Он покосился на деланно-равнодушные физиономии проституток за ближними столиками - слава Богу, с пролетарским интернационализмом на фронте продажной любви все по-прежнему было в порядке. И проблема заключалась не в каких-то даже его, Виноградова, особо отвратительных внешних данных. Нет! Просто гостиничный персонал в любой точке земного шара живет по единому, почти не меняющемуся в зависимости от климата и политического режима своду законов - главным из которых является стремление угодить и нашим, и вашим… И если портье дисциплинированно доложила о странных звонках постояльца господину Смуулу, то с не меньшим энтузиазмом она предупредила об этом и "девочек" - чтобы сдуру не напоролись на неприятности.
- В таком случае - не смею отвлекать.
Начальник Службы безопасности посчитал свою миссию вежливости выполненной и положил на скатерть перед Виноградовым глянцевый прямоугольник визитной карточки:
- Если что-то понадобится - всегда к вашим услугам. Персоналу даны соответствующие распоряжения.
- Спасибо. Я это учту.
Крепыш встал из-за стола и откланялся:
- Всего доброго!
- До свидания…
Глядя в спину удаляющемуся начальнику Службы безопасности, адвокат подумал, что при таком раскладе где-нибудь в России коллега господина Смуула обязательно предложил бы непонятному и, судя по всему, непростому гостю хотя бы выпить - а уж стоимость ужина всяко отписал за счет заведения.
Но - здесь же у них Европа! Почти Европа…
Теперь Владимир Александрович еще чаще, чем в начале ужина, стал ловить на себе опасливые и быстрые взгляды девиц-профессионалок - пора было заказывать десерт и идти спать.
- Сэкономил… - Виноградову вспомнилось, как в первый раз войдя в свой гостиничный номер, он взялся за телефонную трубку.
Линия не подавала признаков жизни.
Адвокат перенажимал по очереди все возможные и невозможные кнопки, пока глаз его не наткнулся на лежащую под аппаратом ксерокопию какого-то объявления. Английский перевод с извинениями информировал уважаемого постояльца, что в связи с переходом района города на новую диджитальную систему связи некоторое время телефоном можно будет пользоваться только из номеров "люкс" и непосредственно от стойки портье. Тут же имелся прейскурант - например, минута разговора внутри Таллинна обошлась бы ровно в половину кроны.
Чертыхнувшись, Виноградов посмотрел на часы - до конца рабочего дня, с учетом разницы во времени между Москвой и эстонской столицей, оставалось не так уж много. Прихватив блокнот со служебными номерами переданных Уго Тоомом "контактов", он спустился в холл первого этажа:
- Здравствуйте! Я могу сделать местный звонок?
- Да, конечно…
Девушка за стойкой развернула к Владимиру Александровичу кнопочный аппарат:
- Пожалуйста!
Сверяясь со своими записями, адвокат набрал номер.
Трубку подняла женщина, представилась и спросила, чем может помочь - все это, разумеется, по-эстонски.
Виноградов не понял ни слова, но о смысле фразы догадаться было совсем не сложно.
- Простите, это Экономическая полиция? Могу ли я поговорить с господином… - Владимир Александрович по бумажке прочитал имя и фамилию высокопоставленного чиновника.
При этом больше всего он страшился напороться на демонстративное непонимание или просто нежелание сотрудницы Министерства внутренних дел отвечать на русском языке - сказывалась массированная газетная пропаганда последних лет и смутные воспоминания о бытовом национализме времен Советской Эстонии.
Однако опасения оказались напрасны:
- Как о вас доложить?
- Ви-но-гра-дов, - медленно, по слогам продиктовал свою фамилию Владимир Александрович. - Приехал из Санкт-Петербурга, занимаюсь вопросами этнической и международной преступности.
Он успел отметить очаровательно оттопырившееся ушко портье, но подробно наблюдать за ее реакцией возможности не было - через минуту Виноградов уже торопливо помечал на листке блокнота время завтрашней встречи и адрес, по которому его будут ждать.
- Да, спасибо! Я найду… Что вы, ну зачем присылать машину? По вашему прекрасному городу одно удовольствие побродить пешком… Хорошо, всего доброго. До встречи!
Адвокат положил трубку и задумчиво посмотрел сквозь замершую на своем рабочем месте девушку:
- Простите, можно еще позвонить?
- Конечно! - еще более радушно, чем в первый раз, позволила она.
Однако ни в Департаменте гражданства и иммиграции, ни в Полиции безопасности никто не ответил - очевидно, рабочий день интересующих Владимира Александровича сотрудников Министерства внутренних дел подошел к концу.
Ладно, решил Виноградов. Завтра с утра свяжусь, время терпит. Или позвоню от "экономистов"…
- Сколько я вам должен? - поинтересовался адвокат. Судя по циферблату над стойкой, разговаривал он всего около трех минут.
- О, что вы! Это ничего не стоит, - отрицательно покачала головой девушка. В глазах ее недвусмысленно обозначился интерес и профессиональная готовность помочь.
- Действительно? - поднял брови Владимир Александрович. Но спорить не стал: - Скажите, улица Пагари… Где это?
- Пагари? - переспросила собеседница. Видно было, что названный адрес ей хорошо знаком - так же как любому жителю Питера известно, что Большой Дом находится на Литейном, четыре.
Взяв с полки туристическую схему Старого Таллинна, девушка подробно растолковала Виноградову дорогу до комплекса зданий республиканского МВД:
- Вот здесь, рядом с Толстой Маргаритой…
- Спасибо! - На всякий случай адвокат попросил найти на карте и показать остальные адреса, сообщенные Тоомом, но так как у стойки появились вернувшиеся с очередной экскурсии постояльцы, он просто-напросто заплатил сэкономленные от оплаты телефонного разговора несколько крон за путеводитель и направился к себе в номер.
…Словом, нечаянно раскрытое по телефону инкогнито обернулось значительно большей, чем стоимость одного звонка, выгодой - проститутки нынче куда как дороги, и не потраченную на них сумму можно было смело записывать в доходную часть виноградовского семейного бюджета.
Именно этим утешился Владимир Александрович, следуя из ресторана к себе в номер - в гордом одиночестве, под прицельными взглядами несостоявшихся партнерш и их бритоголовых покровителей. К тому же с утра не мучила совесть, да и голова после крепкого сна была вполне готова к мыслительным перегрузкам.
Посещение сауны входило в комплекс оплаченных услуг, поэтому Виноградов с наслаждением подверг себя влажной термической обработке в компании двух молодых финнов. Парились наравне, и единственное, чего не позволил себе Владимир Александрович, - так это под занавес нырнуть в бассейн: уж больно холодной показалась водичка…
Зато на "шведском столе" за завтраком адвокат взял реванш - недавние компаньоны по оздоровительным процедурам только успевали с изумлением наблюдать за количеством разнообразных закусок, исчезавших в его натренированной утробе. Студенты из Хельсинки тоже отсутствием аппетита не страдали, но и они уже окончательно "сошли с дистанции", когда Владимир Александрович еще только позволил себе ощутить первые признаки насыщения…
Таллинн был привычно красив и уютен - почти так же красив и уютен, как два с половиной десятилетия назад, когда ленинградский школьник Володя Виноградов впервые приехал сюда на автобусную экскурсию. Проходя мимо башен и зубчатых стен Старого города, узнавая неповторимые силуэты шпилей, горбатые переплетения улочек и бесчисленные кафе, Владимир Александрович все не мог заставить себя относиться к Таллинну как к столице иностранного государства.
Некогда Виноградов пришел к выводу, что для большей части граждан бывшего СССР характерен особый вид ностальгии - ностальгия по недавно утраченным национальным окраинам.
Элегантная Прибалтика… Солнечное Закавказье…
Россияне ведь любили их - и гордились красотами этих краев не меньше, чем родной Новгородчиной, Северным морским путем или байкальскими сопками. Это было - свое, неотъемлемая малая часть пусть порочной, но могущественной и славной Империи.
Держава… Неужели все в прошлом?
Впрочем, Владимир Александрович прекрасно понимал и тех, кто придерживался совершенно противоположной точки зрения. Но все-таки трудно и очень не хочется возвращать владельцу то, что взяли у него задолго до твоего рождения - и чем сам-то ты всю жизнь пользовался, казалось бы, на вполне законных основаниях.
Неожиданно вспомнились события прошедшего дня: автобус, затемно стартовавший от Обводного, российско-эстонская граница…
В последний раз перед нынешней поездкой Виноградов пересекал ее в девяносто втором, уже после кровавых событий в Приднестровье. Той осенью национально-экономическое напряжение на русскоязычном промышленном северо-востоке Эстонии вплотную приблизилось к точке кипения, и кое-кто даже начал активно готовить самопровозглашение Нарвской республики.
Тогда Владимир Александрович еще носил погоны капитана милиции. Помнится, ему даже не дали толком прийти в себя - вызов по каналу экстренной связи, за день оформленные в Управлении кадров отпускные документы, паспорт с чужой фамилией и пропиской…
В конце концов, все закончилось благополучно - и для страны, и лично для Виноградова, но это был далеко не самый спокойный "отпуск" в его жизни.
И теперь, спустя почти пять лет, он с любопытством разглядывал нависающие над пограничной рекой угрюмые очертания цитаделей - Ивангородской и Нарвской.
Контрольно-пропускной пункт у моста был оборудован вполне профессионально. Европейский стандарт помещений, аппаратура таможни и девушка-пограничник в застекленной будочке: досмотр, декларации, штампы…
Но торжественной и деловой строгости, которой обычно отличаются подобного рода процедуры, все равно не получалось. Какая-то нарочитость была во всем, какая-то карикатурность…
Может быть, оттого, что всего в сотне метров, на глазах у пассажиров автобуса по узкой тропе, проложенной вдоль сеточки-ограждения, бредут муравьиной цепочкой туда-сюда бесконечные тетки с авоськами и помятые мужики?
Ведь всем известно, что для жителей обоих приграничных городков процедура пересечения границы сведена практически на нет - вот и ходят они в гости, на работу и по магазинам в сопредельные государства.
А если вспомнить еще о том, что постами и патрульными нарядами с обеих сторон контролируется только несколько символических процентов сухопутной и водной границы, то становится ясен ее чисто политический характер.
* * *
Кабинет, в котором с нетерпением ждали Виноградова, находился на третьем этаже старинного здания - попасть в него можно было не через центральный вход Министерства внутренних дел, а лишь воспользовавшись неприметной дверцей со стороны улицы Пагари.
Вообще-то, Владимир Александрович с давних пор страдал тем, что принято называть "топографическим кретинизмом", - постоянно подводила зрительная память, и даже простейшее ориентирование на местности было для него почти непосильной задачей. Лесов и болот он просто не понимал и не любил, куда лучше и безопаснее чувствуя себя в городских условиях, но и там умудрялся периодически попадать в неловкие ситуации.
Впрочем, именно эту дверь он прекрасно запомнил по оперативной фотосъемке конца восьмидесятых - тогда здесь еще размещался могущественный КГБ Эстонской ССР.
- Здравствуйте, господин Виноградов!
- Здравствуйте.
Владимир Александрович все равно без бумажки не смог бы правильно выговорить многосложную фамилию поднявшегося навстречу человека, поэтому просто пожал ему руку и сел на предложенный стул:
- Извините, я немного задержался… - Опоздание было в пределах протокольных трех минут, но с чего-то следовало начать разговор.
- О, что вы! Пустяки.
При желании хозяин кабинета мог бы буквально по метрам расписать маршрут адвоката от гостиничного номера до здания МВД: первая информация о его появлении на территории Эстонии пришла еще из Департамента охраны границы, а с вечера Владимира Александровича плотно "обставили" техникой и людьми. В целях безопасности, да и вообще - на всякий случай…
- Мне поручено ввести вас в курс дела. Вы готовы?
- Конечно, - кивнул Виноградов. - Как построим работу?
- Это то, что уже удалось задокументировать. - Собеседник встал и подошел к дивану, заваленному старомодными картонными папками. Рядом, прямо на полу, топорщили острые дерматиновые ребра более современные офисные скоросшиватели, а для видеокассет и коробок с дискетами была выделена целая книжная полка.
- Колоссальный объем! - покачал головой адвокат.
- Да, мы довольно долго работали.
- Может быть, вы сначала все это как-то прокомментируете? Потому что даже первичная обработка такой информации…
- Разумеется! Подготовлен аналитический обзор.
Виноградов увидел в руках у эстонца несколько не скрепленных между собой листов машинописного текста:
- Разрешите? - Он протянул было за ними руку, но вовремя почувствовал некоторое замешательство во взгляде стоящего напротив человека: - Что-то не так?
- Видите ли… Это документ очень высокой степени секретности. Очень! Понимаете?
- Догадываюсь, - пожал плечами Владимир Александрович.
- Существуют определенные правила…
В отличие от большинства коренных жителей Прибалтики, хозяин кабинета говорил по-русски безукоризненно, даже без малейшего намека на акцент. Интересно… Если бы не труднопроизносимая эстонская фамилия, адвокат легко мог бы принять его за соотечественника и земляка.
Наконец собеседник решился:
- Мне необходимо получить от вас подписку.
- Что получить?
- Подписку о неразглашении сведений, которые станут вам известны в ходе нашего сотрудничества.
- Негласного сотрудничества?
- Hy-y… всякого!
- Это исключено. - Виноградов даже не стал изображать возмущение - в конце концов, каждый делает свою работу как умеет.
И собеседник не был бы "по жизни" опером-агентуристом, если бы не попытался использовать представившийся шанс. Вот только Владимир Александрович свое в такие игры уже отыграл.
- Что же теперь делать?
- Вам, видимо, придется рискнуть. И немного нарушить правила режима секретности. Или… - Виноградов сделал вид, что пытается выбраться из-за стола.
- Зря! Боюсь, вы меня абсолютно неправильно поняли. Имелось в виду нечто другое. - Эстонец вернулся на свое место напротив гостя: - Впрочем, ладно. Обойдемся без формальностей. - И он протянул адвокату обзорную справку.
Владимир Александрович взял бумаги и пробежался глазами по первой странице текста:
- Очень любезно с вашей стороны!
Аналитическая справка представляла собой выполненный в единственном экземпляре, проштампованный и украшенный соответствующим грифом секретности русский перевод первичного документа. Судя по дате машинописного бюро, отпечатали его непосредственно перед прибытием Виноградова в Таллинн - и, видимо, специально по этому случаю.
- Если позволите, я сначала поработаю со справкой?
- Как угодно!
- Чтобы не отрывать вас от других дел и не беспокоить попусту. Помечу себе все, что потребуется, а потом…
- Вы можете задавать вопросы и сразу же - по мере их возникновения, - понимающе улыбнулся собеседник. И развел руками: - Я ведь все равно не имею права и не собираюсь оставлять вас здесь в одиночестве!
Когда границы взаимного доверия определены сразу же и достаточно четко - работать становится значительно легче.
- Можно делать пометки прямо на тексте?
- Пожалуйста! Кофе?
Виноградов щелкнул своим дешевым, но вполне респектабельным "паркером":
- Да, спасибо…
Первая часть справки была целиком посвящена подробному анализу попавших в поле зрения Экономической полиции валютных потоков.
- Что тут за сокращение? - поинтересовался Владимир Александрович у подошедшего с кружкой в руках хозяина кабинета.
- Где? - наклонился тот над текстом. - А, это! Это название того самого коммерческого банка.
- А полностью?
Собеседник произнес длинное словосочетание, на самом краю которого угадывалось нечто, созвучное "па-анк-к".
- Как переводится?
- Что-то вроде: "Восточно-Прибалтийский коммерческий банк прогресса и развития".
- Сильно! А пишется?
- По-эстонски? Вот, здесь - на второй странице.
- Спасибо…
По данным полиции и Министерства финансов, учредили банк в период законодательной неразберихи несколько эстонских фирм-однодневок и некие физические лица. Однако вскоре государственные требования по уставному капиталу и валютным резервным фондам начали ужесточаться, и в момент очередного увеличения обязательных нормативов "Восточно-Прибалтийский", вместо того чтобы лопнуть или по-тихому рассосаться, просто сменил хозяев.
Новые владельцы, в числе которых оказалось знаменитое российское издательское и книготорговое объединение "Первопечатник", взялись за дело профессионально - вскоре банк превратился в не очень крупное, но стабильно функционирующее кредитно-финансовое учреждение.
В основном, оно использовалось российскими фирмами для расчетов с партнерами в странах Северной Европы и Латинской Америки. Список клиентов банка занимал целую страницу, но все же самым крупным и постоянным среди них был сам "Первопечатник".
Чуть ли не ежедневно от него поступали приличные суммы в рублях, которые затем конвертировались и либо уходили дальше адресату, либо оседали на счетах получателей непосредственно в "Восточно-Прибалтийском".
Осуществлялись, впрочем, и прямые валютные платежи.
- Вам со сливками? - спросил хозяин кабинета.
- Нет, спасибо… Сколько времени они уже этим всем занимаются?
- У нас данные за два года. Но, может быть, и дольше.
- И какова общая сумма?
- По "книжным" делам? Там, дальше будет - отдельной строчкой, в долларах США.
Виноградов нашел место, которое имел в виду собеседник, - и даже присвистнул удивленно от количества нулей:
- Ого! Серьезные ребята.
- Курочка по зернышку…
Собственно, пока ни в чем никакого криминала не усматривалось - нормальные экспортно-импортные операции, в нефтяном и "металлическом" бизнесе обороты еще солиднее.
- Та-ак! - Судя по второй части справки, странности начинались после поступления средств из России на счет эстонского представительства "Первопечатника".
Перевод денег декларировался, в основном, как оплата бумаги, полиграфических материалов и типографских услуг. И действительно, попадая к представителям фирмы в Таллинне, практически вся отконвертированная валюта отправлялась дальше - в виде конкретных целевых платежей.
Но непосредственными исполнителями заказов и получателями денег, поступивших от господина Удальцова, выступали всегда почему-то книгопечатные и целлюлозно-бумажные предприятия… Финляндии.
- Вы проверяли - расценки не завышены?
Собеседник понял его с полуслова:
- Нет, все в пределах среднерыночных цен. Финских!
- А в России или Эстонии это все обошлось бы дешевле?
- Да, пожалуй. Хотя… С этой стороны их не достать, мы консультировались у экспертов - всегда скажут, что качество нашей или вашей полиграфии заказчика не устраивает.
- Значит, деньги уходят от вас в банки Хельсинки…