Гектор тряхнул головой, отгоняя дикое видение. Призраки людей в сером охотно шуганулись по углам и застыли, готовые каждую секунду снова выйти вперед, обрести плоть в свете стосвечовой лампы. Гектор осторожно закрыл дверь, задышал часто, утирая со лба холодный, липкий пот. Остатки сна слетели, словно скорлупа с перезрелого ореха. Надо что-то делать. Он обязан. Нельзя допустить, чтобы наваждение стало реальностью. Валька! Валька обещал помочь! Гектор торопливо обшарил карманы висящего на вешалке, сырого еще со вчера пиджака, выудил визитку, стараясь не шаркать, шмыгнул в ванную, пустил воду и только тогда прочел: Валентин Аркадьевич Слепцов. И ниже номера телефонов. Ни должности, ни названия фирмы. Гектор положил визитку на полочку, посмотрел в зеркало, подивившись тому, как переменился за сутки. Под глазами синеватые мешки, взгляд затравленный, щеки ввалились. Значит, решено. В одиннадцать к Вальке. А уроки? - спросил он сам себя. У тебя же сегодня четыре урока?… Да в гробу бы их видеть, - отмахнулся решительно, как отсек. Перебьются. Нынешнее молодое поколение без всякой физкультуры в плечи прет, не остановишь. Включая мозги. Переживут пару дней без него. Заменят кем-нибудь, в конце-то концов.
Завершив утренний туалет, Гектор достал из шкафа выходной, вполне еще пристойный костюм, рубашку и галстук. Одевшись, посмотрелся в зеркало. Видок у него был, прямо скажем, так себе. Не привык он в пиджаке да брюках. Все больше в спортивном ходил. На работе, в ПТУ, его внешний вид так или иначе соотносили с преподаваемым предметом: физкультурой. Или, как любят говорить сейчас, физподготовкой. Но не пойдешь же к Вальке в трико, верно?
Выпив кофе, Гектор достал из секретера остатки последней получки: шесть пятидесятитысячных купюр - адвокату-то, наверное, придется платить, не за так же он работает, - и позвонил в училище. Завуч постенала минут десять - сырость, подлая, косит преподавателей хуже пули, уже трое заболели, физичка вон тоже слегла, - но, делать нечего, согласилась заменить физкультуру на несколько дней другим предметом. Литературой, что ли? Или алгеброй? Гектор слушал ее, рассеянно крутя в пальцах Валькину визитку.
Завозилась в соседней комнате дочь. Он извинился и повесил трубку. На цыпочках подойдя к двери, заглянул к Лидке. Та спала. Все правильно, после такого стресса человек может проспать целые сутки - включаются защитные механизмы. Он, когда на чемпионате Союза с лошади навернулся и бедро сломал, тоже дрых, как медведь, почти два дня.
Торопливо одевшись - лишний шум все-таки, - Гектор выскользнул за дверь, запер замок на два оборота и с облегчением перевел дух. "Пусть спит, - повторял он про себя. - Пусть. Это даже полезно".
Часы показывали половину девятого. До намеченного звонка еще два часа с лишним. Съездить, что ли, пока к Лидкиному Дон-Жуану? Нет, решил он. Пока не стоит. Поговорим с адвокатом, и уж тогда…
Улица подхватила его, окунула в гомон, грохот, человеческие голоса, и, как ни странно, Гектор сразу почувствовал себя лучше. Жизнь еще не кончена. Все не так страшно, как кажется.
Аккуратно переступая через грязные лужи, он зашагал к метро. Судя по номеру, Валька окопался где-то в самом центре. Туда-то и поехал Гектор. В центре иная атмосфера, там проще и легче. Опять же к нужному офису ближе. Судя по всему, Валька - человек занятой. Не стоит заставлять себя ждать без необходимости.
На Пушкинской он был без четверти десять. Еще час убил прогулкой по Тверской. Сперва медленно вниз, до Манежной, затем, ускорив шаг, вверх, до Маяковки. Ровно в одиннадцать, прикупив в газетном киоске пару жетонов, снял трубку телефона-автомата. Ответила безликая секретарша, и Гектор вдруг испугался, что Вальки не окажется на месте. Кто они друг другу? Бывшие одноклассники? Так это когда было-то! Ну, друзья. Лучшие, закадычные, ну и что? Все уже сто раз успело перемениться - жизнь, отношения, виды на будущее. Валька вполне мог уже забыть о нем, Гекторе, уехать в срочную командировку - с начальством, знаете ли, не поспоришь, - проспать, напиться, в конце концов. Поинтересовавшись, с кем хотелось бы говорить Гектору, секретарша промычала нечто напоминающее "угу" и сообщила деловито, голосом барышни времен штурма Зимнего:
- Соединяю. Минуточку.
В трубке зазвенели колокольчики, выводя легкомысленно-фальшиво: "Ах, мой милый Августин".
Гектор поморщился. Музычка эта… Лучше бы ее не было вовсе. Не тот настрой.
- Да, слушаю, - оборвал звон колокольчиков энергичный голос Вальки.
- Валь, это Гектор. - Ему вдруг захотелось бросить трубку. Он представил, как школьный друг-приятель недовольно поджимает губы, показывая секретарше: а-а-а, так, один тут…
- Привет, старикан, - вопреки ожиданиям Гектора оживился тот. - Как дела? Как дочь? Все в порядке?
- Да вроде бы.
- Нуты давай подгребай. Обкашляем, как да чего. - Валька продиктовал адрес. - Записал?
- Запомнил, - ответил Гектор. - Слушай, а это удобно? Начальство тебя не взгреет?
Тот захохотал:
- Ну ты даешь, старикан. Я сам себе начальство. Давай дуй.
Офис Вальки располагался на Новом Арбате, в одной из книгоподобных высоток. Прежде чем Гектор оказался перед нужным кабинетом, его дважды проверили: хмурый блюститель законности с отчетливыми признаками бурного вчерашнего веселья на помятом желтом лице и фантастически здоровый охранник, заслоняющий бочкообразной грудью и богатырскими илья-муромскими плечами дверной проем. Еще трое сидели в предбаннике, за черным офисным столом. На Гектора они посмотрели без всякого выражения, но оценивающе: а не припрятал ли ты, друг ситный, гранатомет под кургузым "москвошвеевским" пиджачишком? Или, может быть, тащишь пулемет, прикрывая "огневую мощь" полой плаща-долгожителя, а?
- Вы к кому? - спросил один из "горилл" сочным дружелюбным баском.
- К Валентину, - чистосердечно, пока не дошло до пыток, сознался Гектор. И сразу стало легче, как будто покаялся в убийстве старухи процентщицы.
- Вы - Одинцов? - Охранник неожиданно расплылся в улыбке. Выглядело это диковато, как если бы волк вдруг запел ягненку колыбельную. - Я вас знаю. Вы - чемпион России по пятиборью. Восемьдесят третий год, правильно?
- Правильно, - "улеглась" рядом со старухой процентщицей очередная товарка. "Интересно, - подумал чуть отстраненно Гектор, - этот парень слово "пентатлон" принципиально не произносит или просто не в состоянии выговорить? Может, ему окаменевшие челюстные мышцы мешают?"
- Валентин Аркадьевич ждет вас, - возвестил тем временем громила. Как будто царский указ зачитал.
- Спасибо. - Гектор почувствовал невероятное облегчение, словно вышел целым-невредимым из бериевских застенков.
- Прямо по коридору, вторая дверь направо, - не переставая скалиться, сообщил охранник.
- Спасибо. - Гектор толкнул бело-золоченую дверь и оказался в длинном коридоре, по которому сновали сотрудники фирмы. Много, человек тридцать. Все деловитые, собранные, преимущественно молодые. И, что особенно поразило Гектора, без мрачной печати совковой отягощенности на лицах. Кто-то копировал документы на стоящем тут же, у стены, мощном ксероксе, кто-то втолковывал кому-то цифры, тыча в листы компьютерной распечатки. Мимо Гектора порхнула элегантная девица, оставив после себя тонкий шлейф изысканных духов. На ходу она обернулась, взглянула на "посетителя", отчего-то улыбнулась загадочно, и… Гектор сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Он попал в другой мир. Совсем-совсем другой. Наверное, то же самое ощущает путешественник-европеец, очутившийся волей судеб в колумбийской сельве, в окружении аборигенов-людоедов.
- А я говорю, что они настаивают на аудиторской проверке! - рявкнули вдруг над самым ухом Гектора. Он, словно напуганный конь, шарахнулся в сторону, пропуская молодого человека с телефонной трубкой в руке. Тот прикрыл микрофон ладонью, спросил шепотом: - В плановый?
- К Валентину… - ответил Гектор и, отчего-то смутившись, быстро добавил: - Аркадьевичу.
Клерк указал на нужную дверь и тут же завопил в трубку:
- Пусть! И пусть! И пусть! Только и ты пошли наших экспертов, чтобы у них там все проверили.
Гектор вздохнул. Он казался себе глухонемым. Все эти люди занимались совершенно непонятным ему делом, произносили непонятные слова, совершали непонятные действия.
Внезапно дверь Валькиного кабинета открылась.
- Гектор, - позвал школьный друг, появляясь в коридоре. - Заходи. Я уж забеспокоился. Ребята из охраны сказали: вошел - и все. С концами. Как в воду канул. Растерялся? Ничего, это бывает. Я сам их иногда боюсь. - Валька засмеялся. - Ну заходи, чего встал-то?
Гектор улыбнулся в ответ:
- Растерялся. Честно.
- Ничего, оклемаешься. - Они прошли в кабинет. - Коньячку выпьешь? - предложил Валька.
- Можно.
Кабинет впечатлял. Ничего себе такой кабинетик, размером с Гекторову квартиру. Почти пустые стеллажи, дубовый стол, широкий, словно русская душа, кожаные кресла, огромный телевизор с экраном, как в небольшом кинотеатре, компьютер, факс, ксерокс. Пара обычных телефонов и один сотовый. В углах - небольшие пальмы, на стене - здоровенная картина. В сонной черноте бездны клубится голубоватый туман. Формой напоминающий яйцо, он уже начал делиться на две половины, в каждой из которых смутно угадываются еще не сформировавшиеся образы. И эти образы все время меняются. Смотришь в центр картины - видишь: вон вроде бы Луна, вон дерево, вон человек; чуть переведешь взгляд - Луна уже и не Луна вовсе, а скоротечно тающее облако. Дерево - не дерево, а гора. И человек - не человек, а какой-то зверь, припавший к земле…
- Что это? - спросил Гектор.
- Нравится? - Валька улыбнулся, разливая коньяк в пузатые бокальчики.
- Здорово.
- "Хаос" называется. Да ты садись. Или твоя правда в ногах?
Гектор присел в кресло, снова посмотрел на картину, и снова сменились образы. Удивительно.
- Между прочим, из хаоса произошел мир, - поучительно сообщил Валька. - Так-то, старикан. Да ты пей, не стесняйся.
- Слушай, - гость с трудом оторвал взгляд от магической картины, - насчет адвоката…
- Скоро будет. - Валентин взглянул на часы. - Через пятнадцать минут. Он никогда не опаздывает. Этому парню можешь доверять, как себе. Лично я так и делаю. Знаешь, старые друзья как-то подрастерялись за годы, новых в наше время заводить поздно, да и не из кого, а адвокат - что-то вроде священника. - Валька засмеялся. - Если ты в нем уверен, конечно. Ярославу можно доверить любую тайну - могила. Я специально вызвал его чуть позже. Думаю, хоть парой слов перекинуться. За этой круговертью все забыл. Никого из наших не видел уже лет десять, наверное. Ты - первый. - Он отпил коньяку, аппетитно крякнул. - Ну, давай рассказывай. Что у тебя, как, чем живешь-дышишь? По виду-то сдал маленько. Не обижайся только.
- А-а. На что обижаться-то? Так оно и есть. - Гектор махнул рукой. - Я теперь в ПТУ учителем физкультуры работаю.
- Ну-у? - искренне изумился Валька. - А что так? Ты вроде бы на ниве спорта подвизался. Даже в гору шел, мне кто-то из ребят говорил.
- Да ладно…
- Ну расскажи, интересно.
- В восемьдесят девятом на соревнованиях неудачно упал с коня, ударился о барьер, сломал бедро в двух местах, порвал связки. Врачи сказали - спортсменом мне не быть. А там пошло-поехало. И Лидка, опять же. Школа, то да се. В те времена с работой, сам знаешь, сложно было. Пошел в ПТУ учить здоровенных лбов по канату лазить да через "козла" скакать. Ну а ты-то как? Тоже, помнится, спортом занимался?
- А-а-а. - Валька махнул рукой, подражая Гектору. Получилось очень похоже. Устроился поудобнее в кресле, закурил. - Этим на жизнь не заработаешь. На пропитание - да, а на жизнь… Только единицам подобное удается. Остальные лапу сосут. Я вовремя это сообразил. И вот… - Он обвел вокруг себя эфемерный круг. - Сам видишь.
- Вижу, - кивнул Гектор.
- А ты, стало быть, со спортом окончательно завязал?
- Кому я там нужен? Все. Поезд ушел. Да и привык уже.
- Ясно. - Хозяин кабинета взболтал в бокале коньяк, подумал, предложил деловито: - Хочешь, иди ко мне в охрану? Машину водить умеешь, я помню. Стреляешь наверняка тоже классно.
Гектор усмехнулся. Дружеский порыв, подумал он. Всего-навсего дружеский порыв. Снисхождение из жалости. Машину Валька и сам отлично водит, да и шофер у него есть, иначе не пил бы коньячок, а стрелять… Это он, Гектор, конечно, умеет получше Вальки, но так ли необходимы его навыки? В охране - полный ноль, а школьному другу нужны именно охранники. Когда доходит до стрельбы, никто не поможет. Если уж в дело пошло оружие - все, пишите письма.
- Да нет, Валь. За предложение, конечно, спасибо, но я живу как живу. Поздно мне профессию менять. Не юноша ведь уже.
- Ты чего, старикан? - засмеялся Валентин. - Тебе сколько? Тридцать девять?
- Тридцать восемь, - поправил Гектор, залпом допивая коньяк.
- Еще?
- Нет, спасибо. Хватит.
- Видишь, тридцать восемь, - продолжал развивать тему Валентин, - а рассуждаешь, как седоголовый старец. Так нельзя, брат. О себе, любимом, надо заботиться… Короче говоря, подумай. Если что, мое предложение в силе. Звони.
- Если что, позвоню, - кивнул Гектор, заранее зная, что не позвонит. Да и Валька ждать не будет. Не дурак, чай.
В эту секунду в дверь постучали. Валентин посмотрел на часы, усмехнулся:
- Ну, что я говорил? Ровно пятнадцать минут. Тютелька в тютельку. - И добавил громко: - Заходи, Ярослав.
Ярослав оказался высоким бородатым крепышом лет тридцати пяти, одетым по моде шестидесятых: свитер с широкой горловиной, джинсы, пальто и длинный шарф, трижды обернутый вокруг шеи и все же вытирающий концами пол. Исключение составляли, пожалуй, только дорогие кожаные туфли.
- Знакомься, Гектор, это - Ярослав. Лучший адвокат из всех, которых я знаю. А я знаю многих, поверь мне, - добавил Валентин. - Ярослав, это - Гектор. Мой школьный друг. Бывший спортсмен, чемпион Союза по пентатлону.
- Да брось, - смутился Гектор.
- Старик, я же не женщинами твоими хвастаюсь, - серьезно возразил Валентин. - Ты эти медали горбом заработал, так что стесняться тебе нечего и незачем.
Ярослав улыбнулся. Обаятельно, открыто, приветливо. Протянул руку, и Гектор пожал лопатообразную ладонь.
- Очень приятно, - сообщил адвокат.
- Взаимно.
- Ну, ребята, к делу. Садись, Ярослав, - Валентин указал на кресло. - Нам необходима твоя помощь. У Гектора случилась беда.
Бородач кивнул согласно.
- Слушаю, - сказал он, глядя на Гектора. - Рассказывайте.
Тот посмотрел на Вальку. Друг улыбнулся одобрительно:
- Давай.
Гектор замялся, подумал минуту, собирая воедино рваные клочья воспоминаний, пытаясь составить более-менее связную картинку, и принялся рассказывать. Сперва ему приходилось мучительно подыскивать каждое слово. Он запинался, смущался, подолгу молчал и от этого смущался еще больше, но мало-помалу страшная история начала насыщаться красками, потекла гладко, без сбоев и пауз. Лицо Гектора разрумянилось, в глазах зажегся лихорадочный огонь. Там, где не хватало слов, он помогал себе жестами. Рассказ получался очень сочным, многогранным, точным в деталях. Валька слушал, приоткрыв рот. Ярослав же бесстрастно чиркал что-то в маленьком блокнотике. Наверняка по роду работы ему не раз доводилось слушать куда более впечатляющие истории. Он вычленял из красочного водопада слов необходимые капли фактов. Когда Гектор закончил говорить и выжидающе посмотрел на адвоката, тот вновь принялся перечитывать свои пометки. Зато Валька не без восхищения прищелкнул языком:
- Вот это да, старик! Я поражен. Ты книги не пробовал писать? Нет? У тебя бы получилось, честно.
Адвокат молчал, глядя в записи, соображая что-то, просчитывая, обдумывая. Наконец он вздохнул и качнул головой:
- М-да. Сказать по совести, дело мертвое.
- Что? - Гектор почувствовал, как по его спине ползет противный холодок - предвестник страха. - Совсем плохо?
- Совсем, - подтвердил Ярослав. - Думаю, ни один грамотный адвокат не взялся бы защищать вашу дочь. Я, разумеется, говорю об адвокатах, а не о проходимцах. Значит, так… - Он вновь заглянул в свои записки. - Есть три варианта: первый - сбитый мужчина окажется бомжем, и водителя-убийцу просто не станут искать, по-тихому замяв дело. Либо ГАИ решит спустить все на тормозах и напишет в заключении какую-нибудь чушь, вроде "упал, простудился и умер". В этом случае вашу дочь вообще не станут искать, а значит, и бояться вам нечего. Хотя, говоря по правде, я бы не стал на это рассчитывать. Вариант второй: каким-то образом отыщется свидетель, водитель "девятки", о котором вы упоминали. Например, он мог сам сообщить о происшедшем на пост ГАИ.
- Но тогда его самого привлекут, - лихорадочно возразил Гектор. - Разве нет? Это ведь он уговорил ребят скрыться с места происшествия.
- Вот именно, - спокойно подтвердил адвокат. - Сперва сказал, потом испугался. Для него сообщение о случившемся в ГАИ - единственная возможность избежать неприятностей. В этом варианте к вам придут максимум через неделю, а скорее, гораздо раньше. Доказать, что погибший сбит именно "жигулем" приятеля вашей дочери, для опытного эксперта - не проблема. Конечно, поклонник может взять вину на себя, но лично я не ожидаю от молодого человека подобного благородства. Значит, Лиду будут судить. По совокупности статей прокурор затребует лет двенадцать. Учитывая хорошую защиту, наличие положительной характеристики с места учебы и первую судимость, суд даст девять. Общего режима. Ну, если судья встанет с "той" ноги - восемь. При примерном поведении у вашей дочери будет реальный шанс освободиться условно-досрочно лет через пять.
- А третий вариант? - с надеждой спросил Гектор.
- При вскрытии выяснится, что сбитый мужчина находился в состоянии алкогольного опьянения. Прокурор требует восемь лет, суд дает пять. Условно-досрочное через три года. - Бородач закрыл блокнот. - Вот, собственно, и все.
- Ты возьмешься защищать девочку? - вступил в разговор Валька.
- Не думаю, что это целесообразно, - возразил бородач. - Добиться оправдательного приговора не получится, это точно, а снизить срок с девяти до восьми сумеет и адвокат, предоставленный судом. Во-первых, Гектору…
- Наумовичу, - подсказал Гектор.
- Благодарю, - кивнул адвокат. - Гектору Наумовичу это не будет стоить ни копейки, а во-вторых, в заведомо проигрышных делах лучше, если адвокат знает судью лично. Гектор Наумович поговорит с защитой заранее, может быть, что-то даст "на лапу", надавит на жалость, адвокат приватно пообщается с судьей. Возможно, тот пойдет навстречу и снизит требования лет до шести. В таком случае суд может ограничиться и четырьмя годами.
- Дело не в деньгах, - сказал Валька. - А если защита окажется стервозной? Или судья? Как тогда?
Бородач подумал секунду, затем заявил:?
- Как только дело передадут в суд - если, конечно, передадут - и вам назовут фамилии судьи и защитника, свяжитесь со мной. Ну, а уж если будет вообще безнадега, я сам стану защищать вашу дочь на процессе.
- Сколько это будет стоить? - Гектор полез в карман за деньгами.
Бородач посмотрел на него внимательно, едва заметно улыбнулся и обратился почему-то к Валентину:
- Дело, в общем-то, легкое и ясное. Да и вряд ли долго протянется… Расценки обычные. Это, разумеется, если не придется давать "на лапу".
Тот кивнул: