- Работают, - процедил Вовчик, которого сопоставление родной хаты с местными заборами здорово зацепило за живое. - Работают люди.
Протасов изобразил сомнение на лице.
- Слушай, - неожиданно оживился Вовчик. - Давай я сгоняю, у них спрошу?
- У кого? - Протасов подавился, - у ментов? Нашел, в натуре, у кого спрашивать.
- Зря ты, зема. Совсем уже…
Протасов обречено пожал плечами:
- Валяй. Если делать нечего. Только в темпе.
Вовчик затрусил к милицейской машине. Валерий остался в коляске.
Через минуту Вовчик бегом вернулся к мотоциклу, затравлено озираясь на ходу. Вид у него стал таким, словно он только что получил пригласительный билет на охоту за самим собой - в качестве главного приза.
- Привидение увидал? - Валерий встретил приближавшегося напарника насмешливо. - Забрали документы? Денег дали на общественный транспорт?
- Обосраться и не жить! - взвизгнул Вовчик, запрыгивая в седло мотоцикла с проворством легкоатлета, седлающего гимнастического коня.
- Хана, зема! Тикаем отсюдова!!!
Вовчик яростно крутанул стартер. Тот ответил гробовым молчанием.
- Щетки проклятые! - заголосил Волына, делая вторую попытку. - Вот тарантас хренов! Только не сейчас…
- Э! Э! Э! - Валерий ухватил приятеля за руку. - Куда тикаем? Обкурился, блин?!
- Менты, - Вовчик хватал ртом воздух, - менты…
- Да что менты, твою мать?! Что?!
- Убиенные!.. Замесил их кто-то. Один, похоже, вообще готовый, второй чего-то бормочет еще.
- Да ты гонишь, - не поверил Протасов, хотя перекошенное лицо Вовчика доказывало правдивость его слов. Вовчик буквально ошалел от страха. Такая игра может и была бы под силу Смоктуновскому или Евстигнееву, но уж никак не бывшему милиционеру Волыне.
- Да гониво, - повторил Протасов.
- Иди, блин, сам оцени.
- Не фиг мне делать! - Валерий отшатнулся, как от удара, - не фиг мне делать, блин.
Настал самый подходящий момент для паники. Дело приняло серьезный оборот, застав приятелей врасплох. Ситуация грозила выйти из-под контроля.
- Если сейчас нагрянет милиция, зема… - содрогнулся Вовчик.
Валерий без труда представил картину, в которой к двум оглушенным милиционерам добавлялась добрая сотня дееспособных, и ему стало не по себе. Они с Вовчиком рисковали занять вакантные места козлов отпущения.
- Тут, в натуре, и дядя Гриша из Херсона воду сольет, - сказал Протасов, подумав о крайне болезненном отношении стражей порядка к нападениям на себе подобных.
- Пристрелят нас, зема! - четко сформулировал общие мысли Вовчик. - Пристрелят и фамилии не спросят.
Нечеловеческим усилием воли Протасов обуздал страх и взял себя в руки.
- Не кипишуй! - зашипел Валерий на партнера. - Сиди на стреме!
- Ты куда, зема?!
- Туда, - лаконично пояснил Протасов, кивая в сторону милицейской машины.
- Кстати, Вовка! Не вздумай смыться!.. - предупредил Протасов строго, - убью, блин, на хрен!
Не прошло и десяти минут, показавшихся Волыне сутками, как сине-белая милицейская "пятерка" затормозила в сантиметре от мотоцикла, едва не опрокинув его в кювет. Сперва с Вовчиком едва не случился инфаркт, потому как он решил, что прибыла группа захвата. Разглядев за рулем Валерия, сменившего танкошлем на форменную милицейскую фуражку, Вовчик сначала испытал облегчение, а затем протяжно застонал:
- Ох, тюрьма нам, тюрьма!
- Чего уставился? - рявкнул Валерий. - Я обоих ментов в бурьян перетащил. Там трава густая… Пускай отдыхают, сколько влезет. Идеальное, блин, местечко.
- Это верный срок, зема! - астматически захрипел Вовчик. - Верняк! По-любому!
Он хотел обругать приятеля, но язык прилип к небу.
- Да живые они, - успокоил Протасов, испугавшись, как бы приятеля не хватил кондратий. - Жи-вы-е. Оглушенные малость… Динамит в озеро никогда не кидал?..
Вовчик тупо глядел на Протасова, мыслями пребывая в камере смертников.
- Да очнись, мудила! - вконец разозлился Валерий. - Тот мент, что бормотал, младший лейтенант, между прочим, он не просто так бормотал…
- Да?
- Два, блин! Он фамилии называл. С именами.
- Какие? - деревянным голосом спросил Вовчик.
- Бонифацкого, вот какие. Ты бы, Вовчик, уши мыл хотя бы иногда!
- А чего еще он говорил?! - Волыну трусило как алкоголика, допившегося до белой горячки.
- Да не разобрать толком… Какого-то пня на такси помянул пару раз, плохими словами. И еще про бабу лопотал. "Мила, - говорил. - Мила и Бонифацкий…". Видать, крепко его нокаутировали…
- Тикать надо! - взялся за старое Вовчик. - Хана нам тут! Пропадем, зема!..
- Еще раз "тикать" услышу, заткну пасть кулаком! - пообещал Волыне Протасов. - Куда ты бежать собрался, когда целая гора денег под носом лежит?! Не дрейфь, - подбодрил партнера Валерий, хотя у него самого тоже зуб на зуб не попадал. - Испугаться не успеешь, как будем загорать под пальмами.
- Или на кичи…
- Сплюнь, блин! С такими бабками никто по изоляторам не сидит. Кидай долбанный самокат и дуй мухой ко мне!
Вовчик отчаянно замотал головой.
- Срок… - бормотал он, - обоих гаишников на нас повесят… Как пить дать! По-любому!
- Умолкни и перелазь!
- Срок… тюрьма, зема…
- Гад! - выругался Протасов. - Прямо сейчас и грохну.
Он уже собрался выходить, когда калитка соседнего дворика приоткрылась, выпустив на улицу примечательную во всех отношениях женщину.
Женщина была блондинкой, одетой совершенно по-дурацки: на ней был просторный мужской реглан и брюки явно не по размеру. Самым поразительным оказалось лицо женщины, сразу напомнившее Валерию нечто среднее между своим собственным в те моменты, когда ему случалось тяжело проигрывать на ринге, и лицом Саши Атасова после недельного запоя.
Валерий еще раздумывал о лице папы одного из своих одноклассников, вешавшего скворечник в их дворе и упавшего вниз головой с дерева, а блондинка уже стояла перед ним:
- Где вы были, проклятые идиоты?! - закричала она на пол-улицы.
- Мы?! - только и нашелся Протасов, машинально подаваясь в глубь салона, - мы?!
- Вы! Вы, проклятые безмозглые дебилы!.. - высоким фальцетом продолжала женщина, - тупоголовые уроды! Умственные недомерки! Трусливые скоты!
- Мы? - ошарашено повторял Валерий.
- Ох, и тупица! - взвизгнула блондинка. Слезы двумя тонкими струйками брызнули из глаз. - Меня пытали… Меня оттрахала стая павианов, меня едва не убили, а вы все это время членами груши околачивали, безмозглые дубоголовые педики!!!
- Ну, это… - оборвалось терпение Валерия, - ты, это!..
Вовчик тупо сидел на мотоцикле, выпучив глаза и раззявив рот. Будто волнистый попугай Кешка, живший у Протасова в далеком детстве, проведенном в погибшем затем городе.
- Заткнись!!! - осадила Валерия блондинка, - не смей мне возражать!!! - Она с трудом перевела дыхание.
Протасов и Волына молчали.
- Кто из вас Вардюк? - отдышавшись, спросила женщина.
Валера и Вовчик переглянулись.
- Вы Вардюк?! - накинулась блондинка на Протасова.
Валерий изобразил улыбку человека, знакомого с менингитом не по книгам. Блондинка восприняла это как признание.
- Он уехал? - спросила она, глядя ему в глаза. В глазах не было и тени понимания.
- Вы его упустили?! - в голосе блондинки проступило отчаяние. - Упустили?! Конечно же, упустили. Ничего другого и не следовало ожидать от подобных олухов…
- Кого упустили-то?!
Женщина в ярости хлопнула по капоту.
- Молодой парень выехал из этого дома минут пятнадцать назад. На новом "Ягуаре" золотистого цвета.
- Был "Ягуар", - коротко согласился Валерий, который понять ничего не мог, хотя и силился изо всех сил. - На Форос попер.
- Куда?!
- Туда, - Протасов махнул рукою за спину.
- Его нужно догнать, - тоном приказа сказала женщина. - Немедленно.
Она обогнула "пятерку" и уселась рядом с Валерием.
- Сначала он, а потом все остальные.
- Зачем догнать?
Мила Сергеевна, ибо это была она, посмотрела на Валеру, как на идиота.
- Он все забрал. Все, подчистую. Быстрее же, ну!.. - Последнее относилось к Волыне, закаменевшем на своем мотоцикле.
- Что - все?!
- То, что мне и вам, кретинам, поручено вернуть законному владельцу.
- Кем поручено? - открыл рот Валерий, чувствуя себя актером, перепутавшим два спектакля.
- Да вы что, издеваетесь надо мной?! - Мила сорвалась на крик. - Полковником Украинским, вот кем!!!
- Украинским?! - оторопело повторил Протасов.
Мила схватилась за голову.
- У кого кто что забрал?! - решился навести ясность Протасов. - Давайте, дамочка, объясните нам, чтобы мы могли действовать.
- Господи, помоги мне! - взмолилась Мила Сергеевна. - Тот парень, что в "Ягуаре" Бонифацкого укатил, забрал с собою дипломат. Это вы понимаете?
- Дипломат? - переспросил Протасов, пораженный жуткой догадкой. - Дипломат?!
- Да, да, дипломат! - громко проговорила женщина. - Дипломат Вацлава Бонифацкого.
- С бриллиантами?! - захрипел Валерий, почувствовав себя человеком, на которого упало дерево.
"Откуда он узнал про камни? - ужаснулась Мила Сергеевна. - Украинский трижды повторял, будто подробности дела Вардюку с Любчиком не сообщались. Матерь Божья? Что за полный кретин все-таки этот Сергей Михайлович! Как он мог доверить такую тайну этим двум дегенератам?!"
- Да заводите же двигатель, Вардюк! Что за тупица, в конце концов!
- Вовчик! - заорал Валерий приятелю, неподвижно сидевшему на мотоцикле. - Вовчик, блин! Бегом в машину! И "ППШ" не забудь.
Вовчик подчинился, нырнув на заднее сидение "пятерки".
- А мотоцикл? - успел спросить он перед тем, как машина сорвалась с места.
- Ох, заглохни, Вовчик.
Из всего сказанного женщиной, если отбросить в сторону разнообразные обидные словечки, которыми она щедро наградила его и Вовчика, Протасов почти ничего не понял. Ясно было только то, что сокровища Виктора Ледового похищены безымянным молодчиком. Молодчик завладел и "Ягуаром", а теперь с ветерком следовал по трассе куда-то в сторону Севастополя. Кто такая эта блондинка, принявшая их за двух милиционеров (это Протасов уже понял), каким боком сами милиционеры ко всему этому делу - для Валеры оставалось ребусом. Быстро прокрутив ситуацию, Протасов решил временно побыть милиционером - побольше слушать, поменьше болтать. Лишними вопросами блондинку не озадачивать, первым делом найти сокровища, а потом обстоятельно во всем разобраться.
- Первым делом, первым делом - самолеты, - фальшиво пропел Протасов, вызвав полный недоумения женский взгляд.
Выглянувшее было солнце снова ушло за тучи. Тучи налетели с севера, собравшись в целую армаду. Зацепились за верхушки гор, обволокли их, и, клубясь, стали опускаться все ниже, словно исполинское чудище, намеревающееся поглотить известковые скальные породы. Начал моросить дождь.
- Куда он ехать-то может? - спросил Протасов у Милы Сергеевны.
Мила, очевидно, задававшаяся тем же вопросом, мрачно глянула на гиганта.
- В Киев, - сразу сказала она.
- В Киев?! - поперхнулся Протасов.
- Думаю, да.
"Нахальство - второе счастье", - решил Протасов, завидев впереди патрульную милицейскую "пятерку", оказавшуюся сестрой-близняшкой их машины. Милиционеры припарковались у края смотровой площадки, с которой открывалась впечатляющая картина живописной береговой линии.
Внизу серели крыши санаториев Ливадии, любимых в разное время, как членами царской семьи, так и членами политбюро. Немного западнее и ниже, виднелась верхушка скалистого мыса Ай-Тодор, увенчанная неповторимым "Ласточкиным гнездом". Издали "Ласточкино гнездо" казалось хрупким, словно елочная игрушка.
Главная дорога струилась мимо милиционеров - к Алупке. Над головами высились отвесные стены Ай-Петри, уже наполовину закутавшиеся в облака. Грязно-серое месиво туч пробивал изнутри призрачный свет. В воздухе пахло грозой. Узкая горная дорога выскальзывала из облаков, и прямо у ног милиционеров соединялась с главной автострадой. Вследствие этого обстоятельства гаишники контролировали как главную автомобильную артерию Южного Берега, тянущуюся от Феодосии до Севастополя, так и значительно менее напряженную дорогу А-296 (а временами - и вовсе закрытую для машин), переброшенную через скалистый хребет Ялтинской яйлы, от моря к Бахчисараю.
Протасов затормозил ноздря в ноздрю с патрулем, изуверски расходуя резину. Вовчик позади громко икнул, едва не врезавшись лбом в подголовник переднего сидения.
- Мужики, золотистый "Ягуар", минут двадцать назад?! - рявкнул Протасов во всю глотку. Было неясно, спрашивает он или утверждает.
- Был, - сразу откликнулся усатый старшина с совершенно седой головой, - на Алупку проследовал. Примерно полчаса назад.
- Благодарю за службу, - Протасов отпустил сцепление. Машина быстро набрала скорость.
- Ну, ты наглый, черт, - уважительно протянул Волына и осекся, сообразив, что сболтнул лишнего.
Мила Сергеевна с интересом посмотрела на Протасова:
- А какие проблемы, Вардюк?
- Никаких, - сухо отозвался Протасов. - Смена не наша, зона, блин, действия - тоже. А так - все путем.
- А… - понимающе кивнула женщина.
Но Валерий уже не слышал, поглощенный поиском тумблера, подающего электропитание проблесковым маячкам и сирене. На подходе к Алупке экскурсионных автобусов было, пруд пруди. Протасов разобрался с мигалкой, и это здорово сэкономило время. Крыша патрульного автомобиля расцвела красно-синими вспышками. Водители ползущих по трассе машин дисциплинированно шарахались к обочинам, следующие к знаменитому Воронцовскому дворцу (или из него) экскурсанты с интересом пялились на "пятерку".
- Красное "Рено"!.. Госномер… Принять вправо!.. Прижаться к обочине!.. Освободить дорогу!.. Синяя "Тойота"!.. - выкрикивал Протасов в матюгальник. Многократно усиленные мегафоном вопли Валерия разносились над полотном дороги и резонировали о скалы, достигая морских пляжей внизу. В криках отчетливо слышалось упоение.
- Вот клево! - радовался Вовчик, которого завело не меньше Протасова.
"Чертовы обезьяны", - с ужасом думала Мила Сергеевна.
Протасов наслаждался скоростью и властью, жалея в настоящий момент лишь о том, что сидит в тщедушной вазовской "пятерке", а не в утраченный на Перекопе четырехлитровом "Ниссан-патроле".
"Моим трубам, лыжам и прожекторам только маяков сматюгальником и не хватает, - сделал открытие Валерий, - для полного фарша…".
Настроение у Протасова поднялось, ему стало даже весело.
Алупка осталась позади. Они пролетели Симеиз, едва видимый за дождевой завесой внизу слева от дороги. Проскочили еще какой-то городок, составленный из пятиэтажек. Названия Протасов не разобрал.
Спуск сменился затяжным подъемом. Протасова на взлете души отчего-то потянуло на лирику, и он обронил, обращаясь непонятно к кому:
- Не дорога, блин, а синусоида какая-то. Как вся моя жизнь…
Мила хмуро покосилась на Валерия.
- А вы на подъеме сейчас или на спуске?
- Пока неизвестно, - сосредоточенно сказал Протасов.
Дождь полил, как из ведра. Где-то наверху громыхнуло. Затем снова и снова, каждый раз все ближе - по нарастающей. Мила похлопала себя по карманам и раздосадовано поморщилась, как человек, вспомнивший нечто неприятное, и немного смущенно попросила Протасова.
- Дайте свой мобильный телефон, пожалуйста… Мой подлец Витряков забрал…
Протасов рассеянно моргнул. Участь его собственного мобильника мало отличалась от судьбы телефона блондинки - он исчез в кармане галифе злокозненного херсонского капитана.
- Дайте телефон, Вардюк, - нетерпеливо повторила женщина.
Протасов медлил.
- Кстати, как вас зовут? - неожиданно отвлеклась Мила Сергеевна. - А то я, знаете ли, не люблю к людям по фамилиям обращаться. Похоже на армию или на школу.
- Называйте меня Вардюком, дамочка, - торжественно ответил Протасов. - Фамилия не хуже других.
- И, пожалуйста, не называйте меня дамочкой. Меня зовут Мила Сергеевна, если у вас с памятью проблемы, - раздраженно огрызнулась Мила.
- Друзья называли орленком, враги называли орлом, - продекламировал Валерий слова пионерской песенки, засевшей у него в голове с детства. Сколько себя помнил Протасов, не было ни единого лета, чтобы отец не посылал его в пионерский лагерь. На речку, в лес, а то и на море. Подальше от атомной станции, великолепный вид на которую открывался со всех трех окон их припятьской квартиры.
Мила Сергеевна, немало поработавшая в пионерлагерях в качестве пионервожатой, непроизвольно улыбнулась, продолжив начатую Валерой песенку:
- Орленок, орленок, взлети выше солнца…
Они обменялись взглядами посвященных в большую тайну.
- А неплохое было времечко… - вздохнул Валера искренне. - Валера я, вообще-то…
Мила приветливо кивнула. Имен настоящих Вардюка и Любчика Украинский не называл.
- Значит, вы Любчик? - Мила Сергеевна обернулась к Волыне.
- Любчик… - Волына энергично кивнул. - Володя…
- Вот и хорошо, - подвела итог женщина, - а теперь, ребята, дайте мне телефон. Нужно сообщить обо всем Сергею Михайловичу.
- Нет телефона, - кратко пояснил Протасов.
- Как нет?.. - лицо Милы выразило искреннее удивление. - Мы же с вами вчера весь вечер разговаривали?
- Да?.. - еще больше удивился Протасов, - ну да, точно. Вчера был, а сегодня - сплыл. Аккумулятор сдох.
Протасов кивнул себе, восхищенный собственной находчивостью.
- Так зарядите.
- Шнурок, блин, потерялся, - стоял на своем Протасов.
- А ваш? - Мила через плечо поглядела на Вовчика.
- И мой тоже, - вытаращил глаза Волына.
- Идиотизм какой-то, - раздраженно фыркнула Мила Сергеевна.
Они въехали в Форос. Точнее, Форос показался внизу, с дельфинариумом, чудесной уютной бухтой, защищенной от непогоды громадой мыса Сарыч.