- Да, думаю, волнует. Думаю, вам не безразлично, кто ее убил, и поэтому я здесь, - он еле заметно улыбнулся. - Видите ли, я хочу нанять вас, Мэтт Скаддер. Хочу, чтобы вы нашли ее убийцу.
* * *
Я опешил. Но вскоре я убедился, что он не шутит. А убедившись, изо всех сил пытался отговорить его от этой затеи. Если даже и удастся напасть на след, ведущий к предполагаемому убийце Ким, сказал я, будет лучше, если этим займется полиция. У них сила, у них люди, таланты, способности, связи, опыт - словом, все. За мной же никто не стоит.
- Вы забыли одну важную деталь, - сказал он.
- Что?
- Они не будут искать. Им это ни к чему. Они считают, что уже знают убийцу, просто не могут доказать. А потому надрываться не станут. Знаете, как они рассуждают? Ладно, мы знаем, что это Чанс пришил девчонку, но поскольку доказать это невозможно, займемся чем-нибудь другим. А уж им есть чем заняться. И если бы они даже и стали копать дальше, то это свелось бы только к поиску способов навесить это убийство на меня. Они не станут ломать головы над тем, что кому-то еще могло понадобиться убить Ким.
- Кому, к примеру?
- Это вам предстоит выяснить.
- Но с какой, собственно, стати?
- За деньги, - сказал он и снова улыбнулся. - Я же не прошу работать задаром! Ко мне стекается довольно много денег, причем наличными. И я готов хорошо заплатить.
- Я не про то. Почему вы хотите, чтобы именно я занялся этим? И к чему вам вообще искать убийцу, даже если вы считаете, что есть шанс его найти? Я еще понимаю, если бы речь шла о том, чтобы отвести от вас подозрение. Но вы же не на крючке, верно? В полиции даже не завели на вас дела. И, похоже, не заведут. Так к чему вам все это?
Он смотрел на меня тяжелым, неподвижным взглядом.
- Допустим, меня волнует моя репутация, - сказал он.
- Вот как? А вам не кажется, что ваша драгоценная репутация напротив весьма укрепилась? Стоит распространиться слухам, что вы убили Ким и что это сошло вам с рук, любая другая девчонка еще тысячу раз подумает, прежде чем удрать. Даже если вы не имеете никакого отношения к этому убийству. Так что на вашем месте я бы только радовался и пользовался ситуацией.
Кончиком указательного пальца он постучал по краю пустой чашки. И сказал:
- Кто-то убил мою женщину. Он не имел права. И ответит за это!
- Она уже не была вашей, когда ее убили.
- А кто об этом знал? Только вы, она и я. Даже другие мои девушки, и те не знали. Разве люди в барах и на улицах знают? Разве сейчас это известно? Нет, все знают только одно: одну из моих девушек убили и убийца до сих пор не найден.
- И это вредит вашей репутации?
- Во всяком случае, не помогает. Есть и другие причины. Все мои подопечные в страхе. Ким убили, а парень, который сделал это, до сих пор на свободе! А вдруг он повторит свою выходку?
- Убьет еще одну проститутку?
- Убьет еще одну мою девушку, - поправил он меня. - Вот что я скажу вам, Скаддер. Этот убийца - все равно что заряженное ружье, и я не знаю, на кого оно нацелено. Возможно, убив Ким, этот человек хотел подобраться ко мне. Возможно, на очереди у него еще одна из моих девушек. Я одно знаю: это уже отрицательно сказалось на моем бизнесе. Я был вынужден предупредить своих, чтобы они не шастали по разным отелям. Это для начинающих. И чтобы ни в коем случае не встречались с мужчиной, который покажется им странным или подозрительным. Но это все равно что, сняв телефонную трубку, ждать звонка.
Подплыла официантка с кофейником и наполнила наши чашки. Я так и не прикоснулся к оладьям, и растаявшее масло застыло. Я отодвинул тарелку. Чанс добавил в кофе молока. Я вспомнил, как сидел с Ким и как она пила сладкий густой кофе с сахаром и сливками.
И спросил:
- Но почему именно я, Чанс?
- Я же сказал, полиция надрываться не станет. Самое лучшее - это нанять человека, который будет стараться. За деньги.
- Но есть и другие частные детективы, которые с удовольствием станут работать за деньги. Да вы хоть целое агентство можете нанять, и они будут вкалывать по двадцать четыре часа в сутки.
- Я никогда не любил сборные команды. Предпочитаю иметь дело с индивидуалистами. Кроме того, у вас есть серьезное преимущество. Вы знали эту женщину.
- Не уверен, поможет ли это.
- К тому же я знаю вас.
- Но мы встречались лишь раз и...
- И мне нравится ваш стиль. А это уже что-нибудь да значит.
- Вот как? По-моему, вы знаете обо мне лишь одно - я разбираюсь в боксе. Но этого недостаточно.
- Это уже кое-что. На деле, конечно, я более осведомлен. Навел кое-какие справки. У вас оказалось довольно много знакомых, и все они отзываются о вас хорошо.
Минуту-другую я молчал. Потом сказал:
- Ее мог убить какой-то псих. Или же тип, который хотел, чтобы это выглядело именно так. И потому все равно ненормальный.
- В пятницу я узнаю, что она от меня уходит. В субботу приезжаю и даю добро. В воскресенье какой-то безумец прилетает из Индианы и режет ее на мелкие кусочки. Вы считаете, это - простое совпадение?
- Совпадения случаются на каждом шагу, - ответил я. - Но лично я не считаю это простым совпадением... Господи, до чего же я устал!.. И вообще мне не слишком хочется заниматься этим делом.
- Но почему?
Я задумался. Да потому, что мне вообще ничего не хотелось. Хотелось просто сидеть в темном углу, отгородившись от всего остального мира. И еще, черт возьми, хотелось выпить.
- Деньги-то вам пригодятся, - заметил он.
Это верно. От последнего заработка у меня уже почти ничего не осталось. А сыну Микки нужны скобки на зубы, да и потом мало ли что им еще нужно!
Я сказал:
- Мне надо подумать.
- Хорошо. Думайте.
- Просто сейчас не могу сосредоточиться. Надо собраться с мыслями, а для этого нужно время.
- Сколько?
"Месяцы", - подумал я.
- Несколько часов. Позвоню вам сегодня же. У вас есть еще какой-нибудь номер или надо звонить по тому же?
- Назначьте время, - сказал он. - И я встречу вас у входа в гостиницу.
- Ну, это вовсе не обязательно...
- Это куда проще, чем обговаривать такие дела по телефону. Такие дела нужно обсуждать с глазу на глаз. Кроме того, если ответом будет "да", тогда нам придется обсудить кое-что еще. И потом вы, наверное, хотели бы получить задаток?
Я пожал плечами.
- Назначьте время.
- В десять.
- У входа в гостиницу?
- Да, - сказал я. - А если будете настаивать, то ответом будет "нет".
- Тогда лучше подождать до десяти.
Он расплатился за мой кофе. Я спорить не стал.
Вернулся в гостиницу, в номер. Пытался думать, но не мог. И сидеть спокойно тоже никак не получалось. Я перебирался с кровати в кресло и обратно, удивляясь сам себе. Почему, ну почему я сразу не отказался? Теперь надо терзаться, и ждать до десяти, и еще подыскивать подходящий предлог для отказа.
И вдруг неожиданно для самого себя я надел шляпу и плащ, спустился, вышел на улицу и завернул к "Армстронгу". Открыл дверь и вошел, еще не решив, что собираюсь заказать. Приблизился к стойке, и Билли, бармен, заметив меня, покачал головой:
- Тебя обслуживать не буду, Мэтт. Ты уж извини, приятель.
Я почувствовал, как вспыхнуло мое лицо. Растерялся и рассердился одновременно. И спросил:
- Ты это о чем? Разве я пьяный?
- Нет.
- Тогда какого дьявола?
Он отвел глаза.
- Не я это придумал, Мэтт, - сказал он. - И потом я же не гоню тебя отсюда, наоборот, очень рад. Кофе, коку, жратву, все что угодно, пожалуйста. Ты наш постоянный желанный гость. Но подавать тебе спиртное мне запрещено.
- Кто запретил?
- Босс. После того, как ты был тут... пару дней назад.
О Господи!..
- Извини, Билли, - сказал я. - Мне очень стыдно, но просто выдались такие скверные дни. Я даже не помню, что заходил сюда.
- Да ладно, чего там, все нормально.
Боже ты мой!.. Мне захотелось куда-нибудь спрятаться.
- А что, я паршиво вел себя, да. Билли? Наломал дров, да?
- Да ладно, чего там!.. - сказал он. - Ты же пьяный был, верно? А с пьяных какой спрос? Помню, я снимал квартиру у одной ирландки. И пришел как-то домой, ну, в стельку, а наутро - к ней, извиняться, а она и говорит: "Господи, сынок, да такое и с епископом может случиться". Так что не переживай, Мэтт.
- Но тогда...
- Послушай, - сказал он и придвинулся ко мне поближе. - Я просто повторяю то, что мне велели. Он сказал, что если этот парень хочет допиться до смерти, это его личное дело и его все равно не остановить. Зайдет к нам - пожалуйста, ради Бога, но только спиртного ему не продавать. Это не мои слова, Мэтт. Я просто повторяю...
- Понимаю.
- Да по мне хоть...
- Я не выпить сюда пришел, - сказал я. - Налей чашку кофе.
- Что ж, в таком случае...
- В таком случае ну его к черту! - рявкнул я. - И еще, сдается мне, найти в этом городе бутылку не проблема, стоит только захотеть нажраться. Да ее мне кто угодно продаст!
- Но, Мэтт, ты не так все это воспринимаешь...
- Мне видней, как воспринимать, - сказал я. - И нечего вешать на уши все это дерьмо!
В порыве гнева, охватившем меня, было нечто светлое и очистительное. Весь дрожа от ярости, я вышел на улицу и остановился, пытаясь сообразить, куда лучше отправиться за выпивкой.
И тут кто-то окликнул меня по имени.
Я обернулся. Какой-то парень в армейской куртке пялился на меня и улыбался. Сперва я его не узнал. Но он говорил, что рад меня видеть, спрашивал, как я поживаю, и тут я, конечно, его узнал.
- Привет, Джим! У меня все нормально.
- На собрание идешь? Я с тобой.
- О-о... - протянул я. - Нет, знаешь, сегодня как-то не получается. Должен встретиться с одним парнем.
Он снова улыбнулся. И в этот миг в голове у меня словно что-то щелкнуло, и я спросил:
- А твоя фамилия, случайно, не Фабер?
- Да, Фабер, - ответил он.
- Так это ты звонил мне в гостиницу?
- Ну да. Просто так, поболтать. Ничего важного.
- А я не понял, кто это. Иначе бы непременно перезвонил.
- Конечно. Так ты точно не идешь, Мэтт? Не хочешь?
- Да нет, я бы с удовольствием, но никак не могу. - О Господи!..
Он ждал.
- Он непьющий человек, так его всеми силами старались выжить.
- А чего удивляться, раз наш капитан тоже был алкашом? И хотел окружить себя такими же алкашами, - сказал он. - Он уверял: "Да я со своими пьяницами потушу любое пламя". И знаете, он не врал. Да мы черт знает что вытворяли! Лезли в самое пекло, и ни хрена не боялись! Рисковали жизнью. Потому что были пьяные и ничегошеньки не соображали.
Нет, все же это непонятно, почему я сорвался. Я ведь четко контролировал себя, и все шло прекрасно. А потом - на тебе...
В перерыве я опустил в корзинку доллар и снова подошел к столу. Налил чашку кофе. На сей раз удалось заставить себя проглотить одно овсяное печенье. Не успел я вернуться на место, как началось обсуждение.
Я потерял нить разговора, но это меня нисколько не волновало. Главное, что я здесь, могу слушать, могу встать и уйти. Без четверти десять поднялся и -выскользнул за дверь, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Казалось, что все до единого присутствующие не сводили с меня глаз и думали, что я пошел надраться. И мне хотелось разубедить их сказать, что это вовсе не так, что никакая выпивка мне не нужна, что я просто должен встретиться с человеком по делу.
Я вышел на улицу и только тут сообразил, что вполне бы мог досидеть до конца. Ведь от собора Святого Павла до моей гостиницы всего пять минут ходу. И потом Чанс мог и подождать.
Нет, себя не обманешь, я все же специально ушел пораньше. Чтобы не ждать, когда придет моя очередь говорить.
Ровно в десять я был в вестибюле. Увидев на противоположной стороне улицы его машину, я вышел. Подошел, отворил дверцу и сел рядом с ним.
Он вопросительно взглянул на меня.
- Ваше предложение по-прежнему остается в силе?
Он кивнул:
- Если вы согласны.
- Согласен.
Он снова кивнул, затем выжал сцепление, завел мотор, и машина плавно отъехала от тротуара.
Глава 11
Круговой объезд вокруг Центрального парка составлял примерно шесть миль. Мы проделали уже четвертый виток против часовой стрелки. "Кадиллак" скользил плавно и бесшумно. Говорил почти все время Чанс. Я достал блокнот и кое-что в него записывал.
Сначала он рассказал о Ким. Родители ее были финские эмигранты, поселившиеся на ферме в Западном Висконсине. О'Клэр - ближайший городок, если его вообще можно было назвать таковым. Настоящее имя Ким было Кайраа, и она росла, занимаясь простым крестьянским трудом: дойкой коров и пропалыванием грядок. Когда девочке исполнилось девять, старший брат начал приставать. Заходил в ее комнату каждый вечер и заставлял вытворять "разные штуки".
- Правда, версия с братом была у Ким первой. В следующий раз это оказался дядя с материнской стороны, потом - ее собственный отец. Возможно, этого и вовсе не было, так, плод ее воображения. Или же ей хотелось придать всей истории больше достоверности.
Будучи ученицей старшего класса, она завела роман с каким-то торговцем недвижимостью, мужчиной средних лет. Он обещал Ким развестись с женой. Она собрала чемодан, и они отправились в Чикаго, где три дня подряд провели в гостинице "Палмер-Хаус", никуда не выходя и заказывая еду в номер. На второй день ее кавалер страшно напился, начал каяться и говорить, что он разбил ей жизнь. На третий день настроение у него стало получше, а на четвертый, проснувшись утром, она увидела, что он удрал. На столе лежала записка: он писал, что возвращается к жене, что за номер уплачено до конца недели и что он никогда не забудет Ким. Рядом с запиской был оставлен конверт, в нем Ким обнаружила шестьсот долларов.
Она осталась в гостинице до конца недели, посмотрела Чикаго, переспала с несколькими мужчинами. Двое из них дали ей денег, хотя она не просила. Ким это понравилось, и она решила, что отныне будет делать это только за деньги, но все оказалось не так просто. И Ким подумывала о возвращении домой, на ферму, но в свою последнюю ночь в "Палмер-Хаус" случайно познакомилась с каким-то делегатом из Нигерии, который приехал в Чикаго на конференцию и остановился в той же гостинице.
- Так она сожгла за собой все мосты, - сказал Чанс. - Переспала с черным, а это означало, что вернуться домой и жить, как прежде, она уже не сможет. И вот наутро она села в автобус и отправилась в Нью-Йорк.
А потом не переставала проклинать себя за это, пока Чанс не забрал ее у Даффи и не поселил на квартире. И внешность при ней была, и стать, но для улицы Ким не годилась. Энергии не хватало.
- Ленива была, - заметил он и на секунду задумался. - Все шлюхи ленивы.
На него работали шесть женщин. Теперь, когда Ким умерла, осталось пять. Несколько минут он говорил о них в самых общих чертах, затем начал называть имена, адреса, телефоны и приводить кое-какие подробности их личной жизни. Многое я записал. Мы завершили четвертый круг, и он, свернув вправо, выехал на Семьдесят вторую, проехал несколько кварталов и притормозил у обочины.
- Вернусь через минуту, - сказал он.
Я сидел в машине и смотрел, как он звонит куда-то из телефона-автомата на углу. Мотор он оставил включенным. Я просмотрел свои записи и попытался систематизировать все эти обрывки сведений, которыми он меня снабдил.
Чанс вернулся, сел в машину, посмотрел в боковое зеркальце и снова продемонстрировал запрещенный U-образный разворот.
- Звонил узнать, нет ли новостей, - объяснил он. - Просто на всякий случай.
- Вам не мешало бы завести телефон в машине.
- Слишком уж хлопотно.
Он направился в восточную часть города и остановил машину перед зданием из белого камня на Семнадцатой, между Второй и Третьей авеню.
- Время сборов, - сказал он. И снова оставил мотор включенным, только на этот раз появился минут через пятнадцать. С небрежным изяществом проскользнул мимо привратника в ливрее, сел за руль. - Тут Донна живет, - пояснил он. - Я ведь рассказывал вам о Донне?
- Поэтесса, да?
- Она сплошная эмоция. Какой-то журнал в Сан-Франциско принял у нее два стихотворения. И она купила шесть экземпляров номера, где были напечатаны ее стихи. Почти весь гонорар на эти журналы ухлопала.
Впереди загорелся красный. Он притормозил, посмотрел по сторонам и проехал на красный свет.
- Несколько раз, - сказал он, - она печаталась в других журналах. Однажды ей заплатили за публикацию двадцать пять долларов. Это был потолок.
- Да, трудновато поэту сводить концы с концами.
- Поэзия существует не для заработка. Все шлюхи ленивы, но эту, когда речь заходит о стихах, ленивой не назовешь. Может просидеть часов шесть - восемь кряду, подыскивая нужное слово. А почта! Она рассылает свои произведения дюжинами. Когда из одного издательства их возвращают, посылает в другое. Да она на одни марки тратит больше, чем зарабатывает на этих стихах! - Он немного помолчал, затем вдруг тихо рассмеялся: - А знаете, сколько денег я только что получил от Донны? Восемьсот долларов. И это только за последние два дня. Конечно, бывают дни, когда телефон у нее вообще не звонит.
- Но в среднем получается неплохо?
- Уж, во всяком случае, больше, чем за стихи! - Он покосился на меня: - Ну, что, прокатимся? Вы не против?
- А что мы, по-вашему, делаем?
- Ездим кругами, - ответил он. - А теперь я хочу показать вам новый, совершенно незнакомый мир.