- Дело не в том, кто поведет машину. Больше всего я боюсь, что муж будет ужасно волноваться. Он и так уже целых два дня места себе не находит. Надежда, что она жива, прибавляет ему сил. Если же окажется, что Фебы нет в живых...
Она глухо зарыдала и отвернулась, чтобы я не видел ее слез. На двери выросла ее тень с преувеличенно длинным носом и острым подбородком. Элен Тревор была нехороша собой и знала это; знала, быть может, с того самого дня, как муж, приподняв подвенечную вуаль, коснулся ее губ. Собственнический инстинкт у таких женщин развит невероятно.
- Вам бы лучше сказать все это непосредственно мужу, миссис Тревор.
- Я пробовала, но он не желает меня слушать. Ко мне он относится как к своему злейшему врагу, а ведь вся моя вина только в том, что я хочу спасти ему жизнь. А сам он себя совершенно не щадит - в этом, по всей вероятности, тоже проявляется его болезнь.
- Думаю, вы не правы. Феба ведь для него много значит.
- Слишком много, - с горечью призналась она. - Для него она значит больше, чем я, чем его собственное здоровье. Видите ли, у меня не могло быть детей, и он ужасно привязался к дочке моего брата. Богу было угодно сотворить меня бесплодной, - с надрывом добавила она.
Лежавшие на шее пальцы скользнули вниз, к впалой груди. Лицо изможденное, вид затравленный. Я почувствовал, как к горлу подкатывается злоба - та самая, что довела Тревора до инфаркта.
- Будьте добры, передайте вашему мужу, что я за ним приехал. Обещаю вам присмотреть за ним. Если у него начнется приступ, я отвезу его к врачу. Но мне кажется, вы напрасно волнуетесь, миссис Тревор.
- Уверяю вас, что нет. Сегодня, когда он вернулся с работы, на нем лица не было. Он даже не вздремнул после обеда, а ведь всю ночь не ложился.
- Ничего, поспит в машине.
- Вам его совсем не жалко, мистер Арчер.
- Мне жалко, когда с мужчинами так носятся.
- Ох, уж эти мужчины! Все вы одинаковы.
Это было объявление войны. Она резко повернулась на каблуках и вошла в дом, не пригласив меня следовать за ней. Я облокотился на стену и стал всматриваться в покрытую мраком лужайку. Из-за деревьев выглянула луна, вчера она была меньше и не такая яркая. Издали луна была похожа на прижатую к железной решетке женскую грудь.
Хлопнула дверь, и на крыльцо быстрым шагом вышел Тревор. Он кивнул мне и с опаской взглянул на небо, как будто луна была дурным предзнаменованием. За то время, что я его не видел, он сильно осунулся, черты лица заострились, зато глаза сверкали.
- Может, все-таки вам не стоит ехать? - попробовал отговорить его я. - Как вы себя чувствуете?
- Превосходно. Я в отличной форме. Элен вам, наверно, уже успела заморочить голову моим здоровьем.
- Она сказала только, что у вас был инфаркт.
- Чепуха, был и сплыл. - Он стиснул пальцы в кулак и, демонстрируя свою силу, резким движением выбросил руку вперед. - Я езжу верхом, плаваю, а она все время пытается сделать из меня инвалида. Ну что, поехали?
К воротам он шел так быстро, что я с трудом за ним поспевал, но, когда мы сели в машину, он тяжело дышал, хотя старался не подавать виду, что устал.
- Карл, ты лекарство не забыл? - послышался с веранды голос его жены.
Тревор что-то пробурчал в ответ.
- Карл! Лекарство!
- Взял, взял, пропади оно пропадом, - пробормотал он.
- Лекарство есть, не беспокойтесь, миссис Тревор! - крикнул я в темноту.
Она застыла на веранде: лицо неподвижное, землисто-серого цвета. Выехав из ворот, я свернул направо, на асфальтовую дорогу, поднимавшуюся к луне среди черных деревьев.
- Хорошо все-таки, Арчер, что вы поехали со мной. Жене бы я никогда не признался, но, честно говоря, ехать в Медсин-Стоун один я бы не решился.
- Я же еду не ради вас, я ведь не меньше вашего заинтересован в благополучном исходе дела.
- Неужели? Вы ведь даже Фебу не знаете.
- Верно, но еще не теряю надежды с ней познакомиться.
- Стало быть, вы думаете, в море нашли не ее машину?
- Посмотрим, ждать осталось недолго. До Медсин-Стоуна далеко?
- От моего дома миль сто.
Шоссе подымалось в гору, деревья стали больше, раскидистее, их ветви смыкались над крышей машины, и создавалось ощущение, будто мы едем в тоннеле. Фары выхватывали из темноты прямую как стрела лесную дорогу.
Некоторое время мы молчали, а потом Тревор спросил:
- Скажите, убийство, о котором вы сообщили мне по телефону, может иметь отношение к Фебе?
- Может, и прежде всего потому, что в нем, не исключаю, замешана ее мать. Я бы дорого дал, чтобы еще раз встретиться с Кэтрин Уичерли.
- А я думал, вы организовали ее розыск.
- Не получилось, Вилли Мэки отказался мне помочь.
- Почему?
- У него сейчас очень много дел, - уклончиво ответил я. - Кроме того, за это время произошло столько разных событий, что с розыском Кэтрин Уичерли лучше будет повременить до завтра.
Тревор тяжело повернулся ко мне. Я чувствовал на себе его напряженный, пытливый взгляд.
- Вы полагаете, что Кэтрин убила Бена Мерримена?
- А возможно, и Стэнли Квиллана, владельца магазина радиоаппаратуры.
- Что-то не верится. Зачем ей было их убивать?
- Они ведь ее надули. Шурин Мерримена Квиллан купил дом Мандевилла по заведомо заниженной цене, а потом мошенники перепродали этот же дом Кэтрин Уичерли, но по завышенной цене.
- Погодите, не станете же вы убивать человека только за то, что он обманул вас при продаже дома?
- Согласен, но этим дело не ограничилось. На днях Мерримен ее дом продал и вынудил миссис Уичерли отдать ему большую часть вырученной суммы.
- Каким образом?
- Шантаж - это первое, что приходит в голову.
- Чем же он мог ее шантажировать?
- Судите сами. Сегодня я разговаривал с управляющим "Конкистадора", доходного дома в Сан-Матео. По его словам, вскоре после своего исчезновения Феба ненадолго остановилась в "Конкистадоре", в квартире, которую снимала ее мать. В соседней квартире жил Квиллан; припрятав в спальне девушки микрофон, он подслушивал ее разговоры. Зачем он это делал, я пока не знаю, но, согласитесь, история темная. Кроме того, управляющий Гирстон сообщил мне, что уехала Феба из "Конкистадора" вместе с Меррименом.
- Куда они поехали?
- Вероятней всего, она отправилась к матери в Сакраменто. Но если верить Кэтрин Уичерли - а я в правдивости ее слов сильно сомневаюсь, - до Сакраменто девушка так и не доехала.
- Все это я слышу впервые, - задумчиво проговорил Тревор. - Однако из рассказанного вами можно сделать вывод, что после второго ноября Фебу видели живой и здоровой.
- Да, причем несколько разных людей.
- А сейчас ее уже нет в живых, как вам кажется?
- Давайте не будем гадать, скоро, думаю, все узнаем.
Тревор внял моему совету и вопросов больше не задавал. Дорога теперь шла под гору, деревья пропали, и перед нами открылось безбрежное, залитое лунным светом пространство - океан. Еще около часу мы ехали по приморскому шоссе, между голых полей и пустынных пляжей, мимо вздымавшихся над водой утесов, под кронами уходящих в небо мамонтовых деревьев. Справа, оставляя на воде серебряный след, скользила за нами луна.
Тревор то и дело поглядывал в сторону океана, его пробирала дрожь.
- У меня не укладывается в голове, что она там, - сказал он и опять надолго замолчал.
Городок Медсин-Стоун примостился у самого шоссе, среди мамонтовых деревьев. В основном он состоял из деревянных летних домиков. В единственном "городском" здании размещались и магазин, и бензоколонка, и мотель, и почта, и кафе. Окна кафе светились. "Завтрак - двадцать четыре часа в сутки" - было написано мелом на витрине. За деревьями светилась красная неоновая вывеска, на которой значилось имя владельца заведения - Гейли.
Мы с Тревором вошли внутрь. Маленькое кафе пустовало, но в задней комнате гремели тарелки - кто-то мыл посуду. Я вынул монетку в двадцать пять центов и постучал ею по пластмассовой стойке. Через некоторое время из задней комнаты на стук вышел какой-то старик, вытирая на ходу руки о длинный белый фартук.
- Простите, джентльмены, - сказал он, шепелявя из-за плохо пригнанной искусственной челюсти, - но обслужить вас я не могу. Нет ни кухарки, ни самой миссис Гейли. Вообще никого нет, я один. А мне готовить не дают: сначала, говорят, медосмотр пройди. - Тусклый взгляд водянистых старческих глаз, застывшая кривая улыбка.
- А где все? - спросил Тревор.
- На берегу, где ж еще. Там ведь сейчас машину из воды вытаскивают. Ту самую, что со скалы в море сорвалась. А все почему? Потому что гоняют как сумасшедшие...
- Не скажете, где это? - нетерпеливо перебил его Тревор.
- Сейчас сообразим. Вы на юг ехали?
- На юг.
- Тогда проедете дальше мили две по шоссе и свернете направо. А там все время прямо. Только смотрите не разгоняйтесь, а то сами в море сиганете. - Старик захихикал и выронил челюсть, отчего стал похож на привидение: череп лысый, провалившийся рот.
- Машина упала в воду в Пейнтед-Коув?
- Так точно. Там указатель будет. Вы, я вижу, наши места знаете?
- У меня здесь неподалеку, на полпути в Терранову, летний коттедж.
- То-то, я смотрю, лицо знакомое.
Я дал старику двадцать пять центов, и мы, проехав две мили по шоссе, свернули на Пейнтед-Коув. Из-под колес летела грязь, а иногда и камни, лесная дорога петляла между огромными, словно пирамиды, деревьями. Наконец вдали показались огни.
Лес остался позади, и мы выехали на высокий, совершенно голый морской берег. На самом краю отвесной скалы, кузовом назад, стоял тяжелый грузовик-тягач, а рядом - несколько полицейских и частных легковых машин, вокруг которых столпилось человек пятнадцать. Со скалы в море с кузова грузовика свешивалась лебедка с металлическим тросом, издали смахивающая на виселицу.
Мы вышли из машины и, спотыкаясь о кочки, направились к грузовику, на кабине которого было выбито "Гараж Гейли". На подножке грузовика, освещая фонарем его кузов и задние колеса, стоял помощник шерифа, все же остальные болтались без дела. Свет фонаря осветил гладкую черную поверхность скалы, скользнул по воде, плескавшейся в футах сорока под нами, и на мгновение выхватил из темноты возникшую в волнах черную, похожую на тюленью, голову водолаза в маске. Вынырнув всего на мгновение, спасатель вновь ушел под воду.
- Достали машину? - спросил Тревор, подходя к выступу и касаясь рукой ноги помощника шерифа.
- Сами, что ли, не видите?! - резко повернувшись к нему, рявкнул тот. - Отойдите от края!
Тревор поспешно сделал шаг назад и обязательно упал бы, не подхвати я его под руку: мускулы напряжены, дрожит всем телом. Я попытался было отвести его от обрыва, но он стоял как вкопанный, провожая глазами погружавшийся в воду кабель; казалось, он пытается заглянуть под серебристую гладь океана.
- Мистер Тревор! - К нам подошел коренастый старик в широкополой шляпе, с грубым, словно выбитым из древесной коры, лицом. Он протянул Тревору руку, и тот, придя в себя, сделал шаг в сторону от берега и спросил:
- Как идут дела, шериф?
- Сносно. Извините, что вытащил вас из дому в столь поздний час.
- Ничего не поделаешь. Вы подняли машину?
- Нет еще. Она застряла между валунами, к тому же в нее песок набился. Боюсь, как бы не пришлось ее подъемным краном тащить.
- Внутри кто-то есть?
- Был.
- Что значит "был"?
- Мы извлекли ее из машины и подняли на берег, - сказал шериф, поглядев на воду с таким свирепым видом, словно океан был его злейшим врагом. - Верней, то, что от нее осталось.
- Это моя племянница?
- Скорее всего, мистер Тревор. Машина ее. Я ведь в лицо ее не знал.
- Где она? - Черты лица Тревора еще больше заострились.
- Вон там.
И шериф указал рукой на что-то лежавшее на земле в противоположном конце площадки. Когда мы подошли ближе, я увидел накрытое с головой тело на носилках.
- Если б вы взглянули на нее, я был бы вам очень благодарен, - сказал Тревору шериф. - Опознания ведь еще не было.
- Я готов.
- Но имейте в виду, зрелище не из приятных. Труп пролежал в воде несколько месяцев.
- Ладно, хватит разговоров, покажите мне ее.
Шериф откинул одеяло и осветил лицо - если это можно было назвать лицом; покрытое кровоподтеками, распухшее, изуродованное, оно изменилось до неузнаваемости. Я почувствовал, как у меня от жалости и гнева наворачиваются на глаза слезы. Все молчали.
- Это Феба, - сказал Тревор. Взгляд у него был застывший, лицо мертвенно-бледное. Он беспомощно осмотрелся по сторонам, покачнулся, словно почва уходила у него из-под ног, и повалился на колени рядом с носилками. Сначала мне показалось, что он молится, однако голова его опускалась все ниже и ниже, и вскоре он ничком рухнул на землю.
А потом перевернулся на спину, запрокинутое лицо посинело, рот ощерился. Я встал рядом с ним на колени, распустил его галстук и расстегнул воротничок рубашки.
- Дигиталис, - задыхаясь, с трудом проговорил он. - В правом кармане пиджака.
Я достал лекарство, дал ему таблетку и спрятал пузырек обратно.
- Спасибо, - прохрипел Тревор, не разжимая зубов. - Плохо. Кислород.
- Я положил руку ему на грудь, сердце билось глухо и тяжело. Редкие, зловещие удары. Шериф с отвисшей челюстью нагнулся над ним:
- Сердечный приступ?
- Да. Напрасно я его сюда привез.
- Ничего, я сейчас отвезу его в Терранову, там есть больница. Все равно сегодня мы автомобиль уже вряд ли вытащим.
Шериф подогнал свою машину к тому месту, где лежал Тревор, и мы перенесли больного на сиденье. Болевой приступ, вероятней всего, прошел, и теперь Тревор как-то вдруг ослабел, весь обмяк.
- Желаю удачи, - сказал я ему.
Тревор кивнул и выдавил из себя улыбку. Машина уехала.
Глава 21
А я вернулся на площадку. Помощник шерифа по-прежнему стоял на подножке грузовика и шарил фонарем по воде. На поверхности моря опять возникла тюленья голова спасателя. Помощник шерифа посветил ему фонарем и стал делать какие-то знаки.
Мужчина в комбинезоне, надетом поверх красной рубахи, залез в кабину грузовика и завел мотор. Кабель стал медленно наматываться на лебедку, и вскоре, держась за стальную петлю, водолаз, словно космонавт в невесомости, поднялся по отвесной скале на площадку. Когда он ступил на землю, раздались аплодисменты.
Без маски ему было от силы лет восемнадцать-девятнадцать, и похож он был на Бобби Донкастера: такой же статный, с широкими плечами, казавшимися еще шире из-за плотного резинового костюма. На спине у него висел акваланг, а на поясе - холщовый мешок, длинный нож в ножнах и небольшой лом.
Мужчина в комбинезоне вылез из кабины и помог спасателю снять акваланг и все остальное.
- Ну что, наглотался воды? - весело спросил он парня.
- Да нет, отец, не сказал бы.
И действительно, дышал водолаз ровно и, судя по всему, не замерз. Он снял ласты и прошелся взад-вперед, разминая затекшие ступни.
- Ты багажник открыл, Сэм? - прервал его зарядку помощник шерифа.
- Ага. Но там были только инструменты. Я их и вытаскивать не стал.
- А регистрационный талон под стеклом видел?
- Нет, так и не смог найти. Впрочем, это ведь ничего не значит. Волной, видать, смыло. Под водой ведь волнение сильное.
- Зеленый "фольксваген"? - спросил я.
- Был когда-то. Я ж говорю, у подножья скалы волны сильные, вся краска сошла.
- Тело ты вытащил?
- Да, сэр. - Лицо Сэма сразу сделалось серьезным.
- Она сидела спереди или сзади?
- Сзади. Лежала на полу между передним и задним сиденьями. Пришлось ее из песка откапывать. Вся машина в песке.
- А во что она была одета, не заметил?
- Ни во что, - ответил за юношу помощник шерифа. - В одеяло завернута. А вам, собственно, какое дело, мистер?
- Я - частный сыщик и уже довольно давно ищу эту девушку. Приехал я сюда с ее дядей, Карлом Тревором. Можно тебе задать еще несколько вопросов, Сэм? - обратился я опять к водолазу.
Сэм не возражал, но тут вмешался его отец:
- Пусть хотя бы сначала переоденется.
Он помог сыну стянуть резиновый костюм, под которым было шерстяное белье, и принес ему из кабины грузовика джинсы и свитер, после чего Сэм из отважного спасателя сразу же превратился в обыкновенного парня. Собравшиеся стали расходиться по машинам. Я пошел за помощником шерифа.
- Свидетели этой аварии есть? - спросил я у него.
- Непосредственных нет, - ответил помощник шерифа и угрюмо добавил: - И никакая это не авария.
- Да, знаю. А косвенные?
- Джек Гейли и его сын говорят, что вроде бы в тот вечер по городу проезжал зеленый "фольксваген". Да что толку? Этих зеленых "фольксвагенов" полно.
- А где они его видели?
- Машина проехала по шоссе через Медсин-Стоун. Было это пару месяцев назад, где-то около полуночи. Отец с сыном как раз закрывали на ночь свой гараж, когда мимо в "фольксвагене" проехал этот парень. Самое интересное, что и отец и сын знают его в лицо. Сэм говорит, что он даже поприветствовал водителя, но тот проехал мимо - еще бы, стал бы он останавливаться, раз у него на заднем сиденье труп лежал.
- Кто он?
- Ни старший Гейли, ни младший не знают его имени и откуда он взялся. Прошлым летом он разбил палатку возле Медсин-Стоуна, Сэм несколько раз видел его на пляже, а Джек, отец Сэма, утверждает, что он и в кафе заходил.
- Они описали вам его внешность?
- Да. Шериф Херман уже разослал его приметы: молодой, рыжеволосый, высокий, больше шести футов, правильные черты лица, хорошо сложен. - Он хмыкнул. - Красавчик, одно слово. В наше время такие и убивают. Обрюхатил, видать, девчонку и решил с ней разделаться.
- Похоже, - задумчиво сказал я. Судя по описанию, это мог быть Бобби Донкастер, ведь в прошлом августе он был в Медсин-Стоуне. Здесь он с Фебой познакомился, здесь с ней и расстался.
- Вы что, знаете, о ком идет речь? - заинтересовался помощник шерифа, покосившись на меня.
"Очень приблизительно", - подумал я, но вслух этого не сказал.
Я вернулся к Джеку Гейли и его сыну, когда те уже садились в свой грузовик. И отец и сын подтвердили, что месяца два назад какой-то рыжеволосый парень действительно проехал через их городок в зеленом "фольксвагене", а Сэм сказал:
- Несся он, как будто за ним черти гонятся.
- Не ругайся, Сэм, - сделал ему замечание отец.
- "Черт" - не ругательство.
- Поговори мне, я так тебя взгрею, что плавать разучишься.
Сэм виновато заулыбался.
- Вы оба хорошо запомнили его внешность? - спросил я.
- Очень хорошо, - ответил Сэм и, когда отец кивнул в знак согласия, добавил: - Когда он проезжал, мы еще не выключили свет при входе в гараж, и лампа светила водителю прямо в лицо. Я ему что-то крикнул, но он не остановился, даже не обернулся.
- Значит, это был твой знакомый?
- Знакомый - сильно сказано. Прошлым летом мы виделись с ним пару раз на пляже, только и всего. Здоровались, правда.
- В каком это было месяце?