Убийство в закрытой комнате. Сборник рассказов - Мадунц Александра "avrorova" 15 стр.


- Рад услужить вам, дорогая!

Артемон осторожно приложил руку к сердцу. Певица близоруко прищурилась:

- Ох, как ребенок, право! Ты неровно срезал цветок - ножка оттопыривает лацкан. Вот, держи, я тут набросала порядок номеров.

- Я все поправлю. Как приятно, что вы заботитесь обо мне, дорогая!

И он гордо повернулся к публике:

- Господа, господа, мы готовы!

Постояльцы пансионата воззрились на самозваного конферансье. Задние ряды заняли сиделки и медсестры, среди которых расположилась и Марина. У многих на коленях лежали маленькие сумочки с лекарствами - в пансионате заботились о пациентах, когда-то считавшихся национальным достоянием.

- Сегодня прекрасный день, господа! Нас порадуют своим талантом замечательные исполнители: народная артистка СССР, легенда отечественной оперетты Виолетта Нежина!

Та под громкие аплодисменты раскланялась, сложив руки на груди.

- С ней в дуэте выступает народный артист СССР, солист оперных театров Никита Галанин!

Певец поклонился. Почувствовав себя в родной стихии, постояльцы пансионата как будто помолодели, забыли о болезнях.

- За роялем - заслуженный работник культуры Лариса Далоян, - Артемон простер руку в сторону аккомпаниатора.

Лариса Арамовна привстала и слегка наклонила голову. Казалось, все ее внимание было поглощено нотными листами.

Для начала Виолетта и Никита Галанин исполнили романс "Не искушай меня без нужды", чтобы распеться, потом один номер вытянул Никита, а Виолетта отдыхала. Она присела на стул рядом с Ларисой и предложила перелистывать ноты. Но пианистка так резко отказалась, заслонив телом кипу бумаг, что певица недоуменно пожала плечами и отодвинулась, как от обжигающего пламени.

Награжденный овациями Никита подошел к Ларисе, вывел ее в центр площадки и сам стал ей аплодировать. Раскрасневшаяся пианистка улыбалась и бросала на певца ласковые взгляды. Виолетта, не скрывая кислого выражения лица, отвернулась и подала почти неприметный знак Артемону. Тот прервал приятный момент, деликатно оттеснив Ларису, и объявил громко, перекрывая шум в гостиной:

- А сейчас знаменитая ария из оперетты "Фиалка Монмартра" в исполнении неподражаемой Виолетты Нежиной!

Лариса, вернувшаяся к роялю, забарабанила Кальмана, вложив в бравурную мелодию собственные чувства, а Виолетта запела "Карамболину". Даже в столь почтенном возрасте она пленяла публику, и легко можно было представить, как великолепно певица выглядела в молодости, как ее голос переливался всеми оттенками, и как задорно она выплясывала, порхая по сцене.

- "У ног твоих лежит бли-ста-тельный Париж!" - в последний раз почти продекламировала артистка и, задыхаясь, выбросила вперед руки.

Аплодисменты и крики "браво!" не смолкали долго. Но верный Артемон понял, каких усилий стоил певице номер. Он подхватил стул, вынес его на середину площадки и осторожно усадил Виолетту. Почти сразу же подбежала Марина.

- Виолетта Антонова! Вам плохо? - с тревогой спросила сиделка.

- Нет, мне хорошо, как никогда! - отрезала певица. - Артемон, шампанского! Немедленно!

- Какое шампанское, Виолетта Антоновна? Вам надо лекарство принять! - возмутилась Марина.

Она держала наготове пузырек, в котором пересыпались таблетки.

Звезда капризно надула губы:

- Не хочу! Хочу вина, хочу разгула!

Артемон поднес даме сердца бокал, почти доверху наполненный искристым напитком. Виолетта оттолкнула руку Марины с флаконом и с удовольствием отпила глоток. Она уже восстановила дыхание, потому встала, жестом приказала Артемону отодвинуть стул к роялю и уступила место Никите Галанину.

Пока певец прочищал горло, Виолетта поставила свой бокал на рояль, чуть не плеснув напиток в лицо Ларисе, и стала хлопать в ладоши, заняв такое место, чтобы закрыть пианистку от исполнителя. С другой стороны рояля, почти у самой стены сжалась Марина, не успевшая вернуться на место. Теперь ей было неудобно проходить через площадку мимо Никиты, и она замерла за Ларисой.

От души развлекшись, Виолетта предоставила возможность Никите исполнить номер.

- Старинный русский романс "Сомнения". Исполняет Никита Галанин, - объявил Артемон и встал за спинкой стула Виолетты, положив ей руки на плечи. Она погрузилась в музыку и не сбросила его рук, как обычно.

- "Уймитесь, волнения страсти, засни-и, безнадежное се-ердце…"

В такт музыке Виолетта качала головой, прикрыв глаза, пока Никита, с почти шаляпинскими нотами, не вывел:

- "Как сон неотступный и грозный, мне сни-и-тся соперник счастливый…"

Веки Виолетты дрогнули, и она перевела взгляд на Ларису, склонившуюся над роялем. Почувствовав холодный огонек, та подняла свои темные глаза от клавиш. В ее ответном взгляде смешалось множество эмоций.

- "И та-айно, и зло-о-бно кипя-ащая ревность пы-ла-ает…"

Серо-голубые глаза Виолетты и жгуче-черные Ларисы не отрывались друг от друга - ни одна из них не сдавалась. Руки пианистки машинально перебирали клавиши. Артемон заметил дамскую дуэль и занервничал. Из своего укрытия осторожно выглядывала Марина: у нее маневры почтенных постоялиц тоже вызвали беспокойство.

- "И та-айно, и зло-о-бно оружия ищет рука".

Как по команде дамы отвернулись друг от друга: Виолетта обмахивалась краем шали, улыбаясь Никите, а Лариса уставилась в ноты, хотя могла играть вслепую.

Когда замолк финальный аккорд, некоторое время стояла мертвая тишина, а потом сразу стало шумно, многие зрители вставали со своих мест, певца окружили. Виолетта тоже подошла к раскрасневшемуся Никите, воскликнув:

- Нам всем нужно выпить! Всем шампанского!

Потом оглянулась в поисках своего бокала. Марина, обойдя рояль, подхватила его и попыталась унести к столикам.

- Куда, змея?! Немедленно верни!

- Виолетта Антоновна! Вам вредно, вы лекарства не пили!

- Отдай! - крикнула певица, изящно опускаясь на стул. - Не мешай развлекаться, ладно? А то не оставлю тебе своих цацек. - Она обаятельно улыбнулась Марине.

Та вздохнула и направилась к пациентке. К ней бросился и верный Артемон, чтобы забрать шампанское у сиделки и поднести даме сердца. Он споткнулся и чуть не упал, но Марина ловко подхватила суетливого старца одной рукой под ребра, хотя рисковала уронить бокал Виолетты. Ей удалось удержать его, почти зажав между собой и Артемоном. От толчка голова Артемона откинулась назад, он нелепо взмахнул руками. Марина, укоризненно вскинув брови, взглянула на Виолетту - заметила ли та конфуз рыцаря? К счастью, в результате ее маневра никто не пострадал.

- Благодарю вас, милочка, - пробормотал немного помятый старец.

- Помогать нашим дорогим старичкам - моя работа!

Смутившись, Артемон забрал у сиделки шампанское и поднес его Виолетте. Чтобы сгладить впечатление от своей неловкости, он сразу направился к столикам, пробормотав, что за Никитой тоже надо поухаживать.

Наклонив голову, Виолетта посмотрела на напиток, который немного выдохся, но еще поигрывал пузырьками, лукаво усмехнулась Ларисе и подошла к Никите:

- Друг мой, возьми мой фужер. Я отпила глоток, а теперь ты выпей. Надеюсь, не брезгуешь? - Чуть подкрашенные брови певицы иронически приподнялись.

Никита ответил несколько натянутой улыбкой и принял бокал из рук дамы:

- Конечно, я выпью, благодарю тебя, Виола.

Он подошел к Ларисе, поставил шампанское на крышку рояля, наклонился и поцеловал руку пианистки.

Лариса с нежностью спросила:

- Как ты чувствуешь себя, Никитушка? Тебе надо следить за давлением.

- Я чувствую себя на тридцать лет моложе.

Потом он подхватил бокал и провозгласил сочным басом:

- За самую замечательную женщину, преданного друга и доброго человека! Думаю, вы все понимаете, о ком я говорю!

- Конечно, мы все понимаем, о ком речь, - со вздохом ответил Артемон, который сам собирался любезно подать Никите шампанское, но опоздал.

Откинув седую голову, певец одним глотком выпил весь напиток.

- Жизнь… - Вдруг он прижал широкую ладонь к горлу и, задыхаясь, упал на пол.

- Никита! - Лариса рухнула рядом, пытаясь схватить его за руки.

Немедленно возле певца оказались работники пансионата. Врач и медсестры оттеснили Ларису, перебрасываясь отрывочными фразами. Кто-то из постояльцев помог пианистке сесть, Виолетта пыталась прорваться к Никите, но ее с двух сторон держали Артемон и Марина.

- Пожалуйста, отойдите все, ему нужно больше воздуха, - скомандовал врач.

Он всегда дежурил в пансионате во второй половине дня.

- Что с ним? - прокричал Виолетта.

- Скорее всего, простой обморок, вероятно, гипертонический криз, - ответил врач почти машинально.

- Неужели так могло на него повлиять шампанское? - удивился кто-то. - Ведь и выпил-то всего ничего…

- Выпил залпом, а еще нагрузки, для его возраста лишние, - пожал плечами дежурный врач, глядя на монитор аппарата. - Черт, плохо дело. Надо перенести в реанимационный блок!

Возникла суета: Галанина переносили в медицинскую часть пансионата, а постояльцев разводили по их комнатам. Виолетта уходить отказалась категорически и осталась сидеть в кресле с видом королевы в изгнании. При ней, конечно, остались растерянный Артемон и обеспокоенная Марина. Лариса пыталась прорваться к Никите, но сразу вернулась в гостиную.

- Меня не пустили, - тихо сказала она и, помолчав, добавила: - Значит, все плохо.

Ей никто не ответил, только Артемон поцокал языком, выражая сочувствие, но смотрел при этом на Виолетту с каким-то отчаянием.

Приехала "скорая", кто-то топал по коридору, мелькали белые халаты медсестер. Поскольку Виолетта игнорировала все воззвания Марины к разуму, сиделка, чтобы чем-то занять себя, принялась аккуратно расставлять стулья, собирать бокалы. Тот, из которого пил Никита - одиноко стоящий на крышке рояля, - она поставила среди остальной грязной посуды.

Виолетта и Артемон молча наблюдали за ней. Лариса погрузилась в себя, но вдруг поднялась со стула и со словами:

- Больше не могу, - направилась к двери.

Как раз в этот момент в гостиную вошел дежурный врач, растерянно потиравший подбородок.

- Что? - хором спросили Виолетта и Лариса.

- Мне жаль… - покачал головой врач, - Никита Андреевич скончался. Ничего нельзя было сделать, врачи "скорой" подтверждают.

Лариса замерла, а Виолетта закричала и заплакала. Немедленно вокруг нее захлопотали Марина и Артемон, бормоча какие-то утешительные слова. В воздухе запахло нашатырным спиртом - сиделка раздавила ампулу, вылив содержимое на ватный тампон.

- Могу я его видеть? - невыразительно спросила Лариса, даже не повернувшись в сторону певицы.

Врач выдержал ее молящий взгляд и немного помялся:

- Не думаю, Лариса Арамовна. Предстоит неприятная процедура… Никита Андреевич умер… Он отравился.

Виолетта перестала всхлипывать и отвела от своего лица руку Марины.

- Чем он мог отравиться? Что за глупости?

- Увы, к сожалению, это не глупости. Через какое-то время мы будем знать точно, но даже сейчас я совершенно уверен: он умер от синильной кислоты. Простите, я должен идти.

Врач кивнул Марине, доверяя пожилых людей ее заботам, и вышел.

- Но… это невозможно, - прошептала Лариса. - Как? Он ничего не ел, только… - наконец она заметила Виолепу, - только выпил тот бокал шампанского, что ты ему дала!

Певица нахмурилась и обвела глазами гостиную, вспоминая недавние события. Вдруг она привстала с кресла, в ужасе прижав руку к горлу.

- Боже мой! Это ведь меня… Меня хотели убить! - простонала она и потеряла сознание.

Марина и Артемон перенесли Виолетту на диван и с помощью все того же нашатыря привели в себя. Сами, расстроенные и ничего не понимающие, присели рядом. Лариса демонстративно осталась в стороне.

- О чем вы говорили, Виолетта Антоновна? - спросила Марина.

- Вы же сами видели, - прошептала певица, - Никита выпил мое шампанское. Как же так? Выходит, это я убила его? - Она заплакала, прижав руки к лицу, как ребенок.

- Верно, - с нескрываемой ненавистью бросила Лариса, - ты убила Никиту, ведьма!

- Тише, тише, дорогая, - всплеснул руками Арте-мон, - вы сами не знаете, что говорите!

Лариса вскинула голову:

- Еще как знаю! Она отравила Никиту, потому что он вырвался из-под ее власти. Ему не было до нее никакого дела!

- Лариса Арамовна, не стоит бросаться словами, о которых мы все потом можем пожалеть.

- Вы сами слышали - Никита умер от синильной кислоты, значит, его не могли отравить ранее. Мы были в городе на дипломных выступлениях, там и обедали. Но ели с ним одно и то же. А здесь он ничего не успел ни выпить, ни съесть - только то проклятое шампанское!

Неожиданно Виолетта выпрямилась на диванной подушке и вытерла слезы.

- Почему это я его отравила? - язвительно спросила она. - А вдруг это ты подсыпала что-то в бокал?

- С какой стати? У меня не было причин убивать Никиту!

- Ты не его, а меня хотела убить! Ты же знала, что это мой бокал. И он стоял на рояле рядом с тобой!

- Невозможно! - Лариса развела руками, - Даже если бы я и хотела тебя отравить, как я могла бы это сделать, аккомпанируя, на глазах у десятков людей? Где у меня был спрятан яд?

- В нотах! Смотрите, их целая кипа! Зачем они?! - Виолетта почти визжала. - Ты все можешь сыграть с закрытыми глазами.

Марина поспешила вмешаться:

- Я вообще не верю, что кого-то хотели убить. Здесь какая-то ошибка.

- Вот именно - ошибка! - прошипела Виолетта, неожиданно подскочив с дивана.

Довольно резво она подбежала к роялю и стала рыться в нотах, расшвыривая их вокруг. Лариса наблюдала за ней, явно не собираясь ее останавливать.

- Ты хотя бы знаешь, что ищешь?

- Знаю! - В сторону дивана полетел потрепанный альбом и упал к ногам Марины, - Какой-нибудь пузырек, баночку, шприц, в конце концов!

Виолетта расправлялась с нотами, как с врагами.

- Вам вредно так волноваться! - строго напомнила ей Марина, - Так и до приступа недалеко.

- Напугала! Меня убить хотят, а ты…

- А Никиту - убили! - повысила голос Лариса. - Ты-то живехонька. Убедилась, что у меня нет никакого яда?

- Не совсем. Может, ты спрятала его в… декольте!

Виолетта, прищурив глаза, пошла на Ларису. Та расправила плечи:

- Обыскивать будешь?

- Почему бы нет? Не хочу рисковать, раз ты цели не достигла.

Артемон осмелился выступить в роли миротворца:

- Дамы, дамы, умоляю вас! Дорогая, вам станет плохо!

Но ни одна из них не обратила внимания на его увещевания. Зато Лариса повернулась к Марине:

- Скажите ей, что я не могла ничего добавить в бокал! Вы же стояли позади меня, вы бы видели.

Сиделка молчала, водя языком по губам. Потом покачала головой:

- Вроде бы ничего такого… Но я больше смотрела на Никиту Андреевича. И на Виолетту Антоновну, конечно. Точно не скажу…

- Вот! - торжествующе выкрикнула Виолетта.

Лариса сжала руки и вздохнула с какой-то безнадежностью:

- Ты, конечно, дура и всегда была такой. Ладно, допустим, что я могла бы тебя отравить. Но Никита перед тем, как выпить твое шампанское, подошел ко мне. А я что же - спокойно ждала бы, зная, что там яд? Я бы просто опрокинула бокал! Этого даже ты отрицать не сможешь!

Плечи Виолетты поникли, в одну секунду она потеряла свой задор, пошатнулась. Марина помогла ей добрести до диванчика. Лариса, отвернувшись к стене, вытирала глаза тыльной стороной ладони.

Вдруг Артемон прижал ладонь к сердцу, как будто желал убедиться, что оно еще бьется. Марина спросила с деланым равнодушием:

- Проверяете, на каком вы свете? Хотите валидоль-чику?

- Что? Нет, благодарю, благодарю…

Артемон покосился на сиделку и обратил взор на самое приятное для него зрелище - на Виолетту. Та откинула голову на подушку и рассматривала потолок, тонкие пальцы перебирали бусины ожерелья. Марина обмахивала певицу листками нот, упавшими на диван во время обыска.

Некоторое время все молча прислушивались к доносящимся из коридора звукам. Напряженную атмосферу взорвала Лариса:

- А как насчет тебя? Ты сама могла подбросить яд в бокал! Уж кто-кто, а ты на такое способна.

- Вы не знаете, что говорите! Фиалка не могла… - возразил Артемон. - Как она бы это сделала?

- Если я могла прятать яд в нотах или на себе, почему она бы не могла? В украшениях, например. Как ты посмотришь, если я предложу тебя обыскать?

- Ты? Ты…

- Только не пытайся снова изобразить обморок, - предупредила Лариса.

Марина положила руку на плечо своей подопечной, успокаивая ее, и покачала головой:

- Простите, Лариса Арамовна, но я нахожусь при Виолетте Антоновне неотлучно и знаю все ее вещи наперечет. Невозможно, чтобы она где-то хранила яд. Да и где она могла бы его достать?

Лариса собиралась что-то возразить, но тут Артемон выскочил на середину холла и нервно передернул плечами:

- Нет-нет, конечно, Фиалочка не может быть убийцей. Вот кто добавил яд в шампанское!

Эффектным жестом он простер руку в сторону Марины. Если бы взглядом можно было убивать, то от Ар-темона уже осталась бы горстка пепла. Но он выдержал безмолвную пока бурю с видом человека, убежденного в своей правоте.

Глубоко выдохнув, сиделка старалась говорить спокойно:

- Это по принципу, если медицинский работник, то и отравить мог?

- Побойся Бога, Леонид! - вмешалась и Виолетта.

Лариса молчала, нахмурившись, переводя свои темные глаза с Марины на Артемона, взвешивая, насколько обвинение может соответствовать реалиям жизни.

- Нет, даже интересно послушать, зачем мне понадобилось убивать Никиту Андреевича? - усмехнулась Марина.

- А не его ты хотела убить, а… Страшно сказать - Фиалочку! - проблеял Артемон.

- Ох, а я-то думала, вы сейчас что-то умное скажете! Я сиделка - и собираюсь убить свою пациентку! Конечно, так и принято поступать. Очень трудно заподозрить сиделку. Может, вы не в курсе, Леонид Николаевич, но мне платят за то, что я ухаживаю за Виолеттой Антоновной. И платят неплохо. Спросите хотя бы своего сына… Если посмеете.

Намек на нелады с собственным отпрыском Артемон воспринял болезненно. Перед постояльцами пансионата ему удавалось создать впечатление, что богатый сын ходит у него по струнке, но сиделка Виолетты не могла не быть в курсе разногласий в семье Кутик. Артемон не остался в долгу:

- Думаешь, я не знаю, что Фиалочка отписала тебе свои украшения? А среди них имеются достойные экземпляры.

- И что? Я решила получить их как можно раньше?

Назад Дальше