Тем временем Марина с Юрием Александровичем искали пути, чтобы доказать несправедливость решения о заключении Виктора Быстровского под стражу. Марина добилась, чтобы на Виктора Быстровского была составлена характеристика, причем деятельное участие в этом приняла его первая учительница - Галина Ивановна Таше. Когда же характеристика была в руках Марины, она стала названивать Юрию. Но прошло еще несколько дней, прежде чем Юрий Александрович сам позвонил Марине и торжественно объявил о возвращении капитана Сенцова. Марина не представляла, что ей будет так тяжело без Виктора, тем более что ни одной весточки от него она так и не получила. Но вот ее вызвал к себе следователь, который вел дело, и сказал о том, что можно нанимать адвоката. Ощущая состояние Марины, решительно достал из своего портфеля письмо и торжественно вручил его Марине.
- Я знаю, что вы написали очень много писем Виктору, но по существующему положению всякая корреспонденция с человеком, находящимся под следствием, категорически запрещена… Да и это, - указал он на письмо, - достаточно грубое нарушение, ну да… - Он махнул рукой и отдал письмо Марине. Она медленно и осторожно приняла письмо Виктора и прижала его к губам, на глаза навернулись слезы.
- Значит, он не читал ни одного моего письма?
Следователь опустил голову и ничего не ответил.
- Боже мой! - вскрикнула Марина. - Он… там… один и совсем ничего не знает… Может, он думает, что его все бросили в беде и забыли… Бедный мой Витенька!.. - она громко заплакала.
Следователь, не зная, чем успокоить Марину, быстро налил ей воды в стакан.
- Прошу вас, успокойтесь, пожалуйста, все будет хорошо… А о ваших письмах он знает… Я был сегодня у него…
- Спасибо вам огромное… вы… вы очень добрый человек. - Выпив воды, она стала понемногу успокаиваться. - Вы не знаете, когда состоится суд?
- Точно не могу сказать, но думаю, что в течение этого месяца все будет окончено.
- Вы мне как-то говорили… - Марина немного помедлила, - что после того, как дело будет закончено, можно будет ходатайствовать о свидании…
- Напишите заявление, попробую вам помочь…
На следующий день - звонок Юрия Александровича.
- Марина, ты сейчас свободна?
- Конечно! - воскликнула Марина, предчувствуя, что это касается Виктора.
- Тогда через тридцать пять минут будь у дома, поедем к капитану Сенцову…
Владимир Петрович был искренне удручен, что Виктор оказался под стражей, и тут же начал звонить, что-то доказывать, умолять и даже ругаться. Все было тщетно. Положив трубку, он опустил голову и несколько минут молчал, но потом решительно вскинул глаза на стенные часы.
- Вот что, сейчас берем такси и едем в Ермолино, к Леониду Ивановичу… Полковнику Забелину, - пояснил он, увидев непонимающие взгляды своих собеседников.
- А зачем такси, у меня "Москвич"! - предложил Юрий. - У входа дожидается…
До дачи полковника Забелина добирались около часа. К огромной радости всех, полковник был на месте, так что мрачное предсказание Сенцова не сбылось: капитан был уверен, что Леонид Иванович уехал куда-нибудь на рыбалку или на охоту. Образованный и удивленный одновременно, полковник пригласил всех в красивый бревенчатый дом: обрадованный тем, что видит Володю, с которым давно не встречался, а удивленный тем, что он приехал с молоденькой красивой женщиной, и подумал - не с женой ли приехал познакомить… Не отвлекаясь ни на какие разговоры, Владимир Павлович быстро и четко обрисовал положение дел, полковник едва не выругался, но спохватился и, взяв себя в руки, попросил обождать несколько минут. Вскоре oн был уже одет в форму. Всю дорогу до Москвы проделали молча, и только в городе полковник назвал адрес прокурора. Перед прокуратурой района Юрий остановил машину, и Леонид Павлович, пригласив с собой Сенцова, попросил подождать…
Утомительно тянулись минуты ожидания, и Марина нервно ерзала на заднем сиденье, пытаясь думать о чем - нибудь другом, но мысли все время возвращались и вертелись только вокруг одной темы: сможет ли полковник убедить прокурора в невиновности Виктора или нет… Разум и интуиция убеждали ее, что все будет хорошо, и только хорошо, иначе и жизнь теряет всякий смысл. Но какой-то внутренний голос, а может быть, и не внутренний, а голос извне, нашептывал и нашептывал, испытывая какое-то наслаждение: "Ничего не жди хорошего! Нет справедливости на земле! Разве может человек сознаться в том, что он совершил ошибку? Никогда!.. Никогда-а-а…" Марина вздрогнула и посмотрела на Юрия Александровича.
- Никогда не поверю, что человека могут наказать несправедливо и оставят ошибку без исправления… Поверь, Марина, все будет хорошо! - Юрий Александрович улыбнулся ей в зеркальце заднего вида, но Марина заметила, что он и сам сильно волнуется: пальцы его нервно барабанят по щитку с приборами, а губы плотно сжаты.
Прошло более часа, а полковник с Сенцовым все не выходили - значит, никак не могут убедить прокурора? Не успела Марина подумать об этом, как дверь прокуратуры распахнулась, и на пороге показался капитан Сенцов. Его лицо светилось радостью и как бы говорило: "Ну что? Я же был уверен, что все будет хорошо!" Капитан открыл дверцу машины, сел и коротко сказал:
- Завтра Виктор будет дома.
- Правда? - закричала Марина и бросилась его обнимать.
- Ну, что вы… что вы… - шутливо отбивался Сенцов. - Я-то здесь при чем? Это же Виктор такой!
- Спасибо вам! - просто сказал Юрий. - Виктор, Виктор, но ведь только благодаря вам все стало на свои места!
- На суде тоже бы разобрались! - заверил капитан.
- И я в этом уверен, но…
- Но Виктор сидел бы в тюрьме! - Глаза Марины блестели и от радости, и от переживаний.
- Ладно, все позади… Поехали.
- А полковник? - спросила Марина.
- А полковник… Он здесь остался. - Сенцов улыбнулся. - Они вместе воевали… - А потом грустно добавил: - Вместе… с моим отцом…
С тех пор как Виктор получил записку от Жоры-Клина, своего неожиданного покровителя, все в камере переменилось: многие стали заискивать перед Виктором, чего ему совсем не хотелось, а Кешка во всем стал советоваться с ним и ставил в известность обо всех "мероприятиях". Все это весьма удивляло Виктора и было непонятно: каким образом кто-либо из взятых под стражу мог влиять на жизнь своих коллег по несчастью… Вскоре его сосед по нарам, Юрий, рассказал про один ужасный случай, произошедший месяца за три до того, как в камеру пришел Виктор: в камеру привели одного пожилого толстого мужчину, который молча сторонился всех и старался быть незаметным. Но однажды поступила записка, в которой интересовались человеком, по описанию очень походившим на этого молчуна. Ночью проверили одну характерную особенность, о которой указывалось в записке: он спал на спине, а рот всегда был открытым… На записку ответили, а через несколько дней этого мужчину нашли удушенным веревкой, сплетенной из оторванных полос матрасовки, его же матрасовки. Причем все было сделано так, что создавалось полное впечатление, что он сам повесился…
- А может быть, он действительно повесился? - предположил Виктор.
- Экспертиза к этому и пришла, - усмехнулся Юрий, - но я-то кое-что видел… Правда, было уже поздно. Спросишь, почему молчал? Сам не хотел оказаться на его месте… Всех таскали, допрашивали, но никто ничего не видел и не слышал! Многих из камеры "дернули", а некоторых оставили.
- Да-а! - Виктор покачал головой. Многое ему стало понятно из того, что творилось в камере: тюрьма является своеобразным государством, в котором существуют неписаные законы, нарушение которых карается без всяких судов и следствий. По всей вероятности, здесь учтен опыт старых рецидивистов. И на вооружение взято только то, что может служить устрашением для малодушных людей, особенно для тех, кто оказался здесь случайно и не является преступником в полном смысле этого слова, но в силу закона и обстоятельств должен отвечать за свои преступные действия. Виктор прекрасно понимал, что закон направляет человека, совершившего преступление, в тюрьму для того, чтобы дать понять оступившемуся человеку, насколько прекрасны такие понятия, как свобода, близость родных людей, хорошая пища, вольный воздух и просто запахи - цветов, духов, женщин… Чтобы человек, прошедший все это, навсегда запомнил эти лишения и никогда не покушался на преступления. И в то же время настоящие преступники вводили такие порядки в местах заключения, что часто слабые, но честные люди, случайно оказавшиеся в неволе, становились сознательными преступниками, и общество теряло в их лице своих добросовестных граждан. Это парадоксальное заключение, к которому пришел Виктор после долгого размышления, очень взволновало его и не давало покоя… Новость, которую сообщил ему следователь, обозлила и возмутила: оказывается, Марина чуть ли не ежедневно писала ему, а он не получил ни одного письма, более того, и его письма аккуратно прикладывались к делу и не пересылались Марине. Правда, вселило надежду то, что сказал напоследок следователь: Марина хлопочет о свидании, и, возможно, он вскоре ее увидит… Кроме того, он заверил Виктора, что его записка вручена Марине, как и было обещано. Виктор помнил ту записку, написанную в момент, когда следователь принес ему на подпись заключение об окончании следствия…
"Здравствуй, моя дорогая Мариша! В силу любезности этого человека, мне удалось написать тебе несколько строк, которые, есть надежда, попадут в твои руки! Милая, хорошая моя, как мне трудно без тебя, и я с ужасом думаю, как трудно тебе! Я помню твои слова, что все кончится хорошо! Как хочется, чтобы наконец пришло все к какому-нибудь концу, сразу стало бы легче. Ибо самое противное - неопределенность! Я все время думаю о тебе, а времени, как ты понимаешь, для этого здесь вполне достаточно…
Люблю, верю, надеюсь! Всегда твой, Вит!"
Вернувшись от следователя, Виктор обо всем рассказал Юрию, и тот завистливо проговорил:
- Везет же человеку: несколько дней пробыл в камере, а уже дело окончилось, свиданку получил! Да и "окрестят" скоро!
- Ничего, и тебе повезет! - Виктор хотел, чтобы всем было хорошо в этот день. На радостях он устроил "пир" и за ужином многих угостил своими припасами. Затем улегся на свои нары и предался радужным мечтам, стараясь вызвать перед глазами любимый образ Марины…
На следующий день, сразу же после обеда, из "кормушки" донеслось:
- Быстровский - с вещами!
Все мгновенно посмотрели на Виктора, этот возглас означал, что сюда он больше не вернется.
- Ничего не понимаю. - Виктор пожал плечами и подошел к двери. - С вещами? - переспросил он дежурного.
- Не расслышал, что ли? - дружелюбно спросил молодой лейтенант. - С вещами!
- Суд, наверно, перенесли! - предположил Юрий.
- Но почему "с вещами"? У него же суд явно не один день будет идти! - возразил Саша Муромец.
- А может, просто в другую камеру? - предложил свою версию Кешка.
Виктор ничего не ответил и продолжал собирать свои вещи, теряясь в догадках. Затем протянул Юрию оставшиеся несколько печений и конфет-карамелек.
- Это тебе!
Юрий молча взял, но потом сказал:
- Увидимся ли мы когда-нибудь?
- Будешь на воле и не забудешь - найдешь! - ответил Виктор. - Это передай через "баландера" Жоре - Клину. - Виктор отдал оставшуюся пачку сигарет, взял в руки матрасовку со своими вещами и пошел к дверям. - Не поминайте лихом! - бросил он на прощание всем обитателям камеры. Его повели по коридорам и лестницам, а по дороге молодой лейтенант похлопал его по спине.
- Счастливый ты, парень!
- Очень! - усмехнулся Виктор.
- Да я не шучу! Освобождаешься ты.
- Правда?! - воскликнул Виктор и тут же подозрительно посмотрел на него, но лейтенант смотрел на него открытыми глазами и улыбался. И неожиданно Виктор понял, что этот молодой лейтенант не обманывал его: он действительно освобожден! Освобожден?! Это значит, что он уже не вернется в камеру, ни в какую камеру! Перестанет все время быть настороже, перестанет опасаться быть "съеденным" окружающими. Он снова увидит свободное небо, не в клеточку, а чистое и синее, сможет пойти в любое место и главное, что сможет сделать: увидеть Марину! Свою милую, ласковую и самую прекрасную жену на свете! И все-таки до того момента, пока ему не вручили его личные вещи, он не до конца верил в этот счастливый вызов из камеры! Но вот вещи получены, документы тоже, расписался в какой-то бумаге… и он выходит на улицу, где чуть не сталкивается с Мариной, которая уже около часа дожидалась его у входа. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Марина с большим трудом сдерживала слезы. Бросилась к нему на шею, прижала к груди и стала целовать его губы, глаза, нос, стриженую голову.
- Да садитесь вы в машину! - услышали они голос Юрия Александровича. Он незаметно смахнул набежавшую слезу, настолько трогательной была сцена, которую ему невольно пришлось наблюдать. - Успеете еще насмотреться друг на друга!
- Юра! Здравствуй! - воскликнул Виктор и бросился его обнимать. Затем отстранился от него и сказал: - Извини, пожалуйста, меня, но мы пройдемся пешком! Ждем вас вечером у нас дома! Обязательно приходите с Наташей к нам!
- Хорошо, я все понимаю! Придем… - Юрий похлопал Виктора по плечу, кивнул на прощание Марине и быстро сел в машину.
Невозможно передать словами те ощущения, которые охватили Виктора, когда они с Мариной шли по улицам города. Он шел и смотрел по сторонам, впитывая в себя то, что раньше просто не замечал, на что не обращал внимания… Он радовался осенним краскам, цветам, растущим на клумбах, деревьям. Детям, бегающим по улицам… Улыбался каждому прохожему, а увидев продавщицу мороженого, бросился к ней, и Марина купила ему несколько порций мороженого, которое он никогда не любил. Каким вкусным оно ему показалось! Как прекрасна свобода! Почему мы только тогда начинаем что-либо ценить, когда лишаемся этого? Но хватит размышлений, сегодня нужно просто радоваться, что все так прекрасно кончилось, поистине - подарок судьбы! Неожиданно Виктор громко рассмеялся.
- Что с тобой, милый? - улыбнулась Марина.
Но он не отвечал, продолжая смеяться все сильнее и сильнее, пока на глазах не появились слезы.
- Не надо, Вит, все хорошо… Все позади, успокойся… - Марина пыталась успокоить его, но сама не выдержала и заплакала.
…Оставалось несколько дней до начала занятий в университете, и Виктор с Мариной посвятили эти дни театрам, кино и просто прогулкам по городу. Родители Марины заверили их в том, что будут помогать до тех пор, пока они не закончат образование. Виктор понимал, что он мужчина, глава дома и семьи, и в первую очередь на нем лежит ответственность за ее благополучие. Он всерьез подумывал, чтобы перейти учиться на вечернее отделение, но тренер Владимир Семенович, узнав об этом, решительно воспротивился и через свою супругу, которая преподавала в техникуме, устроил Виктора инструктором по физ-воспитанию. Это было очень удобно: занимаясь с детьми общей физической подготовкой, Виктор и сам тренировался вместе с ними, а кроме того, ребята, увлеченные его примером, стали много уделять времени спорту, и вскоре команда техникума вышла на первые места по разным видам спорта. При поддержке руководства техникума часы занятий в тех группах, которые вел Виктор, перенесли, чтобы они не мешали его учебе в университете. Виктор настолько окунулся с головой в учебу и спорт, что совершенно забыл о том, что приближается день суда…
Судебное разбирательство особенно не афишировалось. Но народу собралось много: многие являлись, как выяснилось позднее, родственниками подсудимых. Увидел в зале Виктор и Галину Ивановну Таше, свою первую учительницу, приехали и его тренер, Юрий Александрович, Анастасия Ивановна и Марина; к удивлению Виктора, был вызван в качестве свидетеля и капитан Сенцов, в повестке у Виктора тоже значилось: "в качестве свидетеля по делу…" - и это сразу успокоило Марину…
- Суд идет! Прошу всех встать! - сказала молоденькая девушка, секретарь суда.
В зал из боковой двери вошли два заседателя и народный судья, пожилая женщина, в строгом темном костюме.
- Прошу всех садиться, - сказала председательствующая и неожиданно с удивлением спросила: - Почему нет обвиняемых в зале?
- Сейчас введут, Вера Павловна. Немного опоздали, - виновато проговорила секретарь.
Судья недовольно посмотрела на нее, но ничего не успела сказать: в зал ввели по одному пятерых обвиняемых, среди которых Виктор узнал Телегина, хотя и видел его один раз, Николая Германовича, которого было трудно узнать без его седоватых волос, узнал Виктор и омского знакомого, ему он отвозил золотые монеты, двух других он видел впервые. Чуть позднее ввели еще одного мужчину с мрачной физиономией, которая показалась Виктору знакомой, но он не сразу вспомнил, где мог его видеть (позднее выяснилось, что это был сопровождавший его до Ленинграда, сосед по купе). Судья огласила существо дела и представила состав суда, затем попросила выйти из зала свидетелей… Виктор был вызван одним из первых и после того, как рассказал все, что знал, и ответил на вопросы, остался в зале. Только здесь до его сознания окончательно дошло, что люди, с которыми ему приходилось общаться, являются врагами нашей жизни, нашего строя, нашего народа… А этот Лжетелегин? Это же настоящий фашист, который по локоть в крови своих жертв, замученных и убитых не только во время войны, но и в мирное время… Неожиданно у Виктора промелькнуло: этот Лжетелегин является отцом Ланы! Антей является отцом Ланы, и она пошла против своего отца ради него, Виктора Быстровского, и погибла! Ну почему этот Антей-Телегин-Пульке не оказался на месте Малины? Да будь Телегин вооружен до зубов, его, Виктора Быстровского, это бы ни на секунду не остановило: зная все то, что он знает сейчас, он бы не задумываясь прекратил его подлую жизнь, жизнь предателя и негодяя… Откуда берутся такие люди? Вроде бы такая же мать-женщина родила его на свет… Питался вроде той же самой пищей и учился на той же самой земле… Так откуда же такое звериное отношение к своим собратьям? Хотя зачем оскорблять зверей, наших меньших братьев? Они никогда не питаются себе подобными…
Суд давно закончился: Виктор не хотел пропускать лекции и занятия в университете и побывал только на трех днях судебного разбирательства. От бабушки они узнали, что отец Ланы, Телегин-Пульке, приговорен к высшей мере наказания… В глубине сердца Виктор носил необъяснимую боль и трогательные воспоминания о Лане, иноща становился мрачным и неприступным, прокручивая в мозгу ту роковую сцену, в которой погибла Лана…
Но жизнь брала свое, и постепенно боль утраты стихала, уходила. Оканчивался и тяжелый, страшный для Виктора 1959 год, а на смену ему наступал год 1960-й, который словно решил загладить вину года предыдущего, просто засыпал Виктора своими милостями: самым главным событием было рождение сына! Он родился 12 апреля, будто почувствовав, что ровно через год в этот день человек впервые полетит в космос. Марина с Виктором долгое время колебались, брать ли им академический отпуск или нет, но бабушка Марины, Анастасия Ивановна, взяла на себя основную часть забот. И, наконец, еще одно важное событие произошло в жизни нашего героя: он стал чемпионом Москвы по десятиборью и выполнил норму мастера спорта СССР… Но о том, как сложилась его дальнейшая судьба, которая стала намного благосклоннее к нему, надолго открыв ему ворота в большой спорт, об этом рассказывает уже другая история…