- Есть, комиссар! - Василий вышел из кабинета.
- Паша! Зайди, дорогой! - ласково позвал его комиссар.
Дверь моментально открылась, и Федор усмехнулся: прямо под дверью стоял, вынюхивал.
- Давай бери свой пропуск и дуй отсюда: дел у меня хватает и без тебя.
Выждав несколько минут, пока не стихли Пашкины шаги, комиссар поднял трубку телефона.
- Соедините меня со Строговым!.. Строгов? Здравствуй!.. Тут вот какое дело: батько Гром в Белкино направляется… Утром!.. Откуда сведения? Пашка-гнус принес… ну, золотоискатель тот… Да нет, не думаю, что врет: он Грома как огня боится и хочет с ним разделаться с нашей помощью. Думаю, что отряда рабочих и наших красноармейцев будет вполне достаточно. Риск?.. Риск, конечно, велик - согласен, но очень уж заманчиво разделаться с бандой одним махом! Да и делов-то всего на один день: вечером уйдем, а к обеду уже будем здесь!.. Ну, добро! - Комиссар повесил трубку и дал отбой.
Ближе к вечеру, когда Федор, уладив все намеченные им дела и выпросив для осуществления плана уничтожения банды Грома требуемое количество людей, уже собирался направиться к исполкому, где был объявлен сбор, в кабинет ввалился Василий.
- Что случилось? - вскочил из-за стола Федор.
- Ничего… - растерялся Василий. - Пальто зашел свое взять: на улице-то холодно стало ночью!
- А Пашка где? - нахмурился Федор.
- Пришел домой, разделся и лег спать…
- Тебе кто разрешил оставить пост? - взорвался комиссар.
- Я думал… - начал Василий, но Семенчук перебил его.
- Быстро к нему и глаз с него не спускать! Понял? А если куда решит отправиться - арестовать! Смотри, головой отвечаешь!..
- Слушаюсь, комиссар! - несколько обиженно ответил Василий и быстро исчез за дверью.
…Во дворе здания исполкома собирались рабочие, вооруженные винтовками, а вскоре к ним присоединился и отряд красноармейцев.
- Привет, земляк! - радушно воскликнул пожилой рабочий, подходя к худому красноармейцу. - Табачком не богатый?
- Найдется, однако. - Тот прислонил к дереву свою винтовку и полез в карман шинели. Они уселись на скамейку, свернули по козьей ножке и с удовольствием затянулись.
- Случаем не знаешь, на кой леший нас собрали сюда? - поинтересовался рабочий.
- Да учения навроде какие-то… - пожал тот плечами.
- Навроде - в огороде!.. Уж не вы ли нас учить собираетесь? - усмехнулся рабочий.
В этот момент, стараясь не привлекать особого внимания, к ним неторопливо подошел Пашка-гнус. Он присел рядом и начал деловито переобувать ботинок. Потом вытащил кисет, скрутил цигарку.
- Огоньку не найдется, мужики?
- Как не найтись: во, прикуривай! - Пожилой рабочий протянул ему свою цигарку.
- Куда это вас опять гонют? - как бы невзначай поинтересовался Пашка.
- А шут его знает… Учения какие-то, - отозвался тот.
- Ну-ну… - Пашка вернул его цигарку, потопал несколько раз переобутой ногой, как бы проверяя, все ли в порядке, и, попрощавшись, пошел со двора. Его глаза продолжали "бегать" по сторонам, выискивая своего прилипчивого Василия.
Его слежку он приметил сразу и поэтому спокойно и не спеша, выйдя из здания Чека, отправился в свою хлипкую хибарку. Затем демонстративно медленно разделся и улегся спать, притушив "летучую мышь", но через некоторое время выглянул в окно - Василия уже не было…
Сейчас, спрятавшись в переулке, Пашка продолжал свои наблюдения до тех пор, пока солдаты и рабочие, построившись в колонны, не двинулись со двора исполкома.
Тем временем Василий, накинув свое пальто, сразу же вернулся к домику Пашки. Заглянув в его окно, он разглядел уснувшего Пашку и, обиженно ворча на комиссара за его незаслуженную нахлобучку, уселся на скамейку ближайшего дома с таким расчетом, чтобы видеть выход из Пашкиного домика.
Поздно ночью к особняку Яна Марковича, осторожно поглядывая по сторонам, подобрался Пашка. Он тихо постучал в окно: три быстрых удара и два с небольшими промежутками. Окно вскоре приоткрылось, и в него выглянул Ян Маркович.
- Ну! - нетерпеливо произнес он.
- Завтра утром город можно брать голыми руками: клюнули! Большой отряд солдат и рабочих ушел в сторону села Белкино. Я их даже проводил немного. - Самодовольный Пашка преданно смотрел на Яна Марковича.
- Тогда вот что: скачи к батьке Грому и передай, чтобы до десяти часов утра он со своими хлопцами напал на город по плану, который мы с ним разработали ранее: первым делом - вокзал, потом - Чека, телеграф и так далее… Передай, чтобы не мешкали там: быстро, весело и неожиданно! - Ян Маркович хлопнул Пашку по плечу. - А Виктору скажи, чтобы ко мне поспешил: он мне здесь понадобится! Ясно?
- Как не ясно! Чай, моя кровь…
- Смотри - Ванду береги!
- Вы не сумлевайтесь: жисть положу, но…
- Ладно, иди с Богом! - перебил Ян Маркович и прикрыл окно.
…Было уже четверть второго ночи, когда Семенчук закончил просматривать бумаги, переданные Сергеем. "Толковый парень! - улыбнулся комиссар. - Отметил именно то, что мне самому не очень нравится…"
Он отложил в сторону те бумаги, что не несли никакой важной информации, встал из-за стола и по привычке заходил по кабинету. Федор никак не мог понять, почему Пашка скрывал факт наличия у него племянника. Кроме того, Пашка вообще отрицал какое-либо наличие у себя родственников… Странно!
Федор прикрыл кабинет и направился к выходу.
- Товарищ комиссар, - обратился к нему часовой у входа. - Тут до вас одна барышня приходила. - Он смущенно улыбнулся. - Вот… оставила цей пакет… Еще она просила передать, что это запросы, нет, ответы на запросы Панкова…
- Так что же ты не принес ко мне?
- Так вже ж поздно и нет никого, а пост оставлять я не мог.
- А, ну правильно: пост оставлять никогда не нужно! - машинально проговорил Федор, просматривая документы. Неожиданно он наткнулся на небольшой снимок молодого парня и, чертыхнувшись про себя, тут же бросился на улицу.
Он чуть ли не бежал, с трудом сдерживая себя. Улицы были пустынны и тихи, словно перед грозой. Когда Федор подошел к домику Пашки, от стены противоположного дома отделилась одинокая фигура, и комиссар машинально сунул руку в карман за револьвером, но тут же узнал Василия.
- Ну, как? - тихо спросил Федор.
- Все в порядке, комиссар! - бодро ответил Василий. - Спит как убитый… Несколько раз подходил, заглядывал в его окно: даже не ворочается!
- Так, - облегченно вздохнул комиссар, но сразу же встрепенулся: - Не ворочается, говоришь? А ну, пошли!
Он решительно подошел к дверям Пашкиного домика и громко постучал: никто не откликнулся. Он постучал еще, но результат был тот же. Комиссар с силой пихнул плечом в дверь, и она широко распахнулась. Федор подскочил к постели и откинул в сторону одеяло - там были уложены в кучу старые вещи, которые и создавали видимость спящего человека.
- Наверное, когда я бегал за пальто… - виновато произнес Василий.
- Эх! - огорченно выдохнул Федор. - Сейчас это уже не имеет никакого значения! - Он задумался немного, потом решительно бросил: - Вот что, бери коня - и стрелой в село Белкино: верни отряд! Что-то здесь не так… Я буду у себя в кабинете!..
…Перед развернутой на столе "трехверсткой", кроме Грома, начштаба и Сергея с Вандой, сидели командиры сотен.
- Так и будем действовать, - подытожил Гром, - пополудни выступаем… Все!
- Что ж, господа, пора в дорогу! - Сергей поднялся со стула. - Ты со мной? - спросил он Ванду.
- Нет, мне еще одного человека дождаться нужно… к сожалению! - добавила она и смущенно опустила глаза.
Сергей настороженно взглянул на нее, но спросить, кого Ванда ожидает, не решился.
- Тебя проводят до города, - сказал Гром и крикнул: - Микита!
- Я здесь, Батько! - пробасил тот, входя в комнату.
- Проводишь их благородие до самого города! И чтобы ни одного волоска с него не слетело! - приказал Гром и встал из-за стола. - И не жаль тебе нас покидать? - Он протянул руку Сергею.
- Жаль! - откровенно признался Сергей. - Но, я думаю, ненадолго! - Он усмехнулся.
- Будем надеяться! Ну, до встречи…
- До встречи, Гром! До свидания, начштаба! - Сергей хлопнул его по плечу. - Приготовь лошадей и жди меня во дворе: скоро выйду, - кивнул он Миките.
- Что ж, Ванда, будем прощаться? - Сергей подошел к ней, взял за руку, но девушка неожиданно чмокнула его прямо в губы и тут же отвернулась.
Это произошло при всех, и Сергей смущенно оглянулся: он хотел спросить Ванду - кого же она ожидает, но наткнулся на пристальный взгляд начштаба и вышел в свою комнату, чтобы собраться в дорогу.
Завязывая галстук, Сергей услышал лошадиный топот и выглянул в окно. Было темно, и рассмотреть приезжего оказалось невозможным. Голос показался Сергею знакомым, и он, едва хлопнула входная дверь, окликнул Микиту.
- Кто это там приехал? - поинтересовался он.
- Да-а… батькин компайнен. Золотишком вместе промышляли… Вы не глядите, что он весь в дырах да заплатах ходить: своим золотом он может тысячи людей содержать! А где припрятано, даже батьке не открывает… Во как!
"Вот и главная закавыка! - взволновался Сергей. - Как же ты, Федор, отпустил его?!" - Все это промелькнуло в его голове, а вслух он, стараясь быть спокойным, сказал:
- Хорошо, сейчас выйду! Лошади готовы?
- Готовы! - откликнулся тот, кивнув в сторону оседланных лошадей, и направился к ним.
Стараясь не шуметь, Сергей быстро подскочил к дверям и прислушался…
- …так что город без охраны почти: хучь голыми руками бери ево, - захихикал Пашка-гнус. - Не позднее десяти вы должны ударить с юга! К этому времени деникинцы с севера подоспеють, и будет краснопузым конец!.. Виктор уже ушел?
- Какой Виктор? - удивился батько, опрокидывая привычно стопку самогона.
- Связной, из Центра! - Пашка заметно начал волноваться. - Племяш мой…
- Да здесь он! - буркнул начштаба пьяным голосом, указывая на дверь. - Почему-то Сергеем назвался, конспиратор! - хмыкнул он и начал тоже наливать себе самогону.
Сергей быстро отскочил к окну, выхватил маузер и широко распахнул створки окна. Дверь медленно приоткрылась, и Паша, вглядываясь в темноту комнаты, тихо и не очень уверенно позвал:
- Виктор…
Сергей понял, что нельзя медлить ни секунды: стремительно повернувшись, он выстрелил, и Пашка, словно ожидая этого, моментально сиганул в сторону с таким проворством, что можно было только удивляться.
Сергею некогда было раздумывать над этим: сделав еще несколько выстрелов в открытую дверь, он кубарем вывалился в окно.
Почувствовав что-то неладное, к нему устремился Микита. Падая на землю, Сергей выстрелил в его сторону дважды. Микита, а рядом с ним и еще какой-то бандит, медленно повалились на землю и уже более не шевелились: пули Сергея поразили одного в голову, другого прямо в сердце. Вскочив на ноги, Сергей бросился к одной из оседланных лошадей, стоящих невдалеке…
Когда начштаба, мгновенно протрезвевший от смертельной опасности, просвистевшей у самого его уха, выскочил вместе с Пашкой в сени и осторожно выглянул из-за косяка, Сергей уже скакал за воротами, стреляя на ходу в тех, кто пытался его задержать.
- Догнать подлюгу! - чуть не плача визжал начштаба. - Батьку убил!
Но мужиков и не нужно было подгонять: разъяренные вероломством незнакомца, оставившего после себя во дворе несколько трупов, они и без приказа вскакивали на коней и мчались в погоню…
Начштаба беспомощно огляделся: вокруг валялись многочисленные трупы.
- Вот, сука, что понаделал! Что твоим пулеметом прошелся! Ну, я из тебя кровушку-то выпущу! По капельке выпущу! По капельке! - озверело хрипел он.
Когда начштаба с Пашкой вошли в дом, то увидели Грома, уткнувшегося в тарелку. Со стороны могло показаться, что он просто перепил, если бы не смотреть в тарелку, полную его крови.
- Надо же: прямо в лоб угодил! - приподняв голову Грома, проговорил Пашка, явно восхищаясь этим выстрелом. Затем задумчиво добавил: - Пуля-то мне выпущалась…
- Да нет, вот твоя пуля-то! - бросил начштаба, загибая рукав кителя, пропитавшийся кровью. - Это был первый выстрел… Батьку он второй шибанул… Ну-ка, перевяжи меня, Ванда! - Он сбросил со стула мертвое тело еще одного мужика, смахнул со стола посуду, высвобождая место для перевязки.
Ванда вздрогнула от неожиданности: она до сих пор не могла прийти в себя от разыгравшейся на ее глазах трагедии, сотворенной Сергеем. Человеком, которого она полюбила. Она вдруг вспомнила слова отца: "Ты, дочь, присмотрись к нему повнимательнее…" Почему эти слова пришли ей только сейчас, а не ранее? Как же она могла поверить ему, когда увидела его здесь? Вспоминая эту встречу, она поняла, что он просто заморочил ей голову, не давая сосредоточиться и сопоставить одно с другим. И вообще, как она могла влюбиться в него? Да, конечно, в нем что - то есть и это что-то заставляло неровно биться ее сердечко! Да, сейчас она поняла, что он враг, и потому у них не может быть ничего общего. В себе он воплощал то, что лишило ее семью их привычной жизни: имение, деньги, земли… Он принадлежал к стану врагов ее семьи, и она обязана бороться с ним и подобными ему. Сейчас Ванда поймала себя на мысли, что, окажись он здесь, она ни секунды бы не сомневалась и выстрелила в него, не задумываясь.
Конечно, в глубине души она пыталась найти хотя бы какое-нибудь оправдание тому, кого она любила, но… Ванда услышала, что ее имя кто-то назвал, и она пришла в себя.
- Да, я слушаю!
- Третий раз прошу тебя перевязать! - буркнул начштаба.
- Сейчас! - Ванда быстро оторвала кусок белоснежной занавески и начала умело перевязывать руку.
- Он вчера, сволочь, такие фокусы здесь вытворял своим маузером, что в твоем цирке… Осторожнее! - поморщился он от боли. - Мясо-то живое! - Что ты все ищешь? - спросил он Пашку, рывшегося по карманам батьки.
- Сейчас, погодь!.. - Он вытащил наконец бумажник и достал из него две половинки фотографии. - Твой отец отдал одну половинку моему Виктору, а вторую - батьке, для паролю, значит… И вот что получилось… Значит, Виктор в Чека! Жив ли? - Он тяжело вздохнул, взглянув на Ванду. - А ты куда смотрела? Разве не знала, что он чекист?
- Я знала, что он чекист, но он сказал, что так надо, что это специально… - начала оправдываться Ванда.
- Да что теперь толковать! - махнул рукой начштаба.
- Это уж конечно! - согласился Пашка, поглядывая подозрительно на Ванду.
- Что смотришь? - взорвалась девушка. - Или, может, меня уже в красные записал? - Она двинулась на него, сбрасывая накопившееся напряжение. - Да кто ты такой, чтобы указывать или подозревать меня, дворянку? Или, может быть, ты потерял больше, чем наша семья? - Трудно было поверить, что в таком красивом и хрупком теле может быть столько ярости и злости. Разъяренная тигрица и то, наверно, поджала бы хвост и ретировалась в лес.
Пашка понял, что он зашел слишком далеко, и уже не рад был, что связался с девушкой. Неизвестно, чем бы все это кончилось, но в этот момент в комнату ввалился один из командиров сотни. Он тяжело дышал и был весь потный.
- Ну что, все в порядке, Семен? - спросил начштаба.
- Поймали? - подскочил к нему Пашка, тут же забыв про Ванду.
- До самой реки гнались: еще троих хлопцев снял наповал, а когда в воду бросился и поплыл, там я его и вбил! Только круги по воде пошлы… - Он налил себе полный стакан самогону, взглянул на мертвого Грома, крякнул с досады и залпом опрокинул самогон себе в рот.
- Ладно, иди! - облегченно проговорил начштаба. - В семь готовьтесь: пойдем на город!
- Хорошо, начштаба! Все будет в полном ажуре! - Он повернулся и вышел, покачиваясь то ли от усталости, то ли от алкоголя.
- Что-то не нравятся мне эти круги! - задумчиво проговорил Пашка. - Сейчас я поеду в город, выдели мне свежую лошадку, а вы смотрите тут, не опаздывайте с выступлением - ровно в десять будьте в городе… Вам, Ванда, лучше здесь остаться! - вежливо сказал он девушке…
11
Уже начинало светать, когда Сергей, весь ободранный, мокрый, да еще и раненный в руку, добрался, наконец, до кабинета Семенчука.
Комиссар спал в своем кабинете, положив голову на руки. Но мгновенно вскочил, когда услышал шаги Сергея.
Все еще находясь под воздействием сна, он, увидев Сергея, думал, что продолжает спать. Некоторое время молчал, уставившись на него.
- Белые фронт прорвали и скоро будут здесь!.. А в десять часов утра банда Грома будет штурмовать город, правда, уже без своего атамана. - Сергей устало усмехнулся обветренными губами, и на них сразу выступила кровь.
- Что случилось? - воскликнул пришедший наконец в себя Федор. - Провалил кто или сам?
- Пашка-гнус! - Сергей вдруг застонал, неловко взмахнув рукой.
- Что же это я пристаю с вопросами, а человек кровью истекает, - засуетился Федор. Он открыл ящик стола и вытащил из него несколько бинтов.
- Давай я сам, комиссар, времени-то совсем нет! - Сергей снял пиджак и начал перебинтовывать себе руку.
- Мы с тобой словно братья-близнецы! - хмыкнул Федор, кивнув на свое плечо. Затем взял трубку: - Барышня, милая, срочно соедини меня со Строговым…
- Подожди, комиссар! - Панков нажал на рычаги телефона. - Находясь недолгое время в банде, я выяснил, что здесь, в городе, находится руководитель контрреволюционного подполья по кличке "Седой". Я имею веские основания подозревать предисполкома Строгова!
- К нашему счастью, все твои веские основания опроверг сам Строгов: час назад он был у меня и рассказал, откуда ему показалось знакомым твое лицо… Строгов вспомнил Виктора Кирьянова, у которого ты обнаружил пароль и бумаги из Центра! Два года назад наш Строгов участвовал в его задержании с поличным! По всей вероятности, Кирьянов и хотел с ним рассчитаться за это.
Сергей виновато вздохнул, и Семенчук снова взялся за телефонную трубку.
- Барышня, я просил соединить меня со Строговым!.. Откуда я знаю, что у вас случилось на линии?.. Спит? Ничего, разбудите!.. Строгов? Это Семенчук на проводе! Погоди шуметь: белые фронт прорвали!.. Да… Да… Через два часа ожидается наступление на город! Сведения точные: москвич вернулся… Да, живой, к счастью! Поднимай всех, кого можно и кого нельзя! Ликвидируй свой архив! Да… Ты прав, конечно, маху я дал с этим золотоискателем, но уже пытаюсь исправить ошибку… Возможно, успеют… Все, действуй! - Комиссар положил трубку на аппарат. - Давай помогу! - предложил он, заметив, как Сергей безуспешно пытается связать концы бинта.
- Да, едва не забыл в суматохе! - воскликнул Сергей и тут же вскочил со стула: усталость сняло как рукой. - Помнишь, я говорил тебе, что меня чем-то настораживает Лановский?
- Помню… - пожал плечами Федор. - Как тебя кидает: то Строгов, то Лановский… О нем-то ты чего вдруг вспомнил?
- Теперь все встало на свои места: Лановский и есть Седой! И он - руководитель контрреволюционного подполья в городе! - Глаза Сергея засверкали.
- Откуда такие выводы? - Федор совсем свихнулся от новостей, сыплющихся, как из рога изобилия.
- Пошли, по дороге все расскажу! - Сергей достал свой маузер. - Дай-ка еще патронов: магазин почти пустой!