- Это же для вашей собственной безопасности, миссис Майнер, - вылетела стереотипная фраза. - Если вы сейчас будете шататься на свободе, то как бы вам самой не оказаться в темной аллее с пешней в шее.
Она повернулась ко мне, и ее тощий торс, будто отделившись от бедер, наклонился вперед.
- Как он смеет, мистер Кросс? Я же не виновна. У них ведь даже на Фреда ничего нет!..
- У лейтенанта Клита есть такое право. Ваш муж находится под подозрением. Они выпустят вас, как только подозрение снимут.
- Если подозрение снимут, - сказал Клит.
Она как девчонка захлопала глазами, а затем ринулась к выходу. Человек, который входил в дверь, обхватил ее за талию, прижал руки к бокам и передал полицейскому. Тот подтолкнул миссис Майнер к машине, стоящей на подъездной дорожке. Угловатая женская тень слилась с тенью автомобиля.
Молодой человек, стоящий в дверях, был коренаст и очень вульгарно одет. Его силуэт казался почти квадратным из-за огромных подкладных плеч двубортного пиджака.
- Я Форест, агент, - представился он и живо пожал всем руки. - Наши эксперты из передвижного соединения скоро прибудут. Я так понял, что есть письмо о выкупе?
Я процитировал его почти дословно. Оно постоянно вертелось у меня в голове, словно навязчивая песенка.
Живые карие глазки Фореста застыли и посерьезнели.
- Неплохая работенка, а? Кто здесь занимается этим делом?
- Лейтенант Клит. Тело было обнаружено в черте города. Но мальчик живет в пригороде. Если его действительно похитил Майнер, то дело должен расследовать шериф.
- Вы из его отдела?
- Нет, я офицер по надзору за условно осужденными. - Я объяснил, кем был Майнер и каким образом я оказался замешанным в это дело.
Форест обернулся к Клиту.
- Не могли бы вы вызвать шерифа, лейтенант? - И добавил каким-то лекторским тоном: - Взаимодействие с местными органами власти - наш первейший принцип.
Клит непроизвольно глянул на лежащее на столе тело. До сего момента оно безраздельно принадлежало ему одному.
- О'кей.
Он вынул изо рта сигару, швырнул ее на бетонный пол, растоптал в пыль и вышел из комнаты. Через внутреннюю дверь донесся звук органа.
Форест подошел к телу. Его натренированные руки быстро нырнули в карманы.
- Стремный приятель, да?
- В таком состоянии никто не выглядит чересчур красивым. Я обыскал его, когда нашел. Ничего полезного, кроме расчески с инициалами "Эй-Джи-Эл". Убийца, видимо, не хотел, чтобы труп опознали чересчур быстро.
- Он был заколот, не так ли? А где орудие убийства?
- Да, его закололи пешней для льда. Сейчас ее проверяют на предмет нахождения отпечатков пальцев. Правда, я не думаю, что им удастся что-либо найти.
- Пешней? И ограблен? Здесь работал профессионал. Пятьдесят тысяч - здоровый кус. Богатые родители?
- Если верить слухам, то у папаши полмиллиона или около этого.
- Недурственно было бы с ним побеседовать.
- Он дома. Болеет. А вот мать, наверное, сейчас в моем офисе. Это недалеко отсюда.
- Письмо о выкупе при ней?
- Думаю, она оставила его дома.
- Мы начинаем заниматься этим делом. Для сравнения заведем два досье. В деле о киднеппинге самое главное - модус операции. Ведь шантаж - это как постоянный невроз. Правда, не так уж много шансов за то, что он повторится.
Форест механическим движением поддернул манжету и взглянул на циферблат. Мне показалось, что сейчас я услышу: "Сверим наши часы".
- Двадцать минут четвертого, - сказал он. - Надо идти. По пути вы кратко посвятите меня в суть, а попозже я вернусь сюда.
Мы прошли к зданию суда через газон. Заключенный подстригал его газонокосилкой. Скошенная трава свежо и сладко пахла, и после пружинистого асфальта было так приятно ощущать короткий "ежик" под ногой. Я говорил, а Форест слушал. Слушал внимательно. Мне казалось, что все мои слова записываются на магнитную ленту, крутящуюся у него в голове.
Глава 9
Придя в суд, мы застали Энн запирающей дверь офиса. Я представил ее Форесту.
- А что, миссис Джонсон уехала домой?
- Да, - ответила девушка. - Я пообещана, что сразу же поеду вслед. Хелен не может оставаться одна, и, похоже, что друзей или родных, способных поддержать ее в эту минуту, просто нет.
- Вы чуткая девушка.
От комплимента она вздрогнула и закусила нижнюю губу.
- Это единственная польза, которую я сейчас могу принести.
- Интересно, мисс Девон, а я мог бы с вами прокатиться? - спросил Форест. (Энн была так мила.) - Видите ли, я незнаком с местной топографией.
- Конечно. - Она повернулась ко мне под действием внезапного импульса. - Хов, мне необходимо поговорить с тобой с глазу на глаз.
- Прямо сейчас?
- Пожалуйста, если у тебя есть время...
Форест мягко ввернул:
- Все нормально. Я пока просмотрю ваш отчет по делу Майнера.
Энн достала рапорт из кипы дел и, пройдя за мной во внутренний офис, закрыла дверь. Она стояла, прислонившись к косяку, держа руки за спиной, и разглядывала истертый ковер.
- Боюсь, что после сегодняшнего дня ты станешь меня презирать...
- Ты имеешь в виду размолвку с Сайфелем? Ни в коем случае. Наоборот, это обнадеживающий знак. А то я уже начал опасаться, что все твои чувства предназначены только для уголовников.
- На самом деле я просто ревнивая, сварливая баба. Но это не совсем то, о чем я хотела с тобой поговорить.
- Самое странное, что я об этом тоже подумал.
- Я влюблена в него, - сказала она.
- Я даже не знал, что ты знакома с Сайфелем. Что вы дружили...
- А мы и не дружили. Я не одобряю его. А он не принимает меня всерьез. Насмехается, говорит, что я синий чулок. Но с того самого дня, как он вошел в офис...
- Какого дня?
- Это было в феврале, когда он работал над делом Майнера. Ларри зашел, чтобы задать несколько вопросов. Ты был в отъезде, в северной части графства, Алекс куда-то вышел. Мы стали болтать, и он пригласил, меня позавтракать. С того самого времени я с ним и встречаюсь.
- Не усматривал в этом преступления. Только к чему такая секретность?
- Он не хочет, чтобы об этом узнала его мать. И кстати сказать, я не хотела, чтобы об этом узнал ты.
- Обе причины мне кажутся просто глупыми.
- Неужели? Мне стыдно за себя, Хов. Он ведь не в моем вкусе. Иногда мне кажется, что я его ненавижу. Его интересуют лишь деньги и успех в обществе. Эгоистичный сквалыга. Как я могла полюбить подобного типа? Не знаю... И тем не менее - думаю только о нем, мечтаю о нем по ночам. Что такое со мной случилось, Хов?
- Во-первых, похоже, что это любовь. У тебя было затяжное детство. Но лучше поздно, чем никогда.
- Ты смеешься надо мной.
- Неужели это настолько страшно? Могу добавить, что я немного удивлен, но нисколечко не шокирован. Настанет время, когда он должен будет жениться, а ты выйти замуж.
- Неужели ты думаешь, что он женится на мне! Нет. Он дожидается смерти мистера Джонсона, чтобы жениться на ней! - Ее голос понизился до мелодраматического шепота.
- Ты выставляешь его в худшем свете, чем он есть на самом деле. В Сайфеле нет ничего такого, что умная женщина не смогла бы обратить в свою пользу. Он просто испорчен. Бьюсь об заклад, что причиной его испорченности является мать.
- Так и есть. Я видела их вместе. Он похож на большую кошку, мурлыкает, когда его мать чешет за ушком. Ох, как я презираю этого человека!
- Хм-м... - только и сказал я.
Она отвернулась, чтобы вытереть слезы. Ее голос глухо пробурчал сквозь салфетку.
- Хов, прости меня, но это не то, о чем я хотела с тобой поговорить. Ты будто вытянул из меня...
- Можешь называть меня Торквемадой.
- Слушай, завязывай со своими шуточками, я ведь серьезно. Это важно. Мне необходимо было высказаться, и я не смогла сдержаться. Не понимаю, что на меня нашло, но морально...
- Очнись, - сказал я громко и как можно мягче. - Ты хотела мне что-то сообщить. Вот и я.
- Я видела раньше этого мертвого мужчину, Хов.
- Где?
- С Ларри Сайфелем. Но боялась тебе об этом говорить.
- Продолжай. Когда ты видела их в последний раз?
- В феврале, в день суда над Фредом Майнером. Я пришла, чтобы встретить Ларри перед залом заседаний - мы должны были вместе позавтракать. Так вот, Сайфель сидел в пустом зале и разговаривал с этим человеком.
- Ты уверена?
- На все сто. Иначе зачем мне об этом говорить? Я не могла забыть его лицо, эти, красноватые глазки. И лысину. В тот день на нем не было парика.
- О чем шел разговор?
- Я не прислушивалась. К двери они подошли вместе. Ларри пожал ему руку и сказал, что если понадобится помощь, то он сам найдет его в Лос-Анджелесе.
- Если Ларри понадобится его помощь?
- Да. Что ты намереваешься теперь предпринять, Хов?
- Разумеется, отправить Сайфеля на опознание трупа. И получить положительный результат. Если, конечно, Сайфелю будет угодно дать нам положительный ответ.
Она схватила мою ладонь обеими руками и сквозь слезы посмотрела мне в глаза.
- Только, пожалуйста, не говори ему, что это я...
- Ты настолько без ума от него?
- Это ужасно? Я чувствую себя такой одинокой, когда его не вижу...
- Даже если он каким-нибудь образом причастен к этому делу?
Она прижалась лицом к моему плечу.
- Он причастен. Я поняла это, как только увидела труп в покойницкой. И похоже, что интуиция меня не подводит.
Нервная дрожь передалась от ее руки моей. Волосы разметались по плечам. Я пригладил их пока свободной ладонью.
- Ты мой главный визирь, Энн. Так что, будь добра, возьми себя в руки.
- Всенепременно.
Она выпрямилась, подправила заколки в волосах и подтянулась.
- А теперь ступай домой и отдохни. Забудь о миссис Джонсон. Она слеплена из крутого теста и отлично все перенесет без твой помощи.
- Да, я тоже, - она выдавила из себя слабую улыбку, - в порядке. Сейчас приведу себя в порядок... Мне и в самом деле становится лучше, когда необходимо о ком-то заботиться.
- Она тебе нравится?
- Разумеется. Я думаю, она замечательная женщина. А твое мнение?
Внезапно лицо Хелен Джонсон всплыло у меня перед глазами. Я вдруг подумал, что она прекрасна. Ее красота не ослепляла, а просто, как заноза, засела внутри, и я понял, что она была чем-то простым и сильным, о чем я ни на секунду не забывал с того момента, когда впервые увидел ее.
- Каково твое мнение? - повторила Энн с улыбочкой Моны Лизы.
Я не стал отвечать на том основании, что ответ мог меня выдать.
- Давай-ка закроем эту тему, Энн. Тебя ждет Форест.
- Если я твой главный визирь, то ты ведь не выдашь меня Ларри, не так ли?
- Не выдам, если что-нибудь не вынудит. Но он и так узнает.
- Но это уже будет не моя вина, правда?
Глава 10
Форест сидел, просматривая рапорт по делу Майнера. Увидев нас, он оперся о стол и поднялся.
- Протокол безупречен, по крайней мере, на первый взгляд. Но быть может, вам известны какие-нибудь погрешности? Годы, не вошедшие в досье, или что-нибудь в таком же роде?..
- Лайнбардж проделал кропотливую работу. В свое время он служил полицейским, и по каждому пункту ему приходилось перепроверять самого себя.
- Меня он убедил. Если это не отретушированная фотография, то я не в силах представить Майнера в роли похитителя. Человек не может быть идеальным на протяжении двадцати или тридцати лет, а затем развернуться на сто восемьдесят градусов и совершить тяжкое преступление. Разумеется, бывают исключения: растрата, убийство на почве страсти... Но киднеппинг с целью извлечения выгоды требует хладнокровной подготовки. Нормальному человеку такое и в голову не придет. Итак, мисс Девон? Мы готовы?
- Готовы, - ответила она, изобразив одну из своих самых обворожительных, рассчитанных на публику, улыбок.
- Да, вот какая штука пришла мне в голову, - добавил Форест, становясь в дверях. - Этот случай о наезде, в котором его обвинили, не был ли он подстроен? В наше время убийство, замаскированное под дорожно-транспортное происшествие, становится хрестоматийным. Кто жертва?
- Насколько я знаю, труп не был опознан.
- Судейские называют его "мистер Никто", - ввернула Энн.
- Вот уже двое, а? В этом деле есть сбивающие с толку совпадения. - Форест придержал дверь для Энн и резко захлопнул ее за собой.
Я уселся в нагретое им кресло и позвонил в контору Ларри Сайфеля. Секретарша раздраженно заметила, что ее шеф очень занят.
- Скажите ему, что это Ховард Кросс и что я занят ничуть не меньше.
- Очень хорошо, мистер Кросс.
По телефону его голос казался выше и тоньше.
- Кто говорит?
- Кросс. Я у себя в офисе. Мне нужно срочно с вами повидаться.
- Вы не могли бы прийти ко мне? Я завален работой, готовлю одну сложнейшую доверенность. И так потерял целое утро, вы же знаете...
Я оборвал его:
- Жду вас максимум через двадцать минут. Кстати, вам известно, где находится похоронное бюро Уоткинса?
- Это через квартал от здания суда?
- Точно. Там в покойницкой у Клита есть один мертвец. До того как прийти ко мне, потрудитесь на него взглянуть. Скажите Клиту, что это я прислал вас.
- Труп? Кто-нибудь, кого я знаю?
- Вы сможете ответить на этот вопрос, когда увидите тело. - И я повесил трубку.
Вначале я мельком пролистал досье Майнера, а затем взялся за него по-настоящему. Я не видел рапорта с тех самых пор, когда за неделю до слушания дела в суде Лайнбардж предоставил мне его на утверждение, на случай, если у меня возникнут какие-нибудь вопросы.
Я проскочил раздел "Семья", из которой узнал, что Фредерик Эндрю Майнер родился в 1916 году на ферме в Огайо. Его мать скончалась два года спустя, и Фреда стала воспитывать старшая сестра Элла. Отец, человек строгих принципов, член минонитской секты, жил, руководствуясь девизом: "Бездельникам прямая дорога в ад". Так что рукам мальчика всегда находилась какая-либо работа. Весной и летом он вкалывал на ферме на равных с отцом. Зимой поступил в деревенскую школу, а затем в гимназию штата, где стал специализироваться по прикладной механике.
"Гимназические отчеты представляют нам (продолжал я читать досье) Майнера прилежным учеником с хорошим общественным статусом и склонностями к практической механике. Но несмотря на успехи, в шестнадцать лет ему пришлось уйти из школы и подыскать работу в местном гараже. Это перемещение было обусловлено большими финансовыми трудностями. В течение нескольких лет, еще подростком, Фред оставался главной опорой семьи и приносил единственный твердый доход в семейную кассу. Его зарплату дополняли выигрыши различных гонок на местных ярмарках.
Когда наступила депрессия, у Майнера оказалось достаточно денег, чтобы с помощью отца открыть собственную бензоколонку. Дело процветало, и когда в сороковом году его призвали в армию, то к тому времени Майнер был уже владельцем не только бензоколонки, но и авторемонтного гаража.
Его заветная мечта стать морским истребителем не осуществилась. Без необходимого образования об этом нечего было и думать. Но вместо этого он поступил техником в наземную службу. После обучения в Норфолке, штат Вирджиния, он работал на нескольких базах военно-морской авиации на западном побережье и упорной работой и тщанием добился повышения в звании. Он стал "машинистом по авиационным моторам первого класса". Во время работы на аэродроме в Сан-Диего он встретил и 18 сентября 1942 года женился на Эми Вулф, дочери бизнесмена. И хотя детей у них не было, но брак оставался прочным, а друг к другу супруги относились с теплотой и пониманием. Летом 1943 года Майнеру было приказано явиться в Бремертон, штат Вашингтон, чтобы присоединиться к экипажу крейсера "Юрика Бэй", находящегося в последней стадии комплектации. Миссис Майнер последовала в Бремертон за своим мужем и оставалась с ним в периоды подготовки и гарантийного плавания. Она утверждает, что именно в то время Майнер "выпил в первый раз в жизни" и понял, что "не способен держаться" под воздействием алкоголя. Этот факт был подтвержден доктором Левинсоном, который описывает в своем сопроводительном рапорте Майнера как "потенциального алкоголика, что означает, что данный субъект психологически или психопатологически восприимчив к интоксикантным и депрессивным эффектам алкогольного опьянения".
Первое знакомство Майнера с выпивкой было, как он признался сам, первым и единственным эпизодом, полностью ответственным за черное пятно в его послужном списке. Не возвратясь на борт корабля после уик-энда, он был понижен в звании до машиниста второго класса. Но в следующем году Майнер восстанавливается в чине и оканчивает службу "главным машинистом по авиационным моторам".
О вкладе Майнера в дело защиты родины, факт, к которому апеллирует община и который учитывается при вынесении приговора, когда на разных чашах весов оказываются степени преступления и наказания, достаточно свидетельствуют прилагаемые письма от капитана Ангуса Дрю, командира "Юрики Бэй" в 44 - 45 годах, старшего офицера Юлиуса Хекендорфа и лейтенанта Элмера Мортона. "Его усердие и преданность делу, - пишет Юлиус Хекендорф, - удивительны, хотя он работал в отрасли, где эти качества должны стать привычными. Его служба вдохновляла подчиненных и была источником истинного наслаждения для начальства". Во время его службы на борту "Юрики Бэй" корабль участвовал во вторжениях на Ивожиму, Луцон и Окинаву.
Когда кампания по вторжению на Окинаву подходила к концу, морская карьера Майнера была подогрета тем, что лейтенант Мортон назвал "взрывом славы". В "Юрику Бэй" врезался японский самолет-"камикадзе" и, проделав дыру в полетной палубе, провалился в ангар. В последующем всеобщем смятении Майнер принялся тушить возникший в ангаре пожар. Команде, которую он сколотил, удалось потушить пламя. К несчастью, в обломках самолета-"камикадзе" взорвалась бомба, и Майнера взрывной волной всадило в шпангоут. При этом у него раздробился череп и позвоночник. Отправленный на Гуам, затем в военно-морской госпиталь в Сан-Диего, Майнер большую часть последующего года провел на больничной койке. Он был освобожден от службы и отправлен на пенсию по пятидесятипроцентной нетрудоспособности в марте 46-го.
Сразу же после выписки Майнер поступает на место шофера к мистеру Эйбелю Джонсону, который в то время был главой сан-диегской фирмы по торговле недвижимостью. С этого времени он работает на мистера Джонсона и, по словам хозяина, "служит преданно и умело". Мистер Джонсон желал бы, если суд усмотрит возможности для условного наказания, чтобы Майнер остался в своем теперешнем качестве, а он возьмет ответственность за поведение Майнера на себя. Мнение доктора Левинсона состоит в том, что "Майнер и община в целом могут быть спокойны, если впредь Майнер не станет употреблять спиртные напитки. Не принимая во внимание его потенциальный алкоголизм, который ни при каких обстоятельствах не является редким явлением в среде инвалидов войны и, в частности, среди тех, кто потерял мать в раннем детстве, в остальном Майнер находится в нормальной психологической форме".