- Я - никому не известная и нигде не публиковавшаяся писательница Зои Парнелл. - В ее глазах появилось слабое любопытство. - А вы кто такой?
- Рик Холман. Я разыскиваю Клайва Джордана.
- Он здесь больше не живет. Переехал четыре дня назад. Куда - не знаю.
- Не повезло, - улыбнулся я ей. - Но раз уж мы с вами встретились, может быть, побеседуем по-дружески о нашем общем знакомом, Леонарде Риде?
- Кто вы такой? - скривила она нижнюю губку. - Профессиональный громила, которого нанял Леонард?
- Я в некотором роде профессионал, но не громила, - сказал я. - Не могли бы мы переговорить об этом в доме?
Она немного подумала, а потом кивнула:
- Ладно. Но только попытайтесь применить тактику сильной руки, я подниму такой крик - мало не покажется!
Она развернулась, и моему восхищенному взгляду представились твердые ягодицы. Я проследовал за ними в комнату, в которой, казалось, никто бы не согласился жить добровольно. На полу валялась пара потрепанных, заплесневевших ковриков. Одинокая кушетка с продавленными пружинами, кресло с оторванным подлокотником, небольшой столик - вот и вся обстановка. Столик был завален бумагами, небрежно разбросанными вокруг портативной пишущей машинки. Зои Парнелл осторожно уселась на краешек стола. Я подумал, что она опасается - вдруг слаксы не выдержат напряжения и лопнут прямо посередине. Она сложила руки под тугими грудями и уставила на меня проницательный и одновременно задумчивый взгляд.
- Выкладывайте! - решительно сказала она.
- Клайв Джордан распускает мерзкие лживые сплетни насчет Леонарда, - сказал я. - Леонард нанял меня, чтобы я попробовал их остановить, а для этого я прежде всего должен узнать причину.
- Все очень просто. Это правда!
- Вы в этом уверены или просто верите Джордану на слово?
- Леонард рассказал вам обо мне? - осведомилась она.
- Только то, что вы с ним жили. И что идея пригласить Джордана в его дом принадлежала вам. И что, когда он ушел, вы ушли вместе с ним.
- Леонард - патологический лжец, - заявила девушка. - Он начал немного нервничать насчет своей репутации, поэтому-то и пригласил меня пожить у него. В качестве прикрытия. Вы понимаете? Он надеялся, что все подумают, будто у нас с ним роман. А на самом деле интересовал его только Клайв. Я согласилась, потому что я - писательница начинающая, а это, признаюсь, чертовски нелегко! Несколько месяцев житья в роскоши без всяких забот о деньгах - перспектива очень привлекательная. Однако она потеряла всю свою привлекательность, когда я стала замечать, что происходит с Клайвом. Слава Богу, у него хватило храбрости удрать. Он попросил меня его поддержать, вот я и ушла вместе с ним.
- А если точнее, что же все-таки произошло с Клайвом?
Зои нервно пожала плечами:
- Невозможно объяснить, что делает Леонард Рид с людьми. Нужно пожить с ним в одном доме, как я, тогда поймете. В нем есть какая-то сверхъестественная, болезненная притягательность. Может быть, ущербное самолюбие. Он получает удовольствие от того, что губит людей. Леонард не останавливается до тех пор, пока полностью не завладеет человеком. Пока тот не станет целиком и полностью зависеть от него во всем. Я наблюдала, как это происходило с Клайвом, и не могла этому воспрепятствовать, но в последний момент Клайв взбунтовался и попросил меня помочь ему уйти.
- Этот Леонард Рид - просто настоящий Свенгали! - простодушно сказал я. - Он что, со всеми так поступает или Клайв стал исключением?
- Вы что же, ничего не слышали о Лестере Андерсоне? - бросила она.
- О том самом Лестере Андерсоне, который покончил жизнь самоубийством несколько недель назад?
- Вы знаете, почему он свел счеты с жизнью? Потому что предпочел смерть той паутине, в которую поймал его Рид! Клайву повезло: он удрал вовремя.
- Это похоже на захватывающий сюжет не слишком оригинального романа, - заметил я. - Вы над этим сейчас работаете?
Зои сверкнула глазами, потом снова пожала плечами:
- Вам платят не за то, чтобы вы мне верили, так зачем попусту тратить ваше и мое время, Холман? Почему бы вам не убраться отсюда ко всем чертям?
- Леонард говорит, что это цепочка отвратительной лжи. - Я передернул плечами, подражая ее любимому жесту. - Он хочет, чтобы я выяснил, почему Джордан так старается. Если я обнаружу, что это цепочка отвратительной правды, я умою руки и найду другую работу. Однако мне хотелось бы переговорить с Джорданом и сделать собственные выводы.
- Моего слова вам недостаточно?
- Вы - писательница, а у писателей обычно богатое воображение. Я не говорю, что вы лжете. Просто есть вероятность, что вы неосознанно искажаете правду, только и всего.
Зои оторвалась от стола, прошлась туда-сюда по комнате пару раз с гибкой грацией пантеры в клетке, потом остановилась и обвела меня пристальным взглядом.
- Это - хибара Клайва. Когда мы оставили дом Рида, переехали сюда. Как я уже говорила вам раньше, Клайв съехал отсюда четыре дня назад. Почему не знаю. Вероятно, устал от общения со мной. Ему не нужна настоящая женщина - только мамочка-утешительница. Возможно, утешения не слишком старой женщины действовали ему на нервы. - Зои на мгновение слегка прикусила пухлую нижнюю губку здоровыми белыми зубами. - Должна признаться, вы тоже не очень похожи на испорченного дружка Леонарда Рида. Не представляю вас крадущимся по темной аллее с острым стилетом под полой пиджака. Но все равно я не знаю, где сейчас найти Клайва.
- Возможно, он вообще уехал из Лос-Анджелеса?
- Нет. - Она отрицательно замотала головой. - Он собирается стать знаменитым киноактером и на прошлой неделе получил работу в паре эпизодов. Из Лос-Анджелеса его вывезут только в гробу.
- У него есть друзья?
- Насколько мне известно, он ни с кем не был в особенно близких отношениях. - Зои слегка нахмурила лоб. - На Стрипе есть одно злачное заведение. Называется "Бонго". Клайв частенько туда захаживал.
- Что ж, попробуем, - сказал я. - Спасибо.
- Не стоит благодарности, - ответила Зои с саркастической улыбочкой. - А Леонард, случаем.., э-э-э.., ничего обо мне не рассказывал?
- Чего, например? - невинно поинтересовался я. Зои облизнула кончиком языка верхнюю губу.
- Ну, знаете ли, я имею в виду... Мне просто любопытно. В конце концов, я же прожила в его доме не одну неделю. Уверена, Леонард в ярости на меня за то, что я помогла Клайву сбежать. Я уверена, что он выдумал обо мне какую-нибудь фантастическую историю, разве нет?
- Говорил что-то насчет ботфортов и хлыста. - Я бросил на нее недоуменный взгляд. - Чепуха какая-то!
- Ну, это гадкая ложь. - Она сделала над собой усилие и захлопнула рот на замок.
Целых десять секунд Зои просто стояла и кипела негодованием, в то время как я заполнял паузу, закуривая сигарету.
- Этого и следовало ожидать, - наконец произнесла она ровным голосом, взяв себя в руки. - Только извращенный ум Леонарда Рида мог произвести такую дикую фантазию обо мне.
- Ну... - я стал медленно подбираться к двери, - полагаю, мне следует заглянуть в это самое гадкое заведение и попытаться отыскать Джордана.
- Если вы все-таки отыщете Клайва, передайте ему, что из прачечной принесли белье. Мне его рубашки совсем ни к чему.
Зои сделала медленный глубокий вдох, отчего расстегнулась еще одна пуговка, обнажив еще одну пядь похожей на взбитые сливки груди. Она сделала безуспешную попытку застегнуться.
- Петельки слишком большие, - вздохнула Зои.
* * *
Когда я приехал в "Бонго", было почти половина восьмого. Заглянув внутрь, я понял, что до разгара веселья - еще часа три. Бородатое трио играло нечто похожее на радиосигнал из космического пространства в ритме четыре пятых, а бармен подпирал брюхом стойку. Клиентов было четверо: трое парней лет двадцати с небольшим, с виду участники латиноамериканской революции, которая произошла накануне, и девушка. Она сидела в полном одиночестве за стойкой в дальнем конце, взгромоздившись на высокий табурет, беспечно скрестив ноги; ее юбка здорово задралась, обнажив округлые бедра. Я выбрал нейтральную позицию посередине между барышней и парнями, которые, возможно, в данный момент замышляли взорвать Голливуд, и заказал бурбон со льдом.
- Интересно, - сказал я, когда бармен подтолкнул ко мне по стойке стакан, - вы, случайно, не знакомы с парнем по имени Клайв Джордан? Мне сказал один приятель, что он частенько сюда захаживает.
- В такой дыре и так мерзко работать, - бросил бармен сквозь зубы. - Кому надо знать мерзавцев, которые тут напиваются?
- Барии, - сказала девушка глубоким гортанным голосом, - скажи джентльмену, что я знаю Клайва Джордана, а потом не будь скотиной, налей мне еще порцию!
- Спасибо. - Я вежливо ей улыбнулся.
- Почему бы вам ко мне не подсесть? Я не кусаюсь. - Девушка издала булькающий смешок. - Во всяком случае, не в барах.
Тело ее не было роскошным, но она, несомненно, обладала сексуальностью. От нее так и исходила чувственность. Слегка припухший рот, огромные серо-зеленые глазищи... Ее черные волосы, расчесанные на прямой пробор, доходили до локтей, обрамляя узкое лицо с выступающими скулами и решительно очерченным подбородком. На ней был белый свитер, под которым свободно колыхались маленькие остроконечные груди, когда она двигалась, и изумрудная юбка, контрастирующая с бело-розовыми бедрами.
- Я - Фрида Паркин, - представилась она, когда я уселся на свободный табурет рядом с ней. - А вы кто такой?
- Рик Холман.
Я подождал, пока бармен не пододвинет мне по стойке новую порцию. Перед девушкой он поставил мартини с нарочитой небрежностью - спиртное даже выплеснулось из стакана.
- Не извиняйся, Барни, - сказала она бармену елейным голоском. - Я понимаю, ты не можешь унять дрожь в руках. Такой жирдяй, как ты, имеет право быть законченным алкоголиком! - Фрида понаблюдала, как лицо бармена стало темно-бордовым, когда он двинулся к другому концу стойки. Тогда она повернулась ко мне снова:
- А что вам нужно от Клайва Джордана, Рик?
- Поболтать по-дружески, больше ничего.
- И о чем?
- Дело конфиденциальное.
- Поговорить с Клайвом по-мужски вам вряд ли удастся. - Она подозрительно оглядела меня. - Или вы притворяетесь?
Изучив меня с головы до ног, она отрицательно замотала головой.
- И мысли не было, - сказал я. - Вы знаете, где его можно найти?
- Естественно. Я провожу вас туда, когда мы пропустим по второй. Вы ведь заплатите за мою выпивку?
- Я не против, - сказал я.
- Замечательно! - Фрида одобрительно кивнула. - Я всегда могу уговорить Барни налить мне в долг, но он от этого начинает воображать бог весть что. А вы тоже в киношном рэкете? О, пардон! - Ее голос зазвучал еще более гортанно. - То есть я хотела спросить, не связаны ли вы с киноиндустрией?
- В некотором роде связан, - кивнул я. - А как насчет вас?
- Я тоже, но мне надоело ложиться под парней, которые обещают мне роли, а потом кидают. - Фрида залпом ополовинила свою порцию мартини. Чувствовался стаж. - Если девушка отдается за здорово живешь, я считаю, можно и подождать, когда это доставит ей удовольствие, верно, Рик?
- Ну... - Я почувствовал, что у меня закололо в затылке. - Честно говоря, никогда об этом не задумывался.
- А следовало бы. - Фрида осуждающе посмотрела на меня. - Я хочу сказать, вот вы укладываете девушек направо и налево, могу поспорить. А что вы даете им взамен? Вы когда-нибудь спрашивали себя: а нравится ли им с вами? - Она решительно замотала головой, и прядь ее черных волос закрыла, словно занавеской, правый глаз. - Чего это Барни подмешал в пойло? Я ослепла на один глаз! - Фрида снова отчаянно принялась мотать головой, пока непослушная прядь волос не оказалась на прежнем месте. - Так-то лучше! Я ему не доверяю. - Она опустошила свой стакан вторым глотком и толкнула пустой стакан по стойке. - Эй, Барни! Кончай свои порнографические мечтания и подай нам пару свежих порций!
- Вы всегда не даете ему спуску? - поинтересовался я.
- Ему это нравится, - сказала она самодовольно. - Он мазохист.
Нервное покалывание распространилось с затылка на всю мою голову, и я почувствовал, что у меня горят уши. Я проглотил то, что осталось в моем стакане, как раз вовремя - бармен поставил перед нами новую порцию.
- Я ничего не имею против шлюх, - грубо сказал он, - но если у шлюхи ни на минуту не закрывается рот - это уже что-то!
- Прекрати пороть чушь! Особенно когда говоришь со мной, - резко сказала Фрида. - Вытри слюну с подбородка, подбери пузо и катись на дальний конец стойки! Когда мы захотим увидеть чудовище Франкенштейна, то пойдем в кино!
- Меня бы это вполне устроило, - прорычал бармен. - Убирайтесь!
- Держи карман шире! - бросила она.
- Поверь мне, - ухмыльнулся он, обнажив пару выбитых зубов, - мне доставит неописуемое удовольствие выбросить тебя из бара, Фрида.
- Рик! - приказала она самоуверенно. - Дайте ему как следует!
- Бить барменов - плохая примета, - сказал я. - Никогда не знаешь, что у них спрятано под стойкой.
Что, если обрез?
- Трусливый заяц! - Фрида схватила полный стакан и выплеснула содержимое прямо в лицо бармену. - Может, это слегка охладит твой пыл, Барни!
Тот отшатнулся, схватился руками за глаза и выплюнул поток непечатных ругательств, закончив на самой высокой ноте. Я бросил пятидолларовую бумажку на стойку бара, и не успели мои ноги коснуться пола, как я схватил девушку за запястье и стащил ее с табурета. Всю дорогу к двери она вырывалась, и прекратила только тогда, когда мы оказались на тротуаре.
- Барни не посмел бы ничего сделать, - сказала она, едва переводя дыхание. - В глубине души он понимает, что все, что я о нем говорю, правда.
- Что еще раз свидетельствует в пользу того, что у него есть хороший мотив размозжить вам голову из того самого обреза под стойкой, - рявкнул я. - Так где мы можем найти Клайва Джордана?
- У черта на рогах, трус несчастный! - сказала Фрида с издевкой. - Ищите своего гомика сами! А я занята!
Я снова схватил ее за запястье и потащил к машине, затем втолкнул на переднее сиденье. Когда мы отъехали на десять ярдов, Фрида вдруг вытянула ногу и нажала на педаль тормоза. Край рулевого колеса вонзился мне в желудок, и я резко и болезненно ударился лбом в ветровое стекло. Позади нас послышался душераздирающий скрип тормозов, сопровождаемый еще более душераздирающим гудком.
- Вы едете не туда, - невозмутимо сказала она. - Разворачивайтесь!
Загоняя машину в ряд стоящих вдоль обочины авто, я начинал чувствовать симпатию к бармену Барни, Поэтому, прежде чем посмотреть на Фриду, я осторожно прикурил сигарету. Она сидела сложив руки на груди и смотрела прямо перед собой в ветровое стекло, тихонько насвистывая что-то себе под нос.
- А не соизволите ли вы назвать мне адрес, чтобы я смог отыскать его сам? - рассудительно попросил я. - Тогда вы могли бы спокойно вернуться в бар и продолжить издеваться над стариной Барни.
- Я уже решила: останусь с вами, - заявила она, не поворачивая головы. - Я сегодня еще даже не начала пить, а у вас денежки шуршат. Я видела, как вы ими бросались, когда мы уходили из бара! Один из приятелей Клайва должен был отвалить на месяц на Восток, поэтому он разрешил ему пожить в своих апартаментах. Это в районе новостроек в Уилшире. Я скажу, когда мы окажемся там.
- Уж пожалуйста, - прочувствованно попросил я. - То есть я хотел сказать, лучше уж скажите, чем снова давить на тормоза, ладно?
- Бедненький Рики-Тики! Сильно ударился головкой? - Фрида медленно повернула голову, посмотрела на меня и громко зевнула. - В следующий раз я сорву с себя юбку, выскочу из машины и заору, что меня насилуют!
- Да кто тебе поверит! Ты на себя-то посмотри! - хрипло рассмеялся я.
Серо-зеленые глаза ярко сверкнули.
- А что вас заставляет думать, что у меня под юбкой что-то надето?
Мы с ревом рванули с обочины, словно космический корабль со стартовой площадки, и, когда на всей скорости влились в поток машин, где-то позади снова раздался надрывный скрип тормозов. Оставалось только надеяться, что это не был тот же самый парень, что в первый раз. Через пятнадцать минут я припарковался перед новым многоэтажным зданием с приятным чувством выполненного долга. Всю дорогу Фрида вела себя мирно: тихонько мурлыкала что-то себе под нос и указывала направление. Нам пришлось очень долго простоять перед светофором, но Фрида даже не сделала попытки расстегнуть "молнию" на юбке.
Она провела меня через вестибюль к лифту. Через несколько секунд дверцы лифта раздвинулись, и оттуда вышла толстая, вульгарно разодетая женщина. Бросив взгляд на Фриду, она недоуменно пожала плечами. Я заметил, что серо-зеленые глаза неожиданно сверкнули в ответ, и преисполнился сочувствия к ничего не подозревающей толстухе, но было слишком поздно.
- Пардон, - обратилась к ней Фрида с видом примерной ученицы, - Барни Глутинос на десятом или на одиннадцатом этаже?
- Прошу прощения? - Выщипанные брови толстухи приподнялись чуть ли не на четверть дюйма. - Кто, я не расслышала?