Всего метров за двадцать пять-тридцать до моста мисс Липп успела обогнать небольшую колонну всего из нескольких армейских грузовиков, но сразу же за этим дорога слегка изогнулась влево, и ей так или иначе пришлось сбросить скорость миль до семидесяти… Когда же я решился обернуться назад, за нами не было ни одной машины… Увидев поворот на аэропорт, мисс Липп резко затормозила и свернула направо. Харпер довольно захихикал. А затем шутливо произнес:
- Что ж, правильно говорят: лучше "линкольна-континенталя" для таких, с позволения сказать, "космических ускорений" автомобилей нет.
Может ли быть что-либо хуже, чем чувствовать себя полнейшим идиотом? Вряд ли. Когда мы подъехали к широкому, приземистому зданию аэропорта, мои ноги тряслись, наверное, не меньше, чем нижняя губа нашего повара Гевена, который был не только пьяницей, но и самым настоящим психопатом.
Миллер, не дожидаясь, пока машина полностью остановится, выскочил из нее и сразу же направился внутрь здания. Мисс Липп и Вальтер Харпер вскоре последовали туда же, ну а мы… мы с Фишером начали молча выгружать багаж - включая мою сумку - из салона машины на тележку подошедшего носильщика.
Я не смог удержаться от того, чтобы не бросить взгляд назад, на дорогу, ведущую к аэропорту, и это не осталось без внимания Фишера, который довольно усмехнулся при виде моей откровенной трусости.
- Да не трясись ты так от страха! Они наверняка уже далеко отсюда. Спешат догнать нас по дороге на виллу…
- Будем надеяться, что так оно и есть.
Одна из машин, скорее всего, туда и ехала, но другая… Они ведь тоже не дураки, а самые настоящие профессионалы. Не увидев наш "линкольн" на дороге за мостом, вторая машина тут же повернет назад и проверит дорогу на аэропорт. Весь вопрос только в том, сколько у них уйдет на это времени, - пять минут? Десять? Больше?..
Из здания вышел Харпер и торопливо направился к машине.
- Есть свободные места на рейс "Эр-Франс" на Рим, - подойдя вплотную, тихо, но властно и отчетливо произнес он. - Посадка начинается ровно через двадцать минут. Так что давайте побыстрее.
Я загнал наш "линкольн" на парковочную стоянку - окруженную цепями площадку у правой стороны основного здания, где уже стояло несколько машин, - и, точно следуя инструкциям Харпера, задом въехал между двумя из них.
- Где отвертка? - спросил Фишер.
- Должна быть где-то тут, на полу.
- Наверное, закатилась куда-нибудь под сиденье, - нетерпеливо предположил Харпер. - Учтите, у нас очень мало времени. Давайте, давайте, ищите ее поскорее.
Я выскочил из машины, нагнулся и немедленно начал делать вид, будто внимательно ищу под сиденьем. Хотя на самом деле в "линкольне" там мало что можно увидеть, поскольку сиденья прикреплены практически непосредственно к самому полу…
- Господи, ну что вы там копаетесь?! Неужели нельзя побыстрее? - злобно прошипел Харпер. Затем неожиданно схватил меня за отворот моей куртки. - Слушайте, а она, случайно, не у вас в кармане? - И начал лихорадочно ощупывать меня сверху донизу.
- Да нет же, нет, сэр! Я точно помню, что оставил ее где-то тут, прямо на полу…
- Но ее здесь нет! - констатировал Фишер.
Харпер бросил нетерпеливый взгляд на наручные часы.
- Значит, она выпала, когда вы выгружали из салона багаж.
- Может, сбегать туда посмотреть?
- Нет, не стоит. Возьмите в сумке для инструментов.
Фишер отрицательно покачал головой:
- Там ее нет. Это точно. Я проверил это еще раньше…
- Ладно, тогда сбегай туда и посмотри, не валяется ли она где-нибудь на земле.
Когда Фишер трусцой побежал к входу в главное здание, Харпер как-то странно посмотрел на соседнюю с нами машину, 602-ю бордовую "реношку", и осторожно попробовал открыть переднюю водительскую дверцу, которая конечно же оказалась закрытой. Тогда он подергал за крышку багажника - та, к моему полному ужасу, тут же открылась - и уже через полминуты, развернув автомобильную сумку для инструментов, достал оттуда… отвертку!
- Если вдруг вернется хозяин, мы выкупим ее у него в качестве сувенира. Поистине бесценного сувенира, - довольно ухмыльнувшись, произнес он и, не теряя времени, начал отворачивать винты правой задней панели двери.
Наверное, мною овладело смертельное отчаяние, иначе я никогда и ни за что на свете не решился бы сделать то, что, тем не менее, сделал… Я вдруг услышал тихий рокот работающего мотора нашего "линкольна". Когда Харпер приказал мне остановиться, я еще не успел загнать машину полностью на пустующее между другими машинами место и вышел, забыв выключить мотор…
Дверь со стороны водителя была по-прежнему открыта. Впрочем, равно как и обе задние двери. Харпер, скорчившись, сидел на корточках на противоположной от меня стороне, сосредоточенно отвинчивая отверткой очередной винт обшивки.
Я бросил взгляд на въезд парковочной стоянки - посмотреть, не возвращается ли сюда Фишер, - а затем, мысленно перекрестившись, медленно подошел к открытой водительской двери, демонстративно небрежно облокотился на нее левой рукой, будто хотел выключить двигатель, и еще раз глянул назад…
Харпер, низко нагнувшись, по-прежнему был полностью поглощен винтами обшивки.
Я осторожно проскользнул на сиденье водителя, изо всех сил стараясь случайно не качнуть машину, и перевел рычаг в положение "старт". "Линкольн" слегка дернулся вперед, и в тот же момент я до отказа нажал на педаль газа…
За моей спиной послышался тупой звук падающего тела - это задняя дверь сшибла Харпера на землю, - я резко вывернул руль направо и погнал машину к выезду с парковочной стоянки.
Метрах в двух оттуда я резко ударил по тормозам, и обе задние двери с громким треском закрылись. В зеркало заднего обзора мне было отчетливо видно, как Харпер, неуклюже поднявшись на ноги, побежал к стоянке такси. Я снова до отказа нажал на педаль акселератора, резко увеличил скорость и выехал на дорогу, ведущую на основную автотрассу.
По трассе я успел проехать, не тормозя и тем более не останавливаясь, где-то около мили, когда мимо меня на полной скорости пронесся светло-серый "опель". Правда, в обратном направлении. На мои отчаянные жесты он, похоже, не обратил никакого внимания. Или просто не заметил… Впрочем, единственное, что меня в тот момент по-настоящему волновало, - это убраться подальше от Харпера и его бандитов.
Так я и гнал на полной скорости по направлению к Стамбулу, пока, в очередной раз нервно посмотрев в зеркало заднего обзора, не заметил, что… мой родной светло-серый "опель" снова едет прямо за мной. Вот тут-то я сразу же остановился. Причем, должен заметить, с превеликой радостью.
И не моя вина, что у них ушло так много времени, чтобы наконец-то меня догнать…
Глава 12
- А знаете, Директор вами очень и очень недоволен, - прежде всего довел до моего сведения Туфан.
У меня так и вертелось на языке, что его обожаемый Директор может пойти ко всем чертям, может даже… но я все-таки сумел сдержаться и только умеренно резким тоном напомнил ему:
- Благодаря мне вы получили украденные сокровища. Кроме того, у вас теперь есть настоящие имена и точные описания всех членов банды международных жуликов. Вам известно все, абсолютно все, что ими делалось и, главное, для чего все это делалось. Чего же еще вашему обожаемому Директору не хватает? Чего?
- Чего? Той самой женщины и тех самых троих мужчин! - сердито рявкнул он в ответ.
Вот это и называется пределом нахальства!
- Но ведь не я же дал им возможность сесть в тот самый самолет, на котором они улетели в Рим! - тоже чуть не крикнул я ему.
- Нет, не вы, это точно. Им позволила сделать это ваша глупость. Если бы вы не впали тогда в истерику и остановились сразу же, как только увидели наш "опель", а не продолжали гнать как сумасшедший, они были бы уже в тюрьме. Все четверо! Так или иначе, им удалось увидеть моих людей достаточно близко, чтобы понять собственную ошибку. Информация же от вас нам больше не поступала, поэтому к тому времени, когда нам удалось восстановить с вами контакт, их след уже простыл. Теперь, как говорят, ищи ветра в поле.
- Но ведь их можно арестовать и в Риме. И потребовать выдачи.
- Для требования об экстрадиции нужны достаточно серьезные основания, которых у нас пока, к сожалению, нет.
- Как это - нет? Как это - нет?! Я же рассказал вам, как все происходило. Во всех деталях…
- Ну и что, по-вашему, будут стоить все ваши показания в итальянском суде? - требовательно спросил он, даже не усмехнувшись. - Вы незаконно провезли в нашу страну боевые взрывчатые вещества. Кто может подтвердить достоверность вашей версии последующего ограбления музея султанских сокровищ? К моменту самого первого допроса у них наверняка уже будет копия вашего досье в Интерполе. Ну и что тогда прикажете делать итальянскому суду? Выдавать четырех частных лиц иностранного происхождения только на основании ваших ничем не подтверждаемых показаний? Якобы правдивых показаний! Хотя кто может за это поручиться? Да они нас на смех поднимут. И будут абсолютно правы. Хотя лично нас это, надеюсь, сами понимаете, никоим образом не устраивает.
- Ну а как тогда насчет этих Джулио и Энрико?
- Да никак. Говорят много, но для нас бесполезно. Зафрахтовали шхуну… Решили сходить на ночной лов… Их окликнули какие-то люди в турецкой шлюпке… Сказали, что у них сломался мотор, и попросили подбросить до берега… Что они, согласившись помочь добрым людям, и сделали. Это что, преступление?.. То-то и оно… Не позже чем завтра полиции придется их выпустить. И мы ничего не сможем, да и не захотим поделать. Ваша основная ошибка, Симпсон, заключалась прежде всего в том, что вы не выполняли полученные от нас приказы.
- Да какие, скажите на милость, приказы?
- Те самые, которые я лично давал вам вот в этой самой комнате, Симпсон. Вы должны были регулярно передавать нам все оперативные сообщения, но вы этого не делали. Не знаю почему, но не делали достаточно регулярно. Да, "пустая" сигаретная пачка, которую вы выбросили в том гараже, осталась незамеченной, но ведь у вас были и другие возможности. И не одна… Например, у дворца. Вы могли "случайно" выронить свою лицензию на проведение экскурсий, когда проходили мимо охранника внутрь. Могли придумать что-нибудь еще… Могли, но почему-то не захотели! В силу чего у нас нет иного выбора, кроме как прекратить расследование по данному вопросу. И полностью закрыть дело.
- Включая даже дело о вооруженном нападении на сторожевой пост стратегически важного моста?
Вид у Туфана был совсем как у человека, который, вдруг осознав, что у него расстегнута ширинка, решил, что наилучшим выходом из неудобной ситуации будет просто делать вид, будто ничего не случилось… Поэтому он высокомерно произнес:
- Как было официально разъяснено прессе, это была неудачная попытка определенных политических заговорщиков осуществить террористический акт в форме взрыва товарного поезда.
Ответить мне на это было нечего - во всяком случае, в достаточно вежливой форме, - поэтому я просто пожал плечами и молча уставился на портрет свергнутого Абдула Хамида, висящего над его головой. В дорогой рамке.
Туфан резко встал, как бы давая понять, что беседа закончена, с официальным видом одернул свой френч.
- К счастью для вас, Директор не до конца разочарован исходом этого дела. Во всяком случае, не до самого конца… В распоряжении Бюро оказались национальные сокровища, чуть не ставшие жертвой ограбления, о котором криминальной полиции ничего не было даже известно. Это наглядно доказывает, что мы не зависим от череды событий, а управляем ими, предвидим их и держим под надежным контролем. Определенную пользу в этом процессе, следует отметить, принесли нам и вы. В силу чего Директор лично распорядился поощрить вас соответствующей премией.
- Что ж, вполне заслуженно и логично. Интересно, какой? То есть в каком размере?
- В размере пяти тысяч лир плюс специальное разрешение обменять их на иностранную валюту в виде долларов США или британских фунтов стерлингов. Само собой разумеется, по официальному курсу.
На какой-то момент мне даже показалось, что он просто оговорился. Причем совершенно случайно.
- Лир? Вы, случайно, не ошиблись, господин майор? Наверное, хотели сказать "долларов", так ведь?
- Нет, не ошибся. Я сказал "пять тысяч турецких лир", - недовольно поморщившись, жестко произнес он.
- Но ведь… ведь это всего пятьсот долларов… или… или всего двести фунтов стерлингов!
- Да, вы правы. Приблизительно так. Сюда также входит стоимость вашей дорожной сумки и прочих личных принадлежностей, утерянных в ходе нашей операции. Кроме того, нами уже предприняты должные шаги по снятию с вас обвинений в контрабанде и иных нарушениях закона. Включая направление положительной характеристики вашей деятельности в… Интерпол. - Он значительно поднял указующий перст куда-то вверх. - Полагаю, вы согласитесь с тем, что наше отношение к вам нельзя назвать иначе чем по-настоящему щедрым, так ведь?
Более щедрым мог бы быть разве только удар ногой мне прямо в пах… Я почти открыл рот, чтобы предложить свои услуги по завершению дела в Риме, но вовремя одумался - ничего путного от этих легавых все равно не дождешься! От них одни только неприятности…
- Вы, кажется, хотели что-то сказать? - очевидно заметив мой невольный порыв, спросил Туфан.
- Да, сэр, хотел. Когда и каким именно образом мне предстоит вернуться домой, в Афины?
- Директор уговорил нашего британского генерального консула выдать вам соответствующий дорожный документ на одну поездку отсюда в Афины. Должен заметить, это было совсем не легко, Симпсон. Консул согласился сделать это только в виде личной услуги Директору. Кроме того, на ваше имя уже заказан билет на самолет авиакомпании "Олимпикос", вылетающий в Афины ежедневно в пять сорок. Представитель генконсульства встретится с вами у отеля "Хилтон" ровно в три тридцать и передаст вам авиабилет и указанные дорожные документы. Ну а если вы прямо сейчас скажете мне, в какой именно валюте вы хотели бы получить причитающуюся вам премию, то представитель Бюро вручит вам также и деньги.
- Я предпочел бы в американских долларах.
- Очень хорошо. Тогда, кажется, все. Хотя вид у вас такой, будто вы чем-то недовольны, Симпсон. Это так?
- А чем, собственно, мне быть особенно довольным?
Он пожал плечами:
- Возможно, вы думаете, что в Риме вам было бы куда лучше. Кто знает, кто знает… Скорее всего, вряд ли. Ведь даже если бы эти украденные с вашей помощью сокровища и оказались в Риме, мы бы все равно нашли способ вернуть их, но тогда первым, кого нам пришлось бы арестовать, оказались бы именно вы. Так, может быть, лучше все-таки считать, что вам повезло? Весьма повезло!
- Сэр, а вы не забыли, что некое весьма важное для меня письмо по-прежнему находится у Харпера?
- А с чего бы, скажите, ему пускать его в дело сейчас? Какой смысл?
- Чтобы отомстить мне конечно же! Я ведь подло предал их! И могу пойти еще дальше…
Туфан покачал головой:
- Не будьте настолько наивны, Симпсон. Это вы кое-что забываете, не я. Харпер просто не может быть достаточно уверен в том, сколько и что именно вам удалось о них узнать и сколько и что именно о них вы рассказали нам. В этом, кстати, до конца не могу быть уверен даже я сам. - Его тонкие губы слегка растянулись в скептической улыбке. - Как видите, у вас с ним много общих интересов. С его точки зрения, чем меньше у вас дел с полицией, тем лучше.
- Веселая перспектива, ничего не скажешь.
- Не самая плохая, Симпсон, уж поверьте. Которая, может даже, когда-нибудь приведет вас к мысли о необходимости стать честным человеком. Кто знает, кто знает…
Работай, Симпсон, в поте лица своего, ибо ночь уже близко…
Господи, как же мне хотелось тут же встать и плюнуть этому самодовольному полицейскому чинуше прямо в лицо! Увы, известные всем обстоятельства не позволяли мне этого сделать. А жаль, искренне жаль… Оставалось только довольствоваться в каком-то смысле успокоительной мыслью: что ж, с паршивой овцы хоть шерсти клок… Поэтому максимум, что мне удалось из себя выжать, - это вроде бы пренебрежительно ухмыльнуться. "Вроде бы", потому что никакой реакции от него не последовало. Видно, кожа у всесильного майора Туфана была потолще, чем у самого крупного тропического слона.
На этот раз там, по крайней мере, нашелся дежурный сержант, который проводил меня через черный ход до ворот "заведения". Хотя и смотрел на меня так, будто боялся, что я собираюсь украсть одну из их дурацких картин на стене коридора. И в довершение всего, когда я в конечном итоге оказался на улице, нигде вокруг не было даже намека на такси… И мне пришлось топать на своих двоих чуть ли не целую милю, прежде чем нашлось-таки одно. Что разозлило меня еще больше.
Представитель их чертова Бюро выглядел совсем как самый затрапезный полицейский, хотя и переодетый во вполне приличную, цивильную одежду. Когда я расписывался в получении денег, он не только не спускал с меня глаз, но и ни на секунду не выпускал из своих рук расписку. Очевидно, на случай, если мне вдруг придет в голову вырвать ее и убежать… Да, похоже, ему слишком часто приходилось иметь дело с отпетыми мошенниками. Иначе его поведение объяснить было невозможно.
Представитель же генерального консульства ее британского величества в Стамбуле, раздражительного вида прыщавый чинуша, первым делом заставил меня подписать бумагу, в которой я официально подтверждал, что предоставление мне данных проездных документов никоим образом не означает признания каких-либо претензий с моей стороны на получение британского гражданства. Выполнив его наглое требование и передав эту чертову бумагу, я тут же не преминул посоветовать ему, что именно лучше всего с нею следует сделать.
Хотя уже высоко в воздухе, на пути в Афины, она, тем не менее, натолкнула меня на довольно-таки интересную мысль.
Я как раз вспоминал о моей Ники и даже думал, не заскочить ли мне по дороге домой в магазинчик, чтобы сделать ей маленький сюрприз - купить меховой палантин. Она давно уже хотела с форсом, вызывая у подруг плохо скрываемую зависть, появиться в своем клубе в чем-нибудь подобном, а я за американские доллары мог легко купить его вполне задешево - баксов за тридцать-сорок, не больше. Зато тогда я буду "папочкой" по меньшей мере целый месяц. Это, конечно, если за время моего отсутствия она куда-нибудь уже не съехала. Нет, нет, наверное, лучше все-таки сначала заскочить домой, чтобы лично во всем убедиться, ну а потом видно будет… Мои мысли прервала остановившаяся возле моего кресла стюардесса:
- Ваше гражданство, сэр?
- Британец, - не задумываясь ответил я.
Она протянула мне въездную карточку паспортного контроля для заполнения и шагнула к следующему пассажиру.
Почему я не задумываясь произнес "британец"? Да потому что считаю себя британцем. Потому что я и есть британец!