– Да? – с сомнением произнес Фергус. – Мне нужно задать мистеру Джейсону вопросы... довольно нескромные.
– Нас трудно смутить, – успокоил его Госс.
Адвокат по-прежнему осторожничал и молчал, чего-то ожидая. Госс стал нервничать:
– Итак, мистер Фергус, мы ждем.
Тот посмотрел на него.
– Может быть, вы меня не поняли? – настаивал он. – Это не касается ни пари, ни игральных автоматов, ни тем более рулетки или, казино...
В комнате воцарилась тишина. Только билась о стекло влетевшая в окно оса. Джейсон глубоко вздохнул:
– Все это очень забавно, мистер Фергус, но мы не пользуемся этими благами... цивилизации.
Этим невразумительным заявлением он, очевидно, надеялся обезоружить посетителя, но ему это не удалось.
– Я очень занятой человек, господа, и у меня нет обыкновения посещать бега, кафе и казино. Но я вынужден находиться в курсе... особенно когда я выполняю деликатную миссию. Вы меня понимаете? – строго спросил он.
Опять наступило молчание. Госс думал, и никто не знал, какое решение он примет. Верн Кори расслабил узел галстука.
– Что за странная манера предлагать состояние! – проворчал Джейсон. – Ведь именно потому вы и пришли. Это сообщила нам Каролина.
– Ваша секретарша – очаровательное создание, – сказал адвокат. – Хорошо, я задам вам два вопроса, и, возможно, с состоянием что-то прояснится.
Он говорил неохотно, беспокойно оглядываясь. Он привык к сложным юридическим делам, но это дело было особенным, и содержало в себе нечто неприятное.
– Мистер Кристофер Джейсон, являетесь ли вы внуком Вильямса Джейсона, который был повешен в тысяча восемьсот восемьдесят втором году за кражу лошадей в штате Невада?
В комнате словно повеяло холодом. Джейсон кивнул и посмотрел на своих партнеров. Этого факта его биографии они не знали. Ничуть не задумываясь над моральной стороной различных способов получения денег, они тем не менее старательно скрывали свое прошлое, и теперь Джейсон ощутил, что попал в очень неприятную ситуацию.
Сжав кулаки, Крис Джейсон сделал шаг вперед, и его румяное лицо приняло агрессивное выражение.
– Вы не возражаете, если я заткну вам пасть? – проворчал он.
– Да вы с ума сошли! Я же предупреждал, что дело касается только одного вас.
Госс решительно вмешался:
– Он прав, Крис. Успокойся и проведи его в соседнюю комнату.
На лице адвоката промелькнула улыбка.
– Успокойтесь, мистер Джейсон, – посоветовал он. – Помните, что на кон поставлено состояние. И ответьте на мой второй вопрос. Ваша мать Аврора, не так ли? Не оставила ли она вам серебряную вещь... очень любопытную серебряную вещь?
Джейсон машинально положил руку на грудь. Фергус не спускал с него глаз.
– Если мои сведения верны, – продолжал он, – она верила, что эта вещь приносит счастье... Она рассчитывала, что наступит день, когда благодаря этому талисману удача постучится в вашу дверь.
– Серебряная вещь, – повторил Крис со странным выражением лица. – Что же это за вещь?
Адвокат посмотрел на него, потом на двух других, замерших в неподвижности.
– Это не монета, – пояснил он, – это треть чего-то. Треть одного из тех серебряных украшений, которые раньше прикрепляли на сбрую лошадей.
Адвокат положил свой тяжелый портфель на край стола и стал перебирать бумаги. Стоящие вокруг мужчины как завороженные смотрели на него. Молчание нарушил Берн Кори, заявив с детской непосредственностью:
– Конечно, Крис, это тот брелок, который ты носишь на шее. Джейсон расстегнул рубашку, и они увидели кусок тусклого серебра: это была часть искусно сделанной розетки, примерно ее треть.
– Полагаю, это именно то, – сказал адвокат, наклонившись и рассматривая амулет. – Поздравляю, мистер Джейсон. Если мой клиент признает подлинность этого предмета, вы получите половину немалого количества долларов.
Госс и Кори буквально смотрели в рот адвокату. "Немалое количество долларов..." Казалось, эти слова все еще продолжали звучать, они словно повторялись и множились, заполняя комнату, парализуя и гипнотизируя присутствующих.
Джейсон первым пришел в себя.
– Это шутка, мистер Фергус? – воскликнул он.
– Ни в малейшей степени, – ответил адвокат. – Я не привык шутить за работой. Мне поручили разыскать двух человек, и один из них – внук Вильямса Джейсона, повешенного в тысяча восемьсот восемьдесят втором году за кражу лошадей. У него должна быть треть серебряной вещи, такой, как ваша. Это вы или нет?
– А если это я, то я получу "немалое количество долларов"?
– Не совсем точно, я сказал "половину", – поправил его адвокат.
– Если это не вы, все достанется обладателю второй трети этой розетки.
Фергус направился к двери. При виде этого Джейсон стряхнул с себя скованность и подошел к адвокату.
– Что я должен сделать? – спросил он.
– Просто ждать моего извещения. И соберите все доказательства вашего родства с Вильямсом Джейсоном.
– Можете на меня рассчитывать! – с явной жадностью бросил Крис. – И тогда миллионы попадут в мой карман?
– Да. И самым наипростейшим образом.
Адвокат с интересом смотрел на человека, которому сообщили о его богатстве. Он видел его таким, каким тот и был: без совести, способным на многое недозволенное. А сам он был человеком закона, послушным инструкциям.
Джейсон не мог поверить! Миллионы долларов!
– А кто получит вторую часть? – с внезапным подозрением спросил он.
– Пока не знаю, мистер Джейсон, – ответил Фергус. – По моим сведениям, это молодая особа, и если мне повезет, я завтра увижу ее в Сан-Франциско.
– Да, но у меня нет кузины в Сан-Франциско.
– А я вам и не говорил, что это ваша родственница. До свидания, джентльмены!
Дверь затворилась. Джейсон быстро подошел и открыл ее:
– Эй, Фергус! А у этой мышки тоже должна быть такая серебряная штука?
– Это необходимо, чтобы получить свою долю, – уже издалека донесся ответ.
Джейсон присвистнул и медленно вернулся к друзьям. Госс положил ему руку на плечо:
– Ну! Еще немного везения, Крис, и мы вылезем из неприятностей.
Глава 3
в которой Святой услышал музыку и встретил палача
Железнодорожный паром, в тумане пересекающий залив, издал протяжный гудок. Как часто туман затоплял Сан-Франциско, поглощая все – и людей, и дома.
С последнего этажа "Пасифик" Саймон Темплер смотрел на эту плотную пелену и думал о том, сколько невероятных авантюр может таиться в таком тумане, сколько недругов готовы использовать его, чтобы подкрасться, подстеречь и уничтожить.
Он зевнул и потянулся. Все было слишком, чересчур спокойно. Он скучал.
И Патриции нет! Молодая женщина-, верный и давний друг, несколько дней назад отправилась путешествовать. Он тоже собирался ехать и уже начал укладывать вещи, но вдруг передумал.
– Нет, девочка, поезжай без меня, – заявил он.
Патриция привыкла к самым неожиданным его выходкам. Она только пожала плечами.
– Она блондинка или брюнетка? – весело спросила она. – Или, может быть, рыжая?
– Я так до сих пор и не понял, какого ты цвета, дорогая Пат.
– Цвета радуги, Саймон. Хочешь, чтобы я осталась?
– Понятия не имею. Даже не знаю, не сорвусь ли сам с тобой в последнюю минуту.
– Надеюсь, ты пришлешь мне телеграмму, когда будешь сидеть на электрическом стуле... или позже, когда уже будет решено поджаривать тебе пятки.
– Ты будешь хороша в роли неутешной вдовы.
– Ну уж нет, – сказала она со своей милой улыбкой, – черное мне не идет.
И вот теперь Саймон был один, так как он настоял, чтобы Хоппи Униатц сопровождал Патрицию.
Он так и не договорился с собой, что ему следовало делать, – ехать или оставаться. Но что-то подсказывало ему, что судьба где-то здесь, неподалеку, может быть за этой стеной тумана, и в ее раскрытых ладонях – сюрприз.
Он снова взял газету, которую едва пробежал, и взгляд его упал на объявление:
СЕГОДНЯ ДЕНЬ УДАЧ.
ОБРАТИТЕСЬ К ТРЕУГОЛЬНИКУ В ЛАС-ВЕГАСЕ
Конечно же, Саймон пожал плечами, не придав этому никакого значения.
А в этот момент дверь кабинета Треугольника, выходящая в зал ожидания, открылась, и Хал Госс появился на пороге. Он посмотрел на молодую секретаршу, и та улыбнулась ему. Госс подошел, Каролина подняла голову и улыбнулась еще шире. Хал с трудом переводил дыхание.
– Вызовите Кринга, – приказал он. – Он мне нужен. И поскорее, хорошо?
Каролина наклонила голову, и ее волосы коснулись подбородка Госса. Он выпрямился и с посуровевшим лицом вернулся в кабинет. Верн и Крис смотрели на него насмешливо.
– Что это с вами? – проворчал он.
– Она красива, эта Каролина, – хмыкнул Крис.
– Замолчи, идиот! Эта девочка меня не интересует. Итак, Верн, – обратился он к Кори, – этот шутник образумился?
– Ну да, – ответил тот. – Он очень быстро все понял. Все, что он получит, должно быть разделено на три части.
– Браво! – проворчал Госс.
Он несколько раз прошелся по комнате и остановился перед Джейсоном.
– Крис, – медленно и твердо проговорил он. – Что бы ты сказал, если бы вместо половины мы получили все... да, всю сумму, которую этот Фергус готов положить к нашим ногам?
Несмотря на то что любой дележ не устраивал Джейсона, он согласился, что это было бы неплохо.
– Тогда дай мне такую возможность. Это будет лучше, чем часть. Но...
Внезапно Джейсон понял, он внимательно посмотрел на Хала, потом на Верна Кори, и его нижняя губа задрожала.
– Боже мой! Я догадываюсь... – воскликнул он. – Но не рассчитывайте на меня. Лучше мы получим половину! У меня до сих пор были чистые руки.
Госс не спускал с него взгляда, ледяного, угрожающего.
– Это означает, что ты согласен разделить состояние с девушкой из Сан-Франциско. С девушкой, которую ты даже не знаешь... может быть, некрасивой... может быть, старой девой, для которой само существование в тягость.
– Нет, не рассчитывайте на меня, – пронзительным голосом повторил Джейсон.
Берн Кори вздохнул и поправил галстук. У него был скучающий вид, вид учителя при общении с бестолковым учеником.
– Ты плохо соображаешь, Крис, – заметил он. – Вот предположим, что ты один разговаривал с вышеупомянутым Фергусом. Что бы ты сделал? Ты взял бы, что он предлагал, вот и все.
– Это уже немало, – защищался тот.
– А мы предлагаем вдвое больше.
– Вы хотите, чтобы я избавил вас от этой девушки? Так вот: нет!
Госс презрительно засмеялся, взял сигарету и закурил; его движения были медленными, расчетливыми, но рука его немного дрожала, когда он подносил пламя зажигалки к сигарете.
– Я повторяю тебе: все, что касается одного, так же касается остальных. Если бы ты отправился во Фриско, чтобы уничтожить эту девушку, мы бы поехали с тобой! Й все, что надо, сделали бы вместе!
– Вот как?
– Да, – спокойно подтвердил Госс, – так!
Несмотря на то что никакой шум не выдал его появления в комнате, здесь теперь находился четвертый персонаж. Одетый в черное, с черным галстуком, с черными, гладко зачесанными волосами, с руками в карманах, он имел суровый вид. В чертах его лица угадывался палач, его можно было представить себе с маленьким чемоданчиком на пути к тюрьме. Он никогда не повышал голоса, и казалось, ничто не могло вывести его из себя.
– Вызывали, мистер Госс? – спросил он.
– Да, Кринг, подойдите сюда.
Кринг сделал два шага и поочередно оглядел каждого.
– Вам что-нибудь мешает? – прошептал он.
Никакие эмоции не отражались на его лице. Он знал, зачем он здесь. Если кому-то мешала какая-либо персона: член семьи, конкурент, компаньон или политический противник – то звали Кринга. Он всегда действовал один, и притом не оставляя следов. Полиция всех штатов знала о нем, но улик против него не было.
Джейсон вздрогнул. Кори остался равнодушным. Госс заговорил:
– Мы только хотим сведений, Кринг... сведений, – настойчиво повторил он. – Один адвокат вскоре сядет в самолет на Фриско, там он встретится с неизвестной персоной. Постарайтесь узнать все, что можно, об этой персоне. Адвоката зовут Фергус.
– Как он выглядит, мистер Госс?
Тот саркастически улыбнулся:
– Он похож на нашего друга Верна.
Кринг посмотрел на Кори: в его мертвенных глазах не возникло никаких эмоций. Он просто запомнил внешность Кори.
– А персона во Фриско, ее имя?
– Этого мы не знаем.
– Мужчина? – спросил Кринг.
– Нет, молодая девушка.
Кринг вытащил руку из кармана, она оказалась удивительной белизны. Джейсон сжал зубы – он представил себе, как эта рука убивала, как она будет убивать... Между тем Кринг поочередно разгибал пальцы:
– Фергус... Фриско... молодая девушка. Все сведения.
Загнутым оставался только большой палец. Он посмотрел на всех троих и разогнул его.
– Без сомнения, много денег. – Кринг был немногословен.
– Итак, действуйте, Кринг, – закончил Госс без дальнейших объяснений.
Кринг поклонился подобно вышколенному лакею: все было сказано и все было условлено. Колесо судьбы пришло в движение.
* * *
На следующий день туман над Сан-Франциско рассеялся и солнце засверкало над городом. Саймон Темплер решил воспользоваться этим. Он некоторое время просто фланировал по улицам. Потом судьба заставила его толкнуть дверь какого-то большого магазина... Она же привела его в отдел музыки и пластинок. Из приемника доносился веселый опереточный куплет:
Скажите мне, почему жизнь прекрасна,
Скажите мне, почему жизнь весела,
Скажите мне, дорогая мисс,
Что это потому, что вы любите меня!
Саймон замер, пораженный красотой девушки, стоявшей за прилавком. Овальное лицо, матовая кожа, удлиненные глаза под как бы нарисованными бровями, высокий лоб и золотистые волосы, перевязанные на затылке лентой. Девушка была прекрасна.
Стоя за прилавком, она приветливо разговаривала с клиентами. Взгляд ее бирюзовых глаз остановился на Саймоне – высоком, загорелом, элегантном.
– Так жизнь прекрасна, потому что вы любите меня? – с улыбкой спросил Саймон.
Молодая девушка кивнула.
– Да, сэр, – сказала она, – у нас – полная серия.
Он не возражал. Девушка достала из ящика пакет, где было восемь пластинок – вся оперетта... А Саймон с удовольствием смотрел на нее:
– У вас красивый амулет, мисс.
На шее у продавщицы была бархатная ленточка, на которой висел тяжелый серебряный брелок.
– Вы возьмете пакет с собой или его вам прислать? – спросила она.
Саймон, безусловно, согласился бы на первое, если бы в этот момент не обнаружил присутствие некой личности, которая была явно заинтересована очаровательной продавщицей пластинок – зеркало позади прилавка позволяло Саймону видеть, что делается за его спиной.
– Вы его знаете? – спросил он девушку.
Казалось, она его не слышит.
– Очень хорошо, мистер, вам принесут пакет... сегодня вечером или завтра. По какому адресу?
Саймон посмотрел на нее. Он инстинктивно чувствовал, что вокруг витала опасность, но кому она угрожала? Девушке или ему?
– Не принесете ли вы его сами? – спросил он с приветливой улыбкой. – Я живу в "Пасифик".
Девушка оставалась невозмутимой.
– Ваше имя, сэр?
– Темплер, Саймон Темплер.
– Темплер... – прошептала незнакомка. – Это вы... – И замолчала, глядя на него, как на невиданное чудо. Саймон лукаво улыбнулся, в его голубых глазах было веселье.
– Да, – просто ответил он.
– Святой, – прошептала она.
– Мне нужен нимб, он в ваших руках.
Он взял одну из пластинок и мальчишеским жестом приставил к своему затылку.
– Простите меня, – сказала она. – Все будет сделано.
– Но вы мне еще не представились, дорогая, – проговорил Саймон.
– Я считаю нужным вас предупредить, – сказала девушка, – что я плохо понимаю шутки.
– Увы, такая красивая и приятная, и такой минус, – вздохнул он. – Какая жалость!
Саймон Темплер направился к выходу, а к прилавку подошел незнакомец, который дожидался невдалеке, явно нервничая. Саймон не остановился; обходя кабину лифта, он столкнулся с человеком, одетым в черное.
– Внимание! – насмешливым тоном бросил Святой в пространство. – Стоянка более получаса здесь запрещена.
Когда он вышел на улицу, в его памяти словно щелкнуло что-то, – эти черты лица, этот ледяной взгляд рептилии, эта одежда экзекутора – все это напомнило ему что-то... или кого-то.
Память Святого всегда была в порядке. Он отлично мог выступить перед присяжными, и не только говорить о текущем уголовном деле, но сообщить и сведения о делах прошедших, о похищенных богатствах и разыскиваемых полицией преступниках.
Он был в состоянии описать большинство тщетно разыскиваемых бандитов, их почерк, привычки, вкусы. Этот человек, который притаился в отделе пластинок, этот человек сохранился в лабиринтах его памяти. Он был уверен, что никогда не встречался с ним, но он знал его по рассказам, и этого было достаточно, чтобы он смог узнать его.
Его имя? Это было несущественно, он узнает его позже. Главное, что он его встретил.
Судьба не обманула его, удержав в Сан-Франциско, чтобы направить в этот магазин к прекрасной незнакомке. Когда он ее снова увидит? Он не сомневался, что скоро.
И он увидел ее в тот же вечер.
Глава 4
в которой Саймон принимает посетительницу и слушает ее рассказ
– Это к вам, мистер Темплер. С вами хотят поговорить, я могу дать трубку?
– Благодарю, Лила Понс, но, пожалуйста, не так быстро.
– Почему вы меня так назвали? – спросила трубка голосом продрогшей птицы.
– Потому что вы достойны "Метрополитен-опера". Так кт же добивается моего внимания?
Наступило короткое молчание, и Саймон отчетливо представил себе недоумевающую телефонистку "Пасифик", близоруко рассматривающую визитера.
– Итак, – наконец доложила она, – это дама, пожалуй, скорее мисс. У нее манто с воротником из меха оцелота и перчатки с...
– Стоп! – прервал ее Саймон. – Красивая?
– Дело вкуса, – отрезала телефонистка.
– Хорошо. Передайте ей трубку.
– Мистер Темплер? – Ему показалось, что в звенящей летней тишине он услышал голосок жаворонка. – Я принесла вам пластинки. Вы о них помните? – В ее тоне звучало легкое волнение.
– Да, конечно, – ответил Саймон. – Мне не терпится снова услышать "Скажите мне, почему...", дорогая мисс. Отдайте пакет груму, вам оплатят покупку.
Он забавлялся; голос девушки стал тревожным:
– Извините, мистер Темплер... я хотела... мне нужно повидать вас.
– Да, понимаю, – с улыбкой сказал Саймон. – Вы не доверяете груму, вдруг он разобьет пластинки... А теперь серьезно: лифт – от телефонной кабинки направо. Внимательно посмотрите, нет ли где-нибудь там мужчины в черном. Уверен: он там.
– Но... – начала было она.
Он перебил ее:
– Я вас жду.