- Вы никому не скажете. Я не намерена терять ни единого шанса. Если Фред Майнер вернет мне Джейми живым и невредимым, то пусть убирается на все четыре стороны вместе с деньгами...
- Как далеко находится ваш дом?
- Часа два езды. Поедем в "линкольне". Так быстрее.
- Быстрее будет сообщить ФБР. У них самолет.
- Мне наплевать. Я хочу, чтобы к тому времени, как мы туда доберемся, мой мальчик был жив и здоров. - Последняя надежда ожесточила женское сердце. Спорить с ней было бесполезно. Она так завелась, что могла спокойно поехать одна.
- А где Сайфель? - спросил я. - Он мог бы сгодиться на случай заварушки.
- Пошел в буфетную за выпивкой и больше не выходил. Отыщите его скорее!
В буфетной горел свет и повсюду были видны следы Сайфелевого пребывания: на стойке - серебряное ведерко с подтаявшим льдом; пешня, плавающая в ледяной каше, открытая бутылка ирландского виски "Бушмилл" и мокрый кружок, высыхающий на полированной поверхности. Из другой части дома до меня донеслось какое-то икание.
Я обнаружил Сайфеля в ванной. Он стоял, погрузив голову в раковину. Холодный свет освещал хозяйскую спальню, выставляя напоказ описанный Хелен хаос. Эйбель Джонсон совсем озверел перед смертью. Кровать была разнесена на куски, покрывало разодрано, занавеси с окон содраны, окна и зеркала перебиты. Перед кончиной старик боролся с самим собой, разрушая с таким трудом выстроенную жизнь.
Сайфель поднял мокрое лицо и потянулся за полотенцем.
- Не обращайте внимания. Меня стошнило. Сейчас получше. Никогда больше не буду мешать портвейн с виски. - Он содрогнулся, пряча лицо в полотенце.
Над голубой квадратной ванной в стену был вделан рисунок Обри Бёрдсли, изображавший женщину с лебединой шеей, глазами змеи и волосами, похожими на сплетение тропических растений. Она была выписана до мелочей, а на вид - изящна и порочна.
- Поедем прокатимся, - сказал я Сайфелю, затягивающему узел галстука.
- Прокатимся? Куда еще?
- Расскажу по дороге. Пошли. Хватит вам красоту наводить. Не девочка все-таки...
- Минутку. Я хочу вам кое-что сказать с глазу на глаз.
Я приготовился к кулачному бою под пристальным взором бердслиевской темноволосой дамы, но Сайфель был действительно непредсказуем. Он сказал:
- Я хотел бы извиниться, чересчур много выпил, да и Хелен обрубила меня будь здоров. В общем так, я вспомнил Керри Сноу, по крайней мере, фамилию, правда, самого человека я никогда не видел. Я выдал его в сорок шестом.
- Никогда не встречаясь в жизни?
- Точно. Сказал фэбээровцам, где его найти.
- А от кого вы получили информацию?
Он колебался, давясь стыдом.
- Мне необходимо об этом кому-нибудь рассказать. Почему же не вам? Адрес этого человека мне дала Хелен. Сказала, что Сноу необходимо арестовать. Только не выдавайте меня. - Он конфузливо улыбнулся.
Механика простейшая. Сайфель отомстил Хелен за то, что она его отвергла. Я буквально ослеп от ярости. Руки чесались надавать ему по физиономии. Но волна схлынула. Я был опустошен: сомневаться в словах Сайфеля не приходилось.
"Оставлю все это на потом", - подумал я и пошел на улицу. Сайфель плелся сзади. Ветер крепчал. Над шепчущимися деревьями ходуном ходило темное небо, грозя в любую минуту опрокинуться на нас.
Черный "линкольн", раздавивший Керри Сноу, мурлыкал на дорожке. За рулем сидела Хелен. Она подвинулась, освобождая мне место, и тут же начала объяснять Ларри Сайфелю, куда мы собрались.
Глава 22
Большой автомобиль неуклюже карабкался по склону холма. Я яростно гнал его вперед, не жалея тормозов и покрышек на крутых поворотах. На спусках ветер затихал. Потом дорога развернулась в широком повороте, влившись в двухполостное асфальтовое шоссе, которое словно по натянутой нитке влетело в прибрежную долину, где соединилось с ведущим на север хайвеем. Я прибавил скорость до девяноста миль в час.
Сайфель сидел сзади, склонясь вперед и сопя возле моего плеча. Он наблюдал, как дорога, словно рассекая посадки апельсиновых деревьев, несется нам навстречу. У Хелен на колене лежал дробовик. Все молчали.
Еще не добравшись до отрогов гор, до Пасадены, мы увидели, как рассвет своим резцом принялся обводить контуры утесов и пиков. Автомобиль вылетел из гаснущей ночи в серое утро. На перевале я выключил фары.
Небо было скучного зеленоватого цвета, словно стоячая вода, и я мог разглядеть каждую морщинку на утесах. На обочинах и склонах гор лежали огромные заплаты грязного снега. Ветер был напоен холодом.
Хелен передернуло, и она покрепче укуталась в леопардовое пальто. Ружье скатилось с колен и грохнулось на пол.
- Осторожнее, - сказал я резко.
- Хорошо. - Она подняла дробовик с пола.
- Когда приедем, держите свою берданку так, чтобы Майнер ее не заметил. У меня пистолет в кармане, но я постараюсь обойтись без стрельбы. Ситуация такова, что применение оружия может нам так аукнуться...
Женщина не ответила. Я посмотрел на нее, и меня поразила ее бледность и мрачный угрюмый огонь в глазах, словно отражение неба. Взгляд пронизывал пустыню, чья беловатая, покрытая змеящимися дорогами, перекати-полем да торчащими тут и там кактусами, земля лежала в миле от нас. Долгая дорога по горам наконец-то завершилась, и машина с ревом взбила тяжелую пыль пустыни.
Увидев впереди перекресток, я снизил скорость.
- Отсюда налево, - сказала женщина. - Осталось миль пять... Господи, как я ненавижу это богом забытое место! Здесь не может жить человек! Как уныло и мерзко...
- Я так понял, что зиму вы проводили здесь?
- Да. Эйбель вечно таскался сюда. Я не могла отнять у него эту радость. Ему здесь нравилось: напоминало дни его молодости, когда он был охотником на оленей.
- Но Фреду Майнеру не под силу находиться в пустыне, так?
- Именно. Он не выносит сухой воздух. Как странно, что все это время он находился здесь у нас под носом. Вы еще как-то назвали это... Принцип: "В последнюю очередь"?
- Нам всем следовало до этого додуматься. Вы читали "Похищенное письмо" По?
- Когда-то в школе... Давным-давно...
- Неужели так давно?
- Мириады лет назад, - печально пробормотала она себе под нос. - "Похищенный мальчик". - Ее руки изо всех сил сжали приклад дробовика.
Ряд почтовых ящиков отметил боковую дорогу. На одном из них по трафарету было выведено: "Эйбель Джонсон". Хелен тронула меня за руку:
- Здесь надо свернуть.
Я свернул. На подъеме она закричала:
- Смотрите, отсюда виден дом!
Примерно в миле внизу я увидел очертания дома: приземистое каменное строение почти слилось с небольшим круглым холмом. Из угловатой трубы на крыше, извиваясь, ползла лента голубого дыма. Небо наливалось зеленью, становясь похожим на бутылочное стекло. Воздух был настолько чистым, что между мшистыми темными камнями трубы я разглядел скреплявший их сероватый известняковый раствор.
Мы спустились по пересохшему речному руслу, при этом потеряв из виду домик, который нырнул в волны холмов, как корабль в штормовое море. Примерно с полмили дорога шла по руслу, а затем стала карабкаться на противоположный склон. Поднявшись наверх, я вдруг услышал нечто такое, что просто не поверил своим ушам.
- Я его вижу, - сказала Хелен. - Вижу моего мальчика. Он жив.
Сайфель просунулся между нами:
- Где, где он?!
- Вон, видишь? Играет в мяч. С ним все в порядке, Ларри. Посмотри.
Мальчишка стоял на бетонной террасе, шедшей вокруг домика, бросая мяч о дверь и безуспешно пытаясь его поймать. Рыжая головенка полыхала словно сигнал опасности.
- Скорее, - сказала Хелен. Она подалась вперед так, словно это движение могло придать автомобилю дополнительное ускорение.
На акселератор грохнулся дробовик. Я поднял его и отдал Сайфелю. Хелен, забыв обо всем, сосредоточилась на фигуре мальчика, которая появлялась, исчезала и появлялась вновь. В конце концов Джейми увидел и узнал машину. С радостным воплем он бросил мяч и, выскочив на дорогу, помчался нам навстречу. Я затормозил, но не сразу. Хелен уже выскочила из движущейся машины и упала на колени в пыль. В следующую секунду мальчик оказался в ее объятиях.
Внезапно дверь дома распахнулась. На пороге показался Фред Майнер в своей неизменной форме с автоматическим пистолетом в руке.
- Миссис Джонсон?! - закричал он удивленно. - Все в порядке?
В это мгновение с заднего сиденья грохнул дробовик. Рука Майнера отлетела назад так, словно ее толкнул кто-то невидимый. Пистолет звякнул об бетон. Майнер юркнул внутрь.
Я развернулся к Сайфелю.
- Не будьте идиотом! Он ведь тоже начнет стрелять!
- Попал! Попал! - задыхаясь от возбуждения, пробулькал адвокат.
Мальчик высвободился из леопардовых рук.
- Мамочка, почему они стреляют? Разве Фред сделал что-нибудь плохое?
- Это просто игра, Джейми.
Я широко распахнул дверь:
- А ну живо влезайте сюда! Оба! Пора отсюда удирать...
Но Майнер оказался проворнее. Послышался рев мотора. Из гаража позади дома вылетел бронзовый "ягуар". Верх был опущен, а за рулем я увидел сосредоточенное лицо Майнера. Спортивная машина в туче пыли проскочила перед самым нашим носом, срезала дорогу на спуске и выскочила обратно на грунтовку в сотне ярдов впереди. Прежде чем я в успел запустить мотор и вывести "линкольн" на дорогу, "ягуар" уже мчался в миле впереди, напоминая ядро кометы с развевающимся сзади хвостом пыли.
Я обернулся к мальчику:
- Здесь еще кто-нибудь есть?
- Нет, сэр. Только мы с Фредом.
- Он хорошо с тобой обращался?
Джейми недоуменно заморгал.
- Он не делал тебе бо-бо? - спросила его мать.
- Фред не станет бить меня. Мы с ним сослуживцы.
Я обратился к Сайфелю:
- Останетесь здесь с Хелен и мальчиком. Вызовите полицию и так далее.
- Позвольте мне поехать. - Его лицо полыхало словно в лихорадке. Золотой.
- Нет.
Хелен вылезла из машины, держа на руках брыкающегося мальчика, за ней следом выполз Сайфель. Я поехал, ориентируясь по пыли, поднятой автомобилем Майнера.
Было раннее утро, и других машин не было. Пыль висела над дорогой, словно издыхающий белый червяк, тянущийся через бесплодную долину на юг, к горам. Их покрытые снегом вершины сверкали на начинавшем набирать силу солнце.
Я дважды замечал "ягуар", который выскакивал на верхушку подъема, словно кролик из норы. Он был далеко впереди, и расстояние между нами все увеличивалось. На ровной дороге машина Майнера делала миль сто, тогда как "линкольн" лишь девяносто. Меня перекосило от мысли, что в данную секунду Майнер нарушает правила поведения при условном осуждении.
В третий раз я увидел автомобиль, когда тот достиг южного края долины: крошечный бронзовый жучок, взбивающий нахальную шапчонку пыльной пены. Он ехал под нависшими над дорогой гранитными плитами, которые укрепляли основание горы. Затем машина вновь исчезла в лесном ворсе мохнатого горного склона. Четырьмя минутами и пятью милями позже я тоже промчался у подножия гранитных утесов. За ними дорога круто поворачивала и уходила вверх. Я рванул по ней, но внезапно машина забуксовала, захрипела и покатилась вниз. Правой ногой я вжал педаль газа в пол, нажимая на тормоз левой. Пыль, окружавшая машину Майнера, стлалась впереди, закрыв дорогу, запорошив ветровое стекло. Пустынная флора уступила место чахоточным дубам, а те - огромным елям и соснам. Дорога с каждой секундой становилась уже и опаснее: от нее отходили боковые тропинки, следить за ней стало трудно. Выше по склону пятно чистого снега сияло как медаль на груди у горы. Дорога заворачивала вокруг овального озера, в котором отражались деревья и небо. Чем выше она уходила, тем уже становилась. Я тогда подумал, что Майнер со своей техникой скоро упрется в "слепой конец".
И вот среди стволов я наконец-то засек отблеск хромированных бортов и услышал звук выхлопов. От озера не отходило ни одной боковой дороги. Единственный путь, по которому мы двигались, был настолько узок, что здесь могла проехать одна-единственная машина. По левую руку склон поднимался под углом в сорок пять - пятьдесят градусов, с другой стороны обрывался ущельем, по которому со снежных полей вниз струился ручеек.
"Ягуар" вылетел из-за поворота и ринулся мне в лоб. Как я и предполагал, Майнер доехал до "слепого конца" и повернул обратно. Я тормознул, вывернул руль вправо и остановился поперек дороги. Но скорости он не сбавил, а даже поддал газу. Я откинулся назад, растянувшись по всей длине машины, и вцепился в ручку дверцы. Но удара не последовало.
"Ягуар" обогнул меня слева и стал взбираться по крутому склону. Какое-то мгновение казалось, что этот маневр может сработать. Майнер балансировал в сорока футах над моей головой, словно пилот в открытой кабине самолета. Затем одна его шина буквально взорвалась. "Ягуар" подбросило вверх и перевернуло в воздухе, как черепаху. На какое-то мгновение машина зависла так, что Майнер вывалился из распахнутой дверцы, а затем рухнул на землю. "Ягуар", переворачиваясь, катился по осыпающемуся склону и наконец бухнулся на дорогу прямо перед моей машиной.
Майнера выкинуло из автомобиля. Когда я подбежал к нему, он сидел, кашляя ярко-красной кровью, и прижимал руку к груди. Другая обвисла плетью, и рукав ее отяжелел от крови. На лбу у Майнера зияла огромная рана.
Его глаза остановились на мне.
- Дерьмо. Надо было держать руль двумя руками. Не стоило нарушать правила уличного движения.
- Зачем вы это сделали, Фред?
- Она приказала. - Голос шел изнутри, и в нем прослушивалось какое-то бульканье. - Я знаю, что нарушил правила условного заключения. Но все-таки вы чересчур строги, если за такую провинность стреляете в человека...
- Но в тебя стреляли не за нарушение...
- А за что? Я ведь защищал мальчика. И для этого привез его в пустыню.
- Так кто тебе приказал это сделать?
- Миссис Джонсон. Она босс в этом деле.
Глаза Майнера потемнели, и он стал заваливаться навзничь. Я подхватил его под руки. Тело было тяжелее свинца.
Глава 23
Майнера я отвез обратно в домик. Правил осторожно, ехал медленно; нервам своим я больше не доверял. Пришлось оттаскивать искореженную спортивную машину с дороги: она загораживала проезд. В лыжном подъемнике, который находился в "слепом конце", я наткнулся на телефонную будку и состыковался с автомастерской, находящейся в Палмдэйле, милях в сорока отсюда. Вся эта канитель заняла часа два. Когда я подъехал к домику Джонсонов, утро было в разгаре.
Черный чиновничий "форд" был припаркован под навесом для автомобилей. Я остановился сразу за ним. Выйдя из машины, почувствовал, как солнце изо всех своих весенних сил жахнуло меня по голове. Пейзаж несколько бредово маячил перед глазами, словно разрисованная портьера, за которой скрывалась некая угрюмая правда.
Форест с запотевшим высоким стаканом в левой и револьвером в правой руке стоял в дверном проеме. Пистолет вернулся в наплечную кобуру:
- Взяли?
- Он в багажнике. Завернут в одеяло.
Широкое лицо осталось безучастным.
- Пришлось пристрелить?
- Нет. Сковырнулся с откоса и сломал себе шею. А где миссис Джонсон?
- Отослал ее домой вместе с мальчиком. Она на вас молится...
Коленки у меня подогнулись, и я чуть было не грохнулся на бетонную террасу. Пришлось развернуться и упереться спиной в каменную стену. Мерцающая равнина, словно трепещущая на ветру занавесь, распалась на две половины, и я увидел правду: отражение лица женщины - страшную угрюмую маску.
Увидев мою физиономию, Форест открыл экран-дверь и подтолкнул меня в дом.
- Входите, Кросс. У вас были пренеприятнейшие двадцать четыре часа. Сейчас вам необходимы покой и холодное питье. Перед отъездом миссис Джонсон приготовила отличный ледяной чай.
Мы прошли в комнату с низким потолком, мощными перекрытиями и окнами, закрытыми тяжелыми портьерами. После сияющего утра мне показалось, что здесь темно, словно в пещере. Я сел в поскрипывающее кресло из воловьей кожи. Форест представил меня своему коллеге, имени которого я не расслышал. Я не собирался оспаривать истину, что снаружи жарко, зато в доме - прохладно; даже добавил, что это из-за толщины стен и бесперебойной работы кондишна. Форест убежал в другую комнату и вскоре вынес для меня напиток. После того как я опорожнил стакан, жужжание кондиционера перестало сливаться с жужжанием в моей голове.
Форест дружески потрепал меня по плечу.
- Ну что, получше?
- Намного. Спасибо.
- Если не родился в пустыне - никогда не привыкнешь к жаре.
- Но в доме все же прохладнее, - настаивал его коллега.
Форест обернулся к нему.
- Кстати, Эдди, это мне кое о чем напомнило. Давай-ка свяжись с Пасифик-Пойнтом, и пусть пришлют сюда катафалк. У Кросса в багажнике труп Майнера.
- Опять? Сколько подарков для нас...
- Слушай, завязывай хохмить! Давай дуй, телефон на кухне.
Эдди вышел. Форест уселся напротив меня на покрытую навахским одеялом кушетку.
- Надо думать, Майнер ничего не сказал перед смертью?
- Успел немного. Голова у него была разбита, и, видимо, он плохо соображал. Похоже, Майнер решил, что я гнался за ним из-за того, что он нарушил правила условного осуждения. - Форест начал было смеяться, но осекся, заметив, что меня это не веселит.
- И это все, что он сказал?
- А еще - что защищал мальчика.
- Он и Джейми так говорил. - Голос Фореста сочился издевательским смехом. - Сказал мальчонке, что здесь он будет в безопасности. Кстати, не упоминал ли Майнер, что приезд сюда - это затея миссис Джонсон?
- Упоминал, и у меня сложилось такое впечатление, что говорил он искренне. Когда человек отходит...
- Чепуха. Он не подозревал, что умирает.
- Думаю, что подозревал.
- Даже если так, я не считаю предсмертные признания проявлением особой искренности. Лжец в любых обстоятельствах останется лжецом.
- Я не верю, что он лгал.
- Его слово - против слова миссис Джонсон. Она отрицает, что давала ему подобные указания.
- Это естественно...
Форест уселся на кушетке поудобнее и вперился в меня любопытным глазом.
- Поправьте, если я ошибаюсь, но у меня сложилось такое впечатление, что вы принадлежите к клану поклонников миссис Джонсон?..
- Так и есть. Но до сих пор я не знаю, почему поклоняюсь ей.
Он досадливо дернул головой и поднялся.