Мила машинально повернула голову кверху, ожидая разглядеть купола православной церкви, построенной высоко в горах. Но куполов видно не было. Тучи спустились слишком низко, обещая в самое ближайшее время поглотить и дорогу. Воздух стал плотным и влажным. Прямо на глазах потемнело, как будто ночник накрыли платком.
- В такую погоду, - подал голос Вовчик, - плохой хозяин и цуцика на двор не выгонит…
- Дома в телик втыкать - в самый раз, - немедленно откликнулся Валера.
- С бутылочкой… - добавил Волына.
- Ребята, хватит болтать, - прервала обоих Мила. - Нету мобилок - свяжитесь по рации. Это же возможно? Мне срочно необходимо переговорить с Сергеем Михайловичем.
Мила требовательно уставилась на Протасова. Тот не отрывал глаз от дороги.
- Кроме того, Валерий. Тебе виднее ваши с Любчиком возможности. У вас есть на побережье люди, чтоб перехватить беглеца по дороге? Но только учти - люди должны быть свои, потому что о камнях никто знать не должен.
- Ничем не могу помочь, Людочка, - печально откликнулся Протасов. - Рация не работает. Какой-то шалопай разъемы питания оборвал. Так что связи вообще никакой.
- Как это?
- Сам удивляюсь, - Протасов вздохнул. - Кстати, Люда, а ты уверена, что тот парень, за которым мы гонимся, на Киев прет?
- Да, - убежденно ответила Мила Сергеевна, - уверена.
Протасов почесал лоб. Машина преодолела подъем и нырнула в длинный тоннель, пробитый сквозь горную породу.
- Вау! - восхитился Вовчик позади.
Все трое, словно по команде, обернулись к морю. Они покидали ЮБК. Море мелькало в промежутках между бетонными опорами, как заклинившая во включенном положении фотовспышка. Затем опоры сменила глухая каменная стена.
- Как в метро, - буркнул Валерий, машинально включая фары.
Тоннель остался позади. Подъемы пошли чередоваться со спусками. С исчезновением моря дорога не стала менее живописной. Пологие склоны покрывал лес. Туман спустился совсем низко, так что вершин было не разглядеть. Вскоре показалась дорожная развязка в виде кольца. На клумбе торчала очередная патрульная машина. Протасов, не колеблясь, повторил свой ялтинский трюк, - затормозил буквально вплотную и пролаял командирским голосом:
- Золотистый "Ягуар"?
- С полчаса назад была такая машина, - отвечал Валерию молоденький сержант, показывая в направлении Сапун-горы.
- Спасибо! - рявкнул Протасов, срывая "пятерку" с места.
Преодолели крутой серпантин, выбрались к музею обороны Севастополя и, едва не задавив группу зазевавшихся на пешеходном переходе туристов, по отлогому склону понеслись к Севастополю.
* * *
Не доехав до города одного-двух километров, Протасов свернул на окружную. Последовал очередной серпантин. Дорога спустилась к заливу. К двум боевым кораблям, вызвавшим интерес у Протасова с Волыной ранним утром, теперь добавился третий, побольше. Эсминец, а может и крейсер. Впрочем, туман и дождь серьезно сократили видимость, позволяя разглядеть только неясное нагромождение корабельных надстроек.
В Инкермане Протасов крутанул рулем и машина, едва не перевернувшись, оказалась на узкой уютной улочке. Слева был парк, справа - пятиэтажки. Не хрущевки, но и не сталинки.
- Ты чего?! - перепугано забрюзжал Волына. - Чуть не угробил нас всех, зема!
- Почта, - пояснил Валера. "Пятерка" выскочила на тротуар и остановилась прямо у крыльца. Редкие прохожие косились на отправившуюся на почту троицу.
- Она же все узнает, зема, - Вовчик вцепился в локоть Валерия, едва только Мила скрылась в кабине для междугородних переговоров.
- Откуда, блин? - засопел Протасов, отталкивая Волыну от себя. - Откуда, кретин?! Тем двоим ментам, в натуре, до вечера в кустах загорать. Ни хрена она не пронюхает, зуб даю.
- А если пронюхает?
- Ну а пронюхает, - заскрипел зубами Протасов, пожирая приятеля глазами, - я ее, корову, прямо в кабине удавлю. Резинкой от трусов. Усек?
- Кто она такая?
- Почем я знаю? - Протасов подтолкнул Вовчика к телефонной будке. - Давай, блин, дядьке звони. Пускай кордоны выставляет - "Ягуар" ловить.
Вовчик нерешительно мялся у двери.
- Ты сдурел, зема? Не поймет он!..
- Так объясни, блин, чтобы понял. В долю возьмем.
- Он не по этим делам, зема.
- Все не по этим, блин, - злобно зашипел Протасов. - Только на тачках по сто кусков катаются да виллы трехэтажные мастерят. На зарплату тридцать баксов в месяц. Звони, блин, а то урекаю!
Протасов за шиворот затащил Вовчика в будку. Снял трубку и вручил приятелю с видом командарма, жалующего красноармейца именным "Маузером".
- Только так, - инструктировал Волыну Валерий. - Чтоб люди проверенные были. Чтоб без шума.
Пока Вовчик разыскивал могущественного дядю Гришу и затем, сбиваясь, пояснял тому, что надо сделать, Протасов выглянул наружу и принялся глотать свежий воздух. В телефонной кабине было жарко и душно, как в настоящей мини-сауне.
- Ну что? - спросила Мила Сергеевна, появившаяся из соседней будки.
- Готовим товарищу встречу под Херсоном, - плотоядно ощерился Протасов. - Концы у нас там.
Одновременно Валерий силился отыскать следы тревоги на лице женщины, но ничего подобного не обнаружил. Мила оставалась спокойной, и Протасов сделал вывод, что они с Волыной не разоблачены.
- У тебя-то как?..
- Похоже, Валера, что нам придется рассчитывать только на себя.
Протасов кивнул, прислушиваясь к голосу Волыны, распинавшегося в телефонную трубку.
- Да не сорвался я с катушек, - оправдывался Вовчик. - Надо до зарезу, дядя Гриша… Понял… Да вы ж меня знаете… Понял… По-любому… Понял…
Из соседней кабины долетел звонкий голосок девчушки лет восьми.
- …Я тоже соскучилась, папочка… - лепетала девчушка в трубку. - …Хорошо кормят… А когда ты приедешь? Погода замечательная, папочка, только все время дождь… Я маму слушаюсь… Я в волнах не купаюсь… А когда ты приедешь? - Девчушка замолчала, а потом проговорила упавшим тонким голоском:
- …Хорошо, папочка, даю маму…
Склонившаяся над ребенком женщина лет тридцати прижала трубку к уху.
- Сереженька, но ты же обещал… Ну что, работа?..
Протасов печально улыбнулся, взял Милу под руку, и они вышли на свежий воздух.
- Значит, он на Киев когти рвет? - сказал Протасов. Валерий стоял тремя ступеньками ниже, так что их головы очутились примерно на одном уровне. Мила посмотрела в зеленоватые глаза великана:
- В Киев. Я это точно знаю. Он мне сам сказал. Не думаю, чтобы врал. Просто ляпнул, не зная, кто я и откуда там взялась…
"Хотел бы и я знать, кто ты и откуда там взялась", - кивнул Протасов, впервые подумав о потерянных в пути друзьях. Правда, тех было трое, а неведомый похититель сокровищ из "Ягуара" действовал, похоже, один. С другой стороны, мало ли в какие ловушки случилось угодить Атасову, Армейцу и Бандуре с того поганого промозглого утра, когда им довелось расстаться. Раз остановили самого Валерия, могли и остальных остановить, запросто даже.
- Как он выглядел, Людочка? Парень тот? - спросил Протасов, надеясь в глубине души услышать описание какого-нибудь проходимца, от которого избавить мир - одно удовольствие.
- Не больше двадцати, - спокойно начала Мила, слегка прикрыв глаза. - Волосы светлые, немного вьются. Черты лица мягкие. Милая такая мордашка… Кожа на щеках нежная. Видно, и бриться-то совсем недавно начал. Глаза сине-голубые.
Протасов, не мигая, смотрел на подернутую туманом гладь залива, а видел перед собой лицо Андрея Бандуры.
"Я так и знал", - думал Протасов, не замечая крупных капель вновь зачастившего дождя. Капли секли его по щекам, висли на подбородке и падали за шиворот.
"Неужели и вправду за Андрюхой гонимся?" - спрашивал себя Протасов. Во рту стало горько, как будто Валерий разжевал всухомятку целую упаковку анальгина.
"Если да, то где он, блин, остальных пацанов посеял?.. Кинул?.."
Впрочем, это последнее предположение Протасов сразу, не колеблясь, отмел.
"Молодой еще слишком. Да и не похоже это на него… Нормальный пацан, в натуре…"
Потом Протасов подумал о неведомых причинах, задержавших в пути Атасова и Армейца. Валере стало не по себе.
"А Гримо? Что сталось с Гримой, блин?.."
Он попробовал встряхнуться, однако тоскливое предчувствие гибели обоих ближайших друзей навалилось на Валерия тяжестью могильного камня.
- Он конкретно был один? - тихо спросил Валерий, немного удивляясь тому обстоятельству, что слышит свой голос как бы со стороны.
- Уходил из дому один… - Мила на секунду задумалась. Выглядела она растерянно.
- Понимаешь… - наконец сказала она, - он здорово помог мне… тот парень. Если бы не он, психопат по кличке Филя… очевидно… - Мила запнулась, руки задрожали… - Филя, - она повторила кличку так, словно та была ругательством, - порезал бы меня на куски. А тут этот паренек… Я думаю, он знал, за чем пришел, понимаешь? Знал и взял, что нужно. А по дороге - услышал крики… - Мила вздрогнула всем телом.
Протасов внимательно следил за ней. Ее лицо стало белее сметаны.
- Он услышал крики… - хрипло сказала Мила.
- И спас тебе жизнь? - продолжил за нее Протасов.
- Да… мимоходом… Я подозреваю, он принял меня за одну из шлюх Бонифацкого, которой просто не повезло…
Протасов взъерошил пятерней свой короткий ежик на голове. Других типов стрижек Протасов не признавал. Голова была полностью мокрой и на ощупь напоминала щетку для одежды.
- М-да, - только и сказал Протасов.
- Вы с Володей в машине никого больше не заметили?
- Разве что на сиденьях пластом лежали, - покачал головой Протасов. - Или в багажнике прятались.
Вскоре в дверях объявился Волына. Протасов подумал, что Вовчик выглядит довольным, как слон.
- Вы чего мокнете? - Волына проскользнул мимо Милы и Валерия, заняв свое место на заднем сидении "пятерки". - Дядька пообещал, что комар носа не подточит. Только в область въедет - тут ему и абзац, - прокричал Вовчик в окно.
Мила последовала примеру Волыны. Последним за руль вернулся Протасов.
- Ну, зема, - подстегнул Вовчик Валерия, - заводи шарманку, да поехали. Время деньги. По-любому.
Волына нервно хохотнул. Протасов резко обернулся, одарив армейского друга долгим, изучающим взглядом, словно намеревался разглядеть на простоватом лице Вовчика что-то принципиально новое. Возможно, нечто такое на нем и появилось. Протасов спрашивал себя, что именно, но точного ответа дать не мог. Таким Вовчик ему совсем не нравился.
- Ну, зема, ну!..
- Да не нукай, блин! - рыкнул Валера.
"Пятерка" отвалила от крыльца почтового отделения, и вскоре они вновь очутились на трассе. Залив исчез из виду. Дорога снова пошла вверх. Справа и слева потянулись дачные участки.
- Севастопольские? - на ходу поинтересовался Протасов.
- Киевские, зема, - с издевкой отозвался Волына.
Протасов лишь молча нахмурился.
В небе безраздельно хозяйничали тучи. Облачность стала низкой, и казалось - стоит лишь протянуть руку, и она исчезнет в грязно-сером ковре, похожем на зеркальное отражение последних мартовских сугробов. Над дорогой висела плотная водяная завеса, порожденная дождем и непрерывным потоком транспорта, поднимающим с асфальта целые столбы брызг.
- Ты б окно прикрыл, зема.
Протасов то ли притворился глухим, то ли действительно не расслышал. Вовчик позади перекочевал за спину Милы Кларчук. Трасса достигла гребня отлогой горы, перевалила через него и хлынула в широкую долину вместе с потоками воды.
- Скоро горам крышка, - Волына чиркнул спичкой. До Протасова и Милы Сергеевны донесся отвратительный смрад отечественного табака. Мила забавно, по-кошачьи, чихнула.
- Боже мой, Володя, что вы курите?
- "Космос", - важно отозвался Волына.
- С бумажным фильтром?
- Ага, ядерные сигареты. По-любому.
- Ты б не курил в машине, - голосом каменного идола посоветовал Протасов.
В ответ Волына выпустил густую струю сизого дыма, отдававшего вонью горелой бумаги и тлеющими шнурками от ботинок.
- Кошмар какой-то…
- Ты б… - начал Протасов совсем уж грозно, но Волына не дал ему договорить.
- За дорогой следи, зема! А то мы чего-то так ползем, что вскорости вообще станем. Что, как про дядю Гришу услыхал, так решил, что и торопиться некуда?!
В голосе Волыны сквозило возбуждение славно уколовшегося наркомана. Протасов заскрипел зубами и опустил свое окно до упора.
- Перестроечные сигареты, - разглагольствовал позади Волына. - С тех времен, когда ни черта в магазинах не было. При Горбачеве. Дядя Гриша мне целый ящик этого "Космоса" достал. По своим каналам. Два года скурить не могу. А выкинуть - жалко.
- Ты б уже самосад курил…
- Та… - отмахнулся Вовчик, - с козьими ножками возиться… газеты переводить.
- Один мой знакомый пару лет назад в Америку ездил. К сестре… - включилась в разговор Мила Сергеевна. Без энтузиазма, просто, чтоб беседу поддержать. - У него сестра еще в 86-м на ПМЖ выехала. С первой перестроечной волной. Устроилась неплохо. В те времена наши эмигранты им в диковинку были, жертвы империи зла и все в том же духе. Не разобрались еще американцы…
- Ненавижу эмигрантов, - мрачно сказал Протасов. - Предатели Родины, блин…
- Ну и дальше чего? - заинтересовался Волына, выпуская в потолок очередное облако отравы.
- Мой знакомый получил от сестры вызов, оформил визу… В общем, как только вышел из аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке, решил закурить. В штатах сигареты дорогие, так что он с собой прихватил несколько блоков "Ватры". Еще той, что в Союзе была. По двадцать пять копеек, по-моему.
- С топориками на пачке? - уточнил Волына. - Хуже "Примы", хотя и дороже. Горькие. Ходишь, куришь и табаком харкаешься. То сырые, как водоросли, пока одну сигарету выкуришь, - коробок спичек уходит. То наполовину высыпанные. Пачку открываешь, а весь табак на дне валяется.
- Ну вот, - продолжила Мила, подождав, чтобы Вовчик закончил. - Закурил в дверях аэропорта. После третьей затяжки полицейские надели на него наручники.
- За что, блин?!
- Они такого чуда отродясь не встречали. А по запаху предположили, что он косяк с марихуаной курит.
- Из бурьяна их и делали, - тут же подтвердил Волына.
- Разобрались со знакомым твоим?
- Да, - сказала Мила Сергеевна, - на второй день выпустили.
Вовчик заржал. Протасов вымученно улыбнулся.
* * *
Они очутились в долине. Горы прятались в облаках, где-то позади. Трассу прерывала кольцевая развязка. Сразу за кольцом поднималась вертикальная известняковая стена, древняя, как само Мироздание.
- Налево Соколовка, - оживился Волына. Мы с брательником в прошлом году на рыбалку туда ездили. Водки набрали… - Вовчик потер ладони. - Обрывы там - оступишься, - костей не соберешь. А клев - одуренный. Вода под камнями плещется, бычки на голый крючок кидаются… По-любому.
Протасов молча свернул направо.
- Раньше там запретная зона была, - продолжал Волына, мало заботясь о том, слушают его или нет. - Вышки, пулеметы, все дела. Баки какие-то до сих пор в землю вкопаны. Здоровенные, по-любому. Прямо в море трубы торчат. Чего вояки через них сливали, - бес его знает.
- Родину, - хмуро буркнул Валера.
- Чего говоришь, зема? - не расслышал Вовчик.
- Ничего, блин.
Протасов завершил рискованный обгон, оставив позади сразу четыре автопоезда. Встречный грузовик, яростно мигая фарами, в водяном вихре пролетел мимо.
- Ты чего, зема?!. - поперхнулся Волына, - нам завтра в бабках купаться, а ты нас угробить решил?!
Лицо Милы Сергеевны окаменело.
- Валера, - через минуту попросила она. - Скоро Бахчисарай. Остановите у ближайшего узла связи. Мне нужно поговорить с полковником.
- Он вознаграждение имел в виду, - успокоил женщину Протасов, который сразу все понял. Мила настороженно посмотрела на него.
- И тем не менее…
Она перевала дух.
- За этими деньгами, Валерий, стоят очень серьезные люди. Вам кажется, что они далеко, но на самом деле они значительно ближе, чем вы думаете.
Мила Сергеевна и представить себе не могла, что наслаждается обществом лжемилиционеров, не имеющих к Вардюку, Любчику и полковнику Украинскому ни малейшего отношения. Но и без этого знания почувствовала себя неуютно. Большие деньги чем-то похожи на бомбу с неисправным взрывателем, готовую разорваться в любой момент.
Мила в очередной раз обругала про себя полковника Украинского за его длинный язык и вот этих двух "надежных и проверенных" ребят.
"Как же ты мог разболтать про камни, скотина недалекая? Ты же меня подставил…"
Она полагала, что груда шальных бриллиантов способна отключить мозги и у куда более надежных людей, чем парочка районных гаишников. Деньги гораздо универсальнее и сильнее любого наркотика. Если у Вардюка с Любчиком крыша поедет, ее собственная жизнь снова повиснет на волоске. Развитая интуиция подсказывала женщине, что Любчик либо близок, а то и перевалил уже ту критическую точку, за которой человек превращается в запрограммированного на немедленное обогащение зомби. Состояние же Вардюка Мила понять не могла. Тот сник совершенно. Что-то грызло здоровяка изнутри. Что конкретно, Мила не знала, толкуя подавленность Валерия по-своему.
Тугая водяная струя из-под колес встречного трейлера хлестнула в лобовое стекло "пятерки", заставив Милу с Протасовым почти синхронно дернуться, инстинктивно втянув головы в плечи. Валера громко выругался, Мила невольно поежилась.
Вовчик гнусно захихикал:
- Умыть вас хотел.
- Я должна вас предупредить, - заговорила Мила Сергеевна, выведенная испугом из глубокой задумчивости. - Не знаю, предупредил ли вас полковник Украинский? Помимо нас с вами, за дипломатом охотится еще одна группа людей…
Вовчик затаил дыхание, Протасов лишь слегка насторожился.
- Эти люди очень опасны. Их четверо. Все - боевики одной из самых свирепых киевских криминальных группировок.
- Нормальные пироги, зема?! - истерически засмеялся Волына. - Что за дела? Мы так не договаривались… По-любому.
- Эта группа, - не обращая внимания на Волыну, продолжала Мила Сергеевна, - покинула столицу предположительно в субботу вечером. Ориентировочно, на двух машинах. Они, скорее всего, уже находятся в Крыму. Правда, согласно информации, которой я обладаю от Сергея Михайловича, один из этих людей задержан при въезде в область…
- Так это… - открыл рот Вовчик.
- Захлопни пасть! - рявкнул Протасов. - Дай Люде сказать, - помягче добавил он.
Щеки Волыны зарделись, приняв цвет боевого красного знамени. Он яростно засопел в затылок Протасову.
"Этот тупица наглеет прямо на глазах, - невесело подумал Валерий. - А мы, блин, еще и до Херсонской губернии не добрались…"
- Продолжай, Людочка. Один задержан, да?
- Сведения не точные. Вроде бы задержан людьми Украинского на границе двух областей. О судьбе остальных мне ничего не известно. Украинскому, кстати сказать, тоже. Но не исключено, - заключила Мила Сергеевна, что преследуемый нами "ягуар" захвачен кем-то из этой троицы…