- Черт подери. Выходит, не покувыркайся я с тобой в постели, меня бы уже не было в живых. Но всего лишь час назад ты и не вспоминала о наших любовных утехах, - воскликнул я и задумался. - В котором часу Вилламантес ожидает получить бумаги от Эмилио?
- Не позже семи.
Я зажег спичку и посмотрел на часы. Было уже семь. Я уже открыл рот, чтобы сказать, что мы опоздали, но вовремя остановился.
- Сейчас почти половина седьмого, - решив схитрить, сказал я. - Что будет, если ты до семи не доставишь Вилламантесу бумаги?
- Не знаю. Никто не знает, что он тогда сделает. Но Вилламантес сразу же поймет, что что-то не так, и может решить, что доктор его обманул и изготовил безобидное вещество. Не знаю.
- А что грозит доктору? Он же не решится его убить.
- Нет, Вилламантес доктора не ликвидирует, пока не получит от него состав препарата. На базе есть еще один ученый-химик, который вслед за доктором Баффингтоном повторяет его эксперименты. Но учти, Вилламантес, для того чтобы заставить доктора на него работать, избил Бафф. Так что, скорее всего, он отыграется на его дочери. Кулебра жестоко расправляется с теми, кто не подчиняется его приказам. А когда срываются его планы, он становится совсем свирепым.
- Сейчас уже восьмой час.
Моник вдруг захохотала, затем остановилась и произнесла:
- Относительно Вилламантеса я тебя не обманула. Уж я-то точно знаю, как он рассвирепеет, станет просто бешеным. Против доктора он ничего не предпримет. Пока.
Она снова залилась смехом. Я поднялся. Мне ничего не сделать одному, подумал я. Если можно было бы обратиться за помощью к генералу Лопесу, но он находился слишком далеко. На то, чтобы добраться до Мехико и вернуться обратно, ушло бы много времени. А позвонить было неоткуда. Я подумал о деревне, которую мы проехали недавно. Возможно, в ней есть бензозаправочная станция, на которой имелся телефон. Но даже если бы мне и удалось с нее дозвониться до генерала, то как же долго придется ждать, пока он приедет. У меня же не оставалось времени даже на то, чтобы добраться до этой деревни.
Через две-три минуты я узнал от Моник некоторые подробности относительно расположения центра, где содержались доктор и Бафф. Размещалась штаб-квартира Кулебры в здании церкви, в которой уже многие годы не проводилась служба. Вилламантес выкупил ее и приспособил для нужд своей партии. К доктору в помещение лаборатории проникнуть было невозможно. Бафф содержалась в угловой комнате в северо-западной части строения. Во дворе под ее окном был выставлен вооруженный охранник, другой контролировал пространство между зданием и каменной десятифутовой стеной, огораживающей старую церковь. Сейчас в центре находилось порядка двадцати человек, в основном мужчины.
Наконец я решился.
- Моник, я вынужден тебя оставить. Если со мной что-то случится и я не вернусь, можешь благодарить своих сподвижников, - сказал я.
- Ты не можешь бросить меня одну.
- Я просто вынужден это сделать. С собой тебя взять не могу. Отныне я перед тобой чист, и совесть меня не мучает.
- А мое лицо? С ним ничего не произойдет?
- Нет, оно останется прежним. Та жидкость была смесью воды и бензина, - сказал я. - Мне надо было заставить тебя поверить, что это кислота.
Девушка помолчала, а потом сказала:
- Только... только не оставляй меня рядом с трупом.
- Хорошо, я его уберу, - ответил я, и, взвалив убитого на плечи, отнес его на пятьдесят футов от дерева, под которым сидела Моник, и сбросил на землю.
Подойдя к "плимуту", я снова открыл его багажник, достал остатки проволоки, сделал из нее петлю наподобие аркана и сел за руль. Моник жалобным голосом позвала меня, но я тронул машину с места и поехал в сторону центра.
От Моник мне было известно, как добраться до базы Кулебры. Свернув с шоссе направо, я выехал на узкую проселочную дорогу, изрытую глубокими колеями. Затем я разорвал предназначавшиеся Вилламантесу бумаги на мелкие клочки и развеял их по ветру.
Проехав с полмили, я потушил фары и стал двигаться дальше по намокшей грунтовой дороге со скоростью менее двадцати миль в час. Часы показывали четверть восьмого. Отсутствие Моник должно было встревожить Вилламантеса. Я уже представил себе, как он постепенно выходит из себя и начинает метать гром и молнии. Хоть я еще и ощущал слабость, но головокружение пошло на убыль, а тело перестало покрываться холодным потом. Видимо, действие газа, которым я надышался в квартире Амадора, стало проходить. Я очень на это надеялся. Машина неожиданно въехала в раскисшую от дождя колею, и я на секунду включил фары. Вот-вот должно было показаться здание церкви, поэтому мне пришлось еще больше сбросить скорость.
Через несколько десятков футов я чуть было не просмотрел огромную ухабину. В последнюю секунду, увидев на дороге большое черное пятно, я все же успел круто повернуть руль вправо, и машина плавно заскользила по глинистому грунту. Оторвав от дороги глаза, я увидел впереди церковь, в которой размещался центр.
Поначалу церковное строение, возвышавшееся в конце дороги на расстоянии ста ярдов от меня, предстало передо мной огромной темной глыбой. Я затормозил, переключил двигатель на холостой ход. "Дворники" продолжали скользить по лобовому стеклу, сметая с него капли дождя. Небо рассекла яркая молния, и, прежде чем все вокруг вновь погрузилось во мрак, я успел разглядеть это таинственное сооружение, в котором обитал дьявол.
Одного вида этого сооружения было достаточно, чтобы у меня пошлине пробежал холодок. Я знал, что, когда проникну в него, мне предстоит увидеть куда более жуткое зрелище. База Вилламантеса располагалась в низине, у подножия холма, через который проходила дорога. Зловещего вида здание выглядывало из-за высокой каменной стены, опоясывавшей его в виде прямоугольника. Мне невольно вспомнилась картина Эль Греко "Вид на Толедо". Но больше всего эта церковь за толстой каменной стеной была похожа на огромное надгробие на могиле великана. Я проехал еще пятьдесят ярдов, затем аккуратно развернул машину задом к центру и отключил двигатель. Вытащив из нее заднее сиденье, я, увязая в грязи, направился с ним к стене. Убойный револьвер 45-го калибра и кольт 38-го лежали в карманах моего плаща. В одной руке я держал проволочную петлю-удавку. Наконец я достиг каменной стены, которая оказалась выше моего роста на целых четыре фута. Большие деревянные ворота, к которым вплотную подходила грунтовая дорога, были закрыты. Пройдя влево вдоль стены ярдов двадцать, я остановился. По моим расчетам, отсюда до комнаты, в которой томилась Бафф, было ближе всего. Вот только еще бы незамеченным преодолеть высоченную ограду и проскочить внутренний двор. Где-то там должен был находиться охранник.
Вновь полыхнула молния, и верхняя часть каменной стены по всему периметру заблестела. Я оторопел: в стену были вцементированы острые осколки стеклянных бутылок. Вынув из карманов револьверы, я свернул плащ в несколько раз, приставил к стене сиденье машины, встал на него и положил свернутый плащ на острые осколки.
Отсюда мне не было видно часового, сторожившего Бафф, но зато мои руки могли легко дотянуться до края стены. Моя голова не доходила до ее верха всего на какую-то пару дюймов. Положив обе руки на плащ, я, ощущая под тканью битое стекло, вцепился в стену, подпрыгнул и лег на нее. Свернутый плащ защитил мою грудь и живот от глубоких порезов, но ладонь ближе к запястью я все-таки слегка поранил. Подтянув ноги, я одним махом перекинул их через стену, спрыгнул с нее и во весь рост растянулся в грязи. Да, теперь я был в церковном дворе, но сиденье машины, благодаря которому мне удалось перелезть через стену, осталось по другую ее сторону.
Прижавшись к земле, я вглядывался в здание старой церкви и ждал новой вспышки молнии. Через несколько секунд молния озарила темное небо, и я успел заметить два силуэта: один - слева, в двадцати футах от меня, а второй - прямо напротив меня. Тот, что был напротив, стоял, прислонившись спиной к церковной стене, увитой диким виноградом. Над его головой тусклым пятном светилось окно. За этим окном должна быть Бафф, подумал я. Меня с ней теперь разделяли всего какие-то несколько ярдов. Я досчитал до двадцати в расчете, что другой охранник отойдет подальше, потом пополз к церковной стене, к тому месту, где только что заметил часового.
Я уже покрыл половину расстояния до часового, и едва взял немного вправо, как вновь сверкнула молния. Я снова распластался на земле, а когда стало темно, продолжил путь. Неподалеку от меня в кромешной темноте вспыхнул огонек сигареты, который тут же погас. Обмотав концом удавки запястье, я пополз дальше и уже добрался до стены здания, когда огонек сигареты снова вспыхнул и, описав большую дугу, растворился во тьме.
Судя по черному силуэту, рельефно выступавшему на фоне увитой виноградом стены, часовой находился совсем рядом. Поднявшись с земли, я двинулся к нему, держа над своей головой руку с проволочной удавкой. Вот уже до него осталось шесть футов, потом всего один ярд. Затаив дыхание и глядя на профиль часового, я вытянул правую руку вперед, и в этот момент он увидел меня.
- Que... - только успел произнести он, и проволочная петля сильно стянула ему шею.
Охранник захрипел, а я продолжал стягивать удавку, пока он не свалился на землю. Ударив его с размаху ногой по голове, я наклонился над ним и обеими руками что было сил потянул за конец тонкой проволоки. Часовой, издав слабый стон, перестал хвататься руками за землю, перебирать ногами и навсегда затих. Ничто, кроме шелеста дождя, больше не нарушало тишины.
Я знал, что второй охранник скоро должен пройти мимо того места, где находились я и убитый часовой. Нащупав лозу какую потолще, я освободил руку от проволоки, закинул руку мертвого часового себе на плечо и, подняв его, прислонил к стене. Стараясь прямее держать его тело, я крепко привязал труп проволокой к толстой виноградной лозе. Теперь мертвец, склонив на плечо голову, висел вертикально на стене здания, едва касаясь земли ногами.
В нескольких футах над моей головой все таким же тусклым светом горело окно. Я подумал, там ли сейчас Бафф или ее куда-нибудь увели. А вдруг в ее комнате кто-нибудь из подручных Вилламантеса? Хорошо - один, а если их несколько? Моник сказала, что Бафф секли хлыстом, а Вилламантес при этом присутствовал. Я мог представить себе, с каким удовольствием он наблюдал, как после удара на нежном теле девушки вздувались кровавые рубцы, как отчаянно кричал доктор, обливаясь слезами, как он потом согласился сделать то, что требовал от него этот садист.
Из-за угла церкви вынырнула тень, а потом показался силуэт второго часового. Выхватив из кармана револьвер, я спрятался за спину убитого, схватил его за волосы и поднял ему голову. Когда охранник, тяжело ступая, медленно прошел мимо, я перевел дух.
Цепляясь за плети дикого винограда, я поднялся вверх по стене на несколько футов и оказался у окна. Оно было закрыто. Более того, продольные перекладины оконной рамы были стянуты металлическими болтами. Я задумался, затем поднялся по виноградной плети еще на фут, вцепился в нее обеими руками и ударил ногой по деревянной крестовине один раз, потом еще. Стекло треснуло, и оконные створки распахнулись внутрь комнаты. Я влез в окно и раздвинул тяжелые шторы.
Глава 16
Поначалу мне показалось, что в комнате никого нет, но потом, приглядевшись, увидел стоявшую в углу Бафф. Прижавшись спиной к стене, она, раскрыв от удивления рот, смотрела на меня.
- Бафф! - громко прошептал я. - Только без крика.
Девушка, не веря своим глазам, молча уставилась на меня. Затем она сделала несколько шагов вперед и неуверенным голосом тихо произнесла:
- Шелл? Это ты, Шелл?
Продолжая смотреть на меня, она подошла еще ближе, и вдруг из ее глаз хлынули слезы и покатились по щекам. Обняв меня, Бафф крепко прижалась к моей груди. Я обхватил девушку и на ее спине под гладкой тканью платья ощутил поперечные рубцы.
- Бафф, дорогая, крепись, - обратился я к ней. - Послушай, у нас мало времени.
Она неожиданно отпрянула от меня:
- Это ты?.. Как тебе...
- Ни о чем не спрашивай меня. Что здесь происходит? Где твой отец?
Бафф печально покачала головой.
- Здесь ужасно, - коротко ответила она.
- К черту все, - резко сказал я. - Наберись мужества. Слушай, под твоим окном труп. Я убил охранника, и, если его обнаружат, нам отсюда никогда не выбраться. А теперь скажи, где доктор! Я смогу пробраться к нему?
- Нет. Он в лаборатории. Это в одном из центральных помещений здания. Меня туда водили, чтобы заставить отца...
- Послушай. Должен же быть туда... - начал было я, но не успел договорить, так как за дверью послышались шаги. Я схватил девушку за плечи и, грубо подтолкнув ее к двери, прошептал: - Делай что угодно, только отвлеки внимание на себя. Можешь упасть на пол.
Зажав револьвер в ладони, я подскочил к двери и прижался спиной к стене. Бафф даже не шелохнулась, она продолжала смотреть на меня удивленными глазами. В отчаянии я затряс головой и мимикой и жестами, как мог, стал показывать, что ей следует делать. Через мгновение дверь открылась, и Бафф, взглянув на нее, приложила обе ладони к горлу и направилась от меня в глубь комнаты.
Вошедший мексиканец, с удивлением наблюдая за странным перемещением Бафф по комнате, повернул в ее сторону голову. Я шагнул из-за двери и что было силы ударил его по голове револьвером. Он молча осел и повалился на пол. Больше в дверях никто не появлялся. Я выглянул в коридор, чтобы убедиться, нет ли там кого, и закрыл дверь.
- Все, Бафф, будь умницей, - решительно произнес я. - Нам ничего больше не остается, как быстро смываться. Во всяком случае, попробуем.
- Я не могу оставить отца, - возразила девушка.
- Нет. Ты отсюда исчезнешь, если даже для этого мне придется тащить тебя на руках. Скоро сюда нагрянут дружки этого малого, и нам вряд ли удастся сделать с ними то же самое. Ну, Бафф, шевели же мозгами!
Закусив губу, она уставилась на меня, затем кивнула.
- Да, ты прав, Шелл. Прости меня, - еще раз кивнув, сказала девушка.
Теперь я понял, что ее шоковое состояние, вызванное моим внезапным появлением, постепенно стало проходить.
- Лишь бы нам отсюда выбраться, а там нам придут на помощь. Мы потом снова сюда вернемся. А сейчас надо бежать. Лезь в окно.
Я погасил в комнате свет и вместе с Бафф проследовал к окну.
- Слушай, там внизу мертвый охранник. Он привязан к дикому винограду. Не пугайся и не кричи. Дай я спущусь первым. Держись за толстые прутья.
Взведя курок револьвера, чтобы можно было в случае необходимости сразу же открыть огонь, я спрыгнул на землю и развернулся, чтобы помочь Бафф. Девушка прыгнула, на лету схватила мои протянутые руки и, приземлившись рядом со мной, закачалась. Неожиданно в нескольких футах от нас кто-то закричал по-испански. Я сразу понял, что это второй охранник, быстро прижал девушку спиной к стене, припал на одно колено и вскинул револьвер. В этот момент луч карманного фонарика осветил мне лицо. Прицелясь в яркое световое пятно, я выстрелил. У сорок пятого при стрельбе оказалась сильная отдача, и мою руку после выстрела резко отдернуло назад. Луч фонарика задрожал, раздался ответный выстрел, и капли жидкой грязи брызнули мне в лицо. Я дважды выстрелил в охранника. Фонарик, выскользнув из его рук, полетел в грязь, а следом упал и сам охранник.
Громко чертыхнувшись, я крикнул Бафф:
- Беги! Прямо к стене, со всех ног! - и, поглядывая через плечо, кинулся вместе с ней поперек двора.
Мы были уже почти у цели, когда на здании вспыхнул прожектор, который осветил церковный двор. Мой мозг лихорадочно работал, в висках стучало словно молотом. Подбежав к стене, к тому месту, где наверху лежал мой свернутый плащ, я крикнул девушке:
- Бафф, сюда! Быстрее!
Она мгновенно развернулась и побежала ко мне вдоль церковной ограды. От волнения ее лицо побелело.
- Слушай, - сказал я подбежавшей ко мне Бафф, - согнись, детка. Придется встать тебе на спину, иначе мне до верха стены не дотянуться. Ноги поставь шире, руками упрись в колени. Только, ради Бога, не свались, пока я не взберусь на стену.
Перепуганная до полусмерти девушка пригнулась и уперлась локтями в колени. Из глубины двора послышались крики. Раздался одиночный выстрел, и рядом со мной о стену чиркнула пуля. Я поставил правую ногу чуть выше того места, где у Бафф заканчивались соблазнительные округлости, резко оттолкнулся от земли левой ногой, затем правой и, взлетев, перекинул руки через стену. Чтобы подняться, я оперся об нее локтями, и тут острые края стеклянных осколков, прорезав ткань плаща, впились в мои ладони. Я чуть было не выронил револьвер, но мне все же удалось удержать его в руке и взобраться на стену. Я посмотрел на Бафф. Та, не выдержав моего веса, упала и распласталась в грязи.
Вновь прогремел выстрел, и рядом с моей головой просвистела пуля. Я пригнулся и приготовился отстреливаться. Внизу копошилась Бафф, пытаясь встать на ноги, а двое вооруженных людей бежали по двору к нам. Не долго думая, я выстрелил в часового, который бежал впереди. Одна его нога заскользила по мокрой земле, и он упал; бежавший за ним рухнул сам. Я лег на плащ, перегнулся через стену и протянул девушке левую руку.
- Хватайся, Бафф. Скорее, - крикнул я ей.
Она подпрыгнула и вцепилась в рукав моего пиджака. Крепко схватив ее за запястья, я посмотрел, что творится в церковном дворе, и тут раздался выстрел. Я увидел, что один из преследователей, припав на колено, собирается выстрелить еще раз. Я дважды, особо не целясь, выстрелил в него. Бафф тем временем висела на моей руке и пыталась зацепиться ногами за стену.
Сначала я поджал под себя колено, затем, превозмогая боль в спине, потянул на себя девушку. Едва она перекинула через стену ногу, как тут же вскрикнула: она тоже порезалась о бутылочные осколки. Снова грянул выстрел, и пуля, чиркнув по камню, осыпала мое лицо и руку мелкой крошкой. Я рывком перевалил Бафф через стену, последний раз выстрелил в охранника и, не разворачиваясь, спрыгнул вниз. Едва мои ноги коснулись земли, я крикнул лежавшей у стены девушке:
- Быстро к дороге. Отсюда ярдов пятьдесят. Там машина. Бежим.
- Моя нога, - застонала Бафф.
- Черт с ней. Не можешь бежать, ползи, но только доберись до машины.
Я поднял ее, и мы вместе, шатаясь, выбрались на грунтовую дорогу.
Подтолкнув девушку к стоявшему невдалеке "плимуту", я скомандовал:
- Беги к машине, детка.
Бафф молча развернулась и, припадая на одну ногу, побежала. Меня от больших деревянных ворот, которые все еще были закрыты, отделяло расстояние ярдов в пятнадцать. Я зажал в руке свой кольт и замер. Прошло всего несколько секунд с того момента, когда девушка кинулась к машине, как ворота скрипнули, и на площадку перед ними упала полоска света. Массивные деревянные створки еще полностью не раскрылись, а я уже взял ворота на прицел. Едва в них показался человек, я нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел. Как только у меня перестала трястись рука, я снова выстрелил. Первый из тех, кто выскочил за ворота, рухнул на землю, а остальные кинулись в мою сторону. Выпустив в них еще две рули, я развернулся и побежал. В моем револьвере оставался всего один патрон.