Я подошел к двери.
- Давайте пройдем в ваш офис и поищем визитку этого парня.
- Как прикажете. Том Свифт и его пропеллерная клюшка всегда к вашим услугам.
Сайфель вновь пришел в норму. С этим человеком я бы в разведку не пошел.
Глава 1 2
Его импозантный офис разительным образом отличался от моего. Мы поднялись на этаж в частном гидравлическом лифте, на дверях которого золотом было выведено название фирмы: "Стюртевант и Сайфель". Стюртевант, удалившийся от бизнеса, считался лучшим в городе адвокатом по делам, связанным с недвижимостью.
Приемная была устлана ковром винного цвета и обставлена мебелью с кожей зеленовато-желтого цвета. Репродукции Руо смотрели со стен с трагической покорностью. Но вот секретарша явно ни о чем не скорбела. Ее винно-красные глаза и зеленовато-желтые волосы, казалось, были порождением этой комнаты.
- Миссис Сайфель пыталась дозвониться вам, мистер Сайфель. Трижды, - произнесла она с сардонической ухмылкой.
- Что маме понадобилось на этот раз?
- Она сообщила, что вы обещали взять ее на вечеринку в пляжном клубе. Вам необходимо заехать за ней в четыре тридцать.
- Если мама говорит, то, судя по всему, так оно и есть. - В его голосе проскальзывали обиженные нотки. - Позвоните ей, Линда, хорошо? Скажите, что я немного запоздаю.
- Вряд ли ей это понравится.
Он резко поднял руку и посмотрел на часы.
- Передайте, что я опоздаю минут на пятнадцать, не больше, Не понимаю, почему она хочет выехать так рано.
- А можно мне после этого уйти, мистер Сайфель? Сегодня у меня свидание.
- Сегодня у меня свидание! - передразнил он ее с яростью.
Когда Сайфель отвернулся, она показала ему в спину язык, увидела, что я это заметил, и заменила гримасу кошачьей улыбочкой. Я прошел в офис: ковер и кожа здесь были благородного серого цвета, а панели на стенах - из серебристого дуба. Я заметил, что законники в наше время неплохо оплачиваются. Сайфель хмыкнул, сказав, что когда-то это действительно было так.
На стене над черным столом со стеклянным верхом нависла плохая картина маслом, на которой была изображена красивая женщина в шляпке колпаком из давно ушедших двадцатых. Я понял так, что миссис Сайфель и здесь не спускала глаз со своего сына. Он раскрыл маленький бар, вделанный в кабинет, и вынул оттуда бутылку скотча.
- Присоединитесь?
- Не сейчас, спасибо.
- А я выпью. - И ни к селу ни к городу добавил: - Хотя в дневное время я не часто позволяю себе это. Но сегодня выдался особенный день... Утром - киднеппинг, вечером - коктейль с мамой. Такое трудно выдержать без поддержки. Разумеется, я не хочу сказать, что она плохая женщина, напротив.
Он до половины наполнил стакан виски и махнул им в сторону висящей на стене картины.
- За тебя, мама-перемама, или как говорят в Африке - мать-перемать. Ты, правда, язычница, зато классный боец.
Вся эта сцена вызывала чувство странной жалости. А самым странным было то, что я испытывал жалость к Энн. Сайфель поставил виски на стол.
- А теперь найдем эту карточку, где бы она ни была. Том Свифт и Его Рентгеновский Глаз. Продолжение Тома Свифта и Его Электронной Матери-Перематери.
Он утомил меня. Его остроумие балансировало на грани отчаяния, и я уже сожалел о реплике насчет раздвоения личности. Он продолжал разговаривать сам с собой о прелестях дня и блестящих перспективах на вечер, пока его руки сами по себе рылись в документах. Затем он грохнул металлическим ящиком стола и повернулся ко мне, держа в руке карточку.
- Как я и предполагал, старина. Оказалась в бумагах по делу Майнера. У старого Тома Свифта память что стальной капкан, и поэтому народ протоптал дорожку к его дому.
- Поблагодарите его от моего имени.
Карточка была грязная и погнутая, словно ее предлагали и отдавали обратно множество раз. На ней стояло:
"Детективное, бюро "Экме",
3489, Сансет-бульвар.
Мгновенное обслуживание, самые низкие расценки. Тел. ТА - 8-2181"
Сайфель сказал:
- Быть может, мне удастся припомнить его имя. Ну что, поможет вам эта штука?
- Вполне возможно. Не возражаете, если я воспользуюсь вашим телефоном для междугороднего разговора?
- В любое другое время - ради Бога. Но сейчас я очень спешу.
- Это недолго.
Пока меня соединяли с такеровским номером, он в отчаянии бродил вокруг стола, подобно птице со связанными крыльями. На другом конце провода аппарат прозвонил раз двадцать.
- Абонент не отвечает, - сказал оператор на линии. - Соединить вас через полчаса, сэр?
- Не беспокойтесь.
Сайфель проводил меня. Когда мы подошли к лифту, стальная дверь откатилась вбок и из него вышла женщина. С первого взгляда могло показаться, что портрет, висящий в офисе Сайфеля, ожил и покинул свое место. Темная, похожая на орлиную, голова, видимо, не менялась в течение тридцати, а может быть, и сорока лет, а тело, на котором она покоилась, осталось таким же подтянутым и стройным, как у девушки.
Посмотрев внимательнее, я заметил под челюстью отвисшие складки кожи, а вокруг рта и в глубине темных глаз - отметки прожитых лет и накопленного опыта. Пальцы с перстнями вцепились в рукав пиджака Сайфеля и стали яростно его трясти. - Почему, черт побери, ты задержался, Лоренс?
- Уже иду, мама. Это мистер Кросс.
Она проигнорировала мое присутствие. Ее глаза впились в лицо сына, как две мокрые черные пиявки.
- Подло и эгоистично с твоей стороны заставлять меня ждать. Я бы не стала посвящать тебе всю свою жизнь, если бы знала, что по любой прихоти ты будешь отшвыривать меня со своей дороги как ненужную вещь.
- Извини, мама.
- Разумеется, ты должен чувствовать свою вину. По твоей милости мне пришлось Трястись в автобусе.
- Ты могла взять такси.
- Я не могу себе позволить разъезжать на такси каждый день. Разумеется, ты никогда не задумывался о тех жертвах, на которые мне пришлось пойти, но добиться твоей практики у мистера Стюртеванта стоило огромных денег.
- Я понимаю. - Выглядел он жалко: весь как-то съежился и снова стал по-мальчишески неловким. - Мама, быть может, мы закончим препираться? Сейчас я готов отвезти тебя куда угодно.
Она произнесла, нацепив на лицо выражение ледяной скуки:
- Можешь заканчивать свои дела, Лоренс. Я больше не тороплюсь. У меня пропал интерес к этой вечеринке. К тому же, кажется, скоро у меня заболит голова.
- Но, мама, не надо так, пожалуйста.
Он неуклюже потянулся, нащупывая ее руку. Она надменно отвернулась и, злобно стуча каблуками, отошла к окну. Я вошел в лифт. Перед тем как двери закрылись, я взглянул в его лицо и увидел, что оно смялось и покрылось морщинами, будто по нему прошлись остренькие каблучки.
Глава 13
Сэм Дрессен, следователь из отдела шерифа, сидел в своей комнатке в здании суда. Лейтенант Клит считался наиболее работоспособным из офицеров, но от его вида меня уже тошнило. Сэм сидел, покусывая заусеницу, и глаза у него были грустные-грустные. Его седоватая шевелюра вихрилась завитушками и торчала в разные стороны, словно островок прошлогоднего чертополоха.
Тяжко вздохнув, он стал медленно поднимать глаза, пока они не уперлись в мое лицо.
- Привет, Хов. Двадцать против двух, ты притащился, чтобы поведать мне о том, какой я олух. На сегодняшний день в нашей стране в любой конторе, каким-либо образом связанной с законом, нет занятия увлекательнее, чем выяснение того, где Сэм Дрессен в очередной раз лопухнулся. Поначалу мне это преподнес самолично шеф, потом федрила, этот чертов...
- Обожди минутку, Сэм. Как-никак, а ведь это мое самое любимое учреждение. Так в чем проблема?
- Проблема с работой. Какие еще могут быть проблемы?!
- Проблемы с женщинами, например.
- Ну, это не в моем возрасте, парень. До пенсии мне осталось каких-то полтора года, и теперь вся эта кодла старается оттеснить меня от кровного куска пирога. Все, начиная с Эдгара Гувена и заканчивая моим шефом, выходят на демонстрации с лозунгами: "Не давать ему пенсию - нет!" Ты знал об этом, Хов?
- Тебя приятно слушать.
- Шеф был когда-то моим приятелем, но и он переменился. С того самого времени, как прошел этот сраный курс в этой сраной фэбээровской школе, он стал таким фу-ты-надутым, что его просто не узнать. Как ты думаешь, что он выдал сегодня? Сказал, что, если я не подлатаю свою технику съемки отпечатков пальцев, он уволит меня к чертовой матери. "Старикан безуспешно пытался приладить свои пальцы". Это мне-то сказать такое! Восемнадцать, девятнадцатый год работы пошел в департаменте. Они, наверное, думают, что с таким жалованьем можно уходить на пенсию.
- Сэм, это что, пинок в зад по поводу февральского дела?
Его желтые зубы прикусили заусеницу.
- Ты тоже прослышал об этом, да?
- Знаю, что они не могут разобраться с отпечатками, которые ты снял с раздавленного парня.
- Точно, швырнули мне их обратно в физиономию, сказали, что отпечатки смазаны и что установить по ним личность невозможно.
- А это действительно так?
- Может, и так, они-то в своем деле мастера. - Он взглянул на меня уголком изукрашенного прожилками глаза, чтобы убедиться, как я реагирую. - Хов, ты ведь даже представить себе не можешь, в каких условиях приходится работать. Трупное окоченение оставляет свое клеймо, но его черта с два увидишь невооруженным глазом. Вот я и оплошал, такие дела. Любой может облапошиться. Я ведь тоже человек. И нет особых причин писать это сраное письмо моему шефу. Какая разница, кем был тот парень. Умер - и все.
- Теперь, похоже, имеет значение, кем он был, Сэм. Я намереваюсь подать запрос на эксгумацию.
- В связи с утренним убийством? Думаешь, между ними есть какая-то связь?
- Таково мое предположение.
- Ну, тогда можешь не надеяться, что мне что-нибудь известно. Я пошел глянуть на новый трупешник, но в морге было не протолкнуться из-за федрил. Они меня и близко-то не подпустили, сказали, что сами снимут отпечатки и сделают, что необходимо. Как тебе это нравится, Хов?
Так как в последнее время Сэм работал все хуже и хуже, мне это понравилось. С другой стороны, он был моим старинным приятелем. И весьма полезным. Поэтому я издал горлом некий сочувственный звук.
Его это не утешило.
- Так что шеф наорал на меня. Из-за этого дела, кричит, наша контора потеряла лицо! Я ему говорю: будь у меня подобная физия, не жалко было бы потерять...
- Так прямо и сказал?
- Ну, не вслух, конечно. Так, под нос. Если бы он это услышал, я бы здесь уже не сидел. Мне, знаешь, надо до пенсии живым добраться. Но чего-то не верится, что оно так и будет. - Он вздохнул как старая лошадь. - Чем же я могу тебе помочь, Хов? Ты ведь никогда не придешь просто так потрепаться, тебе обязательно что-нибудь нужно узнать.
- У меня кое-что есть для тебя. - Я достал из бумажника визитку и положил ее на стол прямо под его меланхольный нос. - Это принадлежало тому парню из морга. В феврале он отдал ее Ларри Сайфелю. - Я вкратце изложил события. - Покажи ее шерифу. Это несколько, поправит лицо вашей конторы. И скажи ему, чтобы взял у Сайфеля показания. Ты ведь знаешь Сайфеля?
- Еще бы. Один из тех, - добавил он несколько туманно. - Есть две породы молодых прощелыг. Этот из тех, кто ни в грош не ставит старших. Запросто может выставить старика на посмешище, только бы угодить своей заднице. Не то что ты, Хов, - запоздало добавил он.
- У тебя что, были нелады с Сайфелем?
- Мне он ничего страшного сделать не может. Но всю последнюю неделю прохода не давал с трупом по делу Майнера. Я бы хотел, чтобы никакого "дела Майнера" вообще не существовало.
- Боюсь, что с сегодняшнего дня ты будешь слышать о нем еще чаще. Так чего он добивался?
- Информации. Я объяснил, что никакой новой информации по этому делу у меня нет. Но он почему-то вбил себе в голову, что есть. Чушь! У меня и других забот полно. Неужели я должен думать все время об одном деле?! Например, эта вооруженная банда, которую мы сцапали во вторник. На них поступили запросы из шести штатов, из четырнадцати полицейских комиссариатов! Я по уши увяз в переписке. - Он выхватил из кипы бумаг целую пригорошню и грохнул ею об стол.
- Забудь об этом на время, Сэм. Так какая информация у тебя есть?
- Да ничего нового. Я раскрутил единственную оставшуюся улику. Но и этот след никуда не привел. Последняя приличная улика - метка химчистки на костюме мертвеца.
- А метка портного?
- Она была спорота. Знаешь почему? Костюм оказался ворованным. Это мне удалось установить.
- Продолжай.
- Химчистка находится в Вествуде. Новое дело, независимое, начато в прошлом году. Не так-то легко было выйти на их след. Отделение пропавших без вести даже не успело занести эту химчистку в свою картотеку. Ну, в общем, как бы то ни было, у меня появилась возможность отправиться в среду в Эл-Эй. Нужно было кое-что передать Рэю Пинкеру. В химчистке мне дали фамилию и адрес тех людей, у которых этот костюм был украден. В тот момент я, конечно, не знал, что костюм ворованный. Думал, ура, еще следок появился!
Я начал закипать. День подходил к концу, и терпение мое истощалось.
- Так что обнаружилось, Сэм? Ты допросил людей, у которых стянули этот костюм?
- Я хотел, но... Их не оказалось дома. Из химчистки я позвонил им и поговорил со служанкой. Описал костюм. Она сказала, что его украли вместе с другим барахлом месяца четыре назад. Выходит так, что этот парень оказался еще и грабителем. В этом случае становится понятно, что он делал на Риджкрест-роуд в ту ночь: присматривал дом для очередной кражи. Наскочив на него, Майнер тем самым сделал кому-то большое одолжение.
- Давай фимилию и адрес.
- Какую еще фамилию? Я же тебе только что сказал, что это мертвый конец.
- Тех людей, у которых костюм был украден. Я съезжу в Вествуд и поговорю с ними.
- К чему тебе это? Они же не знакомы с грабителем!
- Любая зацепка все же лучше, чем ее отсутствие. Давай-ка сюда адрес, Сэм.
- Да бога ради, если тебе не терпится забить себе мозги этой чепухой. - Он пошарил в выдвинутом ящике стола и вытащил бланк химчистки, на котором карандашом было нацарапано:
"Дж. Томас Ричардс,
8 Джанкал Плэйс,
Вествуд"
- Ты их хотя бы предупреди, что едешь, - сказал Сэм. - Обидно будет переть такой конец зазря, а они, видать, шустряки.
- Хорошо, так и сделаю. И еще одно.
- О Господи, еще не все? - Его рот ощерился в улыбке. - Хочешь, чтобы я выскочил из собственной рубашки?
Я притворился, что не понял подкола. Для старика это был трудный день.
- Шериф затанцует на задних лапках, когда ты покажешь ему визитку. Только сделай это прямо сейчас.
- Как только избавлюсь от тебя, Хов.
- Это будет несложно. Просто мне нужны фотографии, которые ты сделал с трупа по делу Майнера.
- Но ведь ты знаешь, что их нельзя выносить отсюда.
- Обещаю вернуть.
- Думаешь, что сможешь установить его личность?
- Хочу попробовать. Если получится, ты будешь первым, кто об этом узнает.
- Полагаюсь на тебя, Хов. Не уверен, что у тебя получится этот вариант, если, конечно, ты не знаешь чего-нибудь такого, о чем не известно мне. - Его морщинистая улыбка походила на затянувшийся шрам, который причинял ему массу неудобств. Было время, когда Сэм претендовал на место шерифа.
- Можешь успокоиться. Ничего я не знаю. А теперь давай фотографии.
Он открыл стоящий у стены металлический шкафчик и принялся шарить на полках. Луч света почти горизонтально пробился через высокое, забранное решеткой окно. В сумрачном неверном свете его профиль казался темным, угловатым и походил на вырубленную в камне и изъеденную дождями маску.
- Не беспокойся, Сэм, - сказал я тихо. - Ты заработаешь свою пенсию.
Он нашел конверт и высыпал содержимое на стол. Я впервые увидел февральского мертвеца. По-видимому, он был моложе и выглядел импозантнее, чем тот, что лежал сейчас в морге, но это было до того, как машина Майнера раздавила ему лицо. Оно было страшно покорежено: челюсть вывихнута, нос вдавлен внутрь, щеки и лоб ободраны до мяса, одного глаза не было. Единственной чертой, по которой его хоть как-то можно было опознать, являлись шикарные светлые волнистые волосы, плотно закрывавшие изрезанный стеклом лоб.
- Ударом разбило противотуманный фонарь, - говорил Сэм. - Его переехало обоими колесами. Вдавило грудную клетку внутрь, череп раздавило как орех, осколки стекла вмазало в лицо.
- Блондин?
- Так точно. Серо-голубые глаза. Размер пять - девять, рост - один - шестьдесят; возраст - двадцать девять - тридцать. Судя по воссозданному портрету, он был симпатичным пареньком.
- Какие-нибудь особые приметы?
- Только это. - Он поднял увеличенную фотографию с надписью: "Левая рука". На предплечье была нанесена татуировка "гавайская танцовщица в юбке" и слово "Апоха". - Похоже, он служил во флоте. Жалко, что у него не был вытатуирован личный номер.
Сэм закрыл конверт и заклеил клапан липкой лентой. Это заняло какое-то время, потому что его руки дрожали.
- Все в порядке, Сэм?
- В порядке. Я-то в порядке. Просто мне становится дурно от одного вида мертвяков. Даже на фотографиях. Я прекрасно знаю, Хов, что напортил в феврале с отпечатками пальцев. Это было ужасно. Я с огромным трудом заставил себя прикоснуться к нему. Невыносимо для такого старика, как я, видеть молодое здоровое тело, разбитое в куски. От подобных зрелищ в голову приходят дурные мысли. Меня они теперь посещают довольно часто. - Его огромная костлявая ручища в отчаянии вцепилась в мою. - Я теряю хватку, да, Хов?
- Все мы боимся смерти, - ответил я. - Это нормально.
- Не произноси ты, ради Бога, это слово, не могу его слышать. Я видел так много на своем веку. А теперь думаю только о том, что в один прекрасный день этим "кем-то" окажется Сэм Дрессен.
- Патологические мыслишки, - сказал я весело и направился к выходу. Но они словно прилипли к моей машине и окутывали ее подобно черному крепу на всем пути до Лос-Анджелеса. Я ехал с таким чувством, словно за мной на мотоцикле гналась сама смерть.
Глава 14
Детективное агентство "Экме" находилось на втором этаже оштукатуренного здания, прямо над ломбардом. На противоположной стороне улицы я обнаружил местечко для стоянки и пробрался сквозь вечерний поток автомобилей. Казалось, они стараются избежать какой-то напасти, поджидающей с одной и другой стороны бульвара. Фары горели, будто индейские сигнальные костры на склонах холмов.
Я поднялся на второй этаж и обнаружил, как и ожидал, что в помещениях компании "Экме" тихо и пусто. В коридоре оказалась пахнущая застарелым сигарным дымом телефонная будка. Застекленная крыша прямо над ней отфильтровала пыльный серый свет. Я зашел в будку и набрал номер Дж. Томаса Ричардса в Вествуде. Служанка сообщила мне, что мистер и миссис Ричарде в это время берут уроки гольфа и что их, таким образом, нет дома. Если что-то срочное, то я могу позвонить в клуб "Бель Эйр". Да, разумеется, они возвратятся домой к обеду.