- Знаю его! - Алексей с удивлением воззрился на брата. - Кирилл, ты веришь, что этот говноед мог решиться на такое? У него же в двухтысячном был инфаркт после взбучки на Коллегии министерства, а потом - ещё один. Далее вообще рапорт написал - по состоянию здоровья. И чтобы сейчас он, глубокий пенсионер, контактировал с Бушуевым, числился его другом, занимался делами дипломата Райникова?.. Да после того, как семь лет назад детоторговцы на его семью наехали, он вообще дышит через раз! Где он теперь, Сергей?
- В Германии лечится. Вернётся через три недели.
Ермолаев был доволен, что сумел заставить генерала сменить гнев на милость. Рассказывая, он то и дело доставал из кожаной папки документы, передавал их Алексею и Кириллу, а после бережно укладывал обратно.
- Вернётся - уточним имя сотрудника…
- Да обычное дело, - лениво заметил Кирилл. - Раз проект увенчался успехом, начальник приписал его себе. А вот кабы зад для порки подставлять пришлось - сразу же нашёлся бы виновный из нижестоящих!..
- Это неплохо! Очень даже неплохо! - Алексей заметно повеселел. - Сергей, ты иди пока, посиди в соседней комнате. И скажи там человеку, чтобы сюда шёл. Теперь с ним хочу побалакать. - От волнения генерал перешёл на украинский, но тут же опомнился. - Серьёзный разговор у нас с ним будет. Сергей, зови его!
Аргент уже не слышал этих слов, потому что экран погас. Но понял - пришёл его черёд. Он уже знал, что скажет развалившимся на диванах братьям, и был абсолютно спокоен. По крайней мере, пока ему ничего не грозило. А после… Кто знает, что уготовано нам даже завтра?..
Ермолаев позвонил, и Серебровский с готовностью распахнул дверь. Он пригладил волосы, одёрнул спортивную куртку и приветливо взглянул на мента в костюме клерка, которого только что "поимели" генералы.
- Алексей Григорьевич просит вас пройти в кабинет, - совсем как дворецкий пригласил Ермолаев и посторонился. - Я буду ждать здесь.
- Да, конечно.
И Аргент упругим шагом проследовал в соседнее помещение, где уже пахло крепким кофе. В обществе милицейского майора генералы брезговали кофейничать, зато дальневосточного бандита, похоже, считали подходящей компанией. На столе стояли три чашки, и Аргент, ни слова не говоря, уселся на свободное место.
- Ну, Митя, теперь твой черёд! Всё слышал, надеюсь? - И Алексей поднёс к губам чашечку чёрного кофе без сахара.
- И я ваших сомнений не обману, босс!
Аргент вызывающе посмотрел на генерала бесцветными глазами с белыми ресницами.
В моменты бешенства его глаза становилось пустыми, но сейчас "авторитет" был спокоен, и поэтому улыбался уголками губ. Длинные пальцы поигрывали колечком на "молнии" куртки. Под ней Аргент носил массивный, с бриллиантами, крест и медальон с портретом дочери.
Правда, нежные чувства к десятилетней милашке Рите не помешали ему насильно разлучить девочку с матерью и вынудить её жить с новой своей любовницей - канадкой Сондрой. Та ограничилась лишь тем, что купила Рите набор кукол "Братц", а после постоянно обновляла гардероб для этих "дрянных девчонок", искренне считая, что ребёнок должен расти максимально раскрепощённым.
Сжимая медальон в кулаке, Аргент вспоминал своих "куколок", которых оставил на борту яхты, в Средиземном море. Он нанял для Риты штат учителей и гувернёров, чтобы не отдавать её в школу. Отец круглый год держал Риту среди лазурных волн и всевозможных развлечений, не понимая, почему ребёнок по ночам кричит и мочится в постель. О том, что в присутствии девочки несколько раз бросали живых людей за борт, Аргент даже не вспоминал…
- Я тебя очень внимательно слушаю.
Алексей отодвинул пустую чашечку. Его брат налил себе сливок из молочника тончайшего фарфора.
- Начнём с того, что прежде чем скормить Вороновича крокодилам, я допросил его. - Аргент приподнял руки к горлу, потом резко, с хрустом, стиснул пальцы. - Я гонялся за ним по всему миру, а обнаружил в Кении. К тому времени я порядком устал, но игра стоила свеч. Изменник понёс заслуженное наказание. Со всей ответственностью заявляю, что интересующее вас досье вывезено им в декабре на Филиппины и там передано Льву Райникову в приёмной лекаря-хилера Орбито. Райников должен был привезти досье в Москву и передать дальнему родственнику Вороновича, который имел на сей счёт распоряжения. Но этот господин скоропостижно скончался, попавшись на аморалке, и потому принять досье не смог. Имея обширные контакты в дипломатических кругах, а также среди представителей нынешней российской элиты, Райников мог распорядиться материалом по-разному. Например, снять ячейку в банке, оставить в сейфе у друга, запихать в личный тайник на даче. Дождаться, когда мы устанем искать, и дать делу ход… Ведь пока-то досье не зазвучало?
- Ни к нам, ни в ФСБ, ни в прокуратуру ничего подобного пока не поступало, - согласился Кирилл. - Но бомбы для того и закладываются, чтобы рано или поздно рвануть. А почему ты думаешь, Митя, что досье лежит в тайнике просто так? У Райникова ни в квартире, ни в машине, ни на даче этих материалов нет. "За бугром" также всё глухо. Родственников осторожно поспрашивали, не говорил ли Лев о чём-то подобном. Намекали, что лучше не скрывать, иначе могут погибнуть члены семьи. Никто из родных и близких Райникова о досье ничего не слышал. Возможно, они не до конца искренни, не доверяют милиции. Другой вариант - Лев их не известил, а сам передал досье знающему юристу. Надо будет выяснить, кто именно это мог быть.
- Тогда, получается, мы тут сидим, треплемся, а кто-то тем временем вникает в суть? - вдруг снова помрачнел Алексей. - Для юриста с опытом там много чего интересного есть. И в результате мы пострадаем ой как сильно! - Алексей обвёл глазами вызывающе богатый кабинет. - Вот это всё - прахом! Кстати, с какого боку там Стефан Силинг? Слишком молод, чтобы быть в игре, и в то же время очень непрост. С ним когда-нибудь тоже встретимся, но пока подождём. Твои намерения, Князь Серебряный! Ласково просимо! - И Алексей откинулся на спинку кресла.
- Во-первых, надо слить ту старуху, что прикончила Райникова. Дело следует представить как акцию одинокой маньячки. Якобы, она таким образом мстит за погибшего внука, сбитого дорогим джипом. Версия тем более подходящая, что всё так и случилось…
- Да, я лично привлёк её к деликатной работе, - согласился Кирилл. - И не прогадал, кстати. А для чего сливать её сейчас?
- Чтобы все успокоились, расслабились, утратили бдительность. Забудьте, господа, дело вовсе не в привезённых с Филиппин дискетах, а в помешавшейся бабке. Её жертвой мог стать, в принципе, кто угодно. Лёва сам виноват - подобрал её на трассе. Тут уж никто не застрахован, а бережёного Бог бережёт. Теперь нужно передать дело мне, чтобы вы не демонстрировали своего интереса. Помощь потребуется лишь на завершающем этапе, и тогда можно будет найти предлог для вмешательства милиции.
- Передать тебе дело? - прищурился Алексей. - Кирюш, передадим?
- Да мне, честно говоря, не жалко, - развёл руками младшенький. - Как говорится, баба с возу… Только ты, Митя, это… не очень-то скармливай людей крокодилам. А то придётся тебя привлекать, не взыщи, по-крупному!
- Думаю, этого не потребуется, - не моргнув глазом, успокоил Аргент. - Во всяком случае, пока.
- Ну, уважил!
Алексей прослушал бой часов. Полночь. Домой лучше не ехать, остаться здесь. А утром - на службу. В этой гигантской квартире две спальни - наверное, и брат останется до утра.
- Гибель Райникова представляем как месть маньячки. Что дальше?
- Дальше берём под наблюдение тех лиц, которые могут быть опасны, - продолжал Аргент тоном учителя у доски. - Имена их известны, места проживания - тоже. Их семеро. Большинство входило в круг наших доверенных лиц, а после по тем или иным причинам они отошли от дел. Воронович назвал семёрку, работающую вместе с ним над досье. У них и сейчас на руках имеются важные материалы.
- Нашёл доверенных лиц?! - прервал его монотонную речь Алексей.
- Да. И моих, и ваших. Воронович в кенийской хижине оказался более чем разговорчивым. Существуют в природе "честные менты", которых выбросили из системы, когда они зашли слишком далеко. Есть там и бывший туркменский пограничник, очень сильно обиженный на наркоторговцев, причастных к расстрелу его друга. Ещё, вроде, был случай с девицами, которых насильно заставляли идти на панель.
Аргент всматривался в лица братьев и видел, как всемогущие генералы потеют от страха. Конечно, он и сам сейчас играл на грани фола, потому что с этого момента становился в их глазах как бы вторым, одушевлённым досье, которое рано или поздно тоже захотят уничтожить. Но сейчас Аргент нужен генералам, чтобы отыскать то, первое досье, на дискетах.
- Кажется, в Нижнем Тагиле целую яму девичьих костей нашли, прямо Бабий Яр какой-то! А кто ответил? Никто! Кирилл Григорьевич, вы когда-то сами уверяли заместителя министра, что против банды сутенёров нет никаких доказательств. А на самом деле они есть, и могут войти в досье. Как и материал про наркотики, про ЧОПы, освобождавшие за большие деньги тех, кого сами же и похитили. И слухи такие ходят, что тут вы себя тоже не обижали. Опять же недвижимость в столице и области скуплена вашими коллегами на астрономическую сумму. А откуда "бабло"? Вы же не я, на большой дороге не грабите. Эта квартира сама по себе потрясает воображение, правда? Наверное, не очень-то будет приятно, если имя фиктивного собственника окажется в досье рядом с данными фактических владельцев? То же самое касается и вкладов в банках, в оффшорах, которые могут ненароком всплыть, если "слив" попадёт в прессу. Поэтому за держателями информации нужно установить круглосуточное наблюдение. Фиксировать каждый их контакт, особенно с теми людьми, которые появляются около них впервые. Кто появится, сказать трудно. Всё зависит от того, куда Райников передал материал. Кстати, я не исключаю, что это - те самые ребята, которых пытались выдать за друзей Стефана Силинга. Им было бы удобно собрать в Москве и в области недостающие части досье. На таких шалопаев кто подумает? И в Питер сгонять - не проблема. Иначе зачем они вообще могли потребоваться пасынку Льва Марковича, который впервые был замечен в столь неподобающем обществе. Парня, наверное, использовали втёмную… Кто? - предвосхитил Аргент вопрос Кирилла. - Не знаю! В службе Внешней разведки работают дядя и двоюродные братья Райникова. Почему бы им не передать дискеты? Через них её и на Запад переправить легче лёгкого. Именно от вас я узнал, что жена покойного дипломата занимается теми же самыми делами под видом учёного-этнографа. Будет крайне прискорбно, если выявленные ею российские обычаи и ритуалы станут достоянием мировой общественности. Я посчитал бы дело почти проигранным, но… - Аргент выдержал эффектную паузу. - Последовал разгром этой группы! Теперь нужно готовить новую, на что потребуется время. Вместо Бушуева станут искать другого человека. Но, в отличие от первых, упущенных дней, мы станем наблюдать за каждым шагом противника. Отдельные части "слива", скорее всего, пока не переданы. Но Райниковы - народ тёртый, сами в слежке понимают. Нужно заранее подстраховаться, чтобы объяснить интерес к их семье. Если есть возможность, неплохо было бы задействовать ФСБ. Имя Сибиллы Силинг, думаю, может их заинтересовать. Где это видано, чтобы через восемнадцать дней после гибели мужа она так и не появилась в Москве, даже не поговорила с детьми по телефону? Вот так примерно, а частности можно обсудить, - подвёл итог Аргент.
Он старался даже мысленно не сознаваться в том, что боится этой "тикающей бомбы". Боится именно потому, что она - его творение. И взорвать её нужно ещё до тех пор, когда братья Василенко сделают свои выводы. Иначе генералы поймут, что лишь один человек собрать по винтикам этот адский механизм. И имя его - Дмитрий Серебровский.
Ради того, чтобы прежде генералов заполучить в руки дискеты, он готов бросить в бой всю свою группировку. Аргент будет работать вместе с братьями Василенко и в то же время против них. Этот "побег на рывок" - единственная для него возможность уцелеть. Замкнув на себя большую часть работы по слежке за вовлечёнными в дело людьми, он сначала даст возможность собрать досье полностью. И уже тогда решит, что делать с ним - уничтожить или только сообщить генералам, что оно уничтожено. А после, если будет нужно, воскресить его…
Алексей Василенко - высокий, поджарый, стремительный - прошёлся по кабинету бесшумно, как тигр по просторному вольеру, и остановился за спиной продолжавшего сидеть Аргента. Он не встал даже после того, как поднялся Кирилл. Бандит сидел, вытянув вперёд ноги и расслабленно свесив с подлокотников кисти рук, а ментовские генералы стояли. Не перед ним, не навытяжку, но всё-таки стояли! А майор вообще сидел в тёмной комнате, как Барбос, пусть даже перед плазменным экраном…
- Сколько тебе нужно народу, Мить? - спросил Кирилл.
- На каждую точку, а их семь, по человеку. Во-первых, мои ребята плохо знают Москву и могут заблудиться. Закрутятся в каменных джунглях и сорвут операцию… Да и надёжнее с вашими кадрами - ксивы, прикрытие. Еще раз повторяю, что Райниковы - не лохи, и к сотрудничеству привлекать лохов не станут. "Наружку" нужно спланировать аккуратно, чтобы о ней даже не догадались…
- Ты, Мить, своим-то тоже скажи, чтобы не понтовались зазря, а то надолго закрою, - предупредил Алексей. - Моё слово вещее! Будете фиксировать всех - кто к ним пожаловал, с кем встретились, передали ли материалы, куда потом направился курьер. Сам он может ничего и не знать. Поэтому, Мить, никаких допросов с пристрастием! А то ты любишь голым задом в костёр сажать! Только факты - снимки, видеоматериалы, визуальные наблюдения. И ещё - через недельку я в Ниццу собираюсь, заверну по пути в Германию к Петруничеву. По старой памяти проведаю бывшего коллегу. Пожелаю здоровья. И узнаю, кто у него вёл дело Бушуева. А тем временем ты, - Алексей взглянул на Кирилла, - потихоньку наведёшь справки насчёт новых курьеров. Ну, не ты лично - на это Серёга есть; но тщательно проконтролируешь. Эти ниточки в одной точке сойтись должны, - подвёл итог Алексей. - И, сдаётся мне, в точке этой мы встретимся с персоной, имя которой знает Петруничев.
- Я тоже так думаю, - согласился Кирилл.
- Как только досье станет единым целым, мы эту лавочку прикроем. Ну, можно пожертвовать какой-то одной, второстепенной частью. И на этого живца возьмём "очаровательную компанию", как выражался Шерлок Холмс, говоря о банде профессора Мориарти. Они, конечно, захотят собрать "слив" целиком, и до этого никуда его не отправят. Но о подробностях пока рано думать. - Алексей подошёл к Аргенту сзади и положил руки ему на плечи. - Ты что, Митёк, заснул?
- Почему? - лениво отозвался тот. - Могу повторить слово в слово.
- Не сомневаюсь, что можешь, - хищно оскалился Алексей, и его холёные усики встали дыбом. - Ты не спишь, а демонстрируешь свои истинные чувства к "ментам поганым". Они стоят, а ты сидишь. И потому считаешь, что опустил их так же, как в своё время лучшего опера всех времён и народов Андрея Озирского. Ты ведь вспоминаешь о том поединке постоянно. И искренне считаешь, что Озирский проиграл тебе не только бой, но и всю войну. А после очень быстро навсегда уехал во Францию, прежде отправив в Украину свою помощницу Оксану Бабенко. Какая мать выдержит, чтобы её ребёнка прямо из интерната похитили? А Озирский ничего своей замше посоветовать не смог, кроме как убраться из России подобру-поздорову…
- Но ведь убрались оба, а я остался! С головы девчонки и волосок не упал, зато её мама больше никогда в Россию нос не сунет. Ей ведь первой взбрело в голову сцепиться со мной из-за наследства судьи Барсуковой, а шеф уже потом присоединился. Думали, что Бога за бороду схватили! Пусть на своей "незалэжной" частным сыском занимается! - Аргент всё-таки встал с кресла. - Не спорю - Озирский был гениален в своей профессии. Много светлых головушек порубил и в Питере, и в Москве, и за границей. Даже когда уже только своим ЧОПом рулил, коллеги с Литейного часто к нему обращались. Но факт остаётся фактом - прогнулся он, а не я! Он внял моим доводам и отступил с дороги, испытывая невероятные душевные муки. Он не смог защитить Оксану, да и свою жену с дочками тоже. Андрей не пожалел бы себя, но всех своих дам он отдать на растерзание не мог. Потому я имею полное право считать, что победил его. Самого Озирского, одно имя которого вызывает в наших кругах бурю эмоций. Теперь его нет в Отечестве, и никогда не будет. А мы здесь, и можем этого фанатика не опасаться. Пусть сейчас он богат, катается на огромной яхте по морю - я даже повстречал его пару раз. Но всё же он убит морально, а для такого человека это непереносимо. Прожигать наследство жены-графини и тёщи - не для него. И нужен Озирскому частный остров, как ежу - футболка. Он тоскует, он рвёт и мечет, но сделать со мной ничего не может. А для него это куда хуже, чем лежать в сырой земле. Так что оставьте мне, господа, мой триумф, а на чужой я не претендую. Извините, если чем-то оскорбил вас. - Аргент склонил гладко причёсанную голову с тонким пробором. - Я очень устал, поэтому и не сообразил сразу. Не поднялся… Эта баня быка с копыт свалит!