Я уставился на него, держа сигарету в углу рта. Что-то за барной стойкой привлекло мое внимание. Это было мое отражение, но я могу поклясться, что в какое-то мгновение там был Клинт Иствуд. Меня выдавал только кожаный пиджак и более здоровенная башка. И шляпа. Я ж не носил шляпу. Плюс, насколько я знаю, Клинт Иствуд никогда не появлялся в Манджеле, а тем более, не работал в баре "Хопперз".
- Ругаешься? - спросил я Дэйва.
- Извини, Блэйк, но где стекла от очков?
- А, такие стеклянные хрени?
- Ага.
- Пришлось вытащить. Я ж говорю, с ними я ни хрена не видел. С таким же успехом можно вообще ходить с закрытыми глазами.
- Ты…Ты… - он закашлялся, и я пару раз ударил его по спине. У него изо рта вылетела вставная челюсть и проехала по стойке, затормозив в паре ярдов от нас перед какой-то телкой. Та уронила стакан, взвизгнула и выбежала из бара.
- Но я их сберег, - сказал я, возвращая ему челюсть. - Вся эта стеклянная хрень у тебя в пальто.
Он начал рыться по карманам, и тут вернулась Рэйч с пивом.
- Где мои сигареты? - спросил Дэйв.
- С тебя четыре пятьдесят, милый, - сказала Рэйч.
- Пасиб, кореш, - сказал я и отвалил. В конце концов, я пришел работать. У меня нет времени стоять и тереть с такими как Дэйв.
Учитывая, что дверь распахнулась, как только я в нее постучал, вряд ли она была заперта как следует. Я собрался было извиниться - это ж наша первая нормальная встреча, все такое - но тут заметил, что в комнате пусто.
Ну, я и вошел, чего там.
В конце концов, в каком-то смысле это скорее мой кабинет, чем его. Сколько он в "Хопперз"? День? На самом деле даже меньше. А теперь возьмем на меня - я торчу тут хрен знает сколько лет, и у меня ни разу не было возможности назвать этот кабинет своим. Натан сделал меня менеджером, но никогда не разрешал сидеть в кабинете. "Это будет неправильно", - сказал этот мудак в свое время. "Это будет совсем неправильно. Между прочим, я оказываю тебе услугу. Если я позволю тебе сидеть в этом кабинете, ничего хорошего из этого не выйдет. Поверь". А сам? Сидел он в нем? Какой там. Кабинет пустовал. Натан просто поставил новые замки и все запер.
Да, это была единственная возможность хоть несколько секунд посидеть в кресле босса, так, чтобы вокруг никого. Ну, так я и сделал.
Ну, об этой комнате у меня те еще воспоминания. Если я расскажу, что творилось в этих четырех стенах до самого последнего раза, как я тут был, хрен кто поверит. Хотя я заметил, что с последнего раза тут децл прибрались и в окно вставили стекло. Но на столе по-прежнему лежала коробка сигар, оставшаяся от прежнего босса. Я приподнял крышку - внутри четыре сигары, здоровые, толстые. Я взял одну и прикурил от своей недокуренной сигареты, глубоко затянулся и сильно об этом пожалел, когда тяжелый дым попер обратно. Всегда такая фигня с сигарами, все время забываю, насколько они крепче сигарет. Но я бы мог привыкнуть. Я положил ноги на стол и откинулся на спинку кресла, мечтая, будто бы это мой кабинет и эти сигары принадлежат мне по праву. Я бы тут все устроил по уму. Хорошие деревянные панели, большой встроенный бар. А на той стене у меня был бы портрет Клинта - этот, из концовки "Хорошего, Плохого, Злого", где он стоит в пончо и смотрит на двух других так, что они от страха гадят в штаны.
На другую стену я бы повесил хорошую фоту голой телки. Но так, чтобы со вкусом. Чтобы булки, а не филей.
Да, в таком кабинете я был бы счастлив. А остальные пусть делают, что хотят. Я бы тут сидел, считал бабло, а они пускай там разбираются с клиентами. Может, я бы позволил Фрэнки остаться у двери. Он этого, конечно, не заслужил, так меня обошел, но не могу отрицать - дверной потенциал у него есть. Может, я бы даже позволил Рэйч быть менеджером бара. Если, конечно, она станет быстро меня обслуживать, когда я буду звонить и напоминать про свою пинту.
- Ну что ж, чувствуй себя как дома. Это был Ник Как-его-там.
Хуй знает, сколько он стоял там, в дверях, но от неожиданности я чуть не обосрался и выронил сигару. Блядь. Она лежала на ковре и тлела. Это ведь из-за него я испугался.
Он немного изменился с того раза, когда я видел его вблизи. Теперь он казался старше, это могло быть из-за того, что сейчас было светло, а когда я видел его в первый раз - темно. И теперь он меньше смахивал на чужака, стал потихоньку привыкать к городу, всяко.
Рядом с ним в дверях стояли Нобби и Дубина, те двое, с которыми я его видел около "Би Хайва". А позади стоял Франкенштейн. Он был выше обоих на голову и полшеи, а волосы на его макушке касались верхнего косяка, мне всегда казалось, что это высоко. Он облизнул губы.
- Можно, я его покалечу, босс? - спросил он, не сводя с меня глаз. - А, босс? Можно?
- Слушайте, - сказал я, приподнимаясь в кресле. - Я тут просто… э…
- Сидел, вспоминал старое доброе время, - подсказал Ник. - Знаю. Я не в обиде.
- Его надо покалечить, босс. Он зарывается.
- Неужели? Что скажешь, Блэйк? Ты зарываешься?
Я пожевал табак, который обнаружился между зубами и искоса посмотрел на Ника. Клинт всегда жует табак и смотрит искоса. Вы не можете отрицать - между нами было очевидное сходство. Я снова сел.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут?
- Так тебя зовут Блэйк или что?
- Может быть.
- "Может быть"? Ты что, сам не знаешь? Единственная разница заключалась в том, что у Клинта был пистолет, а я бы от него тогда не отказался.
- Не уверен, что должен тебе его сообщать, - говорю я вместо того, чтобы начать стрельбу.
Фрэнки побагровел.
- Видите, босс. Он нарывается на то, чтобы его покалечили.
- Ага, - говорит Нобби, облизывая рыжеватые усы фиолетовым языком. - Этот-то, он всегда зарывается.
- Он всегда был идиотом, - говорит Дубина. И оба начали фыркать, будто сказали что-то смешное. Ах, ну да, я ж обещал рассказать про этих двоих. Ну, слушайте…
Нобби и Дубина всегда таскались вместе. Видимо потому, что оба были страшные, просто пиздец - ярко-рыжий Нобби с веснушками, которые прилипли к его морде, как жареная фасоль, и Дубина со своей заячьей губой. В детстве они обычно петарды кошкам в жопы засовывали. Думали, что это охуеть как смешно. А когда стали постарше, их засекли, когда они ебали коров в Коуи. Вы можете сказать, что в этом ничего нет плохого. Пацан не может узнать ничего про баб и еблю, если не будет для начала трахать коров. Только вот эти двое сначала убивали бедных телок, потом прорезали им дырки в животах и пялили. Не то, чтобы всем это сильно понравилось, но это всего лишь коровы, чего уж там.
А через несколько лет в Макфилде пропала девчонка, шла домой из школы и пропала. Какой-то старикашка сказал, что видел, как ее похитили Нобби с Дубиной, но у него случился сердечный приступ, и он двинул кони до того, как успели что-то толком выяснить. Легавые, как всегда, забили болт и отпустили этих двоих. Но это ни хуя не значит. Все знали, что это Нобби и Дубина. И теперь, чтобы их не вздернули на фонаре, они должны постоянно торчать в Норберт-Грин и не высовываться. Туда даже линчующая толпа не попрется. А в Норберт-Грин народу по-класть на девчонку из Макфилда.
- Здоров, Нобби, здоров, Дубина, - сказал я.
- Здоров, Блэйк.
- Здоров, Блэйк.
- А вам, извращенцам, кто дал право высовываться? Они тут же заткнулись. Но я знал, что очень скоро за это поплачусь, если попадусь им на пути.
- Вы слышите, босс? - сказал Фрэнки. - Нельзя такое говорить, ведь правда? Я могу его покалечить, босс, вы только скажите…
Я бы на них забил и пошел на выход, если бы они не загораживали путь. Я бы по-любому это сделал, просто не хотелось устраивать разборок, там же все-таки народ снаружи. А я сюда пришел говорить о деле, а не хуйней страдать.
Ник Как-его-там смотрел на меня и жевал губу.
- Не, - сказал он чуть погодя. - Оставьте нас одних ненадолго, лады?
- А? Но, босс…
Он без лишних слов вытолкал их наружу. Со спины из-за этих своих мешковатых шмоток он выглядел лет на двенадцать. Кто-то должен отвести его в сторонку и рассказать, как правильно одеваться. Особенно, учитывая, что он теперь босс "Хопперз", типа того. У чувака в его статусе должна быть чистая рубашка и печатка на пальце.
- Ройстон Блэйк, - говорит он, закрывая дверь и поворачиваясь ко мне. Садится на жесткий деревянный стул напротив и достает из кармана пачку сигарет. Мне не понравилось, что он там сел. Это всегда было мое место. Почему он не скажет, чтобы я выметался из его кресла? Я бы ему, конечно, посоветовал, куда пойти. Но если бы он вежливо попросил, я бы, может, и послушался. А такой расклад мне не нравился. Как будто он глумится, сидит там, а я в его кресле.
- Курить будешь? - спрашивает он, протягивая пачку. Я взял сигарету.
- Не стоит курить эти сигары, - сказал он, скорчив рожу. - Они тут уже… сколько, год?
- Два.
- Так долго? А ты тут сколько уже?
- Неважно, - говорю. Потому что я пришел по делу. - Я за зарплатой пришел.
- А, ну да. - И достает из заднего кармана бумажник. - Сколько я тебе должен?
Ебаный в рот, думаю, да как два пальца об асфальт. Хотя все может оказаться не так зашибато. Я скоренько прикинул в башке кое-какие цифры, потом пару раз их удвоил. Потом немного скостил, потому что из лужи можно вычерпать только определенное количество воды, не больше. Потом я просто придумал число, потому что с арифметикой у меня всегда было херово.
- Восемьдесят, - говорю. И изо всех сил стиснул челюсти. Держись. Стой на своем.
Он отсчитал восемь десяток и положил на стол. Я забрал бабки. Я уже лет сто таких денег в руках не держал. Натан обычно удерживал большую часть зарплаты, чтобы покрыть издержки. К тому же он никогда столько не платил. Я посмотрел на этого Ника, думая о том, рассказал ли ему Натан про издержки, когда он покупал это место. Этот чувак в натуре оказался лохом чилийским.
- Так что, работа остается при мне или как? - вдруг выдал я.
Он начал поглаживать подбородок - обычно это значит, что чувак собирается гнать какую-нибудь херню. Язык тела, все такое.
- Типа того.
"Типа того"? Что еще за "типа того"?
- Ну, у меня есть для тебя работа. Но не у двери.
- Да ну? - Становилось интересно. Мне нравилось работать у дверей в "Хопперз", но была одна работа, ради которой я бы забил на эту. - Хочешь, чтобы я был менеджером?
- Не совсем.
- Ну, за стойкой я не работаю. А если нужны посудомойки, вали на биржу труда.
- Ничего такого. Скажем так - что нужно такому парню, как я, который занимается тем, чем занимаюсь я.
Тут пришла моя очередь поглаживать подбородок. Занимается тем, чем занимается он? Насколько я знал, он был очередным залетным чужаком, который приехал в Манджел и думает, что сможет сорвать куш. Я, браток, таких уже видел. Надолго их никогда не хватает.
- А мне, блядь, откуда знать? - говорю.
- Но ты ведь знаешь, чем я занимаюсь, правда? Я пожал плечами.
- Владеешь "Хопперз"?
- Ага. А еще?
Я снова пожал плечами. Вообще-то я не люблю пожимать плечами, но он меня вынудил.
- Не знаю, бля. Что тебе надо, что бы я сказал? Едрена вошь… У меня есть работа или хули?
Он улыбнулся и стал качать головой. Но не так, будто говорил мне "нет". Медленно качал башкой, точно вспоминал какую-то старую шутку. Он вообще был охуительно странным парнем. Но, кажется, я ему нравился. Качество в человеке за милю видно, и если ты нанимаешь кого-то в Манджеле, постучаться в мою дверь - это лучший вариант.
- Имей в виду, - сказал я, - все зависит от того, что за работа.
- Лады, - сказал он, - я тебе расскажу. Он встал и по-рулил к окну. Забавно, все люди так делают, когда собираются сказать что-то важное. Но что тут может быть такого важного?
Какая работа, скажите мне, может быть важнее работы вышибалы?
Это вопрос, который все пацаны задают себе долгие годы и без особого смысла. Честно говоря, нет ничего важнее, чем впускать тех, кого нужно впустить и посылать всех остальных куда подальше. Я о чем, представьте себе мир, где всякие незваные заходят, куда хотят, и портят жизнь остальным. Так себе зрелище. Поэтому вышибала - священная профессия.
Но была еще одна работа, кроме менеджерской, от которой я бы не отказался. И, как оказалось, Ник Как-его-там, именно ее и хотел предложить.
- Блэйк, - сказал он. - Я хочу, чтобы ты стал моим подручным.
Глава 9
Что происходит с молодежью Манджела? Малколм Пигг, главный редактор
Вчера произошло семь ограблений, одиннадцать угонов, шесть разбойных нападений, два вооруженных ограбления и восемь случаев налетов на магазины. Таким образом, за один день было совершено тридцать четыре преступления. И сколько из них, вы думаете, совершили профессионалы? Может быть, два? Максимум пять? Пусть будет пять - для ровного счета. Таким образом, остается двадцать девять преступлений.
И кто же совершил эти преступления?
Их совершили дети. Это знаю я, и это знаете вы. Я даже не стану узнавать, кто был задержан (если вообще был). Я готов поставить свою репутацию на то, что девять из десяти этих преступлений были совершены подростками.
Конечно же, я прекрасно знаю, что дети в Манджеле никогда не вели себя особенно хорошо, а зачастую бывали просто невыносимы. Я попросил свою ассистентку Джини просмотреть отчеты и выяснить, что происходило ровно двадцать лет назад. Она сделала таблицу, где сравнивается сегодняшний день и день двадцатилетней давности.
Преступление - Сегодня - 20 лет назад
Ограбление - 7 - 1
Угон - 11 - 4
Разбойное нападение - 6 - 2
Вооруженное ограбление - 2 - 0
Налет на магазин - 8 - 2
Посмотрите на эту таблицу. Ну давайте же просто посмотрите на нее (Спасибо, Джини).
Итак, у гиге все та же полиция, все те же люди на улицах, плюс-минус пара-другая, все те же школы, все тот же водопровод. Так что же делает сегодняшних подростков такими неуправляемыми?
Уважение к тем, кто старше и лучше их, вот в чем дело.
Эти дети больше не знают, что такое уважение. И вы знаете, почему?
Все дело в страхе.
Я говорю о вас, члены сообщества. Родители, учителя, люди на улицах. Вы их боитесь. Вы это знаете, и вы знаете, что они перестали уважать вас именно поэтому. И вот что нужно сделать.
Отчитайте своих детей. Выпорите их. А если это не поможет, присылайте их ко мне. Уж я-то их научу уважать старших.
Если верить большинству народа, "Подручный" - одно из самых охуительных шоу, прям-таки украшение наших телеэкранов, это бесспорное и общеизвестное мнение. Дуэт Денниса Уотермана, в расцвете его телевизионных сил, и этого старика со шляпой - гремучая смесь, то, на что весь мир будет смотреть в субботу вечером, даже если случится потоп и пожар. Но они смотрят не на Уотермана. И даже не на старика со шляпой. Нет.
Это белая "Капри" с виниловой крышей в начале фильма.
Да, понимаете, "Капри" - это показатель класса. А "Капри" в телепрограмме - это показатель класса шоу. А еще в "Подручном" есть эта музыкальная тема, под которую даже человек, помирающий в канаве, начнет притопывать в такт. Это высококлассная передача. Поэтому я и кивнул Нику Как-его-там.
- Ну, продолжай, - сказал я. - Ты не найдешь здесь подручного лучше, чем Ройстон Блэйк.
- Неужели?
- Верняк. А кто тут есть-то еще? Есть, конечно, несколько крутых парней, но им всем недостает стиля, который нужен подручному. А у меня, старик, он есть. Нельзя проходить десять лет в бабочке и не приобрести стиль.
- Бабочка тебе не понадобится.
- Меня это не парит. Все равно я из нее уже вырос.
- Ясно. Ну, на самом деле, суть работы в том, чтобы быть рядом, на случай, если что-то произойдет. Конечно, время от времени тебе придется вмешиваться, но твое присутствие важнее, чем твои кулаки. Понимаешь?
А этот Ник Как-его-там оказался умным чуваком, и мне не терпелось начать на него работать.
- Поднятая бровь ничем не хуже удара по почкам, - говорю. - Иногда.
- Именно. У тебя будет ненормированный график. Будешь отдыхать в те моменты, когда не будешь мне нужен. Я буду платить тебе вдвое больше, чем сейчас.
Я уж начал было улыбаться, но тут лыба сама стерлась с лица. В два раза больше, чем сейчас? Он чего, издевается?
- Не беспокойся, - говорит он. - Я могу себе это позволить. Дела идут как надо, Блэйк. А будет еще лучше, прежде чем я закончу с этим городом.
Я нахмурился.
- Это че ваще значит? - Потому что-то он какую-то странную хуйню сказал.
- Забудь, - отвечает он, пожимая плечами. - Но вот что, сначала тебе нужно все это обдумать. Утро вечера мудренее. Завтра скажешь мне, что решил. Я не хочу, чтобы ты потом вдруг передумал.
Это че, у него шутки такие, что ли? Я всю свою гребаную жизнь хотел стать подручным. Просто не осознавал это до сегодняшнего дня. Но теперь все встало на свои места. Я идеальный подручный. Давайте рассмотрим факты:
o Самый крутой чувак в барах Манджела.
o Уважение публики как следствие десятилетней работы у дверей.
o Редкие для этого города стиль и изысканность, их я позаимствовал у своего старика, который в свое время был тем еще пижоном, так мне говорили.
o Водит "Форд Капри" и имеет на кармане восемьдесят фунтов, чтобы снова поставить ее на колеса.
Так что нет, не нужно было мне никакого мудреного утра.
Я уже собирался было сказать ему об этом, но тут пришел в себя. Он был прав. Не хер делать подкат, если не уверен, что отнимешь мяч. И только слепой знает, как найти в толпе свою мать. Так что лучше я все-таки сначала посплю.
Он протянул мне руку через стол. Я пожал ее, потому что теперь я был в полном ажуре, а я не знаю лучшего способа отблагодарить человека. Жизнь снова налаживалась, и все благодаря моему новому другу Нику Как-его-там.
Выйдя из его кабинета, я решил больше не париться по поводу "Хопперз". Я ведь теперь подручный. А подручный не привязан к одному месту, как вышибала. Подручный ходит, куда захочет, и занимается всяким разным.
Франкенштейн стоял у дверей. Я остановился и пристально посмотрел на него, одобряюще кивнув по поводу накрахмаленного воротничка и чистых рукавов. Я всегда говорю, что стоять у дверей - грязная работа, но это не оправдание для неряшливости. Единственное, к чему у меня были претензии, так это к его бабочке^которая сидела ровно, как линия горизонта. Я протянул руку, чтобы ее поправить.
Но он этого не оценил. Он обозвал меня пидором, сказал, чтобы я уебывал, и выкинул на улицу. В таком порядке.
Но это меня не запарило. Я ведь его проверял, типа того. И он не прошел проверку. Ингредиенты были правильные, а вот рецепт - говно: ему нужно было меня выкинуть, потом сказать, чтобы я уебывал и только потом назвать меня пидором, я бы тогда уже сидел в пыли и думал, че ваще случилось. Но я ничего по этому поводу ему не сказал. Будет еще до хера времени объяснить ему, че к чему. А что до отсутствия у него уважения к тем, кто старше и лучше его - я спустил ему это с рук. Он ведь еще не знает, что я подручный босса, а, стало быть, на карьерной лестнице "Хопперз" стою выше него.