Глава 8
Мне приснился сон, уже давно повторявшийся в разных вариантах. Снова я учился в школе в выпускном классе. Девочка за соседней партой высокомерно улыбнулась:
- Бедный Лью! Ты провалишься на экзаменах.
Надо сказать, что это имело под собой основания. Экзамены маячили впереди в виде чистилища, охраняемого авторами книг, которых я не читал.
- Лично я собираюсь в колледж, - продолжала нахалка. - А ты?
Я не знал, что ответить. Часть моего дремлющего сознания знала, что я сорокалетний человек, которому снится сон. Средняя школа была уже мне не страшна. И все же я сидел в классе мистера Меррита и с ужасом думал об экзаменах и о том, что со мной будет, если я их завалю.
- Тебе придется освоить профессию, - не унималась девица.
Сон развивался по обычному сценарию. Потом что-то случилось, потому что я сказал высокомерно девице:
- У меня есть профессия, детка. Я детектив. Ты прочитаешь обо мне в газетах.
Я проснулся с приятным, теплым чувством в груди. На улице, за серым прямоугольником окна, щебетали птицы. Раньше сон никогда так не заканчивался. Неужели это знак того, что я добился успеха? Вряд ли. Всю жизнь мы карабкаемся в гору, только тропинки разные.
Я вспомнил о деле Блекуэлла, и это разом заглушило щебет птиц и затушило приятную теплоту. Собственно, было два дела: одним занимался я, другим власти, но они были связаны. Связь была не явной, но оттого не менее реальной: конверт из-под авиабилетов на имя К.Р.Симпсона, оставленный Берком Дэмисом или кем-то еще в доме на побережье полковника Блекуэлла. Мне хотелось проследить ниточку дальше самостоятельно, чтобы не мешала полиция. Дэмис мог воспользоваться и билетами, и чужим именем, не совершив никакого преступления.
Уже совсем рассвело, и птицы закончили свои упражнения. Я снова заснул. Надеялся ли я на новый приятный сон? Нет, скорее я подсознательно составлял расписание так, чтобы не успеть отчитаться перед Питером Колтоном. Проснулся я поздно.
Я начинал делаться завсегдатаем аэропортов. Прежде чем отправиться в аэропорт на сей раз, я вытащил из сейфа в спальне свое свидетельство о рождении и захватил с собой на всякий случай.
Вежливый молодой человек из "Мексиканы" приветствовал меня так, словно обрел давно потерянного брата. Он быстро ввел меня в курс дела. Пилоты нужного мне экипажа готовились к полету, а стюард и стюардесса пили кофе в ресторане. Он уверил меня, что я не ошибусь: он высокий и смуглый, она маленькая, пухленькая, хорошенькая, рыжеволосая. Оба в форме "Мексиканы".
Я обнаружил их в одном из закоулков шумного ресторана, склонившихся над чашками. Рядом с девушкой была пустая табуретка, на которую я и плюхнулся. Девушка действительно была ничего, хотя рыжие волосы, выбивавшиеся из-под шапочки, оказались крашеными. Глаза томные, рот чувственный. Как и все стюардессы на американских линиях, она была так размалевана, что хоть сейчас на сцену. Они говорили по-испански, и я ждал, пока не возникнет пауза.
- Мисс Гомес?
- Да, сэр, чем могу быть полезна? - любезно отозвалась девушка.
- Мне нужно кое-что выяснить. Неделю назад вашим самолетом из Гвадалахары сюда прилетели мужчина и женщина. Десятого июня в понедельник. Женщина - высокая блондинка, примерно ваша ровесница. Носит дорогую одежду, часто надевает темные очки. Зовут Гарриет Блекуэлл.
Стюардесса выразительно закивала головой.
- Помню мисс Блекуэлл, очень симпатичная! Когда мы пролетали над Мацатланом, нас стало сильно качать, даме рядом сделалось нехорошо, и мисс Блекуэлл занялась ее ребенком. - Она обратилась к своему спутнику: - Помнишь высокую девушку, которая так хорошо обращалась с ребенком?
- Si, - коротко ответил тот.
- С мисс Блекуэлл все в порядке? - заботливо осведомилась стюардесса.
- Надеюсь. А почему вы это спросили?
- Я вспоминала ее и потом. А теперь вот и вы ею интересуетесь.
- Почему она вам так запомнилась?
- Я... Вы не говорите по-испански? Так мне проще говорить.
- Ваш английский в десять раз лучше моего испанского.
- Gracias, senor! - ослепительно улыбнулась она. - Я видела, как она проходила таможню. Она страшно волновалась. Я даже подошла и спросила, все ли в порядке. Мне показалось, еще немного, и она упадет в обморок. Ее спутник сказал, что все нормально. Ему не понравилось, что я спрашиваю, и я ушла.
- Можете его описать?
- Да. - И она дала портрет Берка Дэмиса. - Красивый мужчина. - В голосе послышалась ирония.
- Как его звали?
- Я не запомнила.
Она обернулась к своему спутнику и быстро заговорила по-испански. Тот пожал плечами. Он тоже не помнил.
- Кто может знать?
- Вы, - кокетливо отозвалась она. - Вы говорите, что это ваши друзья.
- Я просто сказал, что их знаю.
- Вот как! У них неприятности?
- Интересно, почему вы решили спросить об этом?
- Из-за вас. Вы не представляете для них неприятности?
- Разве что для него. Но уж никак не для нее. В самолете они сидели рядом?
- Да. Они сразу сели вместе. Я их с самого начала заметила. Но у них были разные имена.
- Какое имя было у него?
- Говорю вам, не запомнила. Если бы посмотреть в списке пассажиров...
- Окажите любезность.
- Вы полицейский.
- Детектив.
- А! Где вас найти?
- В вашем самолете, если для меня отыщется местечко. - Я посмотрел на часы. До отлета оставалось полчаса.
- В середине недели всегда есть свободные места.
Она оказалась права. Мой вежливый друг продал мне билет до Гвадалахары и обратно с открытой датой. В соседнем отделе я попросил оформить туристскую карту для Мексики. Замотанный клерк, взявший мою анкету, и не взглянул на метрику.
- Сейчас напечатаю карту, - сказал он. - Скоро ваш рейс.
Я был готов к отлету. Я даже успел позвонить полковнику. Блекуэлл схватил трубку, словно только и ждал моего звонка.
- Говорит полковник Блекуэлл.
- Это Арчер. У вас нет никаких сведений о Гарриет?
- Нет, я их и не ожидал. - Он был очень печален. - У вас, похоже, тоже нет ничего нового?
- Нет, но я работаю. Вчера я был в районе Залива.
- Думаете, они поехали туда?
- Возможно, но оказался я там по другому поводу. Я узнал про убийство, к которому мог быть причастен Дэмис.
- Убийство? - Он перешел на шепот. - Вы не хотите сказать, что убили Гарриет? - прошелестел он.
- Нет. Два месяца назад был заколот ледорубом некто Симпсон. В Цитрус-Хиллз. Я пытаюсь выяснить, не был ли он знаком с Дэмисом, а также установить личность и прояснить биографию самого Дэмиса. Напрашивается следующий шаг - поехать туда, где познакомилась с ним Гарриет, и уже танцевать оттуда. Если вы не против, я вылетаю в Мексику.
В трубке воцарилось долгое молчание. Объявили мой рейс.
- Вы меня слышите, полковник?
- Слышу. Вы хотите лететь в Мексику? Когда?
- Через пять минут. Это обойдется вам сотни в две.
- Деньги не имеют значения. Если вы считаете, что это нужно, летите.
- Я не гарантирую успеха, но есть смысл попытаться. Вы не могли бы дать адрес вашей первой жены в Ахихике?
- Адреса у меня нет. Но любой из живущих там американцев скажет, как ее найти. Полина не живет затворницей.
- Ее фамилия Хэтчен?
- Да. Желаю удачи. - В его голосе звучала безнадежность.
Самолет был полупустым. Я сидел у окна над левым крылом. Когда рыжеволосая стюардесса усаживала меня, она как-то странно поглядела на меня.
Изломанная береговая линия Лос-Анджелеса исчезла в коричневом смоге. Когда самолет набрал высоту, стюардесса села рядом со мной на свободное место. В руке у нее была сложенная газета. Под гримом я заметил нездоровый цвет лица.
- Я нашла список пассажиров и схему мест от десятого июня. Рядом с Гарриет Блекуэлл сидел Симпсон. Р.К.Симпсон.
- Я так и думал.
- Вы так и думали? - Она смотрела на меня с укоризной. - Почему же вы не сказали, что он умер?
- Я не знал об этом. - Это была полуправда или полуложь, в зависимости от того, как смотреть. - Откуда вам известно об этом, мисс Гомес?
Она сунула мне под нос сегодняшний выпуск "Лос-Анджелес таймс", кроваво красным облупленным ногтем ткнув в заметку внизу первой страницы.
"Опознан труп", - гласил один из заголовков.
"Тело Квинси Р. Симпсона, заколотого ледорубом и найденного в пятницу закопанным в Цитрус-Хиллз, было опознано вчера вечером его вдовий. Погибший пропал без вести два месяца назад и был жителем округа Сан-Матео. По мнению сержанта Уэсли Леонарда, он мог стать жертвой гангстеров".
- Видите! - сказала миссис Гомес. - Он мертв. Его убили.
- Вижу.
- Вы сказали, что вы детектив. Расследуете это убийство?
- Судя по всему.
- Подозреваете кого-то в Мексике? - патриотически обеспокоилась стюардесса.
- Кого-то из Штатов.
Это успокоило ее, но ненадолго.
- Бедняжка мисс Блекуэлл! Она была так влюблена в него. Когда она сидела с ребенком, она смотрела на своего спутника так, словно это святой.
- Кем-кем, а святым он не был.
- Он был гангстером?
- Вряд ли.
- Но сказано же, что это жертва гангстеров.
- Гангстеры не убивают простых граждан.
Она задумалась над услышанным, нахмурив черные бровки.
Подобная неопределенность действовала мне на нервы, а может, дело было в том, что я не мог определить своего отношения к Дэмису. Факты были против него, но я хотел оставаться беспристрастным.
Я вздохнул с облегчением, когда девица пошла исполнять свои обязанности. Всякий раз, проходя мимо, она отводила взгляд. Она явно боялась, что смерть заразна и я могу оказаться переносчиком инфекции.
Мы летели над морем, но земля была видна. Воздух был прозрачен. Берега Калифорнийского залива напоминали берега ада - ни деревца, ни дома, ни души. Солнце клонилось к западу, тени от желтых холмов удлинялись и убегали в высохшие долины. Приятно порадовали первые квадратики обрабатываемой земли. Пустыня не всесильна.
Когда мисс Гомес принесла мне обед, она спросила:
- Как проходит полет?
Я ответил, что прекрасно.
Был багровый закат, когда мы описали круг над Масатланом. Три скалистых острова выступали из сердитого багрового моря. Одно грузовое и три рыбачьих судна стояли в гавани. На другом конце города, возле аэропорта, новые многоквартирные дома выстроились вдоль моря, напоминая Копакабану.
Нас загнали в здание аэровокзала, чтобы проверить наши туристские карты. Мальчик продавал - или пытался продать - куклы, висевшие на веревочках. Голые руки продавца были тоненькими, как у кукол.
Очередь медленно двигалась в духоте. Наконец и я подошел к похожему на кафедру столу, где восседал человек в рубашке с открытым воротом. Его лицо, покрытое оспинами, сделало вопрос, который он мне задал, весьма актуальным:
- Certificado de vacunation senor.
Прививку я не сделал. Меня об этом не предупредили. Признаваться было глупо, но я именно так и поступил. Он наклонился ко мне и произнес не в гневе, но в печали:
- Вы должны сделать прививку. Иначе я не могу позволить вам...
- Где же я ее сделаю?
- Прямо здесь.
Он вызвал служащего в форме оливкового цвета, который отвел меня в комнату в дальнем крыле. Смуглая полная женщина, сидевшая за столом, одарила меня материнской улыбкой. Белая каменная стена за ее спиной была вся в трещинах.
- Прививка?
- Увы.
Она записала на карточке мою фамилию и адрес.
- Не бойтесь. Это не больно. Я делаю хорошо. Пожалуйста, снимите пиджак и засучите левый рукав.
Ловким ударом она вогнала иголку.
- Вы храбрый, - заметила она. - Кое-кто падает в обморок.
- Вы хорошо говорите по-английски.
- Почему бы и нет? Я шесть лет проработала во Фриско младшей медсестрой, а потом поступила на курсы. В Лос-Анджелесе у меня живет дочь, она замужем. Можете опустить рукав. Реакция наступит завтра.
- И много вы делаете таких прививок? - спросил я, застегнув рукав и надевая пиджак.
- Две-три в день, а когда и больше. Правительство относится к этому очень серьезно. Приезжие либо забывают свои справки, либо вообще не знают про прививки. В Лос-Анджелесе аэропорт так перегружен, что некому и сообщить.
А вдруг повезет, решил я и спросил:
- Пару месяцев назад приезжал сюда один мой приятель из Лос-Анджелеса. Интересно, ему вы тоже делали прививку?
- Какой он из себя?
Я описал Берка Дэмиса.
Она задумчиво скривила рот.
- Вроде делала. У него такие же мощные бицепсы, как у вас. Но ему не понравилось, что надо сделать укол. Изо всех сил пытался отвертеться.
- Когда это было?
- Если скажете его имя, могу сообщить точную дату.
- Квинси Ральф Симпсон.
Открыв один из ящиков стола, она начала просматривать картотеку, затем извлекла одну из карточек.
- Вот, пожалуйста. Симпсон. Двадцатого мая.
Это означало, что Берк Дэмис прибыл в Мексику через два дня после того, как настоящий Ральф Симпсон в последний раз приехал домой. И еще это означало, что Симпсон скорее всего был убит между восемнадцатым и двадцатым мая - возможно, тем человеком, что воспользовался его именем.
- Очень симпатичный молодой человек, - сказала женщина. - Когда я сделала ему прививку, мы очень мило побеседовали.
- О чем?
- О том, что у меня в Лос-Анджелесе дочь. Еще он интересовался, не от землетрясения ли это. - Она показала рукой на трещины в стене.
- Я хотел спросить то же самое.
- Это не землетрясение. Это ураган. Он чуть не вырвал из земли эту часть здания. Вы не поверите, что его построили десять лет назад.
Снова возник человек в оливковой форме, приведший новых жертв, супружескую парочку, ссылавшуюся на то, что их предупреждали: все формальности можно уладить непосредственно в Мехико-Сити. Женщина одарила их материнской улыбкой.
Глава 9
Когда мы сели в Гвадалахаре, начался ливень, словно наш самолет прорвал перепонку в нижних слоях атмосферы. Пока мы шли от самолета к зданию аэропорта, я держал над головой газету, но все равно промок насквозь и одежда липла к телу.
Обменяв мокрые доллары на сухие песо, я попросил кассира подыскать мне таксиста, говорящего по-английски. Тот перепоручил это носильщику, вскоре вернувшемуся с человеком в пластиковом плаще, улыбавшимся из-под мокрых усов.
- Куда прикажете, сэр?
- В Ахихику, если там есть отель.
- Есть, сэр, и очень симпатичный.
Через покрытую лужами стоянку он провел меня к почти новой "симке". Я сел на переднее сиденье.
- Мокрая погодка!
- Да, сэр.
Около получаса он угощал меня отрывками своей биографии. Как и медсестра, он выучил английский, когда жил в Центральной долине.
- Я был мокроспинником, - сообщил он не без гордости. - Трижды переходил границу. Дважды меня ловили и возвращали обратно на автобусе. Третий раз повезло, я добрался до Мерседа. Там и работал на полях четыре года. Знаете Мерсед?
- Знаю. Как условия труда?
- Не очень. Но платили хорошо. Я заработал достаточно, чтобы вернуться домой и завести свое дело. - Он похлопал по рулю "симки".
Черные холмы остались позади, мы выехали к озеру. Тускло заблестела водяная гладь, испещренная волнами. Из-под самых фар врассыпную бросилась стайка ослов. Я глянул на них в заднее стекло, залитое потоками дождя: они казались странными карикатурами на лошадей.
Из темноты впереди стали выступать башни церкви, а за ними дома пониже. Дождь лил не так сильно, а когда мы доехали до городка, и вовсе прекратился. Хотя был уже одиннадцатый час вечера, у дверей домов копошилась детвора. Взрослые прогуливались по моментально просохшим улицам, мощенным булыжником.
На углу центральной площади старуха в платке продавала что-то вроде рагу из большого горшка, стоявшего на деревянном столике. Я успел почувствовать странный пряный запах кушанья, когда мы проезжали мимо: в этом запахе была надежда и сомнения. Короче, запах Мексики.
Когда мы оказались в posada, я почувствовал себя ближе к дому. Ночной портье оказался американцем средних лет по имени Стэси. Он обрадовался моему появлению. Вестибюль с колоннами имел запущенный вид. Стэси, я и мой таксист, зашедший в отель, были единственными живыми существами в обозримом пространстве.
Стэси обхаживал меня так, словно совмещал в себе весь обслуживающий персонал отеля.
- Ну, разумеется, для вас найдется место, мистер Арчер, - говорил он. - Можете выбирать любой из очень милых отдельных домиков.
- Мне все равно. Я проведу, скорее всего, одну ночь.
Это сообщение не обрадовало его, но он вежливо сказал:
- Сейчас вышлю человека за вашим багажом.
- У меня нет багажа.
- Но вы промокли насквозь.
- Знаю, но мой костюм быстро сохнет.
- Нельзя же, чтобы он сох на вас. - Он сочувственно поцокал языком. - Послушайте, мы же с вами почти одного роста. Могу одолжить вам брюки и свитер. Если вы, конечно, не хотите сразу же завалиться спать.
- Нет, пока не собираюсь. Вы очень любезны.
- Для соотечественника я готов на все, - усмехнулся он, но в общем-то не шутил.
Через мокрый от дождя сад он провел меня к одному из коттеджей. Домик был чистый, просторный, с камином. Прежде чем уйти, Стэси предупредил меня, что пользоваться можно только кипяченой водой и для питья, и для чистки зубов. Я зажег камин и повесил сушиться мокрый пиджак на крючок над каминной полкой.
Вскоре вернулся Стэси с охапкой сухой одежды.
Его крупное лицо с пористой кожей светилось от щедрости и пропущенного между прочим стаканчика. Фланелевые брюки оказались чуть широковаты в поясе. Я подпоясался своим ремнем и надел голубой свитер Стэси с высоким воротом. Слева, где сердце, было вышито большое "С", наподобие мишени. От свитера пахло тем сосновым дезодорантом, что навязывают покупателям, желающим выглядеть настоящими мужчинами.
- А вам идет, - заметил Стэси.
Он смотрел на меня с завистью. Возможно, он видел во мне самого себя с татией поуже, плечами пошире и десятью лишними годами, которые можно прожить по-другому. Узнав, что я собираюсь в город, он еще больше расстроился, ибо предвкушал разговор о смысле жизни у камина.