- До сих пор мы придерживались мнения, что Лёва погиб от рук бандитов, которые хотели забрать у него диск с важной информацией. То, что сразу после гибели племянника прошёл обыск в его квартире, говорит о заинтересованности не только криминальных элементов, но и их сообщников в милиции. И вдруг приходит совершенно иная информация. - Яков играл своим низким красивым голосом, будто беседовал с иностранным коллегой. - Выяснилось, что Лёву застрелила сумасшедшая старуха по фамилии Фирсова. Её в области знали многие. Я по Интернету попросил свидетелей связаться со мной и поделиться сведениями. Она бродила и около Кубинки, и в Кунцево, и в окрестностях элитных посёлков. Приставала к людям в дорогих иномарках, грозила им карами Божьими, пророчила скорую смерть. Окружающие держали Клавдию Даниловну за юродивую, но серьёзно к ней не относились. И вдруг как гром среди ясного неба - Лёва у неё уже одиннадцатый! Фирсова в своё время была мастером спорта по пулевой стрельбе - ещё до замужества. Дочка её умерла от рака сравнительно молодой, оставила внука Игорька. Вдовая бабушка его вырастила, потому что папаша внука смылся сразу после его рождения. Души не чаяла в парне, надеялась дожить свои дни под его крылом. Игорь занимался мелким бизнесом, собирался жениться. Но случилось несчастье. Он вечером пошёл за сигаретами и попал под джип. Скончался на месте. Ему был двадцать один год. И бабушка, выйдя из психушки, решила застрелить столько же кровососов, сколько Игорю было лет. Под любым предлогом останавливала джипы, просила милостыню или подвезти, а после стреляла - в затылок или в висок. Обычно всё это происходило поздно вечером или рано утром. Пистолет был не зарегистрирован - Фирсова купила его в Сибири из-под полы. Полоумная-то полоумная, а своё наградное оружие не использовала! Знала, что сразу вычислят. Но это, признайся, в корне меняет картину происшедшего. - Яков испытывающе взглянул на Артура. - Если Лёву убила маньячка, то к его материалам это не имеет никакого отношения.
- Конечно, ничего нельзя исключать. Но налицо факты, говорящие о прямо противоположном. Во-первых, стремительный обыск и выемка компьютеров даже у дочек. Всё, правда, вернули, но зачем тогда забирали? Странные действия на дому у жертвы одинокой маньячки. Или тогда, получается, знали, что у Лёвки был этот диск? Послали бабулю или просто воспользовались случаем, но отработали по горячим следам на "отлично". Случись это чуть раньше, и досье было бы у них в руках. Но досадная случайность спутала их планы. Кстати, в тот день, когда проходили обыски у Доры Львовны, два сотрудника с Петровки посетили меня на квартире моей матери. Я живу в области, а они явились на Таганку. Допустим, соседи по общаге отправили их обратно в Москву. Я предупредил, что поживу там дней десять. Но как они могли вычислить меня, если не следили за Лёвкой? Нет, похоже, информацию о Фирсовой используют, чтобы усыпить нашу бдительность. Ведь, насколько мне известно, Лёвка ничем криминальным не занимался - ни в России, ни за границей. И вряд ли органы стали бы вести его в тот вечер, а потом сразу же делать обыски. Похоже, там знали, что готовится покушение. Или хотя бы предполагали, что оно возможно.
- Лёва, разумеется, закон не нарушал. - Слова Якова падали, как гири, мерно и весомо. - Но у него есть супруга с весьма тёмным прошлым и мутным настоящим. Кстати, фру Сибилла так и не сообщила, где находится. Две её дочери остались полностью на нашем попечении, а сын вообще неизвестно где болтается. Ну, да за него у меня душа не болит, а девочек жалко. Вполне возможно, что слежка связана с Сибиллой. Никогда не знаешь, какие подвиги и где она сейчас совершает…
- Сибилла?.. - Тураев почувствовал, как сладко сжалось сердце, и тут же спросил напрямик: - Вы считаете её причастной?..
- Очень вероятно, что это так! - отрезал Яков, и даже многолетний дипломатический опыт не помог ему скрыть ненависть. - Ты не встречался с Лёвой много лет и не представляешь степень его зависимости от этой… - Райников запнулся, подыскивая приличное слово. - От этой дамы. Я сам не мог бы поверить, что образованный, умный, самостоятельный и ироничный мужчина оказался тряпкой в руках особы, которая торгует не только своим телом, но и совестью. Вероятно, Лёва не сказал тебе всю правду. Что это за сведения у него появились? В чьих интересах и для кого они накапливались, судя по всему, в течение долгого времени? Все эти ямы с останками, свежие трупы со следами пыток и насильственной смерти, тайники с оружием и наркотиками, бесчисленные номера счетов в банках - зарубежных и наших… Думаешь, это мог собрать один человек, пусть бывший дипломат? Там работало большое число людей, и далеко не один год. Я просмотрел не весь материал - не было времени и душевных сил. Но по нескольким фрагментам могу определить, что снимали с начала девяностых. Это видно по качеству камеры и плёнки, на многих кадрах соответствующие показания таймера. Итак, пятнадцать лет, не меньше, готовилось это досье, и лишь теперь почему-то выплыло на свет Божий… Догадайся с трёх раз!
- Даже с десяти не догадаюсь, - моментально сдался Артур. - Знаю только то, что слышал от Лёвки. Не дайте помереть дураком, растолкуйте.
- Ты ведь не первый день на свете живёшь! В суде работал, в розыске, сам сидел… Я отлично понимаю, что важен не сам факт, а его интерпретация. Я не зря подчеркнул, что первые сведения из этого досье относятся к началу гайдаровских реформ. Возможно, даже к ещё более раннему времени. Но тогда наши иностранные друзья, - Яков пальцем указал на запад, - предпочитали эти зверства не замечать. Если они одобрили расстрел Парламента, а в девяносто шестом приветствовали перевыборы Ельцина, совершённые с массой вопиющих нарушений, то что им стоит проигнорировать безобразия, творимые бандитами и крышующими их ментами? Всё нормально! Это - первоначальное накопление капитала, а во всём виноваты коммунисты. И цетера, и цетера… Но теперь, - Яков поправил очки, сверкнув прозрачным лаком на ухоженных ногтях, - когда внешняя политика России начала существенно меняться, когда вместо того, чтобы сдавать свои позиции в мире, страна предприняла попытки подняться с колен… Когда всяким там американским консультантам перестали поступать баснословные гонорары, а деньги пошли по другим направлениям, тут-то и потребовались леденящие душу снимки, таблицы, интервью и прочие доказательства беспредела, царящего у нас! Будто бы это началось год-два назад! И, обрати внимание, как постоянно педалируется в этом досье тема сотрудничества криминальных структур и правоохранительных органов! Да разве это супердержава? Банановая республика какая-то! Верхняя Вольта с ракетами! И эти вот менты, прочие представители власти, сросшиеся с бандитами, сажают и выдворяют из страны самую лучшую, самую передовую и работящую, креативную часть российского общества… Олигархов, к примеру, представителей крупного бизнеса, которые на самом деле вытащили Россию из разрухи и не дали начаться гражданской войне!
- А причём здесь Сибилла? - удивился Тураев.
- Я не утверждаю наверняка, ибо со свечой не стоял и источников в их среде не имею. Но она вполне может быть причастна к составлению этого досье и к переправке его на Запад. По Интернету такие вещи не пересылают, и электронную почту вскрыть - для того же Стефана раз плюнуть. Нужно передавать по старинке, с курьером, чтобы никаких адресов и зацепок - ничего в Сети не осталось. Информационная война требует боеприпасов, а этот - на уровне атомной бомбы средней величины. Если, конечно, грамотно с ним поработать… Не находишь странным, что этот самый Воронович отправился из Приморья на Филиппины, прихватил драгоценное досье - будто знал, что встретит там Лёву. Не на всякий же случай он с собой диск возил! И Лёва - осторожный, благоразумный, просчитывающий последствия надолго вперёд - вдруг схватил досье и повёз в Москву, подставив себя под ужасные неприятности! Да что себя - всю семью, маленьких дочерей! Так он мог поступить только по просьбе Сибиллы. Она, кстати, знала Вороновича лично. Мой племянник забывал о родителях, о близких, о себе самом, когда жена этого требовала. Я его буквально не узнавал! Лёва зверел, когда кто-то из нас осмеливался критиковать Сибиллу. Мы её имя старались без нужды лишний раз не произносить, чтобы Лёва не обвинял нас в намерении разлучить их. Сейчас он, конечно, заорал бы на меня. Мол, мастодонт, совок, параноик, которому повсюду мерещатся шпионы! И это немудрено, раз я сам - шпион. - Яков невесело рассмеялся. - Лёва обожал её до безумия, в любой момент был готов жизнь за неё отдать. И отдал, судя по всему! А она даже не проводила мужа в последний путь. И, представь себе, до сегодняшнего дня не обозначила своего присутствия - хоть в Африке, хоть ещё где. Так бывает, если в случае опасности агент залегает на дно. Никто не должен знать, где он. Значит, вести Сибиллу будет трудно, даже невозможно.
Яков перевёл дух и откинулся на спинку кресла. В комнате пахло цветами, парфюмом с амброй и ванилью. И смотрел с портрета в чёрной рамке смеющийся счастливый Лёвка, а под окном визжали внуки Якова, уже позабывшие о смерти двоюродного дяди.
- По-вашему, скоропалительные обыски связаны именно с этим? - Артуру до сих пор не приходила в голову такая мысль. - Тогда Лёвку должна вести ФСБ. Допустим, воспользовались эксцессом Фирсовой, чтобы провести обыски… Так?
- Не знаю! - громко ответил, почти крикнул Яков. - И, честно говоря, не желаю знать. Это - одна из версий, но возможны и другие. Я только хочу предупредить тебя о том, что можно замазаться в этом дерьме, а потом не отмыться. На твоём месте я постарался бы избавиться от диска как можно скорее. Если хочешь, я помогу тебе в этом. Свяжусь, с кем надо, узнаю…
- Не нужно!
Тураев поднялся с кресла, и потемневшие глаза его сузились. Как всегда в минуты опасности, смуглое лицо покрылось гипсовой бледностью, а лоб избороздили морщины.
- Я вас прошу ничего не предпринимать! Я не показывал вам эти кадры, не говорил о последнем желании Лёвки. Всё сделаю сам, потому что это - предсмертная воля моего друга. Да, он мог намеренно не назвать имени Сибиллы в разговоре со мной. Но есть вероятность, что она вообще не причастна к этой истории. Скорее всего, западные спецслужбы нашли бы другого курьера, формально ничем с Сибиллой не связанного. И, кроме того, Лёвка не подставил бы меня под удар, зная, что за ним может следить "контора". На мой взгляд, всё произошло спонтанно. Потому Лёвкины действия и были такими нервными, непрофессиональными. Он непременно продумал бы наперёд свои поступки, готовясь заранее, а тут у него просто не было времени. Дискету искали очень тщательно - факт! Причём не ФСБ, а милиция, Петровка! То есть подчинённые тех самых "оборотней", героев нашего романа. И эти странные истории с девушкой и парнем, приехавшими в ресторан со Стефаном! Ещё двое спаслись только потому, что вовремя покинули Москву. И прямо перед побегом одного из этих скрывшихся пытались задержать люди из автомобилей с синими номерами! Разумеется, ни с кем из них мне толком не удалось поговорить. Меня знает только один человек, как раз который скрылся. Что спрашивали у тех двоих, понятия не имею. Но в результате один из них мёртв, а другая в двадцать три года стала терять память и заговариваться. Я сам хожу по плашке, которая в любой момент может обломиться. Но в память Лёвки буду работать до тех пор, пока жив. И вас прошу уважать волю погибшего, то есть не делать того, что ему не понравилось бы. А именно - не приплетать сюда Сибиллу, не строить предположений о её причастности к подготовке досье. И, более того, не обвинять её в действиях, направленных против России. Вы ослеплены ненавистью к этой женщине, и потому готовы, пусть бессознательно, взвалить на неё грехи всего человечества. Ещё раз прошу прощения, если чем-то вас обидел.
Артур видел, что Лёвкин дядя разозлился. На шее, на лбу, даже на лысине у него вспухли вены.
- Я понимаю, что Сибилла совершила достаточно неблаговидных дел в своей бурной жизни. Но пусть она отвечает за то, в чём действительно повинна. Мы не знаем всех обстоятельств, в том числе и тех, в силу которых она сейчас не может связаться с вами. А вдруг она арестована, больна, ранена? Не дай Бог, убита? Я не прошу для неё снисхождения, но не хочу и напрасных наветов. Лёвка теперь там, где отвечают за всё без утайки. И пусть он сам раскается в своей сумасшедшей любви к жене или благословит её. И никто, включая даже родственников, не вправе решать за Лёвку, кого ему любить, а кого ненавидеть. Даже сам человек не всегда может властвовать над собой, понимая, что слабость его - не вина, а беда. И тут уж тем более никто не хочет, чтобы его до сорока почти лет держали за дурачка. А ведь вы прекрасно знаете, что Лёвка не был дурачком. Он просто хотел сделать мир чище и лучше…
Яков некоторое время сидел молча, пристально глядя на портрет племянника - будто мысленно разговаривал с ним. Артур, чтобы не мешать, поднялся с кресла и подошёл к окну, за которым слышалось ржание лошадей, звенели детские голоса. Время от времени их прерывал властный, женский. Двое внуков Якова совершали вечерний моцион на пони под руководством его снохи Катерины.
Наконец-то, в конце января, ударили настоящие морозы, а перед тем выпал снег. Теперь двор, дорога, поля, далёкий лес - всё искрилось, переливалось, играло, радовалось под лучами ещё низкого, но уже повернувшего к весне солнца. Артур смотрел на голубое, с редкими хлопьями облаков, ледяное небо, и пытался представить, как там существует душа друга, чьё тело десять дней лежит на Востряковском кладбище. Надо же - Лёвка всё уже знает, а Артур - нет! Для друга теперь не существует вопроса, есть ли жизнь за гробом, как на самом деле устроен мир, и почему он такой несовершенный…
В хозяйстве Якова Райникова было четыре лошади, включая двух пони. И все они бегали по кругу, огибая не только дом, но и просторный двор. Гривы и хвосты у всех животных были убраны особым образом - в соответствии с пожеланиями хозяев. Пони маленькой Жени был подстрижен и раскрашен под жирафа. Её младший братишка Савва изо всех сил старался удержаться на лошадке, загримированной под зебру. Катерина и Арсений, одетые в тёплые куртки, шерстяные рейтузы, высокие сапоги и барашковые шапки-кубанки, демонстрировали и детям, и наблюдавшему из окна Тураеву чудеса профессиональной выездки.
Катя солировала на чалой кобыле с гривой под сеточкой в цветах. Арсений придерживал танцующего гнедого жеребца, над гривой которого мастерам пришлось попотеть несколько часов, прежде чем она превратилась в тугие барашки. Отец семейства упражнялся как бы сам для себя. Он даже ни разу не окликнул детишек за всё то время, что Артур смотрел на них. Зато мать не давала "мелким" ни секунды покоя - отчитывала, учила, одёргивала, запрещала.
- Артур, пойди сюда! - позвал Яков, и голос его теперь был надтреснутым, стариковским.
Дипломат смотрел на испанский антикварный торшер с изогнутыми и переплетёнными ножками, каждой из которых свисал белый матовый колокольчик абажура.
- Сядь, послушай. - Дождавшись, когда Тураев опять устроится напротив, Райников продолжал: - Я сказал тебе всё, что думал. Если ошибся - заранее прошу прощения. Если нет - во всём вини себя. В память племянника я должен сделать то, что он хотел; то есть помочь передать досье по назначению. Разумеется, лично я этим заниматься не стану - по многим причинам. Главная из них - я скоро уезжаю обратно в Швейцарию. И отдаю себе отчёт в том, что группировка, интересы которой под угрозой, очень мощная и влиятельная. Её крышуют чины с большими звёздами, и в любой момент с тобой могут расправиться - не по понятиям, так по закону. Ты это и сам понимаешь, но всё равно готов идти до конца. Похоже, тебе ещё не надоело совать голову в пасть тигра. Что ж, это тоже твой выбор. Скажи, как можно посодействовать?
- Я должен, не вызывая подозрений, выйти на контакт с несколькими людьми, имена которых указаны в досье. Для этого потребуются связные - первый состав я целиком потерял. Принесла же нелёгкая в ресторан Мирона Василенко, который ещё и застрелился! Моей вины в этом никакой нет, а всё равно тошно. Если по одному из адресов пойду я сам, да ещё съезжу в Питер, получается пять точек. Не удастся найти по человеку на каждую - кому-то из курьеров тоже придётся прикрыть две. И по одной точке оставим остальным. Надо действовать быстро, пока противная сторона почивает на лаврах.
- У тебя есть кандидатуры?
Райников достал ящик с сигарами, открыл его и протянул Артуру. Когда оба отрезали кончики "гаван" и закурили, Райников расслабился, обмяк.
- Пока одни прикидки. Главное, чтобы человек не вызывал подозрений у окружающих. Ставки очень уж высоки…
- Подозрений не вызовут члены нашей семьи, - перебил его Яков, взмахнув сигарой. - Я уезжаю надолго, да и стар для таких авантюр. Чтобы ты обо мне плохо не думал, порекомендую своего Арсения. Того, что за окошком гарцует - можешь его рассмотреть. Ему двадцать семь - как тем ребятам из первого состава. Но Арсений - профессионал высочайшего класса, закончил два ВУЗа. Дипломат, юрист и опер в одном лице. Он обеспечит твои контакты в лучшем виде. С Лёвой Сеня был даже ближе, чем с родным братом Борисом. В память кузена он согласился помочь. Ведь на руках Лёвы, можно сказать, вырос!
- А жена его чем занимается? - Артур опять услышал звенящий сталью голос за окном.
- Катя имеет несколько spa-салонов. Очень удачный брак - не сглазить бы! - Яков постучал по углу стола и удивлённо поднял брови. - Ты и её хочешь привлечь? Вряд ли Катерина согласится…
- Да что вы! - Артур сбил с сигары пепел и долго смотрел, как тлеет. - Не только её, но и Арсения привлекать не стану. Удача, что я смог их сейчас увидеть, поэтому не придётся время терять.
Яков воззрился на него зелёно-карими выпуклыми глазами, и Артур рассмотрел каждую жилку на его белках, а в зрачках - своё микроскопическое отражение. Похоже, дипломат не поверил своим ушам, и поэтому несколько секунд пыхтел сигарой, осмысливая услышанное.
Потом, насупившись, сердито спросил:
- Вот как? Чем тебе парень плох?
- Я вам скажу откровенно, но прежде поблагодарю за предложенную помощь. Я глубоко тронут тем, чтобы хотели отправить на опасное дело своего сына. В его согласии тоже не сомневаюсь. Но Арсений - откровенный подкаблучник. Во всём слушается жену. Вы его не упрекали, как покойного Лёвку, в слишком сильной привязанности к супруге?
- А что, он бить жену должен? - Тон Якова становился всё более злым. - Катерина - совсем не то, что Сибилла. Приличная женщина из интеллигентной московской семьи. И сейчас занимается делами, которые вряд ли заинтересуют ФСБ, да милицию тоже. Ты видишь, что она рядом с детьми? Когда свободна, каждую минуту - им! А та? - Райников махнул рукой. - Не хочешь - не надо. Мне так спокойнее. Я всегда сыновьям говорил, чтобы в первую очередь были вежливыми. А уж на женщину голос повысить - упаси Бог!