- А "Столичной" нет?
- У, е-мое, - Музыкант хлопнул себя ладонью по лбу, - совсем забыл, что пахан ничего, кроме "Столичной", не пьет. Пойду смотаюсь, я быстро, тут все рядом, - и он направился к выходу.
Бур последовал за ним.
- Погоди, Шурик, я с тобой, - крикнул он вслед уходящему товарищу.
Пока мать управлялась с праздничным обедом, Фомин решил принять душ и прошел в ванную комнату, столкнувшись в прихожей с соседкой тетей Машей, которую знал с детства.
Та, растянув рот в широкой улыбке, вымолвила:
- С приездом, Валера, или тебя уже называть Валерием Николаевичем?
- Да что вы, тетя Маша, - с улыбкой возразил он, - для вас я всегда останусь Валерой.
- С приездом!..
Через пять минут в ванной вовсю шумела вода.
Неожиданно раздался протяжный звонок в дверь. Мать Фомина решила, что это вернулись товарищи сына, однако вместо них в квартиру ввалились три наглых типа шкафообразной комплекции с коротко остриженными волосами.
Один из них, бесцеремонно оттолкнув пожилую женщину, вошел в комнату. Развязно развалившись на стульях, они обратились к матери Монаха.
- Давай, бабка, созывай жильцов на общеквартирное собрание, - голос принадлежал как раз тому наглецу, который вошел первым, видимо, среди них старшему.
Старушка, оперевшись на дверной косяк, молча стояла, часто моргая ресницами.
- Чего пялишься, старая галоша, - вступил в разговор второй, который был ростом чуть пониже своих товарищей, - делай, что тебе говорят. Не хотели расселяться по-хорошему, будем разговаривать иначе. Метод пряника не подействовал, попробуем кнут.
Ему явно понравилась собственная острота, и он по-лошадиному заржал.
В этот момент открылась дверь ванной комнаты и появилась фигура Монаха, одетого в спортивные штаны.
Его обнаженный торс пестрел многочисленными татуировками, свидетельствовавшими, что он - настоящий, патентованный вор в законе.
Практически во всю грудь распластался крест с распятой на нем голой женщиной, в левом верхнем углу груди красовался профиль Ленина (любимого зоновскими "кольщиками" не за свое идеологическое наследие, а из-за аббревиатуры "вор", то есть "вождь октябрьской революции"), а симметрично ему оскалилась пасть тигра.
На правом предплечье наколот кинжал с обвитой вокруг него змеей, высоко поднявшей плоскую голову, под этим изображением находилась роза, вокруг которой сжимались витки колючей проволоки.
На плечах искусно выведены гусарские эполеты, ниже них с правой стороны улыбалась симпатичная морда кота, а слева изображен натюрморт, состоящий из колоды карт, бутылки водки, шприца, голой женщины и кинжала.
На спине Мадонна прижимала к груди младенца под собором с двенадцатью куполами.
Скользнув мимолетным взглядом по непрошеным гостям, с интересом рассматривавшим фиолетовые наколки, Монах не торопясь вошел в комнату.
Остановившись у окна, он повернулся к матери и спросил, указав на визитеров:
- Это кто?
Мать слегка смешалась, а затем медленно, спрятав глаза, произнесла:
- Понимаешь, Валера, нас хотят расселить. Предлагали большие деньги, но мы отказались. Теперь вот… - она жестом указала на сидящих.
Взгляд Фомина сделался жестоким, и он задал вопрос пришедшим:
- Ну, чего надо?
- Надо, чтоб вы съехали отсюда, - ответил за всех старший, - и чем быстрее, тем лучше.
- Тебе же сказали, что никто никуда переезжать не собирается. Поэтому забирай своих "быков" и отваливайте подальше.
- Ты смотри, Клим, - обратился к старшему низенький, - как заговорила эта ходячая Третьяковская галерея.
Монах, окинув того взглядом с ног до головы, обернулся к матери:
- Мама, выйди, пожалуйста, и закрой дверь.
- Валера, может быть… - попыталась возразить она.
- Я тебя прошу выйти, - спокойно и вместе с тем твердо повторил свою просьбу Фомин.
Когда за женщиной закрылась дверь, авторитет в упор посмотрел на старшего.
Не выдержав тяжелого взгляда пахана, тот отвел глаза в сторону.
Между тем Монах вразвалочку прошелся по комнате. Проходя мимо третьего наглеца, он с силой пнул того по вытянутым ногам:
- Убери копыта, бычара.
Обиженный резко вскочил, однако тут же упал на место, получив мощный удар в лицо. Из носа потекла тонкая струйка крови.
Старший из троих незваных гостей мгновенно отреагировал на действия пахана и подскочил к последнему. Он уже собирался нанести несколько ударов, когда почувствовал, что к горлу приставлен металлический предмет.
Каким образом в руке у Монаха оказалось опасное бритвенное лезвие, осталось для всех загадкой.
Фомин же, еще плотнее прижимая острие бритвы к горлу жертвы, сквозь зубы процедил:
- Что ж ты, параша, рыпаешься? Спокойней, спокойней… Только дернись, и станешь вдыхать воздух сантиметров на двадцать ниже. Конь ты педальный. Не будь это мой дом, я бы тебя заставил сожрать твои собственные яйца. Бычье рогатое. Таких "маромоек", как вы, на моей зоне петухи заставляли парашу жрать. Сучий потрох. - Говоря это, пахан свободной рукой залез тому под легкую спортивную куртку и вытащил пистолет. Передернув затвор, он нацелился в голову противнику. - А теперь пусть твои сявки положат руки на головы и станут лицом к стене, если не хочешь, чтобы в твоей тупой башке стало свежее. Думаю, не сомневаешься, что я твои куриные мозги вмиг проветрю?
Недавний самоуверенный наглец только тихо прошептал, опасливо косясь на смотрящий в него бездонный металлический глаз:
- Делайте, что вам говорят.
Те, в свою очередь, медленно стали у разных стен, скрестив пальцы рук на затылках.
Монах приказал старшему из них лечь на пол лицом вниз, а сам ловко обыскал стоящих с поднятыми руками, внимательно наблюдая за их реакцией. Но они и не пытались сопротивляться.
Собрав оружие, Фомин обратился к лежащему:
- Встань, "баклан". - Когда тот поднялся, он добавил: - А это тебе на память о нашей встрече, сучара. Впредь будешь помнить, что на блатных мазу тянуть накладно и тебе банабак не под силу, пупок развяжется, - с этими словами он резким движением руки с зажатым между пальцами лезвием распорол противнику щеку. Из раны хлынула кровь.
Жертва резко вскрикнула, схватившись рукой за порез. Бурая жидкость, просачиваясь сквозь пальцы, залила выглядывавший из-под рукава куртки белоснежный манжет дорогостоящей импортной рубашки, образуя на коврике бесформенную лужицу.
- Вон отсюда, дешевки. И запомните, если я еще хоть раз увижу ваши мерзкие хари, то попорченной вывеской не отделаетесь - кишки выпущу, гандоны, - пахан брезгливо сплюнул, наблюдая за тем, как поспешно недавние "крутые" покидали квартиру.
В это время вернулись товарищи Монаха. Столкнувшись на пороге квартиры с незваными гостями, они моментально оценили ситуацию.
В руке у Бура заблестела хромированная сталь пистолета. Схватив за отворот куртки одного из них, он, направляя ствол тому в живот, бросил Музыке:
- Музыкант, тормозни тех недоношенных. - А затем, поворачиваясь к Фомину, спросил: - Пахан, что надо этим фуфлометам?
- Осади, Бур, - приказал авторитет, - я с ними сам поговорил.
Только сейчас Роман заметил в руке Монаха пистолет. Все же ему не хотелось отпускать визитеров ни с чем, поэтому он вновь обратился к старшему приятелю:
- А может, рвануть их?
- Я все сказал, - в голосе пахана зазвучали металлические нотки.
Поняв, что спорить бесполезно, Бур отпустил жертву. Заглянув тому в лицо, он легко похлопал его по плечу, а затем внятно произнес, растягивая слова:
- Смотри, зяблик. Еще раз сунешь сюда свое свиное рыло, я в твоем пердильнике мушкой от этого ствола, - он повертел перед носом у недавнего самоуверенного верзилы блестящим пистолетом, - резьбу нарежу.
В ответ детина лишь зло сверкнул глазами и бросился вниз по ступенькам вслед за своими приятелями.
У берега небольшого озера, живописно расположившегося у кромки леса, возвышалось величественное здание, похожее по своей архитектуре на сказочный терем с остроконечными шпилями и прилепившимся, подобно гнезду ласточки, балкончиком: ну точно сказочный град Китеж!
Крутые откосы крыши из красной черепицы венчал белоснежный диск параболической антенны.
Вокруг строения простирался огромный двор с аккуратно ухоженными цветочными клумбами.
За всем этим угадывалась крепкая хозяйственная рука: от газонов исходил запах свежескошенной травы, бордюрчики радовали глаз белизной, а асфальтовое покрытие дорожек отбрасывало легкие блики от утреннего весеннего солнца.
Картину портил высокий серый забор из бетонных плит, никак не гармонировавший с узорчатыми воротами, выкрашенными в темно-зеленый цвет, рядом с которыми находилась сторожка охраны.
От дома к озеру вела узкая тропинка, с двух сторон обсаженная низким, аккуратно подстриженным кустарником, заканчивающаяся у воды деревянным причалом. У причала покачивалась на воде роскошная моторная лодка, больше смахивающая на небольшую яхту.
На гладко оструганных досках лежал огромный пес, нежась под лучами ласкового солнца.
Дверь дома распахнулась, и на крыльце появился плотный мужчина лет тридцати трех - тридцати пяти, одетый в зеленые шорты и белую тенниску. Его массивные руки казались синими от обилия нанесенных на них узоров татуировки. Пальцами правой руки он теребил массивную золотую цепь, обвивавшую его могучую шею. Загорелое лицо выражало крайнее самодовольство, как у человека, абсолютно удовлетворенного жизнью.
Проведя ладонью по жесткому ежику коротко стриженных волос, он направился к воде, устремив взгляд серых, хитро прищуренных глаз на лежащую невдалеке собаку.
Пес, учуяв присутствие человека, сперва навострил уши и принялся втягивать в себя воздух, а затем, узнав хозяина, бросился к нему, радостно виляя хвостом.
- Ай ты мой хороший, - обратился мужчина к собаке, - что, кайфуешь?
Пес крутился вокруг человека, пытаясь положить передние лапы ему на грудь. Однако хозяин резко его одернул:
- Фу, Байрам! Испачкаешь мне майку, получишь по своей толстой заднице.
- Леша, убери собаку, а то она меня съест, - голос принадлежал стройной высокой блондинке лет двадцати, с длинными ногами, плавно переходящими в округлость крутых бедер, упругой пышной грудью, рвущейся из тесного декольте сиреневого платья, плотно облегающего тело, и копной аккуратно расчесанных волос цвета спелой ржи, ниспадающих на открытые плечи.
- Не бойся, не съест, - ответил мужчина, все же отзывая пса от нее.
- Тебе хорошо говорить, - нарочито плаксивым голосом возразила блондинка, замерев у входной двери с плотно прижатыми к животу руками, - он еще вчера на меня глаз положил.
- Хорошо что глаз, а не член, - похабно осклабился тот, кого девушка назвала Лешей, а затем миролюбиво добавил: - Не обижайся - шутка.
- Я и не обижаюсь, - вымолвила она, - только все же убери его.
- Да не канючь ты, - раздраженно бросил мужчина, - не тронет он тебя. Пойдем лучше в бассейн искупаемся.
- Только искупаемся или еще что-то? - кокетливо осведомилась девушка.
- Ну, все остальное будет зависеть от твоего поведения, Светлана, - он сделал ударение на последнем слове.
Блондинка, искоса поглядывая на пса, сделала несколько неуверенных шагов. Видя, что тот никак на нее не реагирует, осмелела и уже более уверенной, грациозной походкой, плавно покачивая бедрами, двинулась вслед за уходящим по дорожке Алексеем.
В стороне от коттеджа, укрывшись в тени стройных сосен, расположилось небольшое строение, выполненное в модерновом стиле, как пишут обычно в архитектурных справочниках, "из стекла и бетона".
Внутри располагался небольшой спортзал, оборудованный всевозможными тренажерами. Маленький коридорчик выводил к широкому бассейну метров двадцати в длину, откуда через душевую комнату попадаешь прямо в обшитую березовыми досками парную.
Парочка вошла в спортивный комплекс и, не задерживаясь у тренажеров, прямиком направилась к бассейну.
Скинув с себя одежду и оставшись в одних плавках, Леша бросился вниз головой в синеву чистой воды с небольшой тумбы. Сделав несколько мощных гребков, он перевернулся на спину и позвал подругу:
- Прыгай ко мне.
Девушка какой-то миг смотрела на него, а потом спросила:
- Сюда никто не войдет, а то я без купальника?
- Да хоть голая, - ответил мужчина, - кроме меня, оценить твои прелести не сможет никто. - А потом Добавил: - Я имею в виду здесь и сейчас.
Блондинка одним резким движением стянула через голову платье и, оставшись в достаточно откровенных трусиках, подошла к краю бассейна, но, поразмыслив, сняла и их, сказав при этом: "Так проще", - и прыгнула в воду.
Мужчина мгновенно оказался рядом с девушкой. Глядя на ее обнаженную грудь, он почувствовал прилив неудержимого желания.
Она сразу поняла его мысли и, обвив шею мужчины руками, прильнула к его губам, уперев свои розовые соски ему в грудь.
По телу хозяина особняка пробежала волна страсти. Отталкиваясь пятками от кафельного дна бассейна, он, не разжимая объятий, приблизился с девушкой к одной из стенок. Беспорядочно шаря руками по ее телу - то страстно сжимая ладонями налитую грудь, то впиваясь пальцами в упругие ягодицы, - он все сильнее и сильнее прижимал ее к себе и вдруг почувствовал, как ее нежные руки скользнули вниз по его бедрам и принялись стаскивать тяжелые от воды плавки.
На миг отстранившись от блондинки, он освободился от мешающего куска материи, а затем, обхватив девушку за ноги, с силой вошел в нее.
Стеклянные своды помещения огласились громкими страстными стонами. Вокруг сплетенных в замысловатый клубок тел по воде в разные стороны расходились волны, передавая неудержимую динамику чувств.
Наконец напряжение достигло наивысшего предела, и, импульсивно вздрогнув. В последнем мощном рывке, их тела расслабились.
Лица любовников озарила сладостная истома и умиротворенность.
В этот момент в помещение вошел высокий молодой парень с широкими плечами и бугрящимся под спортивной майкой рельефом мышц.
Увидев представшую перед ним картину, он притворно смутился и, отведя глаза в сторону, произнес:
- Дюк, там тебе Саша Заика звонит, говорит, срочное дело.
Татуированный, названный только что Дюком, повернулся в сторону говорящего и тихо бросил:
- Пусть перезвонит через пять минут на мобильный. Принесешь мне трубку.
- Понял, - отозвался здоровяк и направился к выходу.
Уже в дверях его застал резкий окрик мужчины:
- Паша, скажи Марии Федоровне, пусть накрывает на стол. Мне после бассейна всегда жрать охота, - многозначительно взглянув на девушку, он добавил: - Особенно после вот такого.
Паша понятливо ухмыльнулся, обнажая в улыбке два ряда ровных белых зубов. Заметив улыбку, Дюк беззлобно бросил:
- Я тебе поулыбаюсь. Ты лучше шевели копытами, а не пяль глаза на то, что тебя не касается.
За парнем закрылась дверь, и когда стихли гулкие шаги, девушка обратилась к мужчине, безуспешно шарящему по дну бассейна в поисках своего нижнего белья.
- А кто такая Мария Федоровна?
- Горничная, или, как я ее называю, нянька, - ответил он, собираясь нырнуть за наконец-то найденными плавками, оранжевым пятном выделявшимися на фоне голубого кафеля.
- А-а, - протянула она, по-видимому, вполне удовлетворившись кратким объяснением.
Через несколько минут Леша Дюк, приняв душ, выходил со своей подругой из здания спортивного комплекса. Навстречу ему по дорожке от особняка спешил все тот же крепыш, неся в руке трубку мобильного телефона.
Поравнявшись с хозяином дома, он протянул ему трубку.
Приложив аппарат к уху, Дюк произнес в микрофон:
- Да, слушаю.
- Здоров, Лелик, - из динамика раздался приятный мужской голос. - Паша говорит, что ты с девочкой развлекаешься. Ну и как, успешно?
- Я этому Паше его поганую метлу вырву, - Леша зло посмотрел на парня, догадавшегося, о чем идет разговор, и поспешившего изобразить на лице выражение полной покорности и почти ангельской невинности. Между тем говорящий по телефону мужчина, прикрыв ладонью микрофон, распорядился: - Проводи Свету в столовую, а я скоро подойду.
Паша в данную минуту был готов сделать все что угодно, лишь бы оказаться подальше от шефа. Поэтому, широким жестом пропустив девушку вперед, в его понимании означающем вежливое приглашение, пружинистой походкой направился к особняку.
Как только ушедшие оказались на значительном расстоянии, хозяин проговорил в трубку:
- Алло, слушаю тебя.
- Нет, это я тебя слушаю, - возразил звонивший. - С каких это пор ты стал прятать от друзей баб? Скажи, она хорошенькая?
- Ничего, - отозвался Дюк, - манекенщица.
- Ого! Тогда понятно, почему ты, едва проснувшись, начал с перепихона. Трахаться хоть она умеет, эта твоя манекенщица? А в рот как берет? Наверное, не хуже, чем по подиуму ходит, а?
- Слушай, Заика, ты мне позвонил, чтобы выяснить мои сексуальные наклонности, - голос говорящего приобрел раздраженные нотки, - или тебе любопытно, кто у кого как сосет?
- Ладно, Лелик, не заводись. Я по делу звоню, - сменил тему Заика. - По поводу той женщины, которая обещала прилететь из-за бугра к нашим кавказским друзьям.
Дюк на миг задумался, а затем сказал:
- Билеты ей уже купили, поэтому ждем на следующей неделе, ориентировочно в среду. Только в этот раз у нее будет больше багажа, я думаю, раза в три. Смогут твои кавказские друзья это переварить?
- Уверен, проблем не возникнет, - ответил Заика, - они меня постоянно просят увеличить объем. Придется лишь подождать с воздухом, так как на большую партию… то есть я хотел сказать багаж, нужно чуть больше времени.
- Со временем я не тороплю, - произнес Дюк, - билеты мною оплачены. Но смотри, Сашок, чтобы твои друзья не подумали сдернуть, не то я их за яйца подвешу.
- Не волнуйся, - заверил приятеля звонивший, - их черные задницы в моих руках. Да и не посмеют они меня кинуть.
- Твоя головная боль, - заметил Лелик, - тебе ее и лечить. Ну ладно, все, пойду пожру, а то совсем живот свело.
- Конечно, после такого крутого энергетического стресса, как твоя манекенщица, можно и ласты склеить. Кстати, когда вдоволь повеселишься с ней, не забудь прислать ее ко мне. Я не прочь покувыркаться с хорошенькой шкурой. Доверю ей в ее руки и в ее рот самое дорогое, что у меня есть, разумеется, ненадолго.
- Кончай балаболить, Заика, - по тону сказанного угадывалось: данная тема Дюку неприятна, - чего зря метлой машешь. Девочка она хорошая, да только не тварь дешевая, поэтому тебе ее не иметь.
- Иметь или не иметь - какая разница. Все они биксы продажные - это сто процентов. Зависит только от цены. Между прочим, эту мудрую истину в свое время доказал еще Бернард Шоу, - звонивший не упустил случая блеснуть эрудицией.
По-видимому, названное имя ни о чем не говорило Леше Дюку, так как он процедил:
- Слушай, ты мне понты по поводу каких-то там бернардов не прогоняй, а только плавно съезжай с этой темы. Я, может, на эту девочку свои виды имею, поэтому замни базар.