- Стоп! - снова воскликнул бородатый гость. Он настолько увлекся этой работой, что начал командовать отбором и не заметил, как, улыбнувшись, переглянулся Зубарев с сотрудником…
Точно таким же образом подобрали нос, прическу… Постепенно на экране появилось лицо "полосатого".
Некоторое время Виктор Сергеевич молча смотрел на экран, потом со злостью произнес:
- Похож! Удивительно, но факт: очень похож… Может, какие детали и не совсем точны, но в основном… он!
- Судя по вашему тону, - капитан с лукавинкой перевел взгляд с экрана на Глебова, - в фотороботе можно узнать вашего "полосатого"… Ну, что ж, спасибо вам, Виктор Сергеевич! - и, повернувшись к сотруднику за пультом, приказал: - Срочно размножить и разослать по отделениям… Виктор Сергеевич, билет-то цел?
- К счастью, он лежал в паспорте, в другом кармане. - Затем немного помялся и тихо произнес: - Спасибо вам, товарищ капитан.
Недалеко от отделения милиции Гарик остановился: идти или не идти? Риск, конечно, достаточно большой, но слишком уж заманчиво - узнать, состоит ли он в розыске или нет? Он старательно подобрал одежду: хлопчатобумажная рубашка в мелкую зеленую клеточку, темно-серые брюки, сандалии. Чуть грима и накладка на зубы тоже немного изменили его внешность, хотя и не настолько, чтобы его не узнать. Возможно, присутствие риска и увлекало его в этой операции: игрок по натуре, Гарик не мог обходиться без опасности. Спокойная жизнь без встрясок и волнений угнетала его, приводила в уныние. Опасность, риск, азарт действовали на него, как морфий на наркомана, взбадривая и поддерживая его жизненный тонус.
Решительно открыв дверь отделения милиции, Гарик подошел к дежурному офицеру.
- Извините, как мне повидаться с начальником отделения? - старательно выговаривая каждое слово, спросил Гарик.
- По какому вопросу? - поинтересовался старший лейтенант.
- По личному, - не стал вдаваться в подробности Гарик.
- Начальник болен, - пожал плечами дежурный.
- Тогда его заместитель, - немного подумав, настойчиво проговорил Гарик. Он решил: раз пришел сюда, то нужно во что бы то ни стало все выяснить.
- Поднимитесь на второй этаж, одиннадцатая комната… Налево вторая.
Перед кабинетом под номером одиннадцать Гарик остановился на мгновение, еще раз внутренне собрался и тихо, как бы робея, постучал.
- Войдите! - раздался из-за дверей голос Захарова.
В кабинет протиснулся растерянный мужчина средних лет. Иннокентий Аристархович, занятый мыслями о злополучном ограблении, не сразу переключился на вошедшего, хотя и сработала зрительная система: майор сразу понял, что с вошедшим приключилась какая-то беда, что это явно приезжий… Что еще?.. Профессия?.. И тут Захаров окончательно отошел от своих мыслей, а толчком к этому было то, что мысли о профессиональной принадлежности посетителя наткнулись на противоречия. И эти противоречия не дали возможности определить род занятий вошедшего.
- Слушаю вас… товарищ?.. - Захаров предложил посетителю назваться.
- Скажите, вы здесь за начальника? - словно не разобрав скрытого вопроса, спросил Гарик.
- Майор Захаров, исполняющий обязанности начальника отделения, - невозмутимо ответил Иннокентий Аристархович и снова повторил: - Слушаю вас…
- Меня зовут Фарид Саханов, - ответил после неболь шой паузы, как бы ушедшей на решение вопроса: стоит ли разговаривать с исполняющим обязанности или пойти в другое место. - Издалека я к вам приехал, - продолжил он с укоризной, - а он меня обобрал…
- Кто "он" и в каком смысле "обобрал"? - Захаров пожал плечами.
- Если бы я знал, - вздохнул Гарик. - Жучара! - ругнулся он в сердцах.
- Расскажите все подробнее…
- Подробнее?
- Да-да… прошу вас…
- Приехал я в Москву три дня назад, а завтра уже уезжаю… Туда-сюда ходил… Смотрел, детям покупал, жене покупал, себе хотел костюм купить… Там нет, тут нет: ходил, ходил… нет, а тут он подходит, говорит: "Почему такой усталый, хмурый? Может, чем помогу?" Я и пожаловался, что не могу костюм купить, а завтра уезжать нужно. - Гарик тяжело вздохнул, махнув рукой. - Не печалься, говорит, помогу, и переплатить-то всего нужно десять рублей… Подумал я, подумал: что мне по городу мотаться? Десять рублей деньги небольшие: отдам их и буду с костюмом…
- И что дальше? - нахмурился Захаров.
- А дальше этот чертов пацан-растеряха…
- Какой пацан?
- Ну, тот, что целую пачку денег в платочке уронил… Он уронил, а тот поднял…
- Ничего не понимаю, - прервал Захаров, - кто уронил и кто поднял?
- Ну, этот молодой уронил, а тот, что мне помощь свою предложил, поднял…
- Так-так, и что же дальше? - спросил Иннокентий Аристархович, хотя все уже давно понял: мошенничество! "Снова сигнал, и на этот раз в моем районе!" Слушая пострадавшего, он нажал кнопку селектора: - Валентин Степанович, принесите мне телефонограмму из пятого отделения… Простите, слушаю, - обратился он к посетителю.
Он не заметил, как Гарик вздрогнул, когда шел разговор по селектору, и дальнейшее волнение пострадавшего приписал тому, что последовал рассказ, как ему пришлось расстаться с деньгами…
- Как он был одет? И опишите его, - попросил Захаров, когда Гарик со всеми подробностями рассказал, "что с ним приключилось".
- Одет как дипломат: полосатый костюм, иностранный, очки темные, тоже оттуда… Весь такой модный: галстук, ботинки… И очень интеллигентный: никогда и не подумаешь на такого! - Он вновь покачал головой.
- Можно? - В дверях показался худосочный, но очень высокий лейтенант.
- Да, Валентин Степанович!
Лейтенант быстро подошел к столу и, мельком взглянув на посетителя, положил листок с текстом перед Захаровым.
- Я вам нужен?
- Нет, можете идти! - Иннокентий Аристархович взял телефонограмму и внимательно прочитал ее. - Может, приметы какие заметили? - спросил он Гарика.
- Приметы? - Гарик задумался, словно вспоминая, а сам решал: как же вести себя дальше? Что говорить? Ему стало совершенно понятно, что в руках человека, сидящего перед ним, какие-то сведения о нем. Хорошо еще, что у него действительно не имеется ни на лице, ни на руках каких - либо примет…
Руки? Гарик мгновенно вспотел от волнения: говорил он здесь о том, что трудяга, или нет? Если говорил, то все пропало: вряд ли можно рассчитывать на то, что сотрудник, сидящий перед ним, лопух! Гарик внимательно и тщательно вспомнил весь разговор с момента, как он вошел в этот кабинет. Нет, вроде о профессии не говорил. Значит, он просто бухгалтер совхоза и на поездку по рублику откладывал…
- Примет вроде никаких… Чуть выше меня, а может, мне так показалось, и в плечах вроде Бог не обидел… Чернявый тоже, как и я. - Гарик решил чуть придерживаться своего портрета. - Да и вообще если говорить откровенно, то он чем-то даже на меня похож!
- А вы смогли бы его узнать?
- В любой момент! - оживился Гарик. - Я его на всю жизнь запомнил: разбуди - узнаю! В толпе узнаю!
- В толпе? Это хорошо… - Захаров встал из-за стола и вытащил из книжного шкафа альбом. - Может быть, здесь найдете?
Гарик несколько суетливо принял Альбом, но потом взял себя в руки и стал медленно перелистывать, внимательно вглядываясь в фотографии. Его быстрые и колючие глаза цепко впивались в них, нервы напряглись, и гулко стучало в висках. С большим трудом он удерживался от желания скорее захлопнуть этот чертов альбом, чтобы случайно не наткнуться на свое изображение.
- Какие лица! - наконец облегченно перевел Гарик дух, переворачивая последний лист: его фотографий в альбоме не оказалось. Окрыленный первой удачей, он успокоился. - Никогда не подумаешь, что такой человек может оказаться подлецом и забрать твои кровно заработанные денежки… В этом альбоме его нет: Можете вполне положиться на мою память…
- А "кукла" у вас? - спросил Захаров.
Гарик машинально потянулся к своему карману, но, моментально сообразив, что ему не может быть известна эта терминология, он спокойно вытащил из кармана платочек и промокнул на лбу пот. Интересно, заметил или нет майор его неосторожный жест?
- О какой "кукле" вы спрашиваете? - Гарик искренне удивился.
- Ну, о той, что вам всучили вместо денег! - Захаров не обратил внимания на ошибку посетителя.
- А? Вот как! "Кукла"? Надо же, как назвали! Действительно, "кукла"! Вот она. - Гарик вытащил сверток.
- Ну, что ж! - Захаров поднялся из-за стола. - Адрес вы свой оставили: как найдем, сообщим!
- Товарищ майор, а может, у вас еще есть альбом? Я бы посмотрел… - предложил Гарик.
- Альбомы, конечно, есть, но… - Майор пожал плечами. - Они не здесь…
- Обидно! - огорчился посетитель. - Без денег мне все равно делать нечего… Может, туда поедем, где они находятся?
- Сегодня уже поздно, - взглянув на часы, ответил Захаров. - Если успеете до отъезда, приходите завтра: с утра и займемся…
- До завтра он может исчезнуть! Может, лучше сейчас, как говорится, по горячим следам? - настаивал Гарик.
- Нет, благодарю вас, конечно, за желание, столь горячее. - Несколько нахмурившись, Захаров взглянул на посетителя. - Но сегодня уже поздновато…
- Ну, что ж, нельзя так нельзя… - стушевался Гарик и отвел глаза в сторону. - Значит, завтра? - Он задумался, как бы высчитывая свои возможности. - Во сколько вы будете на месте?
- В девять…
- Хорошо… Товарищ майор, если вас не обременит моя просьба: не сможете ли вы мне одолжить до завтра целковый?.. Можете поверить: завтра утром отдам! - смущенно проговорил он и посмотрел в глаза Захарову.
Ни слова не сказав, майор спокойно вытащил бумажник и протянул Гарику бумажный рубль. Потом улыбнулся и добавил:
- Надеюсь, что вас уж больше не обманешь?!
- Ну что вы?! - воскликнул Гарик. - Спасибо вам большое - Он пожал руку Захарову и тут же вышел из кабинета.
Майор задумчиво посмотрел вслед посетителю: какое - то странное ощущение осталось после его ухода. Странность заключалась и в излишней настойчивости, и в каких-то цепких и быстрых глазах… А если подумать, то потеря трехсот с лишним рублей кого угодно заставит быть настойчивым. А глаза? Что глаза… Конечно, зеркало души… Но, находясь перед лицом сотрудника милиции, куда обращаются только в крайнем случае, кто будет спокойно вести себя? Вряд ли найдется такой человек… Размышления Захарова были прерваны осторожным стуком в дверь. Неужели вернулся?
- Войдите! - быстро воскликнул Захаров.
- Разрешите, товарищ майор? - заглянул в кабинет лейтенант.
- Слушаю вас, Валентин Степанович! - досадливо вздохнул Захаров.
- Телетайпограмму только что получили…
- Давайте. - Он взял листок у лейтенанта, и тот быстро вышел.
"…Активизируйте розыск и задержание преступника, о котором сообщалось 25 июня… Возьмите под контроль места наиболее вероятного появления преступника: торговые объекты, кафе, рестораны, кинотеатры… О проделанной работе доложить к 23.00. 29 июля…"
Захаров положил перед собой два текста и еще раз внимательно прочитал их. Рассказ сегодняшнего пострадавшего полностью совпадал с тем, что было уже известно о преступнике. Значит, и его обманули те же самые мошенники. Ладно, хватит ломать голову об этом деле, пусть Лукашев продолжает им заниматься. Захаров нажал кнопку селектора.
- Геннадий Матвеевич, зайдите ко мне!
- Слушаю, товарищ майор! - ответил звонкий голос.
И буквально через минуту в кабинет вошел полноватый капитан. Поредевшая шевелюра была тщательно прилизана.
- Пришел еще материал по твоему отделу. - Майор передвинул его телетайпограмму. - Займись подробнее и… вот еще. - Захаров протянул ему свои записи, сделанные во время опроса потерпевшего. - Проверь заодно и это… - И пояснил, увидев непонимающий взгляд: - Пострадавший только что здесь был: механика та же самая - с "куклой"… Кстати, вот она, - кивнул Захаров на пакет с нарезанной бумагой. - Поколдуй и над ней…
Иннокентий Аристархович подошел к сейфу и вытащил оттуда папку с надписью: "Дело Киржакова и Виктюка"…
- Я могу идти? - невозмутимо проговорил капитан.
- А, извините, Геннадий Матвеевич, конечно! - Захаров досадливо поморщился.
Едва капитан вышел, как неожиданно зазвонил телефон.
- Слушаю, майор Захаров!
- Привет, Захаров! Это Максим, - услышал он в трубке голос своего давнишнего приятеля, с которым они учились еще в школе милиции.
Долгое время у Максима было прозвище "Водолаз". Дело в том, что они носили форму точно такую же, как у сотрудников милиции: глухой, застегнутый до самого подбородка, китель, прозванный среди сотрудников "скафандром". А Максим, после того как школу они закончили и получили направление на работу, продолжал носить этот "скафандр" даже тогда, когда и форму сменили.
Позднее Захаров узнал, что не из большой любви Максим всегда ходил в форме и на работе и дома, а потому, что он был в семье седьмым ребенком и в этой огромной семье было только двое работающих: отец и он сам…
К радости друзей, они получили направление в Москву, да и по службе продвигались почти одновременно: стоит одному получить очередное звание, как вскоре получает и другой… Сейчас Максим возглавлял отделение милиции у Курского вокзала.
- Извини, Кеша, что отрываю тебя от дел: я не очень задержу тебя…
- Слушай, брось ты свои реверансы! - делая вид, что сердится, прервал Захаров друга. - Говори, зачем я тебе понадобился: ведь без дела тебя силком не заставишь позвонить.
- Ну, ты не прав, старина! - обиделся Максим. - Как ни позвонишь, то в управлении, то совещание, то прием…
- Ладно-ладно, шучу! - усмехнулся Захаров. - Что стряслось у тебя? Помощь нужна или совет?
- Скорее - совет… Ты уже ознакомился с телетайпограммой о мошенниках?
- О "полосатом интеллигенте"? Ознакомился… Более того, с полчаса назад у меня был пострадавший от него…
- Как, еще один?! - невольно воскликнул Максим.
- Представь себе…
- Это становится интересным… Это меняет дело…
- Почему? - не понял Захаров.
- Я тебе звоню потому, что был просто уверен: они работают в твоем районе…
- Из чего ты исходил?
- Понимаешь, все пострадавшие указывают твой район, а рассылает свои жертвы он по разным вокзалам города… И Панькин мне с Киевского звонил: туда "полосатый" тоже от тебя отослал… А сейчас, выходит, и к тебе?
- Нет, мой до вокзала не доехал: случайно раньше в "куклу" полез и сразу же к нам в отделение…
- Тогда моя версия не лишена…
- Это точно! - Захаров задумался. - Надо помыслить…
- Мысли-мысли, Спиноза! Желаю удачи, пока!
- Пока, Максим… - Из трубки раздались короткие гудки, а Захаров продолжал держать ее в руках. Очнувшись, он удивленно взглянул на трубку, пожал плечами. Медленно положив ее на аппарат, тут же снова схватил и набрал номер.
- Максим? Извини… Что хотели приобрести твои пострадавшие? На чем их подловили?
- Сейчас взгляну. Так… плащ… куртку… А один сибиряк хотел костюм купить, финский…
- Стоп!.. - прервал Захаров. - Подожди у телефона. - Он снял другую трубку и набрал номер. - Простите, Захаров беспокоит… Николай Михайлович, у тебя какие вчера костюмы были? Нет… еще… А финские, серые, были?.. По сто восемьдесят?.. Да? Разобрали?.. Нет-нет, мне не надо, спасибо!.. Хорошо, как-нибудь забегу… Пока! - Он положил трубку и снова обратился к Максиму: - У тебя, Максим, все пострадавшие называли приметы "полосатого"?
- Все до единого!.. Ты чего это так взъерошился?
- Пока сам не знаю: какое-то внутреннее предчувствие…
- Хорошего или плохого? - не удержался от усмешки Максим.
- Скорее - плохого… - не замечая иронии друга, ответил Захаров.
- Как был ты скептиком, так и остался им! Может быть, ты не то дело выбрал и тебе нужно было зарабатывать на хлеб предсказаниями? Ладно, дерзай! Привет!..
- Пока, Максим, пока… - Иннокентий Аристархович медленно опустил трубку на аппарат. Задумчиво взглянув на дверь, он увидел, как она медленно раскрывается и пропускает в кабинет робкую фигуру пострадавшего. Захаров чуть не начал с ним разговаривать, но потом поморщился, покачал головой и взмахнул рукой, словно отгоняя прочь видение… С чего это вдруг недавний посетитель снова привиделся ему? Неожиданно пришло в голову, что неудобные ощущения возникли не после ухода пострадавшего, а во время его присутствия! Майор еще раз внимательно прокрутил весь разговор - опрос пострадавшего, стараясь наткнуться на то, что смутило его. Но вопросы и ответы ничего не подсказали ему. Тогда что?..
Обычно Захаров, сталкиваясь с чем-то непонятным при знакомстве с человеком, пытается отыскать причину этой непонятности. И если не находит ее в разговоре, начинает мысленно восстанавливать его портрет. Внешность вроде ничем не примечательна… Спокойное, красивое лицо, волевое, руки скорее музыканта, нежели экономиста, хотя и экономист не руками трудится… Глаза… Глаза?! Как он сразу не понял, что именно глаза причинили и причиняют сейчас ему беспокойство. Внимательные, цепкие, даже, можно сказать, пронизывающие насквозь…
4
У Захарова все время было такое ощущение, что эти глаза изучают его… А может, это только его воображение?.. И человек пришел к нему просто за помощью в трудную минуту? Иннокентий Аристархович подошел к окну и взглянул на суету вечерней Москвы…
Из отделения милиции Гарик вышел злой и неудовлетворенный. Вроде бы все проиграл, все разложил по полочкам и вот - на тебе! Хорошо еще, что с носовым платочком вовремя сообразил. Но Гарик кривил душой перед собою: не эта маленькая неосторожность с "куклой" вывела его из равновесия (она только усилила тревогу, возникшую в тот самый момент, когда Гарик переступил порог кабинета).
Сейчас, тщательно восстанавливая в памяти весь разговор, досадуя на себя за излишнюю настырность в просьбе посмотреть и другие альбомы, Гарик неожиданно остановился посреди тротуара, и по спине побежали мурашки. На лбу выступила испарина: лицо этого майора показалось ему знакомым. Чушь! Откуда может быть знаком этот человек? Он пожал плечами и огляделся. Совсем с ума сошел: остановился посреди дороги и стоит как вкопанный. Вон уже и прохожие оглядываются на него…
Зыркнув по сторонам - не следит ли кто? - он направился к троллейбусной остановке, и, когда автобус готов уже был двинуться, Гарик стремительно подбежал к передним дверям и вскочил внутрь. Двери закрылись, и автобус стал медленно набирать скорость. Гарик внимательно смотрел в окно, пытаясь рассмотреть кого-нибудь, кто попытается бежать за автобусом или проявит себя каким - либо другим способом. Нет, все было в порядке: город жил своей жизнью, и никто не интересовался его персоной. Все вокруг были заняты своими заботами, своими делами. Идут довольные, сосредоточенные, а у него нервы так взвинчены, что даже в висках стучит. К черту все! Сейчас завалится к Лельке, а там… Гарик довольно улыбнулся. Хорошо, когда у человека есть надежный уголок, где можно сбросить напряжение, расслабиться, отдохнуть и ни о чем не думать, не переживать…