- На своей машине.
- Где она стояла?
- В районе Кабрилло, на стоянке у кафе.
Рандэлл очень внимательно посмотрел на меня. Два лба за его спиной тоже подозрительно уставились. Пьяница в камере попытался петь, взяв неимоверно высокую ноту, но голос сорвался, и это его обескуражило. Он начал плакать.
- Я вернулся пешком к шоссе, - сказал я. - И проголосовал. Остановилась машина. В ней за рулем сидела девушка. Она подобрала меня.
- Девушка, - сказал Рандэлл. - Была глубокая ночь, пустынная дорога, и она остановилась.
- Да. Иногда они останавливаются. Я не познакомился с ней, но она была хорошенькая, - я посмотрел на них, зная, что они не верят мне и им интересно знать, почему я лгу.
- Это была небольшая машина, - продолжал я. - "Купе" фирмы "Шевроле". Номер я не разглядел.
- Ха, он не разглядел номер, - сурово заявил один из телохранителей и снова сплюнул в корзину.
Рандэлл наклонился вперед и укоризненно посмотрел на меня.
- Если вы что-нибудь утаиваете, Марло, с целью поработать самому над этим делом и сделать себе рекламу, то мой вам совет - забудьте об этом. Мне не, понравилось все в вашем рассказе, поэтому я даю вам ночь на обдумывание. Завтра я, возможно, возьму у вас показания под присягой. А пока позвольте дать вам совет. Это убийство, и дело полиции - его расследовать. А ваша помощь, даже очень хорошая, нам не требуется. Нам нужны от вас только факты. Ясно?
- Конечно. Я могу идти домой? Я себя чувствую не очень хорошо.
- Вы можете идти, - ледяные глаза смотрели мимо меня.
Я поднялся и в мертвой тишине пошел к двери, не успел сделать четырех шагов, как услышал покашливание Рандэлла. Он беззаботным тоном сказал:
- Ах да, еще один маленький вопросик. Вы заметили, какие сигареты курил Мэрриот?
Я повернулся:
- Да, коричневые. Южноамериканские в коробке с французской эмалью.
Он наклонился вперед, вытолкнул вышитый шелком портсигар из кучи вещиц Мэрриота, лежащих на столе, пододвинул его к себе.
- Вы это видели раньше?
- Конечно, да, - сказал я. - Где-то он лежал. А что?
- Вы обыскивали тело?
- О'кей, - сказал я. - Я просмотрел в карманах. Это лежало в одном из них. Я сожалею, просто профессиональное любопытство. Но я ничего не нарушил. В конце концов, он был моим клиентом.
Рандэлл взял портсигар двумя руками и открыл его. Он был пуст. Три папиросы исчезли.
Я сильно сжал зубы и попытался удержать усталость на лице. Это было нелегко.
- Вы видели, как он брал отсюда папиросы?
- Нет.
Рандэлл холодно кивнул.
- Он пуст, как видите. Но он был пуст уже в его кармане. В портсигаре мы нашли немного пыли. Я собираюсь провести ее экспертизу. Я не уверен, но мне кажется, что это марихуана.
Я сказал:
- Если у него и были такие сигареты, то, я думаю, он мог бы выкурить парочку сегодня ночью. Ему нужно было взбодриться.
Рандэлл аккуратно закрыл портсигар и толкнул его на место.
- Все на этом, - сказал он.
Я вышел.
Туман рассеялся, и звезды были такие же яркие, как искусственные хромированные звезды на театральном небе из черного бархата. Я ехал быстро. Мне очень хотелось выпить, а бары были закрыты.
Глава 13
Я встал в девять, выпил три чашки черного кофе, подержал затылок под струей ледяной воды и прочитал две утренние газеты. Во второй было сообщено о Лосе Мэллое, но Налти не упомянул его имени. О Линдсее Мэрриоте не было ни слова.
Я оделся и съел два сваренных всмятку яйца, выпил четвертую чашку кофе и оглядел себя в зеркале. Под глазами все еще были темные круги. Я уже открыл дверь, чтобы уйти, когда зазвонил телефон. Это был Налти. Его голос звучал скороговоркой, но далеко не бодро:
- Марло?
- Да. Ну что, вы его взяли? - сразу поинтересовался я.
- О, конечно. Мы его взяли. На линии Вентура, как я и говорил. Ну, парень, мы и повеселились! Шесть футов, шесть дюймов, здоров, как бочка, ехал в Сан-Франциско на ярмарку на машине, взятой напрокат. Пять кварт выпивки на переднем сиденье, и он пил их одну за другой, пока ехал, давая лишь семьдесят в час. Все, что у нас было против него, - это два полицейских с пистолетами и дубинками.
Он остановился, а я перебирал в мозгу различные остроты, но ни одна не соответствовала моменту. Налти продолжал:
- Он порезвился с нашими ребятами, и когда они устали так, что захотели спать, он оторвал крыло от их машины, вышвырнул радио в кювет, откупорил бутылку и заснул. Ребята молотили его дубинками по башке минут десять, пока он обратил на это внимание. Когда ему это стало надоедать, на него надели наручники. Это было легко. Он у нас в холодильнике. Езда за рулем в нетрезвом виде, пьянство в автомобиле, оскорбление полицейского при исполнении обязанностей, нанесение серьезного ущерба собственности полиции, преднамеренное избегание патруля, нарушение общественного спокойствия и стоянка на шоссе. Весело, не так ли?
- А где смеяться? - спросил я. - Вы бы не говорили мне всего этого ради торжества.
- Это был не Лось, - дико сказал Налти. - Эту птичку зовут Стояновски, живет в Хемете, и он как раз окончил работать на подземных работах в том туннеле Сан Джек. Женат, четверо детей. Как она убивается! А что насчет Мэллоя?
- Ничего, у меня болит голова.
- Когда у тебя будет немного свободного времени?..
- Не думаю, что скоро, - перебил я. - Слава богу, все по-старому. А когда будет страшный суд над неграми?
- А тебе-то чего беспокоиться, - проворчал Налти и повесил трубку.
Я поехал на бульвар Голливуд, поставил машину на стоянку и поднялся на свой этаж, открыл дверь маленькой приемной, которую я никогда не закрывал на ключ на случай, если клиент захочет меня подождать.
Мисс Энн Риордан оторвалась от журнала и улыбнулась мне.
На ней был костюм табачного цвета и белый свитер с высоким воротником. Ее волосы при свете дня казались золотисто-каштановыми, а на голове была шляпа с тульей не больше стакана и с такими полями, что из них можно было сшить еще и пальто. Она лихо держалась на голове под углом 45, так что одно плечо оказывалось полностью прикрытым. Несмотря на это, она выглядела превосходно, а может быть, и благодаря этому. Лет 28. Низковатый и довольно широкий лоб, что у женщин, правда, считается не очень элегантным, маленький носик, выражающий любопытство, рот чуть-чуть великоват, глаза серо-голубого цвета с золотыми крапинками. Улыбка была просто очаровательной. Она выглядела свежей и выспавшейся. Очень привлекательное лицо, такие обычно нравятся. Хорошенькая, но не настолько, чтобы носить с собой кастет, когда идешь с ней в бар.
- Я не знала, когда вы начинаете работать - сказала она. - Пришлось подождать. Я полагаю, ваша секретарша сегодня не работает?
- У меня ее нет.
Я прошел через приемную и открыл внутреннюю дверь, затем выключил звонок сигнализации, который начал трезвонить у наружной двери.
- Прошу в мои покои частного размышления.
Она прошла передо мной, оставив за собой таинственный аромат сандалового дерева, и остановилась, глядя на пять зеленых папок, потертый ржаво-красный ковер, пыльную мебель и не слишком чистые тюлевые занавески. Она посоветовала постирать их, я предложил ей сесть и пообещал сдать их в стирку после первого же дождя в ближайший четверг.
Она аккуратно поставила большую замшевую сумку на край покрытого стеклом стола, откинулась назад и взяла одну из моих сигарет. Я обжег палец, зажигая ей бумажную спичку.
Она пустила веер дыма и улыбнулась из-за него, слегка обнажив ряд прекрасных крепких зубов.
- Вы, вероятно, и не надеялись увидеть меня так скоро. Как ваша голова?
- Плохо. Нет, не надеялся.
- В полиции с вами обошлись ласково?
- Так же, как обходятся всегда.
- Я вас отвлекаю от чего-то важного?
- Нет.
- И все равно, мне кажется, вы не рады мне.
Я набил трубку, протянул руку к спичкам, аккуратно раскурил табак. Она наблюдала с одобрением. Курильщики трубок - солидные мужчины. Ей еще предстояло разочароваться во мне.
- Я пытался выгородить вас, - сказал я. - Не знаю точно почему. Однако случившееся теперь меня не касается. Я наслушался издевательств прошлой ночью, плюхнулся в постель с бутылкой, а теперь дело за полицией: меня предупредили, чтобы я оставил попытки что-либо предпринимать.
- Вы меня выгородили потому, что полиция не поверила бы, что ленивое любопытство привело меня в низину прошлой ночью. Они бы стали подозревать меня в чем-то предосудительном, долбили бы меня до одурения.
- Откуда вы знаете, что я думал именно так?
- Полицейские тоже люди, - уместно заметила она.
- Они с этого начинают, я слышал.
- О, утром вы циник, - она оглядела комнату ленивым, но обшаривающим взглядом. - У вас все в порядке? Я имею в виду финансы. То есть, вы много зарабатываете? А то такая мебель…
Я тихонько рыкнул.
- О, я чувствую, мне надо попробовать не совать нос не в свои дела и не задавать наглых вопросов, не так ли?
- А получится ли, если вы попробуете?
- Теперь мы оба задаем наглые вопросы. Скажите, почему вы покрывали меня? Только ли из-за рыжих волос и красивой фигуры?
Я ничего не ответил.
- Тогда попробуем так, - бодро сказала она. - Хотели бы вы знать, кому принадлежало нефритовое колье?
Мое лицо застыло. Я упорно думал, но не мог вспомнить точно. Наконец я вспомнил. Я ей ничего не говорил о нефритовом колье.
Я взял спички и снова закурил трубку.
- Не очень, - сказал я. - Зачем?
- Затем, что я знаю.
- Ага.
- А что вы делаете, когда вас одолевает болтливость? Шевелите пальцами ног?
- Хорошо, - проворчал я. - Вы пришли, чтобы поговорить со мной. Вперед.
Ее голубые глаза расширились, и я на мгновение подумал, что они немного влажные. Она закусила нижнюю губу и посмотрела на стол. Затем пожала плечами и искренне улыбнулась мне.
- О, я знаю, я чертовски любопытная девчонка. Но у, меня такая наследственность. Мой отец был полицейским, его звали Клифф Риордан и он руководил всей полицией Бэй Сити семь лет. Вот в чем дело, я полагаю.
- Кажется, я его помню. Что с ним случилось?
- Его выгнали с работы. Это совсем разбило его сердце. Шайка мошенников во главе с Лэрдом Брюнеттом выбрала себе мэра. А отца перевели в архивное бюро, которое в Бэй Сити не больше спичечного коробка. Отец подал в отставку, повозился еще пару лет и умер, а мать вскоре после него. Я одна уже два года.
- Очень сожалею, - сказал я.
Она выбросила свою сигарету. Помада не отпечаталась.
- Единственное, ради чего я вас беспокою, - это то, что у меня хорошие отношения с полицией. Мне бы следовало это вам сказать прошлой ночью. Сегодня утром я выяснила, кому поручили это дело, и пошла к нему. Он был немного недоволен вами.
- Да, - сказал я. - Если бы даже я рассказал ему правду по всем пунктам, он бы мне все равно не поверил.
Я встал и открыл окно. Шум движения на бульваре накатывался волнами, как тошнота. Я чувствовал себя отвратительно, быстро открыл ящик стола, достал бутылку и налил себе глоток. Мисс Риордан смотрела на меня с осуждением. Я не был более солидным человеком. Она ничего не сказала. Я выпил, поставил бутылку на место и сел.
- Вы мне не предложили, - прохладно сказала она.
- Простите, но еще нет и одиннадцати. Я не думал, что вы пьете так рано.
Ее глаза сощурились:
- Это комплимент?
- В моем кругу да.
Она обдумывала это. Я тоже попытался решить, как быть, но ни до чего не додумался. Однако чувствовал себя намного лучше после глотка виски. Она наклонилась вперед и, постукивая пальчиками по стеклу на столе, сказала:
- Вам бы не понадобился помощник? Бесплатно, только за доброе слово?
- Нет.
Она кивнула.
- Я так и думала. Тогда я вам просто выложу что знаю и пойду домой.
Я ничего не сказал и снова закурил трубку, стараясь ни о чем не думать. Но когда вы не думаете, это всегда придает вам задумчивый вид. Замечено давно и не мной.
- Сначала мне пришло в голову, что такое колье должно быть музейной редкостью и что оно, должно быть, известно многим, - сказала она.
Я держал горящую спичку в руках и смотрел, как пламя подползает к пальцам. Затем я задул ее, выбросил в пепельницу и сказал:
- Я ничего не говорил вам о колье.
- Нет, но лейтенант Рандэлл говорил.
- Не мешало бы ему повесить на рот замок.
- Он знал моего отца. Я пообещала никому не говорить об этом.
- А мне рассказываете.
- Вы это знали и до меня.
Внезапно ее рука взлетела вверх, как будто бы хотела закрыть рот, поднялась и на полпути медленно упала назад. Ее глаза широко раскрылись. Сыграно прекрасно, но я уже знал о ней кое-что, чтобы не принимать всерьез.
- Вы знали, не так ли? - она с напряжением выдыхала слова.
- Я думал, это бриллианты. Браслет, пара сережек, три кольца, подвеска, одно из колец с изумрудом.
- Не смешно, - сказала она. - Даже не остроумно.
- Нефрит Фей Цуй. Очень редкий. Шестьдесят разных бусин, по шесть каратов каждая. Стоит 80 тысяч.
- У вас такие красивые глаза, - сказала она, - и вы думаете, что вы сильный.
- Ладно, кому они принадлежат и как вы выяснили это?
- О, очень просто. Я подумала, что лучший ювелир в городе такое колье должен знать, поэтому пошла и спросила менеджера фирмы "Блокс". Сказала ему, что хочу написать очерк об этом редком нефрите.
- И он поверил вашим рыжим волосам и стройной фигуре?
Она покраснела до висков.
- Однако он рассказал мне. Колье принадлежит богатой леди из Бэй Сити, которая живет в поместье в каньоне. Миссис Льюин Локридж Грэйл. Ее муж какой-то банкир, очень богатый, состояние около 20 миллионов долларов. У него есть радиостанция в Беверли Хиллз, станция КФДК, а миссис Грэйл там работала. Они поженились пять лет назад. Она - очаровательная блондинка. Мистер Грэйл - старый, желчный человек, сидит дома и глотает таблетки, пока миссис Грэйл развлекается в различных увеселительных местах.
- Этот менеджер, в "Блокс", - сказал я, - в курсе всех дел.
- О, глупенький, конечно же, я все это узнала не от него одного. Только о колье. Остальное мне рассказал Джидди Грети Арбогаст.
Я залез в ящик и снова извлек бутылку.
- В конце концов окажется, что вы просто обычный пьяный сыщик, не так ли? - беспокойно спросила она.
- Почему бы и нет? Они всегда распутывают свои дела и никогда не потеют. Продолжайте.
- Джидди - редактор светской хроники в "Кроникл". Я уже давно знаком с ним. Он весит двести фунтов и носит усы, как у Гитлера. Он поднял свой архив и нашел дело Грэйлов. - Посмотрите.
Она залезла в сумку и достала фотографию, глянцевый снимок 3х5, запечатлевший тридцатилетнюю блондинку, на которой была повседневная одежда, казавшаяся черно-белой, и соответствующая шляпа. Взгляд ее был несколько надменным. Я быстро вылил виски в рот и немного обжег глотку.
- Заберите фотокарточку, - сказал я.
- Почему? Я принесла ее вам. Вы же захотите встретиться с ней, не так ли?
Я снова посмотрел на фото и сунул его под папку.
- Как насчет сегодняшнего вечера, скажем, часов в одиннадцать?
- Послушайте, что за набор острот, мистер Марло? Я ей звонила. Она встретится с вами по делу.
- Ну что ж, так это может начаться…
Она сделала нетерпеливый жест, и я прекратил дурачиться, водрузив на лицо угрюмость потрепанного в битвах воина.
- По поводу чего она хочет меня видеть?
- Конечно же, по поводу ожерелья. Дело было так. Я позвонила ей и с большим трудом дозвалась ее к телефону. Тогда я наплела ей то же, что и человеку "Блокса", но это на нее не подействовало. Она разговаривала так, как будто кто-то стоял рядом, сказав, чтобы я поговорила с секретарем, но мне удалось удержать ее у трубки и я спросила, правда ли, что у нее есть колье из нефрита Фей Цуй. После небольшого молчания, она сказала да. Я спросила, можно ли его увидеть. А она ответила для чего? Я наплела ей про очерк, но и это не возымело действия. Затем я услышала, как она зевнула и крикнула кому-то, чтоб тот соединился со мной. Тогда я сказала, что работаю на Филипа Марло. Она ответила: "Ну и черт с тобой". Прямо так и сказала.
- Невероятно. Но сейчас все светские дамы ругаются как проститутки.
- Мне следовало бы знать, - сладко произнесла мисс Риордан. - Возможно, некоторые из них и есть проститутки. После я спросила, есть ли у нее телефон без параллельного аппарата, а она ответила, что это не мое дело. Но удивительно, что она не повесила трубку.
- Она думала о нефрите и не знала, куда вы клоните. А, может быть, ей уже сообщил Рандэлл.
Мисс Риордан покачала головой:
- Нет. Я ему звонила после этого, и он не знал, кому принадлежало ожерелье, пока я ему не рассказала. Он был очень удивлен, что я это выяснила.
- Ничего, он привыкнет к вам, - сказал я. - Ему это нужно. Что дальше?
- Я сказала миссис Грэйл: "Вам бы хотелось, наверное, вернуть ожерелье, не так ли?" Мне надо было сказать что-нибудь такое, что ошеломило бы ее. Она быстро дала мне другой номер. Я позвонила по нему и сказала, что не прочь была бы ее увидеть. Она была удивлена. Я рассказала ей ночную историю. Ей она не понравилась. Она продолжала интересоваться, почему ей не звонит Мэрриот. Полагаю, она думает, что тот смылся на юг с деньгами или что-то в этом роде. Я встречаюсь с ней в два часа. Я ей расскажу, какой вы замечательный и надежный человек и как вы любезно согласились ей помочь.
Я ничего не говорил, просто смотрел на нее.
- В чем дело? Я сделала что-нибудь не так? - испуганно произнесла Энн Риордан.
- Не могли бы вы обратиться к своей памяти и припомнить, что все это - дело полиции, а меня предупредили, чтобы я не совал в него нос?
- Миссис Грэйл имеет право нанять вас, когда она только пожелает.
- Что пожелает?
- О, Боже мой… Такая женщина, как… С ее-то взглядами… Видите ли… - она остановилась и опять, как только что, закусила губу. - Каким человеком был Мэрриот?
- Я слабо его знал. Он казался женоподобным. Мне он не понравился.
- Был ли он привлекателен для женщин?
- Для определенного типа. Но не для всех.
- Похоже, он нравился миссис Грэйл. Она с ним проводила время.
- Она, возможно, проводила время с сотней мужчин. А сейчас осталось мало шансов вернуть колье.
- Почему?
Я встал, подошел к стене и сильно хлопнул по ней ладонью.
Треск пишущей машинки на время прекратился, а потом опять возобновился. Я посмотрел через открытое окно на шпиль между моим зданием и отелем Мэншн Хауз. Запах из кофейного магазина был настолько сильным, что, казалось, можно заваривать воздух. Я подошел к столу, поставил бутылку в ящик, задвинул его и снова сел.
Я в восьмой или девятый раз закурил трубку и внимательно посмотрел через пыльный стол на серьезное и честное личико мисс Риордан.
Блондинкам, стремящимся очаровать, цена пятачок за пучок, а ее лицо могло бы покорить и вас. Я улыбнулся.