напиток, достойный вашего исполнения всех этих поворотов, пируэтов и прыжков, имеющих таких заковыристые названия!
- У Сисси имеется ответ на крик вашей души. - Она легонько вздохнула. - Впрочем, она имеет ответы решительно на все вопросы, как мне кажется. Все дело в том, что ее воспитал полубезумный папаша-миллионер.
- Так что? "Черный бархат", что другое?
Она уперлась локтями в стойку бара и положила подбородок на руки:
- Вы найдете шампанское в холодильнике позади вас.
Я откупорил бутылку с искусством настоящего профессионала и наполнил бокалы.
- Выяснили ли вы, кто прикончил этого сукиного сына Антона? - безразличным тоном осведомилась она. - Полагаю, что нет, верно? Вы бы не стали работать допоздна, если бы нашли убийцу.
- Правильно, - кивнул я, соглашаясь. - Вот почему я первым делом отправился в этот дом, но только вы, ваши танцы и ваши короткие штанишки заставили меня совершенно обо всем забыть.
- Короткие штанишки? - переспросила она с интуитивным женским умением уловить самое главное. - Вы хотите сказать, что весь потрясающий балет, который я только что исполнила лично для вас, свелся лишь к этому? Неужели на ваш жалкий умишко произвели впечатление лишь мои голые ноги? - Внезапно она радостно заулыбалась. - Вы мне нравитесь, Эл Уилер! Нравитесь за все те немыслимые шуточки, которые вы отпускаете! Вы даже не представляете, что значит для девушки услышать столь потрясающий комплимент, когда ее вера в себя почти полностью разрушена соревнованием с такой всеми признанной секс-бомбой, как Сисси, которая постоянно шныряет по всему дому, не давая никому возможности показать себя.
- Ну как вы можете такое говорить, когда вы с ней закадычные подружки чуть ли не с первого класса, - поразился я, - мне стыдно за вас, Нэнси Копчек!
- Ох! - Ее улыбка исчезла. - Мне следовало догадаться. Бесценная Сисси не теряла времени даром сегодня утром в комнате Антона, поверяя вам девичьи тайны.
- Главным образом она говорила про своего отца. Последний из крупных воротил? Какой конец! - Я покачал головой, изображая свое восхищение. - Умер от сердечного приступа при пикантных обстоятельствах, так бы выразился доктор. Развлекался с исполнительницей танца живота импортного происхождения.
Наташа нарочито дерзко расхохоталась:
- Так вот что вам сообщила Сисси? Интересно, стихами или в форме старинной баллады?
- Так это неправда? - жалобным тоном произнес я; чувствуя, как мой новый идол закачался еще до того, как я в него хорошенько уверовал.
- Реймонд Сент-Джером, - замурлыкала Наташа, - однажды ночью был унесен в вечность из сарая, где они хранили взрывчатку, на одном из его собственных нефтяных участков.
- Как это случилось?
- Правильный вопрос… Множество людей, в том числе целая свора инспекторов страховой компании, были уверены, что это самоубийство, но ничего не сумели доказать.
- С какой стати такому богачу, как Сент-Джером, убивать себя? - спросил я чуть дрогнувшим голосом. - Все эти женщины, все эти деньги… у него было больше оснований хотеть жить, чем у пяти ученых-атомщиков, которых вы вздумаете мне назвать.
- Он почти полностью обанкротился, когда Фидель Кастро грабанул его кубинские вложения, - пояснила Наташа. - А тут же иссякли, как назло, две нефтеносные скважины. Тогда он истратил почти все, что у него еще осталось, на руднике в Перу…
- Олово? - поинтересовался я.
- Ну и потом, он же выплачивал колоссальные алименты, - безжалостно продолжала она, - содержать трех из четырех прежних жен, как мне известно, еще, как минимум, двое его бывших любовниц, которые получали от него ежемесячно чеки на три тысячи долларов…
- Шантаж?
- Скажем так: он дорого оплачивал их молчание.
- Выходит, все эти дамочки ему влетали в кругленькую сумму ежемесячно, - произнес я, не скрывая восхищения.
- Так всегда бывает. - Наташа принялась смаковать спиртное. - Хорошо помню одно лето года четыре назад. Сисси пригласила меня провести здесь каникулы, ну а мне ничего лучшего не светило. За все те четыре недели, которые мы торчали в этом доме, ее папаша ни разу не осмелился выйти наружу, потому что опасался, что одна из его скандальных женщин надумает нанять низко летящий вертолет и выследить его!
- Я воображал, что про его дом не знал никто, кроме Сисси и ее отца, до самой его смерти?
- Я была подругой Сисси, так что, очевидно, не шла в расчет. - Она пожала плечами.
- Одного никак не могу взять в толк, - медленно заговорил я, - как могло случиться, что со всеми этими многочисленными женщинами и финансовыми бедами он ухитрился оставить дочери огромное состояние?
- Еще при жизни он положил солидную сумму на ее имя, - спокойно пояснила Наташа, - к тому же он вел какую-то хитроумную страховую политику. Иначе чего ради все эти следователи из страховых компаний лезли из кожи вон, чтобы доказать, будто он покончил с собой.
Это был хороший ответ, его логика заставила меня потратить пару секунд на то, чтобы молча оплакать потерю своего нового героя. В итоге он оказался неплательщиком алиментов, скрывающимся от своих должников и утратившим от страха сон, ну что тут героического?
- И что означает это странное совещание двоих? - внезапно раздался хорошо поставленный голос.