Побросав на диван футболку и шорты, заменявшие мне пижаму, я постаралась одеться как можно быстрее. Быстрее - это значит брюки, а не юбка. Обычно я старалась ходить на работу в юбке - так мне казалось более официально. Но сегодня искать новые колготки, точно купленные неделю назад в новом супермаркете, времени не было. А вот брюки висели на вешалке рядом с юбкой. Не раздумывая долго, я стянула брюки, которые довольно неплохо смотрелись с темно - серым пиджаком и симпатичным светлым топом. Проверить бумаги в портфеле, плиту - на кухне, и вперед на работу.
Я ворвалась в кабинет за три минуты до начала рабочего дня. Наташи, секретаря, ещё не было.
Увидев меня, Нина Ивановна оторвалась от созерцания часов и недовольно скривилась.
- Ты хотя бы раз опаздывала? - поинтересовалась она.
- Сегодня - кивнула я. - Почти.
- Почти не считается.
Я задумалась.
- А это так важно?
Судья кивнула.
- Я всегда опаздываю. Коломейцева всегда опаздывает. А ты нет. У меня развивается комплекс неполноценности.
Я осторожно хихикнула.
- Хотите, завтра опоздаю на час.
- Нет, это не то, - отмахнулась Михайловникова. - Вот если бы ты по-настоящему опоздала…
Она вздохнула и я с ней.
- У тебя что, радар на голове?
- Какой радар?
- Который позволяет тебе не опаздывать? - продолжала хмуриться Нина Ивановна.
- Может вам сменить помощника? - осторожно заметила я.
- Ну уж нет, - покачала головой Нина Ивановна. - Я теперь всем хвастаю, что мой помощник обучалась в Сорбонне. Ты ведь и правду там училась?
- Только два года, - протянула я, мысленно обдумывая новые способы пыток, которые следует применить к Матвееву. Если бы не его длинный язык….
Мысли о Матвееве тут же напомнили мне о вчерашнем визите другого моего однокашника.
- Нина Ивановна, - попытала я удачу, - а что слышно о деле главного прокурора?
- А! - судья, кажется, смаковала это дело. Я знала, что Михальникова не берёт взяток. Делает вид, что не боится угроз (хотя очень боится) и совершенно не избегает сложных дел. Интересно, что она думает о нашем милом прокуроре. В отличие от меня, её он не подставлял, и потому, мнение Нины Ивановны было для меня куда более объективным и ценным.
- Знаешь, - подумав, сказала судья. - Не могу тебе ничего сказать. Дело явно очень запутанное.
- То есть? - насторожилась я. - Прокурора подставили?
- Скорее всего, - кивнула Михальникова. - Но вот что интересно: на деньгах, которые, как он говорит, ему подкинули, имеются его отпечатки.
- То есть он что, действительно взял деньги? - удивилась я.
Михальникова пожала плечами.
- Слухами земля полнится. Так вот, то, что слышала я: нашего прокурора в тот день почти не было на работе. То есть он приехал часа на два - как раз к задержанию.
- Не очень поняла, это говорит в пользу его алиби или наоборот подозрения?
- А сама не знаю, - весело улыбнулась Нина Ивановна. - Потому и говорю, что дело запутанное. Хорошо, что не нам с тобой им заниматься, а то бы все головы сломали…
Да, подумала я про себя. Во что меня опять втянул Курьянов? Неужели он не может просто приехать меня навестить безо всяких дел?
Вздохнув, я принялась за работу.
Минут через сорок в кабинет забежала румяная и веселая секретарь.
- Я отхватила себе потрясающее платье, - объявила она с порога. Нина Ивановна молча подняла глаза.
- Могла бы придумать причину поуважительней, - строго заявила судья, хотя все понимали, что её тон - явное притворство.
- А ещё я в маленькую кондитерскую забежала, - расцветала Наташка обаятельной улыбкой. - Нина Ивановна, ваших любимых эклеров купила к чаю.
- Это взятка, - заметила я, оторвавшись от папки с делом. - И я готова свидетельствовать об этом в суде.
- В нашем суде? - удивилась Наташа.
- В любом, - кивнула я.
- Придётся делиться, - обратилась к судье Коломейцева. Нина Ивановна тяжело вздохнула.
- Придётся. Ладно, девочки, давайте ещё полчасика - и перерыв. Согласны?
По дороге домой я решила хотя бы вечер не думать о главном прокуроре, Шимове и Курьянове. В наушниках звучал Андреа Бочелли, и я несколько раз прокручивала запись "Time to say goodbye".
Зря. Не очень хороший выбор музыки для девицы, чей парень успешно проверял на ней боеспособность своего огнестрельного оружия. Конечно, я была виновата. Предательница, шпионка - как угодно. Я заслужила каждую пулю, которая в меня попала.
Я старалась всё забыть, но разве такое забудешь? Разве можно забыть любимого человека, которого ты обязан предать, потому что он преступник? И разве можно забыть его, холоднокровно расстреливающего твою плоть.
Не знаю, что больше мучило меня: собственное предательство или такое хладнокровное спокойствие Шимова. Я ведь не рассчитывала, что он предложит мне сесть за стол переговоров? Вроде нет. Я всё - таки не глупая и не наивная девочка.
В общем, дорога домой не показалась мне весёлой. Хотя ничего особенного в этих мыслях тоже не было: они никогда не покидали мою голову. Радуясь, что за покупками я ходила вчера, и на мой пятый этаж их пришлось нести Курьянову, я зашла в подъезд и налегке поднялась по лестнице.
Открыла дверь, разделась, переобулась, поставила разогреваться вчерашний рис и наполнила чайник, полила цветы отстоявшейся водой, включила телевизор, чтобы посмотреть новости.
И вдруг отчетливо поняла: в квартире был кто - то чужой.
Осознание этого пришло ко мне далеко не сразу. Усталая и вымотанная за целый день, я замечала некоторые странности в положении вещей. Это было странно, но я не придавала этому значения.
Пока количество странностей не стало угрожающе много: DVD диски, лежали теперь темными корешками снаружи, а я так никогда не делаю - неудобно ведь, как узнаешь, какие на них записаны фильмы. Газеты и журналы, хранящиеся на нижней полке журнального столика, были перемешаны в хаотичном порядке. За мной такого не водилось. Гламур, Эль, Лиза у меня всегда лежали в одной стопке, Спортэкспресс и Советский спорт, которые я тоже иногда почитывала - в другой. И эти две пачки никогда не перемешивались. Я уж умолчу о том, что теперь стоящие на полки редакции кодексов были перемешаны, хотя в этом вопросе я крайне придирчива - законы у меня всегда стоят в строгом хронологическом порядке. Ведь надо точно знать, с какого момента вступила в силу та или иная поправка.
В остальном, я не могла быть так уверена: никогда толком не знала, где лежит обувь, которой я в данный момент не пользуюсь. При смене сезонов, я её мыла, набивала бумагой и убирала. Куда - это моментально выветривалось из моей головы. Так что когда наставало время доставать эту обувь, я перед этим организовывала поиски обуви в своей квартире.
Однако, несмотря на мою рассеянность со своими ботинками, в остальном - то я рассеяна не была. И уж точно не устраивала тот хаос в законах и журналах. Кирилл вчера вообще в комнату не заходил - мы всё время сидели на кухне. Да и не могла я не заметить этого беспорядка. Конечно, сегодня утром я торопилась - но это уж сильно бросается в глаза. К тому же, я точно помнила, что футболку и шорты кинула на диван - сейчас они лежали на кресле. Но я не клала их в кресло!
Мне стало неприятно. Кто - то ходил по моей квартире, касался моих вещей…бр…
Я поёжилась. У кого - то имеются ключи. Он может войти ко мне в любой момент. Даже сейчас.
Я кинулась к двери, кляня себя на чём свет стоит за то, что не установила цепочку. У нормальных людей, как правило, есть хотя бы цепочка или задвижка. У меня: простая старая дверь, которую никак нельзя заблокировать.
Я, освободив тумбочку в коридоре от флаконов с лаком, дезодорантом, от туалетной воды и расчёсок, я придвинула тумбу вплотную к входной двери. Теперь если посетитель снова решит пробраться в мою квартиру, это его остановит.
Впрочем, меня это не сильно успокоило. Я всё - таки не терминатор и всяких разведшкол не заканчивала. Что я сделаю, если вдруг он явиться суда с целью, к примеру, устроить допрос с пристрастием?
Откуда у меня появилась такая мысль, я не знаю, но она мне сильно не понравилась.
Я подумала: а не переночевать ли мне где - нибудь в другом месте, пока не поставлю новую дверь? Конечно, кому надо войти, тот войдёт, и новая дверь не поможет.
Но если я заведу себе задвижку или цепочку на двери, мне станет спокойней. А лучше заказать и то, и другое.
Я вздохнула и попыталась успокоиться. Уехать, конечно, можно было бы. Но куда?
Близких подруг у меня не было. Разве что Катька, так она живет с мужем и его родителями в малогабаритной однушке и вряд ли обрадуется ещё одному жильцу. Нина Ивановна? Наташка Коломейцева? Нет, тогда им придется слишком многое объяснять.
Насчёт Нины Ивановны - тут я никогда не была уверена, нужно ли ей что - то рассказывать. Город у нас небольшой, слухи расходятся быстро…Слухи о переменах в Картрене, должно быть, тоже ходили… Но судья была слишком тактична, чтобы первой начинать разговор о моём прошлом. Пока я не заговорила об этом сама, Нина Ивановна тоже будет молчать. И мне бы не хотелось это менять: слишком тяжело давалось превращение в нормального человека.
Выходило, что поехать я могла только к Курьянову. Он жил один в двухкомнатной квартире, год назад разведясь со своей красавицей женой.
Впрочем, я не знала, есть ли у него сейчас кто - то, и не стану ли я им мешать.
Я решила пойти на кухню и заварить себе чаю с мятой, в надежде успокоиться. И только потом принять решение.
Проходя мимо входной двери, я неосознанно поежилась. Кажется, кто - то превращается в параноика.
Невесело усмехнувшись, я включила чайник и стала искать на полках засушенную с прошлого лета мяту.
Мне казалось, что чашки, пакеты с крекерами, с чаем, сахарница - всё стоит не так, как должно. И мне было неприятно докасаться до всех этих вещей.
В общем, вместо того, чтобы потихоньку переночевать у Курьянова, я затеяла грандиозную генеральную уборку.
Закончив избавляться от чужого присутствия в доме, я без сил упала на диван. Шёл уже первый час ночи, но я, не подумав об этом, набрала номер, которой не смогла забыть, как ни старалась.
- Да? - раздался сдержанно спокойный голос.
- Привет, - пробормотала я, чувствуя себя последней дурой. Может, сразу стоило кинуть трубку. - Это Петрова.
- И? - странно, я ожидала, что голос Влада изменится, но этого не произошло.
- У тебя что, определитель? - брякнула я. Шимов рассмеялся.
- Дорогая, ты решила позвонить мне полвторого ночи, чтобы поинтересоваться, если ли у меня определитель?
- Глупо звучит, - согласилась я.
Влад фыркнул в трубку.
- Что ты хотела?
- Я…ты случайно…по какой - нибудь неизвестной мне причине не подсылал своих ребят ко мне домой?
Влад засмеялся.
- Что милая, проблемы? Снова куда - то вляпалась?
- Да или нет? - спросила я, не отвечая на вопросы Влада. Но Шимова так было не остановить.
- И конечно втравил тебя в это снова твой Курьянов.
- Кирилл меня никуда не втравливал, - моментально ощерилась я.
- Ну, конечно, - согласился Влад таким тоном, который абсолютно исключал его согласие. - Может, ты уже станешь большой девочкой и перестанешь слушать всяких уродов.
- Спасибо за совет.
- Не за что, дорогая. - Я слышала, как он усмехнулся в трубку. - Всегда буду рад поболтать с тобой перед сном.
И он отключился.
Я ещё некоторое время держала трубку возле лица, не в силах сделать хоть какое - то движение. А потом разревелась как последняя дура.
Отлично, полвторого ночи, в моей квартире побывали неизвестные, а я сижу на диване и реву только от того, что услышала голос Шимова.
Утром я поняла, что пора завязывать с вечерними переживаниями. Они ведут к бессоннице. Я снова еле проснулась, на сей раз уже с немного опухшими от слез глазами. Супер. И сейчас не лето, чтобы прятать глаза за солнечными очками. Придется повозиться с макияжем.
Обычно я не тратила много времени на это дело - от силы пудра и неяркий блеск, но сегодня пришлось вытащить из ящика расширенный набор косметики. В результате вышло совсем не плохо. Я выпила кофе, съела бутерброд с сыром. Отодвинула тумбочку к стенке. Подмигнула себе в зеркало и помчалась на работу.
Нина Ивановна сидела в кабинете и снова смотрела на часы.
- Без двух минут девять, - с улыбкой обратилась она ко мне. - Настя, кажется, ты исправляешься. Если так дело пойдёт, то наследующей неделе ты обязательно опоздаешь.
- Вы так хотите записать замечание мне в личное дело? - пошутила я. Михальникова замотала руками.
- Мне просто интересно, когда ты превратишься в обычного человека, - засмеялась судья.
Невозможно было не засмеяться вместе с ней.
- Нина Ивановна, а вы не хотите также покараулить Коломейцеву?
- Не хочу. Наталья ведёт себя правильно: опаздывает - получает нагоняй - трудится ещё сильнее. А с тебя какой нагоняй?
- Проблема, - согласно кивнула я.
Набравшись наглости, в обед я позвонили Курьянову. Мой друже сидел в кабинете и, кажется, пил чай. А может и кофе.
- Ну чего? - пробубнил Курьянов, - есть новости?
- Ну не то, чтобы…ты прожевал? - на всякий случай поинтересовалась я.
Через минуту Курьянов ответил.
- Давай, что там у тебя?
- У меня проблема: либо мою квартиру вчера обыскивали, либо у меня началась паранойя.
- И то и другое плохо, - согласился Кирилл. - Что собираешься делать?
- А ты как думаешь?
- Ну… хочешь, я ребят к тебе пришлю?
- Зачем?
- Пускай квартиру на пальчики отработают.
Я хлопнула себя по лбу.
- Дура!
- Кто? - не понял Курьянов.
- Да я сама, - я вздохнула и призналась Кирюхе. - Я уже генеральную уборку провела в квартире.
- Хм…
- Да знаю, - пискнула я, удивляясь своей глупости.
- Интересно, о чем ты думала, - вздохнул Кирилл. - Впрочем, кто сказал, что они должны оставить следы. Ведь не идиоты же обыскивали твою квартиру.
- Не идиоты. Кажется, профессионалы.
- Как же ты насекла, что тебя обыскивали?
Я рассмеялась.
- Они напутали тома редакций законов. Они у меня расставлены в строгом хронологическом порядке. И ещё с журналами они промахнулись.
- Потому что нормальные люди не могут быть такими педантами, как ты, - насмешливо фыркнул Кирилл. - И что собираешься делать?
- Ты меня уже спрашивал.
- Я помню. Сама - то, что планируешь?
- Зайти после работы в мебельный, заказать себе новую дверь.
- Зачем?
- Чтобы они зайти не могли.
- Они всё - равно зайдут.
- Успокоил. Я и так сегодня ночью еле заснула.
- И всё - таки новая дверь не лучшее решение. Они не должны догадаться, что ты знаешь про обыск.
- И что мне прикажешь, каждую ночь трястись от страха?
- Клади рядом с собой телефон и газовый баллончик.
- У меня его нет.
- Я подъеду вечером, - пообещал Кирилл.
И хотя бы на чуть - чуть, но мне стало легче.
Наскоро перекусив, я вернулась к рабочим обязанностям, которые, между прочим, были не такие уж маленькие.
Самым тяжелым для меня моментом всегда были судебные заседания. Не то, чтобы я какой - то особенно хороший юрист, но когда я замечала явные ошибки с той или иной стороны мне хотелось вмешаться, но, увы - я не имела на этого никакого права.
Кирилл как обычно поджидал меня у подъезда на своей новой крутой машине.
- Привет, - чмокнув меня в щёку, он прислушался к тому, что играет в моем плеере, который я не успела выключить.
- Ты и правда это слушаешь? - спросил он, отобрав у меня один наушник и пару секунд послушав мелодию.
Я кивнула.
- Никогда не понимал классику.
Я покачала головой.
- Что? - нахмурился Кирилл.
- Ничего.
- Скажи.
- Просто ты сам только что это произнес. Классику надо понимать, поскольку классические произведения сложны и многогранны. А попса вещь простая и незатейливая.
- Ты тоже слушаешь попсу, - припомнил мне Кирилл.
- А также рок, - кивнула я.
- Вот и не воображай.
- Да не за что, - подняла я руки вверх в качестве примирения.
Кирилл засмеялся.
- С тобой даже поссориться не удаётся.
- А мы разве сорились? - удивилась я.
- А то, - многозначительно кивнул Курьянов.
- Извини, я не поняла. В следующий раз сориться буду лучше.
Кирилл продолжал улыбаться, словно пришёл на праздник. А я, вспомнив про неизвестных, шаривших в моей квартире, тут же расхотела веселиться.
- Пошли, - схватила я товарища под локоть.
Дома я ещё раз показала Курьянову, что именно из вещей было сдвинуто или переложено.
Кирилл был потрясен.
- Слушай, - спросил он, и я заметила, как в его глазах заплясали весёлые огоньки, - а давай проведем эксперимент: сейчас вы выйдешь из комнаты, я переложу парочку предметов. А ты потом постараешься найти, что именно я переложил.
Я закатила глаза.
- Ты что, приключений Шурика насмотрелся?
- Это дельное предложение, - закатил глаза Кирилл.
- Прекрати надо мною смеяться, - сурово сказала я. Кирилл тут же кивнул.
- Тебе не повредит немного юмора. Ты себя в зеркало видела?
- Конечно. Несколько раз с утра - дома, и ещё пару раз на работе в дамской комнате.
Кирилл снова закатил глаза.
- С кем я имею дело. За это я пнула его в бок.
- И всё - таки, что мне делать с дверью?
- Оставляй всё как есть, - посоветовал Кирилл. - Я тебе кое - что принёс.
И он вытащил из портфеля небольшой свёрток. Он его ещё не развернул, но я уже знала, что там.
- Нет. - Я даже отошла подальше от Кирилла, чтобы у него не было возможности отдать мне это.
- Прекрати, Настя, - разозлился Кирилл.
- Я не возьму этого. - Замотала я головой. - Никогда.
- Тебе может угрожать опасность.
- Неважно. Я постараюсь защититься как - то иначе.
- Как? - заорал вдруг Кирилл. - Как ты защитишься от пули? Тебе что, одного раза маловато было?
- Я перееду из квартиры.
- И что тебе это даст? - усмехнулся Курьянов. - Ты не думала, что если тобой интересуются, то интересуются не просто так.
- А как, если не просто? - пожала я плечами, стараясь не выдать своего волнения. - Я не замешана ни в каких темных делах, у меня маленькая ничего не решающая должность. Я, конечно, могу потерять уголовное дело - но об этом меня никто не просит и никто мне не угрожал.
- А ты не думаешь, что всё дело в Игнатьченко. - В том, что его поймали на взятке?
- Нет, - покачал головой Кирилл. - В том, что кто - то сильный его свалил.
- Но я - то тут при чем?
- Может статься, что причём, - усмехнулся Кирилл.
- Прекрати, - поморщилась я. - Ну выдал он тогда меня Шимову. Да сколько было таких…
- Вопрос не в твоей связи с главным прокурором. Вопрос в твоей связи с Шимовым.
Я сглотнула.