Она подняла голову. Ее подбородок представлял отличную мишень. Кулак Леона поднялся вперед, но прежде чем он успел ударить, шофер схватил его за руку и с такой силой рванул назад, что Леон потерял равновесие и сел на землю.
- Что вы делаете? - сердито спросил шофер. - Может быть, вы думаете, что я позволю вам делать подобные вещи? Что такое происходит?
- Он меня уже один раз ударил, - злобно прошипела девица, которая стремительно бросилась к Леону, чтобы ударить его ногой. - Вот получай! Это научит тебя обращаться с женщинами, горилла!
Леон подставил ей подножку, и она упала на него. Тогда он скрутил ей руки, поднял и понес в такси.
Шофер преградил дорогу.
- Только не в мою машину! - завопил он. - Оставьте в покое ее, иначе…
- Она сумасшедшая, - сказал Леон, не выпуская девицу. - Мне нужно отвезти ее домой. Дайте мне сунуть ее в вашу машину, пока она не разбудила весь квартал.
Девушка откинула назад голову и испустила страшный вопль. Леон пытался зажать ей рот рукой, но шофер так треснул его по голове, что заставил отшатнуться назад.
Девица воспользовалась этим, чтобы удрать. Протянув руку, он пытался удержать ее, но ухватился лишь за конец манто: она выскользнула из одежды и та осталась у него в руках, а она кинулась бежать.
- Что тут происходит? - раздался голос из темноты и показалась фигура флика.
- Этот парень пытался похитить девицу, - ответил шофер, указывая пальцем на девицу, которая теперь остановилась и обернулась.
Свет от фонаря падал на нее, и у флика перехватило дыхание.
- Нельзя болтаться по улице в подобном виде, - сказал он. - Это неприлично.
Обозленный Леон бросил манто на землю.
- Тут два парня собирались пришибить эту девушку, - сказал он. - Я хочу отвезти ее в место, где она будет находиться в безопасности. Я бы очень хотел, чтобы вы задержали ее, лишь бы она не возвращалась к себе домой.
Флик с подозрением посмотрел на него.
- Кто эти два парня?
- Он лжет, - вмешался шофер. - Он собирался оглушить ее, но я помешал. У него есть сигареты с наркотиками и он пытался похитить ее.
- Заткнитесь, - сердито проворчал Леон, поворачиваясь к флику. - Пойдемте вместе, поговорим с девушкой. Сможем пойти в комиссариат и там все выяснить.
- Не двигайтесь отсюда, - сказал флик шоферу. - Вы, - сказал он, адресуясь к Леону, - идите со мной и не пытайтесь хитрить, не то получите удар по голове.
Увидев, что они быстро приближаются к ней, девица быстро повернулась и пошла прочь.
Она продвигалась по середине улицы, по направлению к машине, которую человек со шрамом оставил у тротуара. Она была на расстоянии от нее двадцати метров, как Леон увидел фигуру человека, появившуюся из темноты.
- Поосторожнее! - завопил он флику. - Это тот парень!
Флик замедлил бег.
- Какой парень?
Леон побежал и достал из кармана револьвер, который он взял у парня.
Девица неожиданно остановилась и, задыхаясь от бега, повернулась.
Желтое пламя сверкнуло из подворотни, и послышался звук выстрела.
Девица завопила, а Леон крикнул ей, чтобы она упала на живот. Он выстрелил в направлении ворот, когда флик делал то же самое.
Раздался второй выстрел, и Леон почувствовал, как пуля задела его лицо. Он кинулся в сторону, чтобы выйти из освещенного фонарем круга.
Флик, упав плашмя на землю, три раза выстрелил по воротам.
Теперь выстрелы раздавались в другом конце улицы. Ночь наполнилась грохотом.
Флик схватился за поясницу, слегка приподнялся и некоторое время оставался неподвижным на четвереньках, потом его каска упала вперед и он повалился на землю, залитый кровью. Его пальцы, сжимавшие оружие, разжались.
Спрятавшись позади ящика с мусором, Леон выстрелил два раза по направлению, откуда раздавались выстрелы. Большой человек вышел из тени, сложившись пополам и держась за живот. Он сделал несколько неверных шагов, потом его колени подогнулись и он упал на землю.
Леон повернулся к девушке.
Неподвижная, она стояла посередине улицы и прижимала руку ко рту. Она казалась невредимой, и Леон сказал ей, чтобы она легла на землю.
В тот же момент он увидел в подворотне, которая находилась позади него, человека со шрамом, который направлял на него револьвер. Леон нажал на спуск на долю секунды раньше. Человек со шрамом выронил оружие и побежал по улице, зажимая кисть правой руки. Леон выстрелил в него, но промахнулся.
Тот исчез за машиной. Леон осторожно выпрямился.
Девица повернулась и снова пустилась бежать. Леон на секунду задумался: кого ему следует преследовать: девушку или мужчину со шрамом. Он решил поймать сначала девушку.
Она бежала быстро и была уже на расстоянии ста метров от него. Развивая скорость, он старательно бежал за ней.
Люди начали выходить из домов, чтобы посмотреть на происходящее.
Двое мужчин кинулись на Леона и заставили его потерять равновесие. Сумасшедший от ярости, он завопил:
- Оставьте меня! Мне необходимо поймать эту девушку.
- Подождете, пока придут флики, - ответил один из них, сидя на Леоне.
Другой, в одной рубашке, крепко держал его за руку.
Резким рывком Леон выдернул свою руку, потом раздавил свой кулак и лицо другого, который покатился назад.
Вскочив на ноги, Леон помчался по улице, как пуля, но девица уже исчезла.
Она бежала, слепо придерживаясь направления к дому, стараясь попасть на улочку, из которой могла попасть к себе домой. Задыхаясь, она продолжала бежать. У нее была только одна мысль - поскорее прибежать домой и запереться на ключ.
Улочка, темная и узкая, предстала перед ней, как тоннель. Она пробежала по ней около двадцати метров, потом остановилась, парализованная ужасом, видя, как темнота сомкнулась вокруг нее. Она прижалась к стене, слишком испуганная, чтобы продолжать свой путь, слишком испуганная, чтобы кричать.
Потом ей показалось, что кто-то шевелится в темноте, и она стала продолжать свой путь. Ее сердце билось с такой силой, что казалось, что оно разорвется в груди.
- Я ждал тебя, Мэй, - проговорил мужской голос рядом с ней, и она почувствовала теплое дыхание на своей щеке, которое пахло жевательной резинкой. - Я знал, что ты пройдешь здесь, и ждал тебя.
Рука в темноте дотронулась до ее руки и сжала ее.
- Мы не хотели, чтобы ты говорила, Мэй, - продолжал голос, - ты знаешь слишком много. Я сказал Пенну и Фату, чтобы они закрыли твою хорошенькую пасть, но они плохо взялись за дело. Придется теперь мне заняться этой работой.
Девушка почувствовала невероятный ужас, который заполнил ее всю, и она отчаянно застонала, и в тот же момент она почувствовала под грудью страшную боль. Ее рука ощупью накрыла руку мужчины, который держал какой-то предмет, который выходил из ее груди.
- Что вы сделали? - застонала она. - Что вы со мной сделали?
Рука мужчины отстранилась, и теперь пальцы девушки оказались на рукоятке кинжала. Теперь она поняла, что в ее тело вонзили нож.
Прислонившись к стене, с лицом, мокрым от пота, с подгибающимися коленями, она почувствовала, что боль расширяется в ней, как нечто живое. Она была слишком парализована ужасом, чтобы подумать о том, чтобы вытащить нож. Держа рукоятку ножа в руке, она заплакала, чувствуя, что жизнь покидает ее.
- Итак, подыхай, негодяйка, - проговорил голос, и рука, действующая в темноте, резко бросила ее на землю.
III
Ник Инглиш безостановочно ходил по своему кабинету, когда вошел Леон.
Леон упал в кресло и сдвинул шляпу на затылок.
- О Боже мой! - вздохнул он. - У тебя не найдется для меня стаканчика подкрепиться?
- Где девушка? - спросил Инглиш, протягивая стакан Леону.
- Я ничего не смог сделать, - ответил Леон, наполовину опорожнив стакан. - В настоящий момент бедная девочка должна быть в морге.
- Как так? Она умерла?
- Да, ей всадили в сердце нож, - ответил Леон и рассказал про происшествия.
- Кто-то поджидал ее на улочке, - закончил он. - Я слышал, как она стонала, но когда я подошел, ей уже ничем нельзя было помочь. Ее закололи насмерть. Тип подобрал нож, но оставил для нас очень важную примету.
Он вынул из своего кармана бумажный пакет и положил его на стол. Это был пакет жевательной резинки.
- Это еще ни о чем не говорит, - сказал Инглиш, рассматривая пакет.
- Я считаю, что, напротив, говорит. Он лежал рядом. Я считаю, что каждый раз, когда происходит убийство, этот тип находится рядом.
Инглиш осторожно положил пакет в ящик стола.
- Что произошло после того, как ты ее обнаружил?
- Флики начали прочесывать местность, и я решил, что мне лучше смотаться. Они могли принять меня за убийцу. Я перебрался через стену и сел в проезжающее такси. Я вылез на Центральной авеню и пришел сюда пешком.
- Ты думаешь, они задержали человека со шрамом?
- Весьма возможно.
- А толстого?
- Я думаю, что он мертв. Я попал ему в живот, и не думаю, чтобы он долго протянул.
- Мне думается, что это похоже на гангстерскую организацию, а?
- Мне тоже так кажется. Человек, жующий резинку, их шеф.
- Если разговор идет о Шермане, то это не удивительно. Это доказывает, что Рой был только исполнителем. Я так и думал. Я всегда считал, что у него не хватило бы организационного таланта на это.
- Я не вижу пока, что ты сможешь сделать с Шерманом, даже если он начальник этих парней. Если ты посадишь его на скамейку для обвиняемых, то Рой тоже будет иметь право на публикацию.
- Да, действительно, - сказал Инглиш, вставая. - Как бы то ни было, но сейчас надо поспать, Эд. Мне нужно хорошенько подумать. Я поговорю с тобой завтра.
Инглиш проводил Леона до двери.
- Мне нужно повидать Моркли. На этого толстого человека, который, как ты думаешь, убит, может быть, есть досье в полиции.
- Не слишком-то шевели грязь, - посоветовал ему Леон. - Будь осторожен. Не нужно, чтобы Моркли вопросы, которые ты будешь ему задавать, сопоставил с тем описанием парня, которое есть у него. Шофер такси имел достаточно времени, чтобы изучить меня.
- Я буду очень осторожен, - сказал Инглиш, открывая дверь. Леон вышел на широкую лестничную площадку.
Подъемник, который находился почти наполовину у двери в квартиру Инглиша, подошел к этажу. Молодой человек, одетый в темно-коричневый костюм и коричневую фетровую шляпу, вышел из него. Белый шелковый платок выглядывал из манжеты его рубашки. Он кинул на Леона быстрый и пронзительный взгляд и направился к своей квартире, расположенной на другом конце площадки.
- Мистер Шерман? - спокойным голосом проговорил Инглиш.
Крайне неохотно человек в коричневом костюме обернулся. У него были самые необыкновенные глаза, которые только видели Леон и Инглиш. Глаза цвета амбры, с огромными зрачками и лишенные выражения.
- Да, я Шерман, - сказал он серьезным и музыкальным голосом. - Вы хотите со мной поговорить? Ведь вы - Ник Инглиш, не так ли?
Уходи, Эд, - сказал Инглиш вполголоса. - До завтра.
Он подошел к Шерману.
- Я действительно хочу поговорить с вами. Не могли бы вы зайти ко мне на минутку?
- Если вы не возражаете, то я предпочел бы, чтобы вы зашли ко мне: я жду телефонного звонка.
- Охотно, - ответил Инглиш.
Шерман открыл дверь и вошел первым.
- Входите, мистер Инглиш.
Инглиш вошел в элегантный холл, сплошь уставленный цветами. После того, как он повесил свою шляпу на вешалку, Шерман пригладил свои волосы, цвета соломы, и открыл дверь напротив. Он нажал на кнопку, и целое море света залило комнату.
Нужно было немало, чтобы удивить Инглиша, но при виде убранства этой комнаты он не мог скрыть своего восхищения.
Перед ним находилось огромное помещение. Ни ковер, ни дорожки не нарушали блеска паркета, который простирался до черных бархатных штор, покрывающих окна. Один белый диван и два белых кресла не заполняли это огромное пространство. Около окна стоял рояль. Пламя пылающих поленьев пылало в камине, который украшали два канделябра черного цвета, высотой в два метра, в которых находились восковые свечи. Около стены, задрапированной черным бархатом, находилась копия в натуральную величину "Пиетты" Микеланджело. Слабый запах воска парил в этом помещении, и освещение еще больше усиливало этот необычайный вид, который чем-то напоминал Инглишу могильный склеп. Заметив, что Шерман наблюдает за ним, Инглиш взял себя в руки.
- Как человеку, близко стоящему к театру, вам должен понравиться этот зал, - сказал Шерман, направляясь к камину. - Во всяком случае, освещение оригинальное, не правда ли? Безусловно, большинство людей не захотело бы здесь жить, но я не похож на большинство.
- Верно, - сухим тоном проговорил Инглиш. - Эта скульптура замечательна.
- Это превосходная копия, - сказал Шерман, доставая из кармана кусок жевательной резинки. Инглиш увидел, что конверт был таким же, как и тот, что лежал у него в столе. - Что, искусство вас интересует, мистер Инглиш?
- Мне очень нравится эта скульптура, - сказал Инглиш, указывая на "Пиетту", - но я не могу сказать, что искусство меня особенно интересует. У меня никогда не было возможности заняться им. Но я не хочу вас долго задерживать. Я хотел только вас спросить, были ли вы в агентстве прессы, помещающейся на Седьмой улице, 135 Б, 17 числа этого месяца?
Шерман, устремив свой лишенный выражения взгляд на Инглиша, старательно отламывал кусок жевательной резинки.
- Мне кажется, что да. Я не уверен, что 17-го, но я был там на этой неделе. Это, вероятно, и было семнадцатое, теперь, после того, как вы спросили, я вспомнил. Любопытно, почему вы задали мне этот вопрос?
- У меня есть свои основания. Вы там были около десяти часов пятнадцати минут.
- Весьма возможно. Что-то вроде этого. Я не обратил внимания.
- В это время, - продолжал Инглиш, сверля глазами лицо Шермана, - мой брат покончил жизнь самоубийством. Он выстрелил себе в голову.
- Как это печально, - сказал он. - Вы меня огорчили.
- Не слышали ли вы звука выстрела, когда находились в помещении?
- А, так вот оно что! - сказал Шерман. - Я слышал что-то похожее на звук выстрела, но подумал, что у машины лопнула покрышка.
- Где вы были в тот момент?
- Я поднимался по лестнице.
- Видели вы кого-нибудь на площадке седьмого этажа или выходящего из конторы моего брата?
- Значит, ваш брат имел контору на седьмом этаже? Там было агентство одного частного детектива и агентство печати, если не ошибаюсь. Где же находилось бюро вашего брата?
- Это он руководил частным сыском.
- Да? Как это интересно! Я не знал, что ваш брат детектив, - проговорил Шерман, и в его голосе послышалась неприязнь.
- Вы видели кого-нибудь у конторы моего брата? - повторил Инглиш.
Шерман нахмурил брови.
- Ну что ж… Я действительно видел женщину перед его дверью. На ней был надет очень элегантный ансамбль из черного и белого. Я даже подумал, что для такого сорта женщины, она очень хорошо одевается. У нее есть вкус.
С непроницаемым видом Инглиш продолжал:
- А какого типа эта женщина, мистер Шерман?
Шерман улыбнулся.
- Немного легкомысленная, по моему мнению. Тип женщины, у которой не может быть много интересов. Многие мои друзья, менее тренированные, сказали бы, что она "легко поддающаяся".
Взгляд Инглиша был холоден и тверд.
- И она находилась в коридоре, когда вы выходили из лифта?
- Совершенно точно. Она удалялась от агентства и направлялась по лестнице.
- Вы больше ничего не видели?
- Нет.
- Сколько времени, по вашему мнению, прошло с того момента, когда вы услышали выстрел и увидели девушку?
- Около пяти-шести секунд.
- Ну что ж, я вам очень благодарен, мистер Шерман, - сказал Инглиш, отлично понимая, куда тот клонил. - Я не хочу больше отнимать у вас время. Мне вы все сказали, что я хотел узнать.
- Я рад. Ваш брат и в самом деле покончил с собой, мистер Инглиш?
- Мне кажется, я уже вам сказал об этом.
- Да, конечно, но детективы живут очень опасной жизнью, если верить полицейским романам. Ваш брат, может быть, узнал об этой женщине что-нибудь очень важное, и она вынуждена была убить его, чтобы заставить замолчать. Ведь это могло быть, правда?
Инглиш ответил ледяной улыбкой.
- Мой брат покончил с собой, мистер Шерман.
- Да, это верно. Я дал волю своему воображению, но бывает в некоторых случаях, когда человека убивают, а этот случай определяют у нас как самоубийство, но это не касается вашего брата, раз вы утверждаете обратное. Если бы вы не были так уверены, мистер Инглиш, то я считаю, что моим долгом было бы оповестить полицию о присутствии этой девушки там, вы не находите этого?
- Нет никакого сомнения в том, что мой брат покончил с собой, - спокойным голосом сказал Инглиш.
Шерман смотрел на него, не переставая жевать резинку. Он любезно улыбался.