- Не все! Часть остается здесь - правда, обычно всего несколько процентов от общей стоимости заказа.
- Накладные? Обслуживание самого представительства?
- Смотрите дальше, - хмыкнул полицейский.
Заключительный раздел справки целиком посвящался крохотному акционерному обществу "Суси" со смешным уставным капиталом всего в несколько тысяч крон.
- Суси? Это ведь рыбное блюдо, - припомнил давнее посещение японского ресторанчика на Манхэттене Владимир Александрович.
- На эстонском языке "суси" обозначает - волк! - Виноградову показалось, что хозяин даже немного обиделся.
- Извините.
Судя по характеру платежей, фирмочка с претенциозным названием оказывала "Первопечатнику" разнообразные мелкие услуги - такие, как транспортировка, складирование готовой книжной продукции, таможенные и прочие формальности… В общем, подобный подход к делу выглядел вполне обычно и вряд ли мог насторожить.
Однако сотрудники Экономической полиции не поленились и провели ряд простейших оперативных мероприятий, результаты которых вызывали по меньшей мере недоумение.
Например, выяснилось, что все огромные складские площади, якобы арендуемые "Суси", в действительности представляют собой один-единственный полуподвальчик, а из транспортного парка в наличии есть только относительно новый большегрузный дизель-"мерседес".
- За что же тогда они им деньги-то платят?
Оказывается, "Суси" - это фактически всего-навсего крошечная типография со вполне современным, хотя и не очень производительным полиграфическим оборудованием.
Когда-то она целиком была получена одной эстонской религиозной общиной в качестве дара от проживающих в Швеции единоверцев. Затем, из-за низкой рентабельности и падения спроса на духовную литературу, мини-полиграфический комплекс был продан за чисто символическую сумму каким-то предпринимателям-неудачникам - от которых, в свою очередь, и перекочевал за долги… в собственность "Восточно-Прибалтийского" банка.
- Ну что же! - В принципе, как раз для банковских нужд комплекс подходил почти идеально: визитки печатать, красивые годовые отчеты, рекламу, всякие приятные мелочи для клиентов.
Но, судя по справке, которую сейчас держал в руках Виноградов, основной продукцией, которую выпускала работающая в три смены типография, были… книги!
- Какие книги? - наморщив лоб, оторвался от текста Владимир Александрович.
- Хорошие! - ответил полицейский. - Разные.
Он открыл одну из примостившихся у подоконника картонных коробок:
- Узнаете?
- Да-а… - Из коробки на удивленного Виноградова посверкивала пестрыми глянцевыми корешками знаменитая детективная серия "Первопечатника". Судя по оформлению, названиям и фамилиям авторов, это были родные братья и сестры тех экземпляров, которые адвокат видел на стеллажах во время своего визита в головной офис издательства.
- Они их там печатают? "Левые" тиражи? - засомневался Владимир Александрович. Он попытался прикинуть хотя бы примерную выгоду - и покачал головой: выходила капля в море, которая не стоила связанных с транспортировкой и таможенными процедурами головных болей.
- Нет, не "левые"! Мы сначала тоже так думали, но… - Эстонец загадочно прищурился, глядя, как Виноградов бережно вытягивает из плотного ряда книг последний эротический роман-боевик Равиля Алмакаева "Привет из Голландии".
- Все равно не понял! Зачем это надо?
- Интересный вопрос, - согласился хозяин кабинета.
- И потом… Куда они свои-то тиражи девают? - Владимир Александрович аккуратно открыл очередной том детективной серии, пролистал страницы и остановился на выходных данных: - Пятьдесят тысяч экземпляров! Шутка ли?
- Вижу, что вам сразу так и не сообразить, - посочувствовал собеседник. - Ничего страшного, мы тоже долго голову ломали… А все очень даже просто!
* * *
"Мелодия" отходила из Таллиннского порта на Хельсинки строго по расписанию - в четырнадцать часов. А примерно в половине первого на городской автобусный вокзал прибывал "икарус" из Санкт-Петербурга.
То есть успеть было можно, при нормальном раскладе, чтобы добраться до Морского пассажирского терминала, времени оставалось даже с некоторым запасом, но… В такую погоду, да еще с учетом пограничных процедур, автобус мог здорово опоздать.
И это было бы очень досадно.
- Во, наконец-то! - Мордатый парнишка в кожаной кепке показал Виноградову на выползающий из-за поворота бок междугородного автобуса.
- Да уж… - Владимир Александрович и сам увидел несколько выбившийся из расписания "икарус", но благодарно кивнул и сверился с циферблатом: - И то ладно!
За время достаточно долгого ожидания они не то чтобы познакомились, но как-то притерлись взглядами - такое чувство взаимного понимания иногда возникает у людей в длинных очередях или среди посещающих один и тот же пляж курортников.
- Тоже питерский встречаешь?
- Ага!
Скрывать очевидное - глупо.
Тем более что если парень и "подставлен" кем-то, все равно ничего уже поделать нельзя.
Впрочем, Владимир Александрович считал, что хотя бы на некоторое время избавился от опеки.
Ненавязчивое, но плотное наблюдение он заметил еще утром - по дороге из гостиницы к трамвайной остановке. Открытие это, однако, так и не переросло в чувство опасности, к тому же вскоре по тысяче необъяснимых постороннему человеку мелочей определилось: ведут Виноградова не криминальные структуры, а люди в погонах.
- Интересно! - С момента пересечения эстонской границы он впервые ощутил внимание контрразведки к собственной персоне.
Что же - и на старуху бывает проруха…
Через несколько минут выяснилось, что за адвокатом "работало" по меньшей мере два полных экипажа профессиональной "наружки" - человек семь-восемь, мужчины и женщины.
- Богато живут… - Ни лишнего времени, ни причин для какой-то особенной деликатности у Виноградова в этот день не было.
Поэтому после короткой, но увлекательной игры в казаки-разбойники непрошеные опекуны уже докладывали начальству о потере "объекта". А сам Владимир Александрович, отдышавшись немного и приобретя за сто крон полосато-сиреневый галстук, выходил под начавший накрапывать дождь через боковые двери Центрального универмага.
Судя по туристической схеме, до автовокзала было пешком минут двадцать, но он добирался значительно дольше: петлял, пару раз возвращался от перекрестков в контрольные точки маршрута или просто и тихо стоял в сыром полумраке загаженных двориков.
"Хвоста" не наблюдалось… И молодой человек на стоянке международных автобусов вряд ли был из той же команды, которая пасла Владимира Александровича: во-первых, он появился в зоне прибытия еще до Виноградова, а во-вторых, вряд ли стал бы себя так светить.
Интуиция - это всего лишь не до конца осознанный опыт. И в данном случае адвокат оказался абсолютно прав - парень в кепке ни к мафии, ни к спецслужбам отношения не имел. Случайный собеседник Владимира Александровича просто-напросто встречал возвращающуюся из Луги от родителей беременную жену…
На самом деле, в эстонской "наружке" работал не он.
Супружеская пара торгашеского вида с чемоданами и огромной коробкой из-под телевизора "Сони" расположилась на дальней скамейке у самого выхода. Там, где периодически отправляются из Таллинна рейсовые автобусы пригородных маршрутов.
Поначалу Виноградов даже не обратил на это семейство внимания - проскочил мимо, в сторону таблички с трехзначными номерами и названием родного города. А потом они и вообще стали восприниматься просто как почти неодушевленная и неизменная часть привокзального пейзажа.
Справедливости ради стоит отметить, что парочка играла свою роль безукоризненно: казалось, оба заняты только друг другом и до всего остального им нет никакого дела.
Отличная школа… Золотой фонд любой спецслужбы!
Даже большевики, яростно истреблявшие после прихода к власти кадры царской полиции, вынуждены были сохранить костяк "топтунов" и "филеров" - ибо низкое ремесло это граничит с высоким искусством.
Женщина уже успела доложить на базу о появлении "объекта" и теперь монотонно убеждала супруга в чем-то по-эстонски.
Муж дышал свежевыпитым пивом - и не возражал…
Ничего удивительного в этом не было. Получив сообщение о том, что подопечный неожиданно и прямо-таки по-хулигански ушел из-под контроля, хозяин кабинета на третьем этаже Министерства внутренних дел сразу же распорядился резервными группами перекрыть все места наиболее вероятного появления Владимира Александровича.
В сущности, мест этих оказалось не так уж много.
Схема экстренного перекрытия города была отработана до автоматизма, и люди вчерашнего виноградовского собеседника "встали по точкам" значительно раньше, чем занятый выполнением шпионских ритуалов адвокат добрался до цели.
…Автобус описал дугу по привокзальной площади и наконец уткнулся мордой в поребрик, оглашая воздух усталым пыхтением.
- Осторожнее! - предупредил Виноградов парня в кепке и сам еле-еле успел отскочить в сторону из-под веера холодных брызг.
Пассажиров было не больше дюжины - времена массовых советских "шоп-туров" в Эстонию миновали. Независимая Прибалтика отгородилась от великого восточного соседа границей, таможенными правилами и валютным курсом, а для студенческой молодежи и так называемой интеллигенции путешествия стали не по карману.
Поэтому Владимиру Александровичу почти не пришлось ждать, когда освободится водитель:
- Простите, моя фамилия Виноградов. Вам никаких писем не передавали?
Они стояли вдвоем на асфальте - а рядом распахнутой раной на красном боку автобуса темнело пустое брюхо багажника.
- Это к сменщику. - Водитель не удивился и только махнул рукой через плечо, в сторону передней двери. Шумно опустил крышку. - Что-то вроде было…
- Спасибо!
- Пока не за что.
Таких, как Виноградов, было еще как минимум двое - моложавый, прилично одетый мужчина и старушка в платке.
Мужчина уже получил от сидящего на переднем сиденье "почтальона" ярко-лимонную, большого формата папку для документов, расплатился и вышел. Вслед за ним выбралась наружу и бабушка - тяжело ступая, она выволокла из салона коробку, замотанную растрепавшейся бечевой.
- Можно?
- Конечно! Заходите.
- Я Виноградов. Имеется что-нибудь?
- А как же! В лучшем виде.
Владимир Александрович принял из рук водителя-дублера конверт без марки, но со своей, написанной фломастером фамилией:
- Сколько?
- Как обычно. - Собеседник назвал примерно ту сумму, на которую рассчитывал адвокат, поэтому процедура расчета закончилась ко взаимному удовлетворению.
- Всего доброго! Счастливо обратно доехать.
- Бывайте здоровы!
Виноградов снова ступил на асфальт - международная "альтернативная почта" сработала как всегда безукоризненно.
Она была намного дешевле, надежнее и расторопнее, чем официальные каналы связи. Не признавала официальных тарифов, границ и свирепого налогообложения - а потому с давних пор широко использовалась народными массами для обмена корреспонденцией и небольшими "багажными отправлениями".
Железнодорожные проводники, водители-"дальнобойщики", экипажи военно-транспортных самолетов… Когда-то их за это могли даже посадить - по девяносто четвертой статье Уголовного кодекса РСФСР!
Да чего уж теперь? Виноградов и сам, работая сопливым опером БХСС на Витебском вокзале, отправил в товарищеский суд начальника скорого поезда: тот прихватил "по пути" с Украины целое купе различных посылок и посылочек общим весом чуть ли не в центнер. По три-пять рублей за посылочку… Очень даже приличные деньги по тем временам!
Адвокат поежился на сыром осеннем ветру и, минуя так и не обнаруженный пост негласного наблюдения, шагнул за стеклянные двери автовокзала. Посмотрел на часы, обернулся…
Ничего подозрительного, однако следует поспешить.
- Свободны? - Из длинного ряда пестро раскрашенных, но грязных иномарок с табличкой "таксо" он по всем правилам выбрал не первую и не последнюю.
- Да, пожалуйста!
- В порт, до Морского пассажирского вокзала.
Клацнул счетчик, и Виноградов успел заметить за окном, как ворчащий "икарус" из Санкт-Петербурга уже откатывается назад, на место короткой дневной стоянки.
Убедившись, что от автостанции за ними не увязалась ни одна машина, Владимир Александрович больше уже за дорогой не следил. Во-первых, пассажиру в чужом городе делать это не так уж и просто, а во-вторых, никакого смысла теперь подобные предосторожности не имели: все равно через десять минут у стойки регистрации пассажиров адвоката должен был дожидаться человек из Министерства внутренних дел.
Экономическая полиция оплатила Виноградову билеты на "Мелодию" до Хельсинки и обратно, а также взяла на себя некоторые формальности - поэтому прятаться было бы неразумно…
Так же думали и партнеры.
Впрочем, выслушав рапорт "супругов" с автовокзала, они на всякий случай стянули к прилегающим улицам несколько своих мобильных экипажей - и с повышенной осторожностью "довели объект" до самого места встречи…
- Господин Виноградов? - достаточно громко окликнул Владимира Александровича молодой человек с офицерской прической. И в голосе его явно преобладали не вопросительные, а утвердительные интонации.
- С кем имею честь? - Залитый электрическим светом Морской пассажирский вокзал города Таллинна изнутри показался адвокату значительно просторнее, чем выглядел с площади. Несколько позже он понял, что иллюзия избыточного пространства во многом создавалась за счет высоких, почти на два этажа, стеклянных стен.
Вместо ответа встречающий развернул перед носом Виноградова что-то вроде черного кожаного бумажника с бляхой и удостоверением личности:
- Мне поручено отдать вам кое-что.
- Спасибо, - кивнул Владимир Александрович и взял протянутые бумаги.
Выполнив свою миссию, встречающий офицер сразу же превратился в провожающего:
- Уже идет посадка! Вам пора.
- Все очень трогательно. - Владимир Александрович вздохнул и повертел головой: - Куда мне?
- Вон туда! Через этот выход… Давайте сумку.
- Не надо. Я, знаете ли, уже достаточно большой и взрослый мальчик, чтобы не потеряться.
- Как вам будет угодно, - пожал плечами сотрудник Экономической полиции.
Адвокат, чтобы сгладить неловкость, протянул ему руку:
- Привет шефу! Еще увидимся.
И смешался со стайкой заторопившихся через холл пьяных финских туристов…
За иллюминаторами, больше похожими все-таки на окна, темнела свинцово-серыми волнами Балтика. Устроившись поудобнее в кресле, Виноградов извлек из нагретого телом внутреннего кармана почтовый конверт без марки.
Оглядел его со всех сторон, прежде чем открыть. Убедился в наличии обусловленной метки и подцепил ногтями за самый краешек:
- Оп-ля!
Почерк Нечаева он узнал сразу же - и безошибочно. Послание Дениса заняло двойной, вырванный из ученической тетрадки лист почти полностью, и первым делом адвокат заглянул в конец текста:
- Все в порядке…
Судя по "контролькам" в последней фразе, автор писал вполне самостоятельно и без принуждения.
Теперь можно было читать все по порядку:
"Здравствуйте!
Спасибо за то, что вы для меня сделали.
И сразу же прошу прощения - я должен на некоторое время уехать из города. Так посоветовал Свояк…"
"Свояком" защитник и его клиент договорились называть в переписке господина Уго Тоома.
"…потому что якобы он располагает информацией о моем физическом устранении, планируемом плохими парнями из Пентагона…"
"Пентагоном", конечно же, следовало считать издательство "Первопечатник".
"…A мне умирать пока рано, да и в тюрьме сидеть больше не хочется. Поэтому я взял у Свояка немного денег и скатаюсь туда, где жили папа с дочкой. (Речь шла о покойной Олесе Лукашенко и ее отце - это даже не требовало комментариев.) Есть кое-какие мысли, надо их проверить и по возможности хорошо задокументировать.
Свояк - мировой парень, мы с ним друг друга поняли и попытаемся насолить Пентагону вместе.
Как вы там? Все в порядке? Еще раз спасибо - придет время, сочтемся!
Теперь главное…"
Оставшуюся часть письма занимало описание результатов розыска очаровательно-пугливой дежурной из "Рубежа" по имени Татьяна.
Не без помощи людей господина Тоома подследственному оперативнику удалось-таки найти и расколоть беглянку.
Выяснилось, что та действительно училась с Олесей Лукашенко в одной школе, только была немного старше. И первой уехала из степного захолустья в Питер, устроилась в издательство господина Удальцова, а потом сманила вслед за собой и несовершеннолетнюю подружку. Обе уверяли родителей, что учатся в библиотечном техникуме, а на самом деле "обслуживали" по баням и снятым для этих целей квартирам начальство "Первопечатника" и зарубежных гостей.
Потом, после какой-то скандальной истории с пропавшими документами, обе девицы оказались за порогом. Более покладистой Татьяне с трудом удалось зацепиться за место в гостинице, а ее слишком молодая и темпераментная подружка еле унесла из негостеприимного Санкт-Петербурга свои очаровательные ноги.
Некоторое время Татьяна об Олесе ничего не слышала, но как-то прошедшей осенью к ней в коммуналку заявились недовольные ребята из Службы безопасности во главе с самим Андреем Марковичем.
Посетители заставили девушку пережить несколько не самых лучших часов, ничего не объясняя, а только спрашивая. Было очень - и очень! - больно… Но в конце концов, убедившись, что она и вправду знает о Лукашенко совсем немного, велели держать язык за зубами - и сообщить, как только беглянка подаст о себе весть.
А буквально на следующей неделе Олеся действительно позвонила по междугородному телефону в гостиницу. Сообщила, что приезжает, попросила забронировать номер…
Татьяна никому не могла отказать - ни подруге, ни людям из "Первопечатника". Узнав о предполагаемом визите интересующей персоны, господин Удальцов поблагодарил перепуганную до полусмерти девушку и посоветовал дождаться гостей от него.
Гости появились за несколько часов до конца смены - двое симпатичных молодых людей с прибалтийским акцентом и незапоминающимися лицами. Они привезли бывшей сотруднице издательства некоторую сумму в качестве премии за своевременную информацию, а также выразили желание поселиться в "Рубеже", в номере, соседним с тем, который предназначался Лукашенко.
Разве откажешь? Вот и Татьяна не устояла.
Сделала все, как просили, ушла домой - и до самого исхода ночи провалялась без сна. Представляла, как сменщица выдает Олесе ключи, как она поднимается в лифте на третий этаж, как ложится, ни о чем не подозревая…
В конце концов не вынесла: встала, прошла по холодному коридору мимо притихших дверей и кухонных запахов, а затем почему-то на ощупь, не зажигая света, сняла трубку общественного телефона:
- Алло?
Кое-чему она за время работы в "Первопечатнике" научилась. Прямо звонить не стала: набрала сначала восьмерку, потом код Санкт-Петербурга и только после этого - номер нужного абонента в гостинице. Получилось, как будто звонят откуда-то по "межгороду".
- Алло!