Случайные совпадения в моей работе происходят редко. Если копнуть поглубже, то почти всегда можно обнаружить их общий, разветвленный надвое корень. Вряд ли было случайностью то, что Джек Флейшер снялся и выехал из этого дома - предположительно к себе, в Санта-Терезу, - сразу же после того, как Лорен Смит была жестоко избита. В справочнике я нашел его фамилию и адрес "Пайн-стрит, 33".
Это оказалась улица неподалеку от здания суда, застроенная старыми домами людей среднего достатка, усаженная, в соответствии со своим названием, соснами. В большинстве домов свет уже не горел. Поставив машину на углу у старой церкви, я пошел по улице, освещая фонариком номера домов. Две проржавевшие тройки были прибиты к крыльцу двухэтажного белого щитового дома. В окнах горел свет, сквозь задернутые шторы казавшийся тускло-желтым. Я постучал во входную дверь. Послышались неуверенные шаги, и женский голос спросил:
- Чего надо?
- Мистер Флейшер дома?
- Нет.
Однако женщина отперла дверь, чтобы посмотреть на меня. Это была блондинка средних лет, на лице которой сохранилась косметика, тщательно наложенная еще днем, а сейчас уже начинающая растекаться. Ее глаза смотрели на меня с той пристальной и болезненной подозрительностью, которая вырабатывается годами. От нее сильно разило джином, и это тоже вызвало у меня определенную ассоциацию. Внешне она отдаленно напоминала Лорел Смит и вполне могла бы сойти за ее старшую сестру.
- Миссис Флейшер?
Она мрачно кивнула.
- Я, кажется, не знаю вас?
- Я больше знаком с вашим мужем. Не знаете, где я могу найти его?
Она развела руки. Тело под розовым стеганым халатиком оказалось довольно дряблым.
- Хочешь, обыщи меня.
- Дело важное. Я приехал из Лос-Анджелеса.
Подойдя ближе, она схватила меня под руку. Я почувствовал себя как бы на месте Джека.
- А что Джек там делает?
- К сожалению, не могу раскрывать этого.
- Мне-то уж можешь сказать. Я его жена. - Она потянула меня за руку. - Пойдем. Налью тебе выпить. Любой друг Джека...
Возражать я не стал, и она провела меня в большую неопрятную гостиную. Вид вокруг был такой, словно здесь не живут, а лишь остановились на короткое время. Основным украшением были охотничьи трофеи Флейшера, висящие над камином.
- Что будешь пить? Я пью джин со льдом.
- Мне тоже.
Она вышла нетвердой походкой и вернулась, держа в руках низкие широкие бокалы с наколотым льдом и джином, налитым доверху.
Я отпил немного.
- Ваше здоровье.
- Садись вот здесь. - Она показала на кушетку с накинутым покрывалом и села вплотную ко мне. - Ты хотел рассказать мне, чем там Джек занимается.
- Деталей я не знаю. Похоже, что проводит одно расследование.
Она неторопливо перебила меня:
- Пусть он тебе очки не втирает. И выгораживать его тоже не вздумай. Тут замешана женщина, скажешь нет? У него есть квартирка в Лос-Анджелесе, и эта женщина опять живет с ним. Не так разве?
- Вы знаете его лучше, чем я.
- Еще бы мне его не знать. Мы женаты уже тридцать лет, и добрую половину нашей поганой совместной жизни он волочится за одной и той же юбкой. - Она придвинулась ко мне совсем близко, вся сгорая от любопытства. - Ты видел эту женщину?
- Видел.
- Сейчас я покажу тебе ее карточку, - сказала она, - и ты мне скажешь, это та самая или нет.
- Если вы поможете мне найти Джека.
Она серьезно обдумала поставленное мною условие.
- Он отправился в район Залива. Бог его знает, зачем. Думала, что хоть на ночь останется. Но он принял душ, переоделся, съел обед, который я ему приготовила, и был таков.
- Куда именно в район Залива?
- На Полуостров. Слышала, как он звонил в Пало-Альто перед тем, как уехать. Заказывал номер в гостинице Сэндмена. Это все, что мне известно. Больше он мне ничего не говорит теперь, и я знаю, почему. Опять за этой юбкой увивается. Такой же блеск в глазах. - Голос ее звенел от негодования, словно шмель, попавший в паутину. Она залила его солидным глотком джина. - Я покажу тебе ее карточку.
Поставив пустой бокал на столик, инкрустированный полированными камешками, миссис Флейшер вышла из гостиной и тут же вернулась. Она швырнула мне маленькую фотографию, направив на нее настольную лампу.
- Это она, ведь так?
Передо мною было лицо Лорел Смит, сфотографированное, когда она была еще темноволосой девушкой лет двадцати пяти.
Я осушил свой бокал, и она отправилась на кухню, чтобы налить еще. По-моему, пока она находилась там, успела приложиться к бутылке. Возвращаясь в гостиную, она наткнулась на дверной косяк, облив себе руку джином.
Забрав у нее оба бокала, я поставил их на инкрустированный камешками столик. Она стояла передо мной пошатываясь, глаза у нее разбегались в разные стороны. С трудом ей все же удалось опять сосредоточить взгляд на мне, при этом мелкая сетка морщинок прорезала кожу вокруг глаз.
- Это та самая женщина, да? - спросила она.
- Да, точно она. Вы знаете, как ее зовут?
- Она называла себя Лорел Смит, когда жила в Родео-сити.
- И сейчас так же.
- Джек живет с нею в Лос-Анджелеса, да?
- Насколько мне известно, с ней никто не живет.
- Только не надо дурачить меня. Вы, мужчины, вечно выгораживаете друг друга. Но я сразу вижу, когда мужчина начинает тратить деньги на бабу. Меньше чем за месяц, он снял с нашего счета больше тысячи долларов. А я должна выпрашивать у него двенадцать долларов, чтобы пойти прическу сделать. - Она запустила пальцы в свои красивые волнистые волосы. - И она все такая же красивая?
- Достаточно красивая. - Собравшись с силами, я решился отпустить ей комплимент: - По правде говоря, она очень напоминает вас.
- А они всегда напоминают. Бабы, с которыми он путается, все похожи на меня. Только утешение это слабое - они всегда моложе. - Голос ее звучал хлестко, словно плеть, которой она стегала саму себя. Затем она обрушила ее на Флейшера: - Грязное ничтожество! Еще посмел тратить на эту шлюху наши деньги, с таким трудом заработанные. А потом приходить и заявлять, что вложил их в какое-то дело, которое обеспечит нас до конца жизни.
- Он сказал, в какое именно?
- Ты-то должен знать. Ты ведь один из его дружков-приятелей, да?
Схватив свой бокал, она залпом осушила его. Казалось, она вот-вот запустит им мне в голову. Пусть я и не был ее мужем, но ведь тоже носил брюки.
- Пей, - приказала она. - Я же выпила.
- Нам уже хватит.
- Это ты так думаешь.
Взяв свой бокал, она вышла из гостиной. Ее домашние тапочки без задников заскользили, она изогнулась и, пытаясь сохранить равновесие, наклонилась вперед, словно у нее под ногами поехал пол, навсегда унося ее в заброшенную обитель для покинутых женщин. Я услышал, как она чем-то гремит на кухне. Посмотрев в приоткрытую дверь, я увидел, что она бьет тарелки в раковине-мойке.
Я не стал ей мешать. В конце концов, это были ее тарелки. Вернувшись в гостиную, я взял со стола фотографию Лорел и вышел на улицу.
На крыльце соседнего дома стоял седой мужчина в купальном халате и прислушивался. Увидев меня, он отвернулся и вошел в дом. Прежде чем он закрыл дверь, я услышал, как он пробормотал:
- Опять Джек Флейшер домой заявился.
Глава 13
Одноэтажный дом Генри Лэнгстона находился в более новом районе, на северной окраине городка. Окна были освещены, фонари у дома тоже горели. Двери стоящего рядом гаража были распахнуты, но машины в нем не было, только у стены стоял детский трехколесный велосипед. Из дома вышла молодая женщина в пальто с меховым воротником. На ее овальном с тонкими чертами лице блестели темные глаза. Немного не доходя до меня, она остановилась, готовая услышать что-то неприятное.
- Я ищу мистера Лэнгстона, - сказал я ей.
- Почему? Что-то случилось?
- У меня есть основания думать, что да.
- Но сейчас так поздно.
- Извините. Я пытался связаться с ним раньше. Он дома?
Она оглянулась, посмотрев через плечо на открытую входную дверь. Я встревожил ее, будто принес им беду, какую-то заразную болезнь из дома, в котором побывал только что.
Я улыбнулся ей успокаивающе:
- Не волнуйтесь. К вам это не имеет никакого отношения. Мне нужно задать ему несколько вопросов об одном из его бывших учеников.
- Сегодня он наверняка не захочет беседовать с вами.
- Наверняка захочет. Скажите ему, что это касается Дэви Спэннера.
- Опять он. - Она тряхнула головой, словно норовистая лошадь, затем прикусила губу. - У Дэви снова неприятности, или все тихо?
- Я предпочел бы обсудить это с вашим мужем. Ведь вы - миссис Лэнгстон?
- Да, и я замерзла, и устала, и хочу спать, и мы провели прекрасный вечер с друзьями, и вот теперь он испорчен!
Возможно, она и выпила рюмку-другую, но свои чувства она изливала намеренно подчеркнуто. Она была достаточно красива, чтобы позволить себе это.
- Весьма сожалею.
- Раз весьма, то уезжайте.
Она вошла в дом и хлопнула за собой дверью, вызвав сотрясение стен между шестью и семью баллами по шкале Рихтера и явно тщательно рассчитав силу удара. Я остался стоять там, где стоял, - на выложенной плитками дорожке. Миссис Лэнгстон приоткрыла дверь, осторожно, словно кто-то заново открывал судебное дело.
- Извиняюсь. Понимаю, это, наверное, очень важно, иначе вы не приехали бы. Вы из полиции?
- Частный детектив. Моя фамилия Арчер.
- Генри должен вернуться с минуты на минуту. Он отвозит домой нашу приходящую няню, она сидела с ребенком. Заходите, на улице прохладно.
Она прошла в гостиную, я последовал за ней. Комната была заставлена мебелью и книгами. Центральным предметом был закрытый детский рояль.
Миссис Лэнгстон встала около него, как солистка, нервничающая перед ответственным выступлением.
- Сварить вам кофе?
- Не беспокойтесь, пожалуйста. И ради бога, ничего не бойтесь.
- Это не ваша вина. Я боюсь Дэви Спэннера.
- Вы были напуганы еще до того, как всплыло его имя.
- В самом деле? Пожалуй, вы правы. Вы так странно посмотрели на меня, словно я собираюсь умереть.
Я не стал утруждать себя и напоминать ей, что она действительно вела себя и выглядела так, будто собиралась это сделать. Когда она сняла пальто, стало видно, что у нее беременность примерно на шестом месяце.
- Извините меня, но я буквально с ног валюсь. Пожалуйста, не задерживайте Генри на всю ночь.
- Постараюсь. Спокойной ночи.
Она помахала мне пальцами, оставив после себя в гостиной атмосферу волнующей неопределенности. Услышав, как подъехала машина, я вышел из дома.
Лэнгстон вылез из своего фургона, не заводя его в гараж, не выключив ни фары, ни мотор. Казалось, что в воздухе разлито предчувствие некой опасности, и я увидел, как оно отражается на его лице. Это был крупный, не особенно красивый молодой человек с соломенными волосами и пытливым взглядом.
- С Кейт все в порядке?
- Ваша жена чувствует себя прекрасно. Она пригласила меня в дом, а сама пошла спать. - Я сказал ему, кто я. - Сегодня вечером Дэви Спэннер был в городе.
Мне показалось, что Лэнгстон отвел глаза, словно я коснулся какой-то невидимой антенны. Подойдя к машине и наклонившись, он выключил мотор и потушил фары.
- Поговорим в машине, хорошо? Не хочу ее беспокоить.
Мы сели на передние сиденья, тихо, без хлопка закрыв дверцы.
- Вы случайно не видели Дэви сегодня вечером?
Он медлил с ответом:
- Да, видел. Недолго.
- Где?
- Он приезжал сюда, ко мне домой.
- В котором часу примерно?
- В восемь. Кейт уехала, чтобы подвезти Элейн, - это старшеклассница, она сидит с сыном, - и я был очень рад, что жены не оказалось дома. Хорошо еще, что он уехал, прежде чем она вернулась. Дэви буквально выводит ее из себя, знаете ли.
- И не только ее.
Лэнгстон искоса посмотрел на меня.
- Что, опять бьется головой о стену?
- Да, если вы это так называете.
- Дэви сам себя губит.
- Меня волнуют другие, а не он. Была ли с ним девушка по имени Сэнди?
- Да, была. Это одна из причин, почему он приезжал ко мне. Хотел, чтобы я позаботился о ней ради него. То есть - я и Кейт. Сказал, что они собираются пожениться, но что сначала ему нужно выполнить одну работу. На это должно уйти день-два.
- Он сказал, что за работа?
- Нет. Я понял так, что дело предстоит довольно жесткое. Он считал, что было бы хорошо, если бы Сэнди пожила у нас, пока он все не закончит.
- Почему он обратился к вам?
- Вот об этом я себя все время и спрашиваю, - ответил он, криво усмехнувшись. - "Почему ко мне?" Ответ заключается в том, что я сам на это напросился. Я был очень глубоко вовлечен во все трудности и проблемы Дэви несколько лет назад, а когда такое происходит, то очень нелегко, знаете ли, порывать со своей привязанностью. Из-за этого и наш брак однажды чуть не распался. Но все, теперь хватит. Я ответил: то, что он предлагает, невозможно. Он воспринял это тяжело, так, как если бы я отказался от него. Но вопрос стоял так: от кого мне отказываться, точнее - отрекаться, от Дэви или от собственной семьи?
- Какова была реакция девушки?
- У меня так и не было возможности поговорить с нею. Я видел, что она сидит в машине очень бледная и вся в напряжении. - Он показал большим пальцем вбок, на улицу, где стояла моя машина. - Но я не мог взваливать на себя ответственность за нее. Если откровенно, то мне хотелось, чтобы они поскорей уехали, пока Кейт не вернулась. Она ждет второго ребенка, а первая беременность, когда она носила сына, протекала у нее очень тяжело. Я обязан ограждать ее от чрезмерного возбуждения - всякого рода волнений и тревог.
- Разумеется.
- Ведь во всем всегда нужно сосредоточиться на главном, - продолжал он. - В противном случае, тебя попросту не хватит, и все пойдет прахом. - Он говорил, как сверхдобросовестный ученик, повторяющий трудный урок, который пытается затвердить. Но он не мог не поинтересоваться девушкой. - Она правда его невеста?
- Они так считают. Хотя она сбежала из дома и ей всего семнадцать лет. Сначала ее родители обратились ко мне с просьбой вернуть ее домой.
- Так вот почему вы здесь?
- Отчасти. Какие еще причины заставили Дэви приехать к вам?
- "Еще причины"? - переспросил он.
- Вы сказали, что девушка - одна из причин. Каковы остальные?
- Тут нужно углубляться в давнишнюю историю, - ответил он довольно туманно. - Ему хотелось получить некоторые сведения, главным образом, сведения о себе. Как я сказал, я достаточно глубоко вник в его дело несколько лет назад, когда он был одним из наших учеников в старших классах. Сейчас-то я понимаю, что влез слишком глубоко. В колледже я проходил курс психотерапии, и мне подумалось, что я мог бы применить свои знания и помочь ему. Но что-то случилось... не знаю, как и объяснить.
Взгляд его стал озадаченным и устремился внутрь, будто Лэнгстон пытался объяснить прошлое самому себе:
- Мне казалось, что между нами рухнула какая-то преграда, словно лопнула невидимая мембрана. Бывали минуты, когда наши индивидуальности как бы смешивались, соединяясь в единое целое. Если пользоваться специальной терминологией, я действительно начинал чувствовать его чувствами и мыслить его мыслями, болезненно переживая эту ужасную эмпатию, то есть полное вживание в личность другого человека. - Он перевел дыхание. - Происходило ли что-либо подобное с вами?
- Нет. Если только вы не имеете в виду женщин в весьма определенных ситуациях.
- Женщин? - рассеянно переспросил он меня все в той же озадаченной манере. - Кейт так же непостижима для меня, как горные вершины на Луне. Это не значит, что я не люблю ее. Я ее обожаю.
- Прекрасно. Но вы хотели поведать мне историю Дэви.
- Никакой истории у него, собственно, и не было, вот в чем беда. Я думал, что могу помочь ему, если выясню ее. Но оказалось, что для его психики это слишком тяжкий груз. Да и для моей - тоже. В этой ситуации неправильно повел себя именно я, потому что был наставником, воспитателем, а он - всего-навсего неуравновешенным шестнадцатилетним юношей.
Лэнгстон тоже вышел из равновесия. Казалось, его рассудок с трудом преодолевает магические поля памяти, которые налагали особый отпечаток на все, что он сейчас говорил. Я опять подсказал ему:
- Это правда, что его отец был убит?
Он пронзил меня взглядом, словно кинжалом.
- Что вам известно о смерти его отца?
- Только то, что его нет в живых. Как это произошло?
- Точно мне так и не удалось выяснить. Очевидно, он попал под поезд недалеко от Родео-сити. Колесом отрезало голову. - Лэнгстон поднес пальцы себе к горлу. - Он был молод, моложе, чем я сейчас.
- Как его звали?
- Похоже, что этого никто не знает. Никаких документов при нем не обнаружили. Согласно версии помощника шерифа, который вел расследование...
- Джек Флейшер?
- Да. Вы его знаете?
- Очень хочу узнать. Так какая версия?
- Что погибший якобы был бродячим поденным рабочим, ездил на платформах попутных товарняков и случайно выпал на рельсы. Но в этой версии есть одно очень уязвимое звено. Рядом с погибшим находился трехлетний мальчик, и если мужчина действительно бы выпал из вагона на ходу сам, то и Дэви тоже должен был бы выпасть вместе с ним. Но ребенок совершенно не пострадал, по крайней мере, физически.
Психически же, - продолжал Лэнгстон, - Дэви пострадал, причем весьма серьезно. Он провел у рельсов всю ночь рядом с обезглавленным трупом, - голос у него сел настолько, что стал чуть слышен.
- Откуда вам это известно?
- Около трупа его обнаружил помощник шерифа Флейшер. Дэви сам это подтвердил. Я помог ему воскресить все это в памяти. Думал, пойдет ему на пользу. Но, к сожалению, не пошло. Теперь-то я понимаю, что переоценивал себя, занимаясь практической психиатрией, не имея на то официального разрешения, - в голосе его послышалось раскаяние. - Он совершенно рассвирепел и бросился на меня, как зверь. Мы находились у меня в кабинете, в школе, и скрыть это, оставив все в тайне, я никак не мог. По правде говоря, избил он меня сильно. Из школы его исключили, несмотря на мои настойчивые возражения. Это все, что я смог сделать, чтобы его не направили в исправительную школу.
- А почему вы не хотели этого?
- Разумеется, потому, что чувствовал за собой вину. Я играл с черной магией, с темными силами - эти подавленные воспоминания столь же грозная стихия, как и любая магия, - и все это взорвалось, ранив нас обоих. Он постоянно ощущал свою ущербность.
- Такое творилось с ним задолго до того случая. Вы по-прежнему себя переоцениваете, - сказал я.
- Я осознаю степень своей ответственности. Я способствовал тому, что из сферы бессознательного это страшное воспоминание перешло у него в сферу сознания. С тех пор он зациклился на этом.
- Откуда вы можете знать?