- Иногда он бывает - как вы сказали? - настоящим подонком!
- Только иногда? - усомнился я.
- Если бы у него не было столько денег, я бы прямо сейчас бросила его! - Ее голос переполняло праведное негодование. - Я столько сделала для него сегодня ночью - выдавала вам всю эту ерунду и соблазняла маленькими белыми прыщиками! И после всего, оказывается, от него можно ожидать чего угодно - возьмет да и зашвырнет меня в один прекрасный день черт знает куда!
Вилли с силой топнула ножкой, и ее бюст мягко колыхнулся.
- Бог знает, что вы могли бы сделать со мной, не будь таким тактичным мужчиной. А его даже не волнует, что может случиться со мной этой ночью! Что вы можете.., можете... - Ее глаза широко распахнулись, и в голосе задрожали умоляющие нотки, - но ведь вы не станете, верно?
- Даже клубника любит меня, - по-дурацки проворковал я, - а не маленькие белые прыщики.
- Вам больно? - Нежные пальчики Вилли на мгновение прикоснулись к моему лицу. - Можно, я промою?
Она опрометью бросилась в ванную, вернулась с влажным полотенцем в руках и осторожно промокнула рану.
- Держу пари, это работа ужасного Кери. Он совершенно бесчувственный тип, просто зверь.
Девушка отступила на шаг и внимательно осмотрела мое лицо.
- Уже не кровоточит. Но думаю, к утру образуется здоровенный синяк. Это очень плохо! Лицо слишком ценная вещь, чтобы бить по нему!
Роскошь меблировки каюты прямо-таки бросалась в глаза. Но Эммануэль, по-видимому, считал, что главная ее деталь - широченная кровать. Обойдя ее, я опустился на краешек и закурил.
- Мы ничего не можем сделать, пока не наступит утро. Предлагаю не падать духом. У тебя, случаем, не найдется чего-либо выпить?
- Нет, я же говорила, что не прикасаюсь к алкоголю. Моя мать, горькая пьяница, выглядела старухой в свои тридцать пять.
- Как бы там ни было, ты сказала правду о выпивке. А как насчет сучки Смит? Все правда? - спросил я.
- То, как она прибыла на яхту? И что Эммануэль велел держать это под большим секретом? Я кивнул, и Вилли продолжала:
- Все правда. И что не спит с ней - тоже верно. - Она пренебрежительно наморщила носик. - Не понимаю, чего ему от нее нужно?
- Твои догадки стоят ровно столько же, сколько и мои предположения, - пожал я плечами. - Рафаэль заставил тебя провести эту сцену соблазнения, когда Кери водил меня по яхте?
- Да-да. Все было подстроено, и моряк Анри тоже в этом участвовал. У него даже была специальная прокладка в фуражке на тот случай, если ему достанется по голове, - вы ведь не могли поранить его слишком сильно. Рафаэль не сказал, зачем ему все это нужно. И я знаю: бесполезно спрашивать... Это очень усложнило ситуацию для вас, мистер Холман, да?
- Спроси у меня еще раз об этом утром, - проворчал я.
- Простите меня, Рик, если я навредила вам, - она присела на край кровати рядом со мной, - я попытаюсь исправить дело.
- Пусть это тебя не беспокоит. Тут все смердело с самого начала, как грязная взятка. Но даже если бы я все знал заранее, все равно отправился бы с тобой в номер.
Она растерянно заморгала, потом решительно тряхнула головой.
- Ничего не поняла, но это не имеет значения.
- Как ты впервые встретилась с Эммануэлем? - полюбопытствовал я.
- Н-ну, как-то среди дня, когда была уверена, что он сидит на палубе, я подплыла к яхте, а когда была совсем рядом, произошел уж-жасный.., инцидент! - Она хихикнула. - Я потеряла бикини! Ужас, да? Кое-как добралась до трапа, взобралась на палубу - и угодила прямо к нему в объятия. Объяснила, что случилось, и попросила дать мне на время какое-нибудь платье, потому как не хотела быть арестованной за прогулку по Каннам в голом виде. Он оказался уж-жасно добрым - вместо платья дал целую каюту!
Девушка вскочила и, подойдя к двери, щелкнула выключателем; каюта утонула в темноте, остался только слабый теплый свет ночника у кровати.
- Значит, Рафаэль решил - очень мило - поместить тебя ко мне? Они желают утром услышать забавную историю, правда? - Вилли вошла в конус света от ночника и долго стояла, всматриваясь в мое лицо; кончик розового языка медленно заскользил по ее нижней губе. - Я расскажу ему оч-чень увлекательную историю утром! Я расскажу о каждом моменте нашей любви!
Она завела руки за спину, раздернула змейку платья и, двигая плечами, освободилась от него. Платье медленно спало на пол; груди с темно-розовыми сосками расцвели пред моими глазами, и я увидел, как они мгновенно отвердели. Секундой позже она освободилась от штанишек, швырнув их с такой силой, что они описали в воздухе порхающую дугу. Вилли подошла ко мне, ее глаза светились; обнаженное тело горделиво демонстрировало упругие округлости; между ногами золотился густой пушок... Я заметил влажный проблеск розовой плоти...
- Мы будем любить друг друга всю ночь, - гортанным голосом проговорила она, - а потом я расскажу ему об этом. Рафаэль сойдет с ума от ревности и перережет кривым ножом свою проклятую глотку!
Она стояла передо мной. Мои глаза впились в ее сексуальные прелести, на вид сладкие как мед.
Вилли царственным движением возложила руки мне на плечи и, изогнувшись вперед, принялась похлопывать упруго покачивающимися грудями по моему лицу; я охватил ее талию и, подтянув поближе, вдавил лицо в светлую поросль. Вилли опрокинула меня навзничь и стала расстегивать пуговицы моей рубашки.
- Только не делай ничего, голубчик! Дай мне все сделать самой...
Я согласился. Позволил ей делать все самой. Она распахнула мою рубашку и начала целовать грудь, медленно опускаясь вниз, к животу. Тем временем ее пальцы занимались ремнем: она расстегнула его и опустила змейку брюк. Я приподнялся, помогая ей стянуть их, а потом и плавки. Упругая эрекция подбросила вверх мой шомпол, и она, овладев им, начала над ним ворковать.
- Вот на что мне нравится смотреть, - выдохнула она. - Он очень мило будет выглядеть с голубеньким бантиком.
Она поцеловала кончик, затем охватила его губами и стала перемещать их вниз и вверх по всей длине. Весьма профессионально. Очень опытна, подумал я, и отбросил все свои проблемы.
Так продолжалось некоторое время... Потом она подняла голову и порочно улыбнулась.
- Давай избавимся от остальной твоей одежды. - Через мгновение я был нагим, как в час моего рождения.
Вилли снова опрокинула меня на кровать и, сев на меня верхом, точно направила мое мерило в себя; волнообразно покачивая бедрами, она опускалась прямо на него до тех пор, пока оно полностью не вошло в нее; затем начала покачиваться взад-вперед - сначала мед ленно, нажимая руками на мои плечи; ее голова с полузакрытыми глазами откинулась назад, открыв лебединый изгиб шеи; она двигалась все быстрее и быстрее; хриплый звук зародился в глубине ее горла; ее движения становились все более неистовыми.., я почувствовал приближение конца.
Когда шомпол выбросил в нее свою струю, она резко вскрикнула.., вытянулась в струнку и рухнула на меня, оставив его в себе.
Мы еще дважды любили друг друга, пока не заснули под утро. Пробудившись, мы повторили все сначала. Но на этот раз Вилли стояла на коленях на измятой простыне, а я входил в нее сзади. Мне было сообщено, что это - ее любимая поза, на что я ответствовал, что и моя тоже.
Глава 4
Около половины девятого какой-то морячок принес бритву, зубную щетку и все остальные необходимые принадлежности. После душа и бритья я натянул на себя один из легких свитеров Вилли - вместо свежей рубашки. Он был, конечно, тесноват, но, в общем, подходил. Я чувствовал себя превосходно, если исключить ощущение некоторой телесной вялости. А вот Вилли выглядела так, словно прекрасно выспалась этой ночью. Натянув на себя белое бикини и всунув ноги в сандалии, она присела на край измятой постели и улыбнулась мне.
- Я передумала, - с глубокомысленным видом сообщила она. - Я ничего не расскажу Рафаэлю о нашей ночи. Заставлю его поволноваться! - Последовало выразительное движение шоколадными плечами. - А кроме того, мне нужно несколько новых платьев для пополнения гардероба. Было бы глупо сердить его, ты не находишь?
Щелкнул замок, и на пороге появился все тот же морячок.
- Мистер Эммануэль приглашает вас, мистер Холман, позавтракать на задней палубе.
- Нам лучше пойти, - поднялась Вилли с постели.
- Только мистер Холман, - твердо возразил морячок. - А вам, мадемуазель, он приказал доставить завтрак в каюту. Он увидится с вами перед ленчем.
- Видишь, какой он жестокий! - надула губки Вилли и крепко поцеловала меня прямо в губы. - Пока, Рик. Надеюсь, Рафаэль слопает кучу фруктов и у него будет несварение желудка!
- Может, маленькие белые прыщики? - пошутил я.
Она еще заливалась смехом, когда я вышел из каюты вслед за морячком и увидел еще одного члена экипажа, стоявшего у трапа с пистолетом в руке.
Так мы и проследовали целой процессией - я между моими конвоирами - на заднюю палубу, где стол для завтрака был сервирован со всей элегантностью, годной даже для "Максима".
За столом собралась вся святая троица - Леола Смит в черном купальном костюме, темных очках и чрезмерно большой, тяжелой даже на вид шляпе. Я отметил, что она делала Леолу неузнаваемой даже в большей степени, чем, к примеру, накладные усы и парик; неизменно бесстрастный Кери в свитере и джинсах и Эммануэль, облаченный в пеструю филиппинскую рубаху со сборками и голубые шорты.
Я занял свободное кресло напротив хозяина. Возле меня мгновенно материализовался стюард. Вначале, поддавшись порыву бешенства, я хотел заказать нечто невообразимое, например фазана под стеклянным соусом, разварные башмаки в собственном соку и синильную кислоту вместо кофе. Однако вовремя сообразил, что это было бы просто-напросто потерей времени, поскольку стюард никак не среагирует на издевку, а просто принесет все заказанное. Так что пришлось остановиться на яйце-пашот, тостах и кофе.
- Предполагаю, вы провели весьма интересную ночь? - иронически осведомился Эммануэль.
- Ваше гостеприимство поистине превосходно, мистер Эммануэль. - Я послал ему по-настоящему солнечную улыбку. - Как вы и обещали, это была весьма забавная ночь. Всякий раз, вспоминая вас, я смеялся прямо-таки по-детски - заливисто!
- Дать ему в зубы? - прорычал Кери. И это прозвучало вовсе не вопросом, а скорее как утверждение.
- Все служит своему предназначению, - философским тоном наставника произнес Эммануэль. - Сейчас мы привели мистера Холмана в радужное настроение. А тебе, Майк, не стоит так расстраиваться - ты ведь знаешь, что таких Вилли Лау мы можем хоть сейчас найти в Каннах тысячи.
- Я не из-за нее, - проворчал Кери. - Из-за него. Вечно подкалывает, как только увидит!
- Мы что, собираемся сидеть тут целый день, пока вы будете обмениваться оскорблениями, словно малые дети? - раздраженно спросила Леола.
- Леди, как всегда, права, - улыбнулся ей Эммануэль и поглядел на меня. - У мисс Смит имеется некая проблема... Вот мы и подумали, не тот ли вы человек, который может разрешить ее, мистер Холман?
Отвечать на такой вопрос не имело смысла, и я промолчал. Эммануэль тоже молчал, пока стюард подавал мой завтрак, а потом с его помощью он стал выбирать себе из громадной фруктовой вазы, водруженной в центре стола, персик поспелее. Я подумал, что пожелание Вилли становится близким к осуществлению.
- Полагаю, мисс Смит должна сама рассказать о своей проблеме, - сказал Эммануэль.
Она повернулась и долго смотрела на него, но темные очки и широкие поля шляпы, низко надвинутой на лоб, не позволяли разглядеть выражение ее лица. Потом Леола закурила; рука, державшая спичку, слегка дрожала.
- Я встретила впервые мистера Эммануэля в Париже около четырех месяцев назад, - начала она, тщательно контролируя интонации своего голоса. - Виктор Эймори представил нас друг другу. Мы должны были встретиться за ужином, втроем, но в последний момент Виктор не смог прийти, и за столом мы оказались... - Ее голос дрогнул. - То есть мистер Эммануэль и я, он сказал...
- Не смущайтесь, моя дорогая. - Эммануэль лучезарно улыбнулся. - Позвольте, я сам поведаю мистеру Холману эту часть истории.
Он смерил меня испытующим взглядом: улыбка еще сохранялась на его лице.
- За ужином я признался мисс Смит в моем безмерном восхищении - ее работой и всем прочим. Я откровенно сказал, что она - олицетворение того, что я всегда желал видеть в женщине, и что, если она присоединится ко мне в круизе на борту моей яхты, я буду ее вечным должником. К сожалению, мисс Смит не ответила мне взаимностью и отказалась от предложения. В тот вечер я настаивал на нем как только мог. - Он покаянно вздохнул. - Богатый человек избалован. Особенно если это касается женщин. Мне стыдно признаваться, но я выложил перед ней все соблазны, какие только мог придумать - включая замужество. Но получил отказ... Тогда, я очень сожалею, но это так - я вышел из себя и стал угрожать ей. В конце концов она выскочила из-за стола; мне оставалось только раскаиваться и сожалеть о своей невоспитанности.
Он снова улыбнулся ей.
- Я думаю, дорогая, теперь вам будет легче закончить эту историю?
Она поспешно кивнула.
- На следующий день я встретилась с Виктором и рассказала ему о случившемся. Он предупредил меня, чтобы я была поосторожнее, потому что Эммануэль не только очень богатый, но и очень опасный человек... Через два или три дня я улетела в Голливуд на съемки новой картины и забыла об этом случае. Месяц спустя, когда я освободилась, пришло время снова скрыться ото всех. - Она сделала какой-то странный жест. - Когда я карабкалась наверх, - продолжила Леола, - я ни от чего не отказывалась, ибо все было частью того, чего я, собственно, и добивалась, - реклама, обман, приемы, жизнь в лучах прожекторов. Но чего же мне это стоило! Три разбитых замужества, постоянное ощущение, что я - это вовсе не я, а какая-то другая особа... Дошло до того, что я уже даже не знала, кто же я на самом-то деле... Иначе говоря, я начала терять и одновременно находить себя...
- Ваш самоанализ восхитителен, моя дорогая! - Ей была снова подарена лучезарная улыбка. - Но, прошу вас, вернитесь к рассказу. - Эммануэль изогнулся в галантном поклоне.
- Простите, - резко парировала актриса. - У меня был способ, с помощью которого я скрывалась от всего мира. Теперь-то я понимаю, насколько он был ребяческим... Но до сих пор он хорошо срабатывал. Да и нужно-то было всего ничего - черный парик, никакого макияжа, небрежные платья - и Леола Смит превращалась в Летти Смит. И заметьте, при этом не стоило даже беспокоиться об инициалах на чемодане и прочей ерунде. Летти Смит - тридцатилетняя студентка-искусствовед, имеющая достаточно средств, чтобы позволить себе простительное только юным особам увлечение искусством и любовь к Парижу. Она на весь год снимает апартаменты в отеле "Лефт бенк", но почти не живет в них. Кинозвезда Леола прибывает в Париж, регистрируется в отеле "Георг V" и исчезает через несколько дней... А в тот же день Летти Смит открывает дверь своих апартаментов в совсем другом отеле...
И на этот раз, как мне казалось, все шло хорошо. Я рассчитывала пробыть в Париже около недели, а потом, возможно, полететь в Шотландию. Но на третий день мне кто-то позвонил и заявил, что ему известно, кто я. Мало того, он располагает информацией, которую может продать. Речь идет об опасности, угрожающей одному из самых близких мне людей, и находится этот человек в Швейцарии. И если такие сведения, сказал он, представляют для меня интерес, то я должна быть в названном им кафе в восемь вечера. Конечно, с деньгами. Речь могла идти только об одном дорогом мне человеке, моей дочери - малышке Леоле.
Я пришла в кафе. Вскоре за мой столик подсел невысокий лысый мужчина с крючковатым носом. Он выглядел как старый попугай, лишившийся своего оперения. Прежде всего незнакомец потребовал деньги и, получив их, не только назвал имя мой дочери, но и имена директрисы и учителей интерната. Потом он сказал, что его и всех прочих нанял мсье Эммануэль, чтобы похитить мою дочь. Далее они намерены удерживать ее в одном из домов, снятых для этой цели в предместье Вены, и ожидать дальнейших указаний.
Он заявил, что вообще не любит подобных дел и охотно устранился бы от этого, но ему нужны деньги, чтобы убраться подальше. Он был уверен, что его отказ ничего не может изменить. Единственный способ, как он считал, избежать похищения - это немедленно забрать мою дочь из школы, посадить ее вместе со мной на самолет, идущий рейсом в Штаты. "Эммануэль - большой бабник, - сказал он, - но ему быстро надоедает, если погоня за женщиной становится слишком трудной: всегда находится другая, которая с охотой войдет в его жизнь". Потом незнакомец ушел.
Слушая эту историю, я успел покончить с завтраком, закурить и справиться со второй чашкой кофе.
- И вы последовали его совету, - сказал я.
- На следующий же день, - кивнула она. - Я забрала малышку из школы. Мы прилетели в Нью-Йорк в тот же день и забились в норку - дешевую грязную гостиницу на задворках Таймс-сквер, а потом улетели в Сан-Франциско и оттуда вернулись в Лос-Анджелес. Потом на каком-то аукционе Летти Смит купила хоть и старый, но надежный "шевроле" выпуска пятьдесят девятого года, и мы отправились путешествовать. Я решила, что если нас начнут разыскивать, то в последнюю очередь - в Калифорнии. Мы поехали на север по шоссе номер один, пролегающему по берегу, и в первую же ночь нашли уединенный мотель в двух милях от него. В мотеле были всего три более чем скромных номера, и старика-владельца заведения чуть не хватила кондрашка от удивления, когда я сказала, что хочу снять один из них на ночь.
Леола рассмеялась.
- Той ночью около десяти в дверь постучали. Я подумала, что это хозяин мотеля, и открыла дверь... Двое мужчин с револьверами в руках оттеснили меня внутрь. Я была в такой панике, что не могла даже плакать, не говоря уже о том, чтобы заорать! Один из них схватил малышку, зажал ей рот и вытащил из кабинки. Другой сказал, что у него есть послание для меня от некоего человека по имени Рей Толвер. Мужчина предупредил, что если я хочу снова увидеть дочь, то должна первым же рейсом улететь в Париж, приехать в Канны и прибыть на яхту Эммануэля. Потом он налил в стакан воды, что-то бросил в нее и заставил меня выпить... Очнувшись утром, я поняла, что у меня нет выбора, и полетела в Париж. Я была согласна на что угодно - включая и Рафаэля Эммануэля, - лишь бы не рисковать жизнью малышки Леолы, которую я больше не видела...
- Видите, мистер Холман, какой я злодей! - жизнерадостно провозгласил Эммануэль. - Я не знаю, кто был больше удивлен - я, когда услышал эту историю, или мисс Смит, когда поняла, что я к ней не имею никакого отношения!
- Я из Миссури, - проинформировал я всех присутствовавших.
- Простите, что вы сказали? - не понял Рафаэль.
- Мистер Холман имеет в виду, что вы должны доказать ему это, - пояснила Леола. - Поверьте уж мне на слово, мистер Холман, все уже доказано. Пожалуйста, слушайте дальше!