Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 2
-
Глава 3 3
-
Глава 4 5
-
Глава 5 6
-
Глава 6 8
-
Глава 7 10
-
Глава 8 11
-
Глава 9 14
-
Глава 10 16
-
Глава 11 17
-
Глава 12 19
-
Глава 13 21
-
Глава 14 23
-
Примечания 25
Картер Браун
Пять ящиков золота
Глава 1
- Ар-линг-тон, - повторил я по слогам девушке с телефонной станции, - мисс Бланш Арлингтон. Ее дом в бухте Канеоха.
С ума можно сойти от этих гавайских названий! Прежде чем выговоришь их, нужно сначала несколько раз произнести про себя.
- Ждите, мистер Бойд, - ответила девушка.
А еще в этом языке слово может иметь несколько значений, и каждый раз нужно соображать, что в данном случае имеется в виду. Тонкости, в которые еще предстоит врубаться. Мой номер, например, называется номер-ланаи - хотя чем он отличается от других? Что-то вроде веранды с прямым выходом к бассейну. Или леи ... Оказывается, это отнюдь не только гирлянда из цветов. А ты молодец, Бойд. Всего несколько часов в Гонолулу, а уже осваиваешь местное наречие. Ждите... Ладно, подождем.
Ждать пришлось недолго - зазвонил телефон, и я взял трубку.
- Алло, - женский голос на другом конце провода был сдержанным и мелодичным.
- Бланш Арлингтон?
- Да.
- Меня зовут Бойд. Эмерсон Рид должен был...
- Я поняла, - перебила она меня, снизив голос. - Он пристал телеграмму, что вы приезжаете.
- Когда мы сможем поговорить?
- Минутку, подумаю, - несколько секунд глухого молчания в трубке. - Ко мне вы смогли бы приехать?
- Нет проблем, - ответил я. - Когда?
Снова глухая тишина - словно трубку там, далеко, сунули в вату. Или зажали рукой. Что-то не нравится мне это. Явно она там не одна.
- Полдевятого вас устроит? - наконец сказала она. - Посидим, выпьем...
- Очень хорошо, - ответил я. - Мой отель называется "Гавайян Виллидж". Это далеко от вас?
- У вас своя машина или будете брать такси?
- Считайте, что своя. Взял напрокат еще в аэропорту. А что?
- Так, ничего. До меня примерно час езды. Только на перевале Пали-Пасс сильно не гоните. Там опасный участок, может плохо кончиться. Впрочем, сами увидите.
- Ясно, - ответил я. - О наших общих друзьях что-нибудь новое слышали?
Она засмеялась.
- Кое-что слышала. Только это не телефонный разговор...
- Хорошо, - согласился я, - как найти ваш дом?
- Это несложно. Вдоль залива по дороге мили три, все время на север. Домов здесь немного, так что сразу заметите белое бунгало. У ворот большой красный гибискус .
- Найду, - ответил я.
- Жду вас с нетерпением, мистер Бойд, - в голосе послышалась чуть заметная насмешка. - Эмерсон говорил, вы, вроде, мужчина на все сто!
- Так и говорил? Догадливый какой! Может, сегодня и проверим? Знаете, мой чеканный профиль...
- Представляю, - язвительно сказала она. - До встречи. И повесила трубку.
В одном из ближайших ресторанчиков я перехватил пару стаканчиков виски и покантовался до семи вечера. Потом пошел на стоянку, где утром поставил взятый напрокат автомобиль - "додж". Уже темнело и звездная, бархатная, южная ночь должна была вот-вот наступить.
Бланш не зря предупреждала насчет Пали-Пасс. Сначала я долго крутился на серпантинах, потом выскочил на гребень, и тут - я-то подумал, что самое неприятное уже позади! - шквалистый порыв ветра буквально остановил "додж". Я включил первую скорость и нажал на газ. Машина не сдвинулась ни на дюйм. Более того! - ветер раскачивал ее, приподнимал и медленно, но неуклонно подталкивал к самому краю пропасти. Я жал на газ, пот струился по спине от дикого напряжения, в голове было пусто и холодно, а машина все сползала и сползала к обрыву. Вдруг ветер так же неожиданно сменил направление, автомобиль рванулся вперед, я тормознул - и еще с полминуты отходил от пережитого, с нежностью вспоминая Нью-Йорк и его такие родные и понятные, обычные проблемы уличного движения.
До бухты Канеоха я добрался в четверть девятого. Заросли вдоль дороги напоминали джунгли, изредка мелькали за стеклом темные силуэты одиноких домов. Белое бунгало с красным гибискусом у ворот стояло далеко от дороги, и горы, нависавшие над ним, казались неестественно живописными, словно театральная декорация. После приключения на перевале я чувствовал себя постаревшим на несколько лет и вдруг с наслаждением представил, как возьму из ласковых рук хозяйки стаканчик с двойным виски. Если предложит, конечно. Хотя обещала же...
Кстати, какая она из себя - Бланш Арлингтон? Несколько лет назад она ходила в подружках у Эмерсона Рида - а это показатель! Рид девочек подбирать умел, денег у него хватало.
Лестница. Деревянная веранда. Дверь. Я постучал. Слышно было, что в доме играет радио - и больше никаких звуков. Я постучал громче. Опять никто не ответил. Толкнул дверь. Открыто. Приготовил вежливую улыбку на случай, если окажется, что Бланш была под душем и сейчас вдруг выскочит нагишом.
Но хозяйка и не думала выскакивать - ни голая, ни одетая. Я стоял посреди большой гостиной с мебелью из плетеного камыша. На стенах - полки, уставленные безделушками, картины. Одна - пейзаж, местная достопримечательность - потухший вулкан Дайямонд-Хед. Напротив - портрет. Кто же это? Ах, прошу прощения, как же я сразу-то не узнал!
Длинное лицо с острыми чертами, крючковатый хищный нос. Художник так старался, выписывая ваш облик, мистер Эмерсон Рид! Интересно, хозяйка с намеком повесила друг против друга изображение вулкана умиротворенного и вулкана действующего? А с чем еще сравнить Эмерсона Рида, шумного, поминутно впадающего в гнев и в этом состоянии грохочущего, бурлящего, выплескивающего во все стороны раскаленную лаву? Впрочем, когда два дня назад мы с Ридом виделись в Нью-Йорке, он был спокоен и даже весел. И говорили мы с ним о вас, дорогая мисс Арлингтон.
Однако где же вы, милочка? Где ты, душа моя? Дэнни Бойд так мчался к тебе, столько преодолел на пути!
По радио звучала "Песня островов", но даже эта столь полюбившаяся мне в последнее время мелодия уже не могла исправить стремительно ухудшающегося настроения. Я закурил. Эмерсон Рид смотрел на меня с портрета в упор. Казалось, я слышу его резкий голос: "Ты знаешь, голубчик, за что я тебе плачу, так что, прежде чем смыться, изволь осмотреть дом".
В гостиной было две двери. Одна вела в коридорчик, где по бокам располагались комната для гостей, ванная и кухня. Там было пусто и ничего подозрительного я не обнаружил. За второй находилась уютная спальня, слабо освещенная ночником. Широкие окна, задернутые бамбуковыми шторами. Изящные, искусно сплетенные циновки на полу. И на одной из них - Бланш Арлингтон. То есть, если быть совсем точным, я догадался, что это она. Сама же обнаженная женщина, лежащая на полу, не могла ни подтвердить, ни опровергнуть мое предположение - горло у нее было перерезано от уха до уха.
Я осторожно спустился на колени рядом с телом. Кровь залила леи из красного гибискуса, висевшее у женщины на шее, от крови тяжело набухла циновка под головой и плечами убитой. Широко раскрытые глаза смотрели на меня - они уже ничего не могли видеть, но еще хранили выражение ужаса. Пальцы сжаты в кулаки. Рана широкая, рваная - экий мясник работал! Я вдруг почувствовал приступ тошноты и поспешно отвел глаза. Спальня была чистой и заботливо ухоженной, свет ночника ласков и призывен, звуки нежной мелодии долетали до гостиной - и посреди всего этого труп в луже кровищи. Бланш, не в вашу ли честь названо Арлингтонское кладбище ?
Ладно, кладбище - это для могильщиков, а пока что - твоя работа, Дэнни Бойд. Нужно успокоиться и еще раз осмотреть труп. Так, в правом кулаке что-то зажато. Ну-ка, ну-ка... Я осторожно разжал пальцы. Это был спичечный коробок. Я вернулся в ярко освещенную гостиную, чтобы разглядеть его получше. Коробок фирменный, из бара "Хауоли". На этикетке - темноволосая девушка с чуть затуманенными сладкой истомой глазами. Снизу надпись: "Бар "Хауоли", Гонолулу. Только у нас! Два раза в неделю - настоящая гавайская хула в исполнении обнаженной Улани!"
Фирменный коробок... Во всей нынешней истории он, может быть, и ни при чем, но это единственная ниточка...
Телефон в гостиной зазвонил резко и громко, от неожиданности я сам чуть не исполнил настоящую гавайскую хулу. Нервы, нервы... Хотя попробовали бы вы за один вечер совершить этот жуткий рейс через Пали-Пасс, а потом полюбоваться перерезанным горлом Бланш Арлингтон. Спокойней, Дэнни...
Телефон продолжал звонить, я поднял трубку и просипел полушепотом: "Алло". Пусть голос будет невнятным и простуженным, тогда звонящему труднее понять, кто отвечает - мужчина или женщина. Главное - ограничиваться короткими репликами.
- Бланш? Что с тобой? - тот, кто звонил, говорил резко и отрывисто. - Простыла, что ли?
- Да, - тихо просипел я.
- Ладно, слушай. Ты уже поговорила с Бойдом?
- Нет.
- И не говори, поняла? Ничего ему не рассказывай. Ничего! Я передумал, ясно? Слишком многое стоит на карте, нечего ему тут вынюхивать. Усвоила?
- Да.
- Выздоравливай. Увидимся завтра утром.
Короткие гудки отбоя звучали в трубке, а я внимательно рассматривал портрет на стене. "Милый друг, - говорил я нарисованному Эмерсону Риду, - а ты-то что делаешь в Гонолулу?" Но нарисованный Рид молчал, и это значило, что я еще не свихнулся окончательно. А может, я ошибаюсь и на том конце провода был вовсе не он?
Глава 2
"Хауоли" был бар как бар. Их, наверное, в этих краях штампуют на конвейере, а потом пририсовывают название - для каждого свое. Вон "Джои" в квартале отсюда: такая же стойка, такой же зальчик, такие же орущие динамики, такая же публика, такой же спертый воздух, такая же пелена табачного дыма.
Молодой гаваец-официант усадил меня за столик и быстро принес джин с тоником. Он был профессионально учтив и не преминул сообщить, что до выступления осталось пятнадцать минут, а Улани стоит дороже, чем две экскурсии по острову.
- Я хочу сказать, сэр, - то, что вы увидите здесь, гораздо интереснее, а обойдется дешевле.
Что еще мне обойдется дешевле? Я вытащил купюру в десять долларов, сложил ее пополам, протянул официанту и пристально посмотрел ему в глаза. Он хмыкнул:
- Еще одиннадцать бокалов джина с тоником?
- У нас с Улани общие друзья, - сказал я, - мне бы хотелось повидаться с ней после представления. Меня зовут Дэнни Бойд, а друзей - Эрик Ларсон, Вирджиния Рид и Бланш Арлингтон. Запомнил?
- За десять долларов, сэр, - улыбнулся он понимающе, - можно телефонный справочник запомнить.
Официант ушел, а я, потягивая джин, стал размышлять о том, сколько глупостей я наделал за последнее время. Глупость номер один: не позвонил в полицию, обнаружив тело Бланш. Глупость номер два: объявил, что являюсь одним из друзей Улани. Рискованно работаешь, Дэнни Бойд. Ладно, поживем - увидим, как крикнула невеста, падая в брачную постель...
Мои мысли прервало появление здоровяка, похожего на ярмарочного силача. Только одет он был не в трико с блестками, а в элегантный кремовый костюм.
- Мистер Бойд? - голос у него, как ни странно, оказался достаточно высокий и при этом какой-то тусклый. - Я Эдди Мейз, хозяин бара. Можно присесть?
Блекло-голубые глазки целлулоидного пупсика на широком красном лице не выражали ни одной эмоции, блестящие черные волосы были тщательно прилизаны на прямой пробор. Определенно, в жизни этого шкафа имел место период, когда он стоял на балаганном помосте, а зазывала приглашал желающих из толпы померяться силой с нашим атлетом Эдди. Или как там его тогда звали...
- Садитесь, если хозяин, - я пожал плечами.
Он улыбнулся. Улыбка на его лице выглядела так, будто ее нарисовали отдельно, а потом прилепили между носом и подбородком.
- Хотите посмотреть на Улани, мистер Бойд? - спросил он, отодвигая стул напротив. - Изумительно красивая девушка. Настоящая туземка, ни капли примеси в крови, это, между прочим, в наше время большая редкость.
- Не может быть! - покачал я головой.
- Поверьте, мистер Бойд! - приклеенная улыбка снова появилась на его лице. - Она с Ниихау - есть такой маленький островок, там очень обособленно обитают коренные гавайцы в большой деревне. Около двухсот человек. Островом владеет семья Робинсон, без ее согласия посторонний на острове появиться не может.
Он откинулся на стуле и щелкнул пальцами - у столика мгновенно вырос уже знакомый мне официант. На подносе у него была еще порция джина для меня и виски с содовой и льдом для Мейза. Ставя бокалы на стол, официант старательно отводил глаза. Мои десять долларов в кармане его куртки в этот момент, наверное, прощально махали мне рукой.
- У гавайцев с Ниихау закон: стоит кому-то из них покинуть остров, и этот человек никогда больше не сможет вернуться, - продолжал Мейз. - Очень чтут свои традиции и ненавидят отступников. Я это к чему, мистер Бойд: вы должны понимать, что Улани выросла в определенной среде, жила и живет весьма замкнуто...
- Я поражен вашими познаниями в местной этнографии.
- Мистер Бойд, - укоризненно сказал он, - я просто хочу, чтобы вы понимали, что это за девушка. Она работает у меня, и я обязан ее защищать.
- От кого?
- От кого угодно, - с расстановкой произнес он. - Извините, мистер Бойд, думаю, вам понравится ее танец. Кстати, можете не беспокоиться о счете.
- Не думаю, что моим друзьям понравится наш разговор, - сказал я.
Он пожал своими мощными плечами.
- Я просто посчитал нужным вас предупредить.
- Вы всех так предупреждаете?
Он не успел ответить, потому что из динамиков грянула громкая музыка. Мейз показал на помост в середине зала.
- Улани начинает! - крикнул он сквозь грохот барабанов. - Сейчас встряхнетесь!
- Такие слова, наверное, говорят тем, кто идет в газовую камеру.
Но он уже не слышал мой ответ. Погас на мгновение свет, а потом прожектор выхватил одно место на помосте - то, где стояла Улани.
Для портрета на спичечном коробке ее снимала сущая бездарь. Как можно было такую девушку превращать в стандартную рекламную красотку! Если Мейз не врет - ясно, почему гавайцы на том острове так не хотят пускать к себе чужаков. Эти огромные глаза, эти иссиня-черные, длинные, слегка вьющиеся, рассыпанные по плечам волосы, это тело, вдруг затрепетавшее в медленном страстном ритме...
Спокойней, Бойд, ты же не мальчик. Да, красивая, да, отличная фигура, но все прочее - дешевая экзотика. Конечно же, леи из красного гибискуса на шее - здесь что, других цветов нет? Юбка чуть выше колен, единственное, что на ней надето, смотрится эффектно, но танец вполне обычный. Движения бедер, взмахи рук, ничего особенного...
- Это и есть настоящая гавайская хула? - спросил я Мейза.
Он приложил палец к губам: "Подождите!"
Барабанный ритм накатил стремительно, ноги Улани начали двигаться все быстрее, бедра раскачиваться, леи на груди задвигалось, как живое, я поставил бокал на стол - и забыл обо всем.
Сказать, что это был танец - значит не сказать ничего. Да и можно ли назвать танцем то, что заставляет вдруг просыпаться где-то глубоко-глубоко что-то древнее, дремлющее еще с языческих, с первобытных времен, ненужное в мире цивилизации, но такое сладкое, такое прекрасное... Леи металось из стороны в сторону, обнажая маленькие крепкие груди, юбка разлеталась, открывая длинные, стройные ноги, а иногда и то, что над ними, и все в баре сидели, открыв рты, и хотелось, чтобы Улани не останавливалась, не останавливалась никогда... Но вдруг будто щелкнул выключатель - вмиг стих грохот барабанов, и девушка в танце застыла на месте, как в детской игре "Замри". Тишина казалась оглушительной, и все, словно завороженные, следили за руками танцовщицы. А они грациозно скользнули к талии, юбка упала на пол, и Улани вдруг предстала в луче прожектора - обнаженная, смуглая, словно сошедшая с гогеновских картин. А потом - темнота в зале, через мгновение - яркий свет, Улани уже не было на помосте, а мои барабанные перепонки чуть не лопнули от взрыва аплодисментов.
- Теперь ясно, мистер Бойд? - Мейз повернулся ко мне. - После каждого выступления мужики вьются вокруг нее роем. Приходится разгонять. Никто не верит - а она ведь в душе ребенок, маленькая наивная туземная девочка.
- Ага. И вас зовет папочкой, - после увиденного я не сразу нашелся с язвительным ответом.
Ничего не выражающие глаза целлулоидного пупсика скользнули по мне.
- Остроумно. Но я все-таки хочу, чтобы вы поняли: вам не стоит встречаться с Улани. Если не усвоили - добавить нечего.
- Все? - спросил я. - Спасибо за совет. Но я предпочитаю остаться при своем мнении.
- Мне очень хочется избежать эксцессов, мистер Бойд, - Мейз произнес это с подчеркнутым сожалением в голосе. - А вы этого не хотите... Почему, мистер Бойд? Я ведь не желаю насилия.
Его огромные плечи выразительно напряглись под пиджаком - прямо благородный герой из дешевого романа.
- Объясняю последний раз, мистер Бойд. Улани действительно прекрасная танцовщица. Удивительная танцовщица. И на сцене нет никого прекраснее нее. Но стоит ей сойти со сцены... Вы не представляете, мистер Бойд, какое разочарование постигает каждого, кто пытается с ней поговорить. Примитивное, неразвитое, даже туповатое существо. Похоже, играть в куклы ей гораздо интереснее, чем общаться с мужчинами. Ребенок, что вы хотите!
- Я сейчас заплачу от сочувствия к вам!
Мейз пропустил шпильку мимо ушей. Он вообще был подчеркнуто вежлив. Глянул на часы.
- Может, вам лучше отправиться к вашим друзьям? Уже четверть двенадцатого. Они наверняка на месте.
- Это где?
Он поднял брови.
- Отель "Принцес Каиулани". Коктейль-бар. Они всегда там в это время.
- Кого именно вы имеете в виду?
- Капитана Ларсона и миссис Рид, само собой, - его глаза по-прежнему не выражали никаких эмоций. - Вы ведь о них вспоминали, говоря с официантом?
- Да, - кивнул я. - Вы точно знаете, что они там?
- А где ж им быть? Знаете, где этот отель?
- Первый раз в Гонолулу.