- И большие! - подхватил Гарик мгновенно. - Правильно сказал отец, - стараясь отвлечь внимание на старика, он снова воскликнул, - в сберкассе нужно хранить деньги! В сберкассе! Пожилой человек дает ему хороший совет, хотел помочь ему и материально, а он… - деланно-возмущенно обратился он прямо к старику: - Ничего не давайте этому неблагодарному, и мы не дадим!
Петр тоже обратился к старику:
- Очень прошу вас, гражданин, побудьте здесь немного: это они взяли - больше некому было! Подождите здесь, я сейчас милицию приведу - пусть их обыщут…
Пока Петр уговаривал старика, Гарик быстро и незаметно сунул сверток в карман Виктору Сергеевичу. Все было проделано настолько неожиданно и четко, что сибиряк раскрыл от удивления рот и снова ничего не мог выговорить: его охватил страх. Сейчас приведут сотрудника милиции, их обыщут, и злополучные деньги найдут у него… Он попытался возразить и хриплым, мгновенно высохшим от волнения голосом выдавил несколько фраз.
- Что… Что вы делаете? Вы… Вы… - Вдруг он решительно цапнул рукой по карману, пытаясь вытащить сверток, но Гарик быстро перехватил его руку и, глядя прямо в его глаза, зло бросил:
- Я-то ничего не делаю… Я денег не брал!.. Может быть, вы нашли сверток и не вернули его хозяину?
Старик, заслоненный Петром от сибиряка и Гарика, ничего не видел, но чувствовал какую-то возню. Петр, услыхав последние слова Гарика, неожиданно повернулся и громко воскликнул:
- Я все слышал: это он взял деньги! - Он ткнул пальцем в бородатого гостя. - Я все слышал! Это он!
Виктор Сергеевич испуганно выдернул руку из кармана, оставив сверток в нем. Хозяин свертка повернулся и громко закричал в сторону:
- Милиция! Милиция!
Посреди площади стоял постовой милиционер, к которому он и бросился.
- Подождите! - нерешительно воскликнул Виктор Сергеевич, пытаясь остановить его, но Петр либо не захотел услышать, либо просто не слышал и продолжал бежать в сторону милиционера, увертываясь от проходящего транспорта.
Скрежет тормозов, резкие сигналы автомобилей были прерваны пронзительным милицейским свистком…
- Сумасшедший какой-то! - проговорил старик и, довольный, что не пришлось раскошеливаться, но опасаясь оказаться свидетелем, быстро удалился.
- Что вы наделали? Вы же… Вы же… - Виктор Сергеевич искал и не находил слов, пораженный наглостью своего интеллигентного попутчика. И на черта нужен ему был этот костюм? Свой почти новый… Прогулялся, называется, в Москву! Теперь неизвестно, чем все кончится… Попробуй докажи, что ты ни при чем! Что делать? Господи, надо же так влипнуть?!
- О том, кто я - знаю только я! О морали - потом! Сверток-то у вас, а этот шустряк уже близок к блюстителю порядка…
Виктор Сергеевич посмотрел туда, куда побежал Петр: действительно, тот уже стоял рядом с милиционером и, разговаривая с ним, указывал рукой в их сторону. Сибиряк понял, что это серьезно и ему не отвертеться.
- Что же делать? - растерянно спросил он.
- Так-то лучше! - усмехнулся Гарик. - В свертке - шестьсот рублей, а у вас около четырехсот… Так?
- Ну, так! - вздохнул обреченно гость.
- Давайте в залог ваш бумажник, и через час встречаемся на Курском вокзале у третьей кассы: там и поделим деньги поровну! Все! Быстрее!
Виктор Сергеевич снова взглянул в сторону милиционера, направляющегося в их сторону, быстро достал бумажник и протянул его Гарику. Открыв его и проверив деньги, Гарик быстро поднял руку и остановил проходящее мимо такси.
- Садитесь быстрее! - негромко приказал он Виктору Сергеевичу. - Я себе еще поймав…
- Спасибо! - пролепетал сибиряк, испытывая что-то вроде благодарности, что хотя бы по отношению к нему новый знакомый оказался таким добропорядочным и не бросил одного. Едва такси отъехало, он машинально обернулся, но Гарика нигде не было видно…
Такси остановилось перед зданием Курского вокзала. Виктор Сергеевич взглянул на счетчик и машинально полез во внутренний карман, но тут же вспомнил, что бумажник отдал "полосатому" знакомому. Достал сверток в синем платочке. Таксист, молодой парень с веселыми голубыми глазами, удивленно взглянул на странного пассажира.
- Из деревни, что ли?
- Почему?.. - спросил Виктор Сергеевич и хотел добавить "так думаете", но оборвал себя на полуслове и расширенными глазами посмотрел на водителя.
- Что с вами?
- Там… там… - но более не смог ничего сказать.
Водитель взглянул на сверток; в синем платочке были аккуратно уложены нарезанные газетные листочки.
- Все понятно, - вздохнул водитель, - объегорили. Цыгане?
- Какой ужас! - прошептал побледневший сибиряк. - Что же делать?
- Что делать? В милицию ехать!.. - нахмурился водитель.
3
В полупустом подземном переходе стояли Гарик со своим напарником. Гарик раздраженно выговаривал Петру:
- Ну чего киксуешь? Зачем нам уезжать отсюда?
- Мне кажется, что нас высветили! Нутром чую, что засекли менты! - упрямо повторял Петр.
- Послушайте, юноша. - Гарик снова вернулся к своим изысканным манерам, и лишь по напряженному взгляду можно было заметить его нервозность. - Если вам, юноша, кажется, то креститься нужно! И вообще - не заставляйте, юноша, меня нервничать… Ты взгляни вокруг! Посмотри, какие ходят упакованные! Одни приезжие! Да мы озолотимся тут… Да перестаньте кукситься, юноша! Научитесь видеть в нашей работе наслаждение! Или романтику!
- Не скажешь же ты, что ляпуху гражданам строишь только из-за романтики! - усмехнулся Петр.
- Чудак же ты, Петюня! Для меня деньги имеют значение постольку, поскольку кушать хочется и одеваться недурно, а так… - Гарик вытащил из кармана бумажник, взятый у сибиряка, и бросил его напарнику. - Деньги - дерьмо! Можешь взять их себе… - Он встал в позу и с выражением прочел:
Люблю тебя безумно, страстно,
Тебя, свободу страшных оргий,
Как жрец пред идолом, восторге
Перед тобой хочу упасть…
Знаешь, Петюня, кто это? - внезапно спросил у него Гарик, но тот смущенно захлопал глазами. - Это Бодлер, юноша! Бодлер! Ты мало читаешь, юноша… А читать надо!
- Боюсь я… - плаксиво проговорил Петр, растерянно вертя в руках бумажник. - Понимаешь, боюсь! Чувствую, мы у них на глазу! Давай мотанем куда-нибудь в другой город. - Парень нервничал всерьез, и это вконец вывело из себя Гарика.
- Ну что ты скулишь? Тебя-то это меньше всего касается: чуть что - ты в стороне… Это меня каждый раз "списывают".
- Так я о тебе, шеф, и волнуюсь: я же пропаду без тебя! - говорил Петр тихо и жалобно, что несколько растрогало Гарика.
"Хоть и врешь ты, Петюня, а мне все-таки приятно! - подумал Гарик. - Но оставаться тебе в этом состоянии нельзя ни в коем случае: страх - плохой помощник. И чего он закапризничал? Все было как обычно. А может, именно потому, что слишком уж гладко? В общем, непонятно… А вдруг Петр прав и кто-то вспомнил совсем еще молодого студента? Трешник оттащил… И как по-глупому попался?! На следующий день пошел в то же самое место: загребли с поличным". - Гарик поморщился, вспоминая свой провал десятилетней давности.
Тогда он учился на третьем курсе ГИТИСа, на актерском отделении. Однокурсники относились к нему с большим уважением и даже любовью: веселый, отзывчивый (всегда выручит в трудную минуту деньгами, обижался, когда ему пытались возвращать долг), Георгий Дживоргян, или, как его звали однокурсники, Гоша, любил блеснуть перед ними: устраивал различные, как он говорил, пикники, причем всегда за свой счет, по любому поводу сорил деньгами - будь то на подарок кому-либо или на общественные нужды.
Особой его страстью был преферанс, а играл не очень хорошо: чаще проигрывал, но любой проигрыш выплачивал тут же. Собственно, именно карты и толкнули его на кривую дорожку. Хотя денег родители присылали вполне достаточно, но однажды Гоша познакомился с мужчиной, который мгновенно стал его кумиром. По натуре они чем-то были похожи: беззаботно относились к жизни, к деньгам, были контактны, и оба любили преферанс. Как-то Гоша проиграл по-крупному, и наличных денег не хватило, чтобы рассчитаться. А карточный долг - долг чести! Новый знакомый выручил его, но только до вечера. Всеми правдами и неправдами пытался Гоша раздобыть денег, но какие у студентов средства?
Не собрав и половины требуемой суммы, Гоша пришел на встречу с новым приятелем. К удивлению Гоши, упреков не было, а было предложение! В тот момент оно показалось Гоше интересным и заманчивым: он тут же согласился. Это же целый актерский этюд! И какой! Не просто с заученными фразами на маленькой сцене, а по - настоящему, с импровизацией, и сценой является - жизнь. Тщательно отрепетировав, - а Гоша изображал тогда пострадавшего растяпу, терявшего деньги, - они начали "работать".
Все шло удачно, и вскоре волнение и неуверенность прошли: деньга сыпались, как из рога изобилия. Все проходило без сучка без задоринки, но… Гоша считал и считает до сих пор, что по нелепой случайности его узнал один из прежних потерпевших…
Суд, учитывая его первую судимость, а также ходатайство коллектива курса, где учился подсудимый, определил наказание лишением свободы сроком на три года.
Озлобившись на весь свет, Гоша, вместо того чтобы извлечь урок из наказания и попытаться встать на честный путь, выбирает другой: нарушителя и отказника (так называются осужденные, отказывающиеся от работы). Отсидев до звонка свой срок, Гоша вышел на волю с твердым решением жить так, как ему хочется.
В институте восстановиться не удалось, и он стал проводить время на студиях различных жанров: в кино подрабатывал в массовках, эпизодах, в театре - на различных подсобных работах, в художественных - позируя перед молодыми студийцами…
Дни, месяцы бежали беззаботно, а потому быстро. Легкая жизнь, словно мираж в пустыне: тянет, заманивает все сильнее и сильнее. Девочки, карты, рестораны - все это требует денег, и Гоша, превратившись в Гарика, начинает потихоньку готовиться к тому, чем занимался до осуждения и за что был осужден. Гарик понимал, что нужен толковый напарник, и подыскивал его очень тщательно. Перебрал многих своих знакомых, но… один не внушал доверия своим видом, другой не подходил по возрасту, третий не мог и двух слов связать…
Петра он нашел случайно, точнее сказать, сам Петр наткнулся на Гарика. Случилось это в Киеве. Когда Гарик со своей новой подругой выбрался из такси, чтобы поужинать в одном из центральных ресторанов города, к ним подошел молодой парень с бледным лицом и ввалившимися глазами, одетый в видавший виды костюм. Дрожащим голосом он попросил выслушать его. С брезгливой гримасой на лице приятельница Гарика просила не обращать внимание, на всяких там… Она так и сказала: "на всяких там…" Но что-то заставило Гарика выслушать парня, который поведал им, что оказался обворованным на вокзале и остался без денег и документов. И если у Гарика есть возможность выручить его, так как на билет в общем вагоне не хватает всего рублей восемь, то он обещает вернуть эти деньги по почте.
Улыбнувшись, Гарик полез в карман и тут же задал вопрос, до какого города необходимо добраться этому парню. "До Москвы!" - ответил тот. Тогда Гарик, желая дать ему денег еще и на пропитание в пути, спросил о стоимости билета. Неожиданно парень замялся, но тут же спохватился и назвал сумму, которая не соответствовала действительности. Извинившись перед подругой, Гарик отвел парня в сторону.
- Что же вы, юноша, на таком пустяке прокололись?
- Простите, не понял… - растерялся парень.
- Цену билета хотя бы узнал, - усмехнулся Гарик и тут же добавил: - Один работаешь?
- Я не понимаю вас… - залепетал парень.
- Что ты ваньку валяешь: я тебе не из уголовки! - вспылил Гарик. - Ладно, - тут же остыл он, - вот тебе червонец: посиди где-нибудь в кафе, а в десять часов сюда подходи - дело есть! Но на билет больше не проси, понял?
- Хорошо… - пожал парень плечами, словно не понимая, что от него хотят.
Гарик не ошибся в новом знакомом: Петр оказался на редкость толковым парнем. Отсидев два года за воровство, он занялся самым простым видом мошенничества, основанным на доброте и жалости людей, готовых прийти на помощь постороннему человеку в беде, но это давало мало, и Петр с большой радостью согласился работать с Гариком.
Репетировали долго, тщательно, обговаривая всевозможные мелочи, которые могут возникнуть в "работе", как они говорили. После того как с первого же раза им удалось "нагреть" растяпу на четыреста рублей, Петр, уверовав в своего нового приятеля, безоговорочно принял его покровительство и стал называть не иначе как уважительным "шеф"…
Уже три года они работали вместе. Все было настолько отлажено, а взаимопонимание настолько полным, что риска почти не было. Только дважды "объекты" не захотели молчать и прямо указали на то, что деньги они подобрали (один раз пакет еще был у Гарика, и он тут же вернул его со словами, что хотел пошутить, и, естественно, "пострадавший" Петр тут же ему поверил, и стал благодарить за возвращенные деньги, и предлагать четвертую часть находки, отчего Гарик, конечно, "благородно" отказался. Во втором случае, когда пакет оказался уже у "объекта" и он сказал об этом, Петр, взяв пакет в руки, поблагодарил человека и тут же исчез. Гарик, бросив "объекту" в лицо несколько уничижающих слов, спокойно удалился)…
Сейчас Гарик понял, что Петр действительно напуган и его необходимо как-то успокоить. Говоря ему о романтике и о других глупостях, Гарик кривил душой: деньги, и только деньги - вот ради чего он занимался этим и шел на риск.
- Хорошо, - решительно сказал он Петру, - я проверю - накололи нас или нет…
- Каким образом? Уж не в милиции ли? - усмехнулся Петр.
- Молод ты и неопытен, - со вздохом ответил Гарик, потом выразительно посмотрел на него и недобро усмехнулся. - А узнаю, конечно, в милиции…
- Шутишь? - не поверил Петр.
- Нет, не шучу. - Глаза Гарика стали серьезными.
Его молодой напарник застыл в изумлении, широко раскрыв рот. Это показалось Гарику настолько забавном, что он рассмеялся, вынул из кармана пятидесятирублевую купюру и залепил ею раскрытый рот Петра. Затем повернулся и пошел прочь, бросив по дороге:
- Замри на время и через три дня ежедневно ожидай меня с трех до пяти там же…
Петр кивнул в ответ головой, и пятидесятирублевая бумажка, отлепившись от губ, стала медленно падать на землю, причудливо кувыркаясь в воздухе. Петр проводил ее взглядом до самой земли, но послышались чьи-то шаги, он быстро поднял купюру и сунул в карман.
Телетайп мерно отстукивал строчки текста: "Срочно примите меры к розыску и задержанию преступника, который под видом оказания помощи в приобретении товаров широкого потребления с помощью "куклы" совершает мошеннические действия… Его приметы: рост - средний, глаза - карие, широкоплечий, с небольшой сутулостью… Производит впечатление интеллигентного и воспитанного человека…"
Закончив диктовать, капитан Зубарев вернулся к себе в кабинет и снова пригласил Виктора Сергеевича. На столе лежал злополучный синенький платочек с нарезанными листочками газетной бумаги.
- Сколько же вы отдали преступнику? - спросил капитан бородатого гостя, который сидел перед ним на стуле, виновато опустив голову.
- Что-то около четырехсот там было. Точно не знаю… Все, что было, отдал… вместе с бумажником. - Он тяжело вздохнул.
- Как же вы попались на такую простую приманку? Механика этого мошенничества, товарищ Глебов, очень проста: в ваш карман он положил сверток, заготовленный заранее точно в таком же платочке, но без денег… Они называют - "кукла".
- Так, значит, и тот, второй, был заодно с этим "полосатым"! - невольно воскликнул Глебов.
- Ну, наконец-то разобрались.
- Кто бы мог подумать?!
- Неужели у вас не возникало никаких подозрений? Если бы вы сказали о том, что нашли сверток, то у них бы все сорвалось! - Капитан явно был недоволен.
- Сейчас-то легко рассуждать, а там… - Виктору Сергеевичу вспомнилось все до малейших деталей. Сейчас, когда действительно можно было спокойно анализировать, он понял, что каждый раз, когда он делал попытку заявить о находке, его перебивал то "полосатый", то "потерпевший". - У них так все отрепетировано. - Сибиряк тяжело вздохнул. - Только вы не подумайте, товарищ капитан, что я пытаюсь выгородить свою вину… но они не давали мне даже слово лишнее вставить: каждый раз перебивали…
- Да, стыдно, товарищ Глебов, вы же егерь! Как же вы теперь будете в глаза браконьерам смотреть? - Зубарев укоризненно покачал головой.
- Господи, вы думаете, что я хотел те деньги присвоить? Да я даже кричал тому парню, а он, не слушая, побежал к милиционеру…
- И тут-то ваши нервы не выдержали: вы испугались? - усмехнулся Зубарев.
- А вы бы не испугались? - несколько по-детски спросил Виктор Сергеевич. - Сами посудите: сверток с деньгами у меня, я же не знал, что там нет никаких денег, свидетелей никаких… Попробуй докажи, что не я их прикарманил?
Капитан вздохнул и устало провел рукой по волосам.
- Да-а-а! Вот таких, как вы, они и выискивают, чтобы обмануть!
Каждое слово капитана словно тяжелый камень ложилось на Виктора Сергеевича: под их тяжестью он все сильнее и сильнее сгибался. Всей душой сибиряк проклинал свою поездку в Москву, желание приобрести дурацкий костюм, неразборчивость в знакомствах. Как он мог так легко попасться на дешевую приманку? Ну, что ж, впредь наука… Стыд-то какой! Прав капитан: сам ловит браконьеров, борется с ними, а приехал в столицу и… "Собственно, это же тоже браконьерский метод! - осенило Виктора Сергеевича. - Обходным путем, "с заднего хода", приобрести себе костюм!" Только сейчас до сибирского гостя дошло, как мерзко он выглядит сам в этой истории! Что же ему делать? Как смыть пятно со своего честного имени? Не выдержав внутренних переживаний, Виктор Сергеевич резко поднялся со стула и заговорил быстро, сильно волнуясь, что его могут не понять или перебить:
- Товарищ капитан! Вот я перед вами!.. Прошу вас… Давайте так… Ну, по-мужски!.. Забудем это! А? Все забудем! Ничего не было! И меня не было!.. Можете вы мне поверить, что это урок на всю жизнь? Очень прошу вас, поверьте мне, товарищ капитан! Если вы мне не поверите, то даже и не знаю, как я смогу жить дальше. - Последнюю фразу сибиряк проговорил тихо, как бы для себя, и столько в голосе было горечи и безысходности, что капитану стало жаль гостя.
- Ну-ну, не надо так расстраиваться, товарищ Глебов! Приятного, конечно, мало, но мы же мужчины, и я вам верю! - твердо и без всякого намека на улыбку сказал Зубарев. - А вот искать вашего "полосатого", как вы его окрестили, мы будем вместе! Пойдемте-ка со мной…
- Куда? Искать? - растерялся Виктор Сергеевич.
- Искать рановато, - улыбнулся капитан. - Фоторобот попробуем составить… Слышали о таком?
- А как же? - впервые улыбнулся и Глебов. - Детективы моя страсть.
В небольшом зале они заняли места рядом с пультом, за которым сидел еще один сотрудник. Когда погас свет, на экране возник контур человеческого лица.
- Вы знаете, - несколько неуверенно проговорил Виктор Сергеевич, - у него несколько удлиненный овал снизу и широкий вверху…
- Треугольником? - спросил сотрудник за пультом. Он тут же нажал какие-то кнопки, и на экране побежали овалы разных форм.
- Вот-вот! - остановил сибиряк. - Нет, чуть назад… Еще… Вроде бы такой…
Теперь, на фоне найденного овала, побежали глаза различной формы…