А Хелен Джонсон удивленно проговорила, видимо, выразив их общие мысли:
- А что, разве Ларри ушел?
- Он упомянул о приглашении на завтрак.
Она нахмурилась.
- Я хотела, чтобы он остался. - И добавила с ошеломляющей откровенностью: - В такое время в доме должен быть мужчина. Эйбель же сейчас больше походит на "трость надломленную". Нет, конечно, я не виню его. - Внезапно она вспомнила о правилах приличия. - Садитесь, пожалуйста, мистер Кросс. Позвольте налить вам кофе.
- Благодарю. - Я уселся между ними на маленький стульчик. - С вашим мужем все в порядке?
- Думаю - да. Я уговорила его принять успокаивающее и немного отдохнуть. Миссис Майнер сейчас готовит ему постель. Если он пережил первый шок, я имею в виду письмо о выкупе, то переживет и все остальное. Я до сих пор не научилась находиться с ним с глазу на глаз.
- Но здесь миссис Майнер...
- Да, конечно. Она добрая женщина. К сожалению, Эми Майнер меня угнетает. Она то, что мой муж называет "кровоточащее сердце". О Господи, болтаю тут, будто одна сижу. - Она медленно провела ладонью по глазам. - Я стала слишком много говорить. Это реакция. Мне не следовало оставаться сегодня утром одной. Мы думали, быть может, они позвонят, понимаете? Я ждала, и это ожидание чуть не свело меня с ума. Утро длилось годы. Ей-богу, я чувствовала, как седеет моя шевелюра. Но, похоже, зря психовала... - Ее бледные пальцы поправили волосы. - Кто-то должен меня заткнуть, не стесняйтесь...
Энн, как всегда пылко, воскликнула:
- Если хотите, я останусь с вами!
- Это было бы славно. - Хелен Джонсон протянула руку и накрыла ладонь девушки. - Очень мило с вашей стороны, что вы это предложили. А вы не думаете, что это может нарушить ваши сегодняшние планы?
- Хов, ты ведь не будешь против, если я останусь с Хелен? Мне кажется, что иметь дело с женщинами - это все равно что вслепую играть в шахматы, да еще и с неизвестным противником. Энн ни разу не дала понять, что любит Ларри Сайфеля или что по крайней мере с ним знакома. Временами у меня мелькало подозрение, что она увлечена мною. А теперь стал вырисовываться нечеткий треугольник: она - Сайфель - Хелен Джонсон. Мне это не нравилось, но я сказал:
- Почему я должен быть против? У меня куча дел. И ты мне сегодня не понадобишься. На мой взгляд, ты принесешь больше пользы, если останешься здесь.
- Какие у вас дела, мистер Кросс? - Слишком резка была интонация, с которой Хелен Джонсон произнесла эту фразу. В иных обстоятельствах я бы ей ответил...
- Во-первых, я намереваюсь раскопать прошлое Фреда Майнера. Как долго знаете его вы, миссис Джонсон?
- Довольно долго. Мы познакомились в тысяча девятьсот сорок пятом. Он тогда лежал в военно-морском госпитале в Сан-Диего. А я работала в ортопедическом отделении.
- Это было до вашего замужества?
- Разумеется. Я была лейтенантом сестринской службы.
- Так, значит, Фред для вас и знакомый и рабочий?
- Да, это я рекомендовала его, если вы имеете в виду это. Эйбелю нельзя водить машину, да и я не перевариваю сидеть за рулем. А Фреду была необходима легкая работа: он частично нетрудоспособен. Да и приятно: как-никак знакомый. Боюсь, что на меня ложится основная ответственность за то, что он остался здесь после того кошмарного случая в феврале. Я думала, мы обязаны предоставить ему еще один шанс.
- Почему?
Она внимательно посмотрела на меня.
- А вы, значит, так не считаете?
- Считаю. Но меня интересует ваша точка зрения.
- Нн-у, я... - Она запнулась и замолчала. - Видимо, я верю в терпимость. В моей жизни случалось всякое, в том числе и не очень-то хорошее, но люди были ко мне терпимы. И я решила поступать так же.
- Вы великодушны.
- Вовсе нет. Я не претендую на это звание. Просто верю в то, что каждый человек имеет право совершить в жизни одну ошибку. Насколько я знала Фреда, он всегда был очень хорошим. Однажды ночью он выпил слишком много и переехал человека. Даже если Фред знал, что раздавил кого-то, я понимаю, почему он убежал с места преступления. На войне с ним случались вещи и похуже. Может быть, он запаниковал. Это может случиться с любым.
- Вы до сих пор его защищаете, не так ли?
- Не сказала бы. На данный момент я в полном смятении. В том, что произошло, трудновато держаться реальности. Когда меня начинает заносить, я подозреваю всех и каждого.
Разговор явно начал утомлять ее. Энн покачала головой и слегка нахмурилась.
Я допил свой черный кофе и поднялся.
- Вы не возражаете, если я кое-что разузнаю в городе? Проверю, например: были ли взяты деньги. Возможно, есть свидетели. Думаю, вы можете положиться на мою осторожность.
- Делайте, что вам кажется необходимым, мистер Кросс. - Ее глаза были глубоки и темны, а в глубине их мерцали зеленые всполохи. - Мне ведь нужно хотя бы кому-то доверять, не так ли?
Направляясь к выходу, я постарался держаться как можно дальше от края бассейна. Я внезапно испугался, что упаду, хотя никогда раньше воды не боялся.
Глава 6
Свидетель нашелся, но он оказался слепым. Небольшое написанное серыми буквами объявление на прилавке газетного киоска говорило о том, что здесь работает "Слепой продавец". Человек за прилавком носил очки с матовыми стеклами и говорил мягко, но четко.
- Чем могу быть вам полезен, сэр?
Я только что зашел в киоск и еще не сказал ни слова.
- Как вы догадались, что я мужчина? - спросил я, зная по собственному опыту, что слепые иногда негодуют, когда им сразу указывают на их недостаток.
Он улыбнулся.
- По шагам, разумеется. Я очень восприимчив к звукам. Вы достаточно большой мужчина, думаю, футов шесть ростом?
- В самую точку.
- Я обычно угадываю. Мой рост - пять футов девять дюймов, вы - дюйма на три выше. Это не так уж сложно установить по уровню вашего рта. Теперь вес. Примерно сто шестьдесят пять?
- Сто восемьдесят, - сказал я. - Увы!
- Для ста восьмидесяти у вас слишком легкая походка. Ну и еще секундочку. Попробую угадать ваш возраст.
- Погружаетесь в глубины психики?
- Нет, сэр. Голоса, как и лица, меняются с возрастом. Я бы сказал, что вам тридцать пять, ну, плюс минус пару лет.
- В точку. Тридцать семь.
- Практически я никогда не ошибаюсь больше чем на два года. А вот спорю на четвертак, что мой возраст вам ни за что не угадать!
- Заметано.
Я оглядел лоб безо всяких намеков на морщины, аккуратно зачесанные черные волосы, ясную спокойную улыбку.
- Около тридцати?
- Сорок один, - объявил он со смаком. - Я живу тихо. - Слепой двинул ко мне банку с прорезью в крышке. Она была наполовину заполнена четвертаками. - Бросайте сюда. Это пойдет в Фонд Брэля. - Услышав звон упавшей монеты, он живо кивнул. - Ну-с, так что же я могу для вас сделать?
- Один человек оставил утром возле наружного стенда чемоданчик. Точнее, за стендом.
На секунду он задумался.
- Около одиннадцати?
- Точно.
- А-а, так вот что это было!.. Я думал, что вижу этот чемоданчик...
- Простите?..
- Это такая манера выражаться, - объяснил он. - Я "вижу" слухом, прикосновением, нюхом. Вот вы, например, только что из-за города приехали, не так ли? Я чувствую, как от вас деревней пахнет...
- И снова в точку. - Я начинал подозревать, что киднепперы перехитрили самих себя, выбрав для передачи денег киоск этого слепого. Похоже, он замечал и слышал все, что происходило вокруг.
- Так насчет чемоданчика. Его оставили здесь почти в одиннадцать...
- Это были вы?
- Мой близкий друг.
- Ему не следовало оставлять его возле киоска. Я бы мог позаботиться о чемодане, подержать под прилавком. А его что, украли?
- Я бы не сказал, что украли. Просто он исчез. Думаю, его взяли через пару минут после того, как пробило одиннадцать.
Ровный лоб приподнялся.
- Надеюсь, ваш друг не думает, что это сделал я?
- Конечно, нет. Я стараюсь напасть на след чемоданчика, вот и подумал, что, быть может, вы сможете мне помочь...
- Вы полицейский?
- Я офицер по надзору за условно осужденными. Ховард Кросс.
- Джо Трентино. - Он протянул руку. - Рад с вами познакомиться, мистер Кросс. Слышал ваше выступление по радио прошлой зимой. О несовершеннолетних преступниках. А теперь мне необходимо подумать.
После того как я пожал его руку, она вернулась на стойку, обхватила банку с монетами и начала вертеть ее на стеклянном прилавке. Он сосредоточился.
- Поезд, десять пятьдесят пять все еще стоял на путях. Вот тогда я и услышал, как чемоданчик поставили на платформу. Небольшой такой, не так ли? Потом этот "кто-то" ушел. Ваш приятель такой грузный старый мужчина? Я не мог разглядеть его как следует: слишком много помех...
- Джо, вы чудо.
- Тихо, - сказал он. - Я слушаю воспоминания. С этого поезда у меня есть несколько постоянных клиентов, которые покупают "Скачки". Но возле лотка они не останавливались, наверное, взяли газеты еще в Лос-Анджелесе. Минутку... Здесь был еще один человек, сразу после отхода поезда. Он купил новости прямо со стенда. Итак, кто это был?
Он легонько постучал себя по лбу грубоватыми пальцами. Я наблюдал за ним с каким-то странным ощущением. Его восприятие жизни казалось чуть ли не сверхъестественным.
Он прищелкнул языком.
- Это был один из гостиничных посыльных с привокзальной улицы; они шатаются здесь целыми днями. Я узнаю их по походке, по тому, каким образом они держат монету в руке. Этот швырнул свой дайм на прилавок. Так что же это был за человек? Понял! Это один из посыльных "Пасифик-Инн".
От напряжения его лицо покрылось потом. Адская работенка - воссоздать реальность из разрозненных звуков.
- И ей-же-ей, он нес чемоданчик! Он поднял его перед тем, как войти в киоск! Я услышал, как чемоданчик ударился углом о дверной косяк. Думаю, это был Сэнди, тот, которого кличут Сэнди.
Он обычно проходит здесь днем, но сегодня не сказал мне ни слова. Я еще удивился: почему он не остановился поболтать? Так, значит, вот кто вор?!
- Да нет. Наверное, он просто выполнял работу. Кто-то его послал. Не могу вам пока ничего сообщить, Джо. - Я осекся, едва не брякнув: "Скоро сами обо всем прочтете в газетах". - Извините за беспокойство и спасибо.
- Ничего, - проговорил он, вытирая струящийся по лицу пот. - Всегда к вашим услугам, мистер Кросс.
"Пасифик-Инн" была приземистым неказистым строением, с широкими тропическими навесами и громадной верандой, закрытой экранами из щепки бамбука. Гостиница находилась по диагонали от железнодорожной станции, и с веранды открывался отличный вид на газетный киоск, а крылья, пристройки и бунгало занимали чуть ли не половину квартала. Как и многие дома в Южной Калифорнии, постройка считалась предметом старины. Судейские ветераны еще помнили те времена, когда здесь был международный морской курорт, забитый во время сезона подозрительными европейскими аристократами и голливудскими кинозвездами. После этого в двадцатых землетрясение здорово попортило фасад гостиницы, а через несколько лет экономическое трясение добило, лишив "Пасифик-Инн" клиентуры.
Затем центр города переместился выше по холму, подальше от залива и железнодорожной ветки. "Инн" зависла в пустоте, постепенно скатываясь от второклассного к пользующемуся уж совсем дурной славой заведению. Здесь стал проводить уик-энды и вечеринки всякий сброд из Лонг-Бича и Лос-Анджелеса, гостиница превратилась в место сбора ипподромных маклеров, в рекреацию для бродячих актерских трупп и коммивояжеров. По линии своей работы я бывал тут не раз.
Поднимаясь по ступеням, я почувствовал обступившую меня со всех сторон атмосферу уныния. Парочка стариков, постоянных обитателей бунгало, восседала на плетеных прислоненных к стене стульях, являя собой картину ожившего прошлого. Их черепашьи глазки следили за мной, пока я проходил по веранде. Вестибюль чернел перекрытиями и пахнул пылью. За десять лет он ничуть не изменился. С одной стены голова гризли скалилась на голову лося, висящую напротив. И ни одного человека.
Я позвонил в колокольчик, забытый на нежилой на вид конторке. Из темных недр здания рысью выбежал человечек в линялой униформе. Его округлый, крепенький, словно у гнома, животик вырисовывался под кителем.
- Клерк ушел завтракать. Вам нужен номер? - Из-под квадратной, похожей на коробочку из-под пилюль, шапчонки выбивались жиденькие, цвета засохшей травы волосы.
- Вас зовут Сэнди?
- Скорее кличут.
Он оглядел меня, стараясь втиснуть в какую-нибудь категорию, и я, в свою очередь, сделал то же самое. Скорее всего это был бывший жокей, которому пришлось оставить спорт из-за набранного возраста и веса. Он походил на петушка: глазки умные, моложавость неестественная (ни в каком виде она не могла быть натуральной). Этот понимает только язык денег. И по-видимому, только денег.
- Что у вас за дело, мистер? Если что-то продаете, то поговорите с хозяином. Но его сейчас нет.
- Я ищу одного своего приятеля. У него такой маленький черный чемоданчик.
Скука заволокла его глаза.
- Огромное количество людей таскают черные чемоданчики. Даже в лесах таких полно.
- Мой приятель таскает чемоданчик, который был оставлен сегодня утром у газетного киоска на станции. А вы взяли его оттуда около одиннадцати часов.
- Я взял? Ничего подобного. - Опершись на конторку локтями, он скрестил похожие на обрубки ножки и стал рассматривать потолок.
- Вас узнал Джо Трентино.
- Он что, в последнее время стал лучше видеть? Чушь. Денег у меня с собой не было, поэтому пришлось его немного попугать.
- Послушай, Сэнди. Этот чемоданчик засвечен. Чем дольше ты будешь молчать, тем глубже увязнешь.
- Кого вы разыгрываете? - Но глаза прекратили рассматривать потолок, встретились с моими и остекленели. - Вы что, коп?
- Почти что. В чемоданчике находятся улики уголовного преступления. Начиная с этого момента тебя будут считать соучастником.
Я увидел, как в нем нарастает страх, как ужас внезапно заморозил его ноздри и рот.
- За день я перетаскиваю сотни чемоданов. Откуда мне знать, что в них? Так что ничего вы мне не пришьете. - Его рот остался открытым, обнажив обломки зубов.
- Ты можешь быть либо соучастником, либо свидетелем.
- Вы не смеете вот так запросто подставлять меня, - выстучали морзянкой его страхи совместно с зубами.
- Никто и не собирается подставлять тебя, Сэнди. Мне твоя кровь не нужна. Мне нужна информация. Мой приятель остановился здесь?
- Нет, - сказал он. - Нет, сэр. Вы имеете в виду того самого, который послал меня за черным чемоданчиком?
- Да, именно этого. Он заплатил тебе, чтобы ты держал язык за зубами?
- Нет, сэр. Просто переплатил, вот и все. Я еще подумал, видимо, что-то здесь нечисто. Нет-нет, ничего противозаконного, уж никак не преступление! Знаете, в теперешние времена из постояльцев монетку стамеской не выковырнешь. А этот дал мне пару долларов за то, чтобы я пересек улицу.
- Расскажи о нем.
- Только он вошел, я было подумал, что ему нужен номер, что он с поезда. Хотя багажа у него не было. Потом он сообщил, что оставил свой чемоданчик на станции, и рассказал, где. - Сэнди вытянул руки вперед, ладонями вверх. - Что же мне было делать? Неужели сказать ему, что я чертовски богат, чтобы таскать разные там чемоданы? Откуда ж мне было знать, что он засвечен?!
- А также этот человек предупредил, чтобы ты не болтал с Джо возле киоска, не так ли?
Сэнди смотрел куда угодно, только не на меня. Этот мрачный холл явно вогнал его в тоску.
- Не помню. Если и так, то я, видимо, подумал, что это какая-нибудь причуда... А что Джо сказал?
- Только то, что слышал. Ты тоже. Но разница в том, что у тебя есть еще и глаза.
- Вам нужно описание?
- Соображаешь. И чем полнее, тем лучше.
- И все это пойдет в суд? Предупреждаю сразу: свидетель из меня дерьмовый. Я такой нервный!..
- Хватит базарить, приятель. Ты на полшага отстаешь от того момента, когда на тебя самого могут запросто что-нибудь повесить. Этот человек заплатил тебе больше двух долларов, и ты прекрасно знал, что законным бизнесом там и не пахнет!
- Господом клянусь, распятием! - Его пальцы дважды перекрестили то место на выгоревшей униформе, где, по идее, должно было биться его сердце. - Два доллара, это все, что он мне сунул! Неужели я стал бы рисковать из-за жалкой пары долларов? Неужели я совсем похож на чокнутого?
- А вот на это я ничего не могу тебе сказать, Сэнди. Видимо, да, если не хочешь помочь мне.
- Я буду, буду говорить, не беспокойтесь! Но вы не можете так запросто утверждать, что я что-то знал. Ничего я не знал. И до сих пор не знаю. А что там было: краденые вещи? Марихуана?
- Ты теряешь время. Итак, описание.
Он глубоко вздохнул. Воздух захрипел у него в горле, а грудь раздулась словно у турмана.
- Хорошо, раз я пообещал, что буду сотрудничать с вами, значит, так тому и быть. Давайте-ка прикинем: он был примерно вашего роста и веса, ну, может быть, чуть меньше. Заметно толще. Довольно противный тип, если хотите знать мое мнение. Похож на карманника. Такие бегающие глазки - понятно, о чем я? - голубовато-розоватые. Нездоровый цвет лица, возле носа все густо усыпано оспинами. Одет неплохо, даже, можно сказать, со вкусом. Коричневые брюки и желтовато-коричневый пиджак, желтая спортивная рубашка. Я сам люблю хорошую одежду, примечаю ее. На ногах такие двухцветные туфли - коричневые с замшей, или как их там называют. Очень крутые.
- Молодой?
- Не-а, молодым я бы его не назвал. Лучше сказать - средних лет, где-то, может быть, пятьдесят - пятьдесят пять. И вот что я заметил. У него была шляпа, такая коричневая, с заломанными полями, но под ней, по-моему, он носил накладной паричок. Знаете, как они сзади смотрятся, смешно так, словно на шее волосы не растут?
- Ну, что ж, глядеть ты умеешь. А какого цвета?
- Каштановый, такой темно-темно-рыжий...
- А общее впечатление?
- Такой лучше подохнет с голода, чем признается, что хочет есть; будет до конца марку держать. Следите за моей мыслью? Здесь таких полно: актеры, безработные продавцы, бывшие букмекеры, торгующие всяким барахлом, - именно у таких тараканы в карманах целуются, но они до конца будут хранить свое залатанное достоинство. Когда он протянул мне свернутые трубочкой деньги, я чуть было не расплакался.
- Он заплатил тебе до или после?
- Один доллар дал мне сразу, другой после возвращения. Когда я принес чемодан, парень рассиживался на веранде. Но что было внутри? Мне он не показался особенно тяжелым...
- Я тебе потом как-нибудь расскажу. И куда он направился?
- Пошел прямо по улице. Вначале я подумал, что ему нужна комната...
- Ты это уже говорил. В каком направлении?