Я взял протянутый мне стакан и выпил приблизительно две трети, пока не сообразил, что коктейль состоял не только из мараскина и водки и что он мощно ударил мне в голову. Лайза добавила французский вермут, но позабыла о лимонном соке. Таким образом я принял порцию чистого алкоголя.
- Прекратите играть в молчанку! - сердито воскликнула она. - Расскажите, что произошло!
Мне удалось благополучно поставить бокал на стойку бара, хотя моя глотка вела ожесточенное сражение с парами алкоголя. После агонии, длившейся секунд десять, мне удалось набрать в легкие воздуха.
- Что, черт возьми, с вами творится? - Ее глаза изучали мое лицо с явной враждебностью. - Прикусили себе язык?
- Если вы надумали отправить меня на тот свет, зачем было изводить хорошее спиртное? Проще пырнуть в спину ножом!
- Не понимаю, о чем вы болтаете? - сердито бросила она.
- Напиток! - Я слабо махнул рукой в сторону недопитого бокала:
- Вы же забыли лимонный сок!
- Ах это! - Она равнодушно пожала плечами. - Я никогда не разбавляю спиртное, от этого портится вкус.
Что можно было ответить на это?
- Ну? - через минуту выкрикнула она. - Вы собираетесь мне что-нибудь сказать или будете изображать собой каменное изваяние?
Пришлось сообщить, что ее маменька и Тайлер Морган прибыли к Тони и все взяли в свои руки и тогда я уехал. Рассказывая, я подошел к бару и приготовил пару бокалов по собственному рецепту, с большим количеством лимонного сока.
- Я-то надеялась, что ваше сообщение будет захватывающим! - воскликнула она мечтательно. - А все прозвучало так прозаично и скучно, Холман!
- Так оно и было.
- Что вы думаете о Тайлере?
- Не спрашивайте!
- Нет, я действительно хочу знать. - Она снова взобралась на высокий табурет, оперлась локтями о стойку, опустив голову на сплетенные пальцы, и уставилась на меня. - Скажите свое честное мнение о Тайлере, Рик!
Что вы о нем думаете, понравился он вам?
- Обычное пресмыкающееся, - ответил я, - но с потугами на лидерство...
- Вы несправедливы, - вежливо возразила она. - Нужно отдавать человеку должное, если он этого заслуживает.
- А вы не считаете своего босса пресмыкающимся?
- Ну что вы, Рик! Разве можно говорить такое? - Она захлопала ресницами, изображая оскорбленную невинность. - Я считаю его чуть ли не самым сообразительным человеком на свете! - Издевательская улыбка изогнула ее губы. - В конце концов, это он выбрал меня руководить агентством.
- А может, все было как раз наоборот? - сказал я с невольным восхищением. - Может, вы сами выбрали его агентство, чтобы им руководить?
- В конце концов, суть дела не меняется, - равнодушно пробормотала она. - Ну а что вы думаете о моей моложавой белокурой матери?
- Она, во всяком случае, не пресмыкающееся, - ответил я.
- Означает ли это, что она вам понравилась?
- Ну, я бы так не сказал.
- Она не пресмыкающееся, но вам тем не менее не нравится, - нетерпеливо фыркнула она. - В таком случае, она должна быть чем-то иным?
- Не могу подобрать нужного слова.
- Когда речь идет о ней, вы не можете оскорбить мои чувства, - бросила Лайза. - Валяйте!
- Понимаете, я ищу эпитет, который бы одновременно означал "зловещий", "безжалостный" и "вредный", - медленно произнес я. - Если бы я долгое время находился возле Наоми, то начал бы ее чертовски бояться. Я не шучу. Возможно, это потому, что у меня возникло какое-то подспудное ощущение присутствия в ней злой силы. Она - та вершина, которая постоянно притягивает молнии и с их помощью сжигает все, что встает у нее на пути...
Широкий рот Лайзы искривился в насмешливой улыбке.
- Вы разговаривали с ней только пять минут, а ухитрились так перепугаться? Вы что, сбежали от нее?
- Думаю, генерал Тайлер наградит ее медалью! - проворчал я.
- Должен же найтись хоть кто-то, достаточно сообразительный, чтобы отправить ее в химчистку! - воскликнула она с грубой откровенностью. - Я давно ищу такого человека и сегодня решила было, что им, возможно, окажетесь вы. Но теперь я уже не так уверена в этом.
- Очень плохо, детка! - усмехнулся я. - Вам придется вновь пуститься на поиски героя, но только не в моей рубашке!
Она подняла голову, и в глазах у нее блеснули злые огоньки.
- До смерти напуганы моей матерью, а меня ни капельки не боитесь? - спросила она вкрадчиво.
- Сегодня вечером я уже получил все, что мне могли дать женщины семейства Простетт, - огрызнулся я. - Я пробираюсь через трясину, погрузившись по самые уши в этих дамочек Простетт, и безумно устал от этого. Могу сообщить о них еще кое-что, если вам интересно послушать.
Лайза взяла стакан с коктейлем и принялась медленно вертеть его в ладонях.
- Да, да, конечно, - пробормотала она, - я очень хочу, Холман.
- Все три дамы Простетт, как урожденные, так и приемные - одинаковы! - произнес я с горечью. - На первый взгляд они выглядят сексуально, но вскоре ты убеждаешься, что в них нет ничего особенного с точки зрения секса. И тогда теряешь всякий интерес к ним, ибо к этому времени ты эмоционально и умственно измучен и обессилен, растратив все силы на разгадку их непонятного поведения и туманных речей.
- Вообще-то я привыкла иметь дело со всякого рода сукиными сынами и не обращаю на них особого внимания, - сказала Лайза, обворожительно улыбаясь. - Но вы к тому же еще и грубиян, Холман, а это единственная вещь, которую мы, женщины Простетт, совершенно не выносим!
И она плеснула мне в лицо содержимое своего стакана. Я достал из кармана носовой платок и принялся поспешно протирать глаза, которые жег алкоголь. Секунд через пятнадцать я смог их открыть и увидел, что Лайза соскользнула с высокого табурета и двинулась через комнату, вызывающе покачивая бедрами. Внезапно она остановилась и медленно повернулась лицом ко мне.
- Да, я чуть не забыла! - От едва сдерживаемого презрения в ее голосе появились каркающие нотки. - Вы, конечно, желаете получить назад свою рубашку?
Ее длинные пальцы без особой спешки двинулись вниз по рубашке, поочередно расстегивая каждую пуговицу, затем она сбросила рубашку с плеч.
- Возвращаю с благодарностью!
В следующее мгновение моя гавайская рубашка взлетела вверх и приземлилась на табуретке возле бара. Не могу сказать, что я внимательно следил за ее полетом.
Если бы она при этом производила воющий свист или пробила бы насквозь потолок, я все равно не стал бы тратить время на наблюдение. Мне открылось потрясающее зрелище, которое являла собой Лайза Простетт: единственной одеждой на ней были голубые трусики с кружевными оборочками вокруг бедер. Поза выгодно подчеркивала ее полные зрелые груди, торчащие почти под прямым углом.
Лайза уперлась руками в бока и смотрела на меня с вызывающей улыбкой на чувственных губах.
- Вы промокли с головы до ног, Холман! - сказала она. - Почему бы вам не снять с себя одежду, пока вы не простудились?
Я вытер лицо, бросил мокрый платок на стойку, после чего неторопливо двинулся к Лайзе.
- Считаю это грандиозной идеей, большая кузина Лайза, - сказал я с издевкой. - Но первым делом я должен сделать еще кое-что.
- Никак собираетесь расплакаться? - Ее брови сошлись на переносице. - На это мне было бы интересно посмотреть.
Я остановился в нескольких дюймах от этого потрясающего тела. Мои руки поднялись и на короткое мгновение легли ей на плечи, затем медленно скользнули вниз. Пальцы обхватили соски и сильно сжали их. Я видел, как потемнели ее глаза от боли, но она продолжала с вызовом смотреть на меня, плотно сжав рот. Я понял, что она не проявит слабости - не охнет, не захнычет, и это было равносильно второму стакану, выплеснутому мне в лицо.
Я отдернул пальцы.
- Ну и что это доказало? - прошептала она.
- Не знаю. Может быть, мне хотелось убедиться, что они настоящие.
- Убедились?
Слышали бы вы, с каким презрением она это произнесла! Я натянуто усмехнулся.
- Возможно, я не тот парень, который способен отправить Наоми в химчистку, но я намерен доказать, что являюсь именно тем, кто возьмет ее дочь!
В насмешливых глазах Лайзы вспыхнуло удивление, затем она откинула голову и засмеялась. Это решило все.
Смех прекратился через две секунды, когда я ткнул двумя пальцами в солнечное сплетение, достаточно сильно, чтобы было больно, но не очень. Я правильно предвидел реакцию: она инстинктивно перегнулась пополам, а я опустился на одно колено и подхватил ее под ягодицы.
Она пронзительно закричала, когда я поднялся, ее голова беспомощно болталась у меня за спиной. Я легко пронес ее через гостиную к пяти ступенькам, ведущим в спальню.
- Отпустите меня! - кричала она. - Поставьте меня на пол или я убью вас, Рик Холман!
Я не обращал внимания на ее вопли и продолжал двигаться к цели. Ее кулаки забарабанили по моей спине.
Я пригрозил, что она пожалеет, если не прекратит свое безобразие, но в ответ она стала молотить еще сильнее.
И тогда я с удовольствием выдал два звонких шлепка ей по заднице.
Она громко вскрикнула и сразу же перестала работать кулаками.
- Ах вы, мерзкая безжалостная зверюга! - чуть ли не простонала она. - Надо же было ударить именно по тому месту, где Тони уже содрала кожу своими ногтями! Теперь я до конца дней не смогу сидеть, как все нормальные люди! Я погибла, я стала инвалидом!
- Весьма сочувствую! - сказал я, поднявшись на последнюю ступеньку.
Ее последний вопль отметил конец нашего путешествия. Я остановился у кровати, резко дернул плечом и развел руки в сторону. Расчет был точен, тело Лайзы тяжело приземлилось посреди кровати. Но пружины выдержали.
Возможно, это получилось не слишком вежливо, мелькнуло у меня в голове, но зато к тому времени, когда она отдышится, у нее уже не будет возможности пререкаться и спорить...
И вскоре я ухмыльнулся про себя, поскольку после того, как она снова смогла ровно дышать, ее единственной реакцией было то, что она прижала свои чувственные губы к моим с таким жаром, о котором лишь мечтают заядлые холостяки, сидя в своих одиноких квартирах и не думая о старости, которая уже не за горами.
А потом я пережил момент неподдельной паники, когда она вонзила мне в грудь острые ногти и свирепо оттолкнула меня. Она откинула голову в сторону, и я понял, что должен прошептать ей на ушко нежные слова, успокоить и утешить Но, черт возьми, как я мог это сделать, если перепугался до полусмерти, не зная, что дальше выкинет эта непредсказуемая особа.
- Рик? - тихонько произнесла она.
- Да?
- Хочешь кое-что узнать? - Она мечтательно растягивала слова. - А ведь я была готова махнуть на все рукой и вернуться домой.
- Ха! - выдохнул я.
- Это правда! - торжественно заверила она. - Тебе потребовалось много времени, чтобы разобраться в нас, женщинах Простетт, верно?
По непонятной для меня причине это показалось ей смешным Ее тело затряслось от неудержимого смеха, при этом грудь слегка ударялась о мою, и я буквально сошел с ума. В ее смехе я не услышал ничего, кроме необъяснимого торжества. Я понимал, что все это, конечно, плод моего воображения. Предполагать подобное было бы просто абсурдно. Уж если кому и смеяться, торжествуя, так это мне! Ведь это я выиграл хитро задуманную кампанию, спланировал и довел до победного конца!
Бедная маленькая Лайза так рассердилась на меня, что сорвала с себя мою рубашку, не понимая, какую цепную реакцию вызвала этим во мне. Даже во сне, могу поспорить, ей не привиделось того, что она может очутиться там, где оказалась сейчас!
И вдруг я завопил от боли: острые как бритва ногти пропахали десять борозд в коже на моей спине.
- Понравилось? - сердито осведомился хрипловатый голос. - Я уж подумала, что ты умер!
- Прошу прощения! Я просто задумался...
- Задумался? - Она испуганно посмотрела на меня. - Задуматься в такой момент? - У нее задрожали губы. - Возможно, мне с самого начала не следовало затевать эту историю?
Глава 6
Последний параграф несвязного протокола, написанного канцелярским языком, то и дело выпадал у меня из поля зрения, поэтому я на несколько секунд плотно закрыл покрасневшие глаза в необоснованной надежде, что минутное отключение приведет их в норму.
- Сколько времени нужно человеку, чтобы прочитать короткий документ? - проворчал нетерпеливый голос. - Может, его перевести для тебя на китайский язык, Рик?
- Это твоя вина!
Я открыл глаза, точнее сказать, приоткрыл их. На этот раз они сфокусировались должным образом, и я ухитрился быстро просмотреть последний параграф и поставить под ним свою подпись.
- Типичная тактика полицейского террора! Вызвать человека среди ночи, заставить притащиться в полицейское управление для безжалостного допроса...
- Я ждал до половины девятого, прежде чем позвонить тебе, - миролюбиво произнес лейтенант Карлин. - Я понимал, что тебе необходимо отоспаться после занятий, которые состоялись у тебя с этой дамой! - Он медленно покачал головой. - Такой заковыристой я ни разу в жизни не встречал.
Я подтолкнул к нему подписанный документ и громко зевнул. Слово "спать" утратило для меня значение.
Где-то в глубине памяти мелькало воспоминание о том, что я все же ухитрился поспать пару минут за эту ночь.
Но мои воспоминания были ужасно неотчетливыми.
Где-то около пяти утра Лайза предложила отправиться на кухню, потому что она голодна. Я был в этом уверен, ибо и мой желудок болезненно сжимался каждый раз, когда мне напоминали о полусыром бифштексе и бурбоне, которые, по заверению Лайзы, должны быть поддержать наши силы. Еда и в самом деле основательно поддержала ее силы. Я живо помнил огоньки в ее глазах, когда она снова заталкивала меня в спальню.
Потом мой хороший друг, но в первую очередь коп, Билл Карлин, позвонил как раз в тот момент, когда я испустил вздох облегчения, убедившись, что Лайза наконец-то спит сном младенца.
Билл потребовал, чтобы я явился к нему сделать заявление, а это означало, что мне надо немедленно вылезать из постели и тащить упирающуюся мисс Простетт под душ. Две чашки черного кофе поддержали меня, и я сумел сначала забросить ее домой, а потом уже отправился в полицейское управление. Я отчетливо помнил ошарашенное выражение лица привратника, когда изможденная, но невероятно живописно выглядевшая блондинка в яркой гавайской рубашке проскользнула мимо него с высоко поднятой головой.
- Ты указал время всех событий совершенно правильно, - буркнул Билл Карлин, - если сравнивать их с показаниями других опрошенных. Ничего не напутал.
Закурив сигарету, он откинулся на спинку стула.
- Какова твоя точка зрения, Рик? И как получилось, что ты оказался в этой компании?
- У меня был клиент, который хотел сообщить Тони Астор решительно все про того парня, за которого она хотела выйти замуж, - объяснил я. - Вот он и нанял меня покопаться в прошлом Ларри Голда.
- Кто был этот клиент?
- Ты прекрасно знаешь, Билл. К тому же теперь он уже бывший клиент.
- Я слишком долго работаю в полиции, чтобы удивляться делам человеческим, - сказал он. - Но все-таки они меня иногда поражают. Этот Голд, и как он балансировал на одной ноге на балюстраде, имея за спиной обрыв в семьдесят футов! - Билл недоуменно покачал головой. - Кстати, он не был пьян.
Я медленно выпрямился на неудобном стуле и с минуту внимательно смотрел на него.
- Ты уверен, что это несчастный случай?
- Разумеется. - Но тут в нем встрепенулся коп, и я сразу это обнаружил по выражению его глаз. - А что?
Есть основания сомневаться в несчастном случае?
- Спросил из любопытства, - усмехнулся я. - Ведь ты не нашел никаких доказательств, оспаривающих данное предположение? - Я надеялся, что в моем голосе ясно отразилось чисто обывательское любопытство, которое, как правило, не бывает ни на чем основано. - Один из загадочных "ключей к разгадке", что так нежно любят репортеры? На террасе или на самом трупе?..
- Никаких ключей, - медленно произнес Билл, - а также никакого мотива. Горничная Хельга все время находилась в своей комнате с того момента, как ты уехал вместе с мисс Простетт, и до твоего возвращения уже без нее. Она не слышала ничего необычного и уверена, что за этот промежуток времени никто не входил в дом. Там были только малышка Астор и Ларри Голд. Остается последний вопрос: сам он свалился или его столкнули с балюстрады? Единственный ответ таков: кто знает?.. Но мне придется туго, если я займусь поисками основания мисс Астор столкнуть его вниз! Ведь она собиралась выйти за него замуж против воли своей тетушки и даже студии, как я понял. Походит ли это, по-твоему, на мотив для убийства, приятель?
- Нет, - признал я. - Как выглядело тело при тщательном осмотре?
Карлин пожал плечами.
- Он приземлился спиной на бетон бассейна, Рик!
Этим все сказано. Он превратился в месиво. Череп у него...
- Ты прекрасно понимаешь, что я не это имею в виду. Как он выглядел?
- Именно так, как этого и следовало ожидать. У него же было достаточно времени сообразить, что он падает и непременно разобьется. На лице застыло выражение дикого ужаса.
- Ну а тело было расслаблено или напряжено? - не отставал я.
Карлин на минуту задумался.
- Невозможно сказать, потому что весь удар пришелся на корпус.
- Что, он потерял по пути руки и ноги? - спросил я грубо, - Тонко подмечено! - усмехнулся Билл. - Полагаю, конечности были расслаблены, но опять-таки нельзя быть уверенным, потому что в момент удара о бетон возникла колоссальная сила...
- Мне кажется, ты что-то темнишь... Как выглядели его руки?
- Безжизненные, - холодно ответил он. - Расслабленные, если угодно. Ладони раскрыты одинаково, как левая, так и правая!
- Мне было просто любопытно, - повторил я на всякий случай.
- У тебя есть еще какие-нибудь глупые вопросы?
- Конечно! - Я вскочил со стула. - Но задавать их тебе бессмысленно, приятель, потому что ты даешь на них такие же глупые ответы!
Я двинулся к выходу.
- До скорого, Билл! Не забывай переводить на мой счет десять процентов с каждой полученной тобой взятки.
Когда я дошел до середины кабинета, он многозначительно кашлянул, и я невольно остановился и обернулся.
- Все считают, что полиция оказывает снисхождение обитателям Беверли-Хиллз, потому что там живут все самые крупные звезды Голливуда, - сказал Билл. - Это так, но по другим причинам. Какой-нибудь мелкий клерк из магазина в один прекрасный вечер налижется в баре, возможно даже в обществе своего хозяина, и примется крушить мебель. Если при этом никто не будет покалечен, а у парня хорошая репутация и он готов возместить причиненный ущерб, то на следующее утро никто ничего об этом не узнает. Окажись же в таком положении крупная голливудская фигура - что получится? История попадет во все газеты страны, она будет искажена, иногда намеренно, парню припишут все смертные грехи, и может случиться, что его карьера будет погублена навсегда. Вот почему обитатели Беверли-Хиллз нуждаются в снисхождении! Они гораздо более общественно уязвимы, чем любой из нас.