Она говорила так, как будто ее старая влюбленность в Тони перешла на Джона. Лицо ее было мечтательным. Мне захотелось предупредить ее, чтобы она не слишком предавалась этим чувствам. Все может превратиться в хаос опять.
Миссис Гэлтон осторожно спускалась по лестнице. Кэсси подошла к двери ее встретить. На старой леди был строгий черный костюм и что-то белое на шее. Седые волосы уложены крупными твердыми волнами. Она протянула мне костлявую руку.
- Очень приятно вас видеть. Очень хотела лично поблагодарить вас. Вы сделали мой дом счастливым.
- Вы уже поблагодарили меня, прислав чек.
- Вы заслужили эти деньги. - Возможно, она почувствовала, что нужно еще что то добавить, и сказала: - А вы не попьете с нами чаю? Мой внук будет рад вас видеть. Я как раз жду его к чаю. Наверно, он уже дома.
В голосе все еще слышались недовольные нотки. И я подумал, насколько искренне ее счастье и какую волю нужно иметь, чтобы надеяться, что что-то хорошее может ожидать бедную старую богатую женщину. Она опустилась на кресло, преувеличивая свою немощь. Кэсси начала беспокоиться.
- Я думаю, он в клубе графства, тетя Мария.
- С Шейлой?
- Наверное, да.
- Он продолжает с ней встречаться?
- Практически каждый день.
- Этому нужно положить конец. Он слишком молод, чтобы интересоваться девушками. Шейла прекрасная девушка, спору нет. Но мы не можем позволить, чтобы она отняла у нас Джона. У меня в отношении него другие планы.
- Какие планы? - спросил я. - Если, конечно, вы не против моего любопытства.
- Я думаю послать Джона в Европу осенью. Ему нужно расширить свой кругозор. Он очень интересуется современной драмой. Если он не утратит этого интереса, построю для него театр. Здесь, в Санта-Терезе. Джон очень талантлив. Способности Гэлтонов в каждом поколении принимают разные формы.
Как бы подтверждая это утверждение, красная спортивная машина остановилась у дома. Дверь хлопнула, и Джон вошел в комнату. Лицо его было красным и хмурым. Он стоял около двери, руки в карманах куртки, голова откинута.
- Прекрасно, - сказал он. - Все на месте. Три богини судьбы, и одна из них - мистер Арчер.
- Не смешно, Джон, - сказала Кэсси, как бы предупреждая его, чтобы он не продолжал эту тему.
- А мне кажется, что смешно. Даже очень смешно. - Он подошел к нам, покачиваясь.
Я приветствовал его.
- Хелло, Джон.
- Отойдите от меня. Я знаю, почему вы здесь.
- Почему же?
- Я скажу вам почему.
Он хотел наброситься на меня с кулаками, но споткнулся и потерял равновесие. Я подошел к нему, повернул к себе спиной, взялся за воротник его куртки и спустил ее до локтей, что затруднило движение его рук. Он стал выплевывать в меня слова, которые пахли конюшней. Я почувствовал его смертельную ненависть ко мне.
- Возьмите себя в руки и успокойтесь, - сказал я.
- Я убью тебя.
- Для этого вы должны иметь при себе что-то более существенное, чем полный желудок виски.
Миссис Гэлтон прошептала у моего плеча:
- Он напился?
Джон ответил на этот вопрос сам с вызовом ребенка:
- Да, я напился. Пил и думал. Думал и пил. И должен сказать, что все это ужасно.
- Что ужасно? Что произошло? - спросила миссис Гэлтон.
- Многое произошло. Скажите этому человеку, чтобы он оставил меня в покое.
- Отпустите его, - приказала миссис Гэлтон.
- Вы думаете, он послушается?
- Черт возьми, отпустите его!
Он собрался с силами и разорвал куртку, освободив руки. Потом повернулся ко мне, сжал кулаки и закричал:
- Давайте посмотрим, кто кого! Я не боюсь вас.
- Думаю, сейчас не время и не место.
Я бросил ему куртку. Он поймал и глупо стал ее разглядывать. Кэсси встала между нами, взяла у него куртку и стала помогать ему надеть ее. Он подчинялся, как ребенок.
- Вам нужно выпить черный кофе, Джон. Давайте, я сделаю вам кофе.
- Не хочу кофе. Я не пьян.
- Но ты выпил, - миссис Гэлтон повысила голос на целую октаву. - Твой отец начал пить очень молодым. Ты не должен повторять его ошибок. Не хочу, чтобы все повторилось. Пожалуйста, Джон, обещай мне, что этого не будет.
Она повисла на его руке, всхлипывая. Кэсси пыталась ее успокоить. Джон повернул голову и посмотрел на меня.
- Прогоните этого человека. Это шпион доктора Хауэла.
Миссис Гэлтон повернула ко мне свое худое лицо, обтянутое кожей.
- Думаю, мой внук ошибается. Я знаю, доктор Хауэл не может себе такого позволить, не предупредив меня.
- Не будьте так уверены в этом, - сказал Джон. - Он не хочет, чтобы я встречался с Шейлой. И он пойдет на все, чтобы помешать нам видеться.
- Скажите, мистер Арчер, вы работаете на доктора Хауэла?
- Об этом спросите у доктора Хауэла.
- Значит, это правда?
- Я не могу ответить на ваш вопрос.
- В таком случае, прошу вас, оставьте мой дом. Вы пришли сюда под предлогом поблагодарить меня, а цели у вас были совсем другие. Если вы еще раз здесь покажетесь, я подам на вас в суд. Я даже сейчас позвоню, пожалуй, в полицию.
- Нет, не делайте этого, бабушка, - сказал Джон. - Мы и так с ним справимся.
Он быстро трезвел. Вмешалась Кэсси:
- Не стоит так волноваться из-за пустяков. Вы ведь знаете, что доктор Хауэл...
- Не произносите его имени в моем присутствии. Меня предал мой старый и верный друг. Вот что значит быть богатой. Все думают, что они имеют права на мои деньги только потому, что они у меня есть. Теперь я понимаю, чего хотел Август Хауэл, войдя в мою жизнь и пытаясь, заставить меня полюбить его девчонку. Он не получит ни цента! Я уж постараюсь!
- Пожалуйста, успокойтесь, тетя Мария.
Кэсси попыталась отвести ее обратно к креслу и посадить. Но миссис Гэлтон не сдвинулась с места. Она крикнула мне хриплым голосом:
- Убирайтесь отсюда и скажите Августу Хауэлу, что он превзошел себя. Он не получит моих денег, ни цента. Все достанется моей кровинушке. И скажите ему, чтобы он держал свою дочь подальше от моего внука. У меня для него другие планы.
Она задыхалась от волнения. Потом закрыла глаза, и лицо ее стало посмертной маской. Она пошатнулась и чуть не упала. Джон поддержал ее за плечи.
- Уходите, - сказал он мне. - Моя бабушка - больная женщина. Видите, что с ней происходит. И это вы во всем виноваты.
- Да, кто-то виноват в этом.
- Вы уйдете, или я вызову полицию?
- Лучше уходите, - сказала Кэсси. - У миссис Гэлтон больное сердце.
Миссис Гэлтон привычным жестом поднесла руку к сердцу. Голова ее опустилась Джону на плечо. Он гладил ее седые волосы. Это была очень трогательная сцена.
Когда я уходил, то подумал: сколько таких сцен понадобится, чтобы убить старушку? Этот вопрос не давал мне спать всю дорогу, пока я летел в Чикаго.
Глава 24
Целых два дня я провел на ногах в Энн-Арбор, где действовал как представитель фирмы, поддерживающей контакты с Европой. Все, что Джон рассказывал о своей учебе в школе и колледже, подтвердилось до малейших подробностей. Но я установил одну дополнительную, очень интересную деталь: он поступил в школу под именем Джона Линдси пять с половиной лет назад, 9 января. Питер Каллиган был арестован в Детройте в сорока милях от Энн-Арбор 7 января того же года. Видимо, парню понадобилось всего два дня, чтобы найти себе нового защитника в лице Габриэля Линдси.
Я беседовал с друзьями Линдси, в основном учителями. Они помнили Джона. Он был живым мальчиком. Хотя один из друзей сказал про него, что он был крепким орешком. Они считали, что Линдси подобрал его на улице.
Габриэль Линдси вообще помогал молодежи, попавшей в беду. Он был пожилым человеком, который потерял на войне сына. Вскоре после гибели сына умерла его жена. Он сам умер в университетской больнице в феврале прошлого года от воспаления легких.
Его доктор вспомнил, что Джон часто приходил к нему в больницу. Я посмотрел копию его завещания, которая находилась в суде графства. Линдси завещал две тысячи долларов "моему почти приемному сыну Джону Линдси" для продолжения учебы. Больше в завещании ничего написано не было. Это означало, что все свои деньги он завещал Джону.
Джон закончил университет в июне. Его наставник сказал, что это был хороший студент, без каких-либо явных проблем. Его не очень любили студенты. У него не было близких друзей. С другой стороны, он активно участвовал в работе студенческого театра. Актерские способности у него были средние.
После окончания университета он жил на Кэтрин-стрит. Фамилия хозяйки - миссис Хаскел. Возможно, она может мне кое-что рассказать о нем.
Миссис Хаскел жила на первом этаже трехэтажного пряничного домика из сказки. По количеству писем, которые лежали на столике в вестибюле, я понял, что она продолжает сдавать комнаты жильцам. Она провела меня через холл, паркетный пол которого был натерт до блеска, в маленькую гостиную. Окна в комнате были прикрыты занавесками. Оазис прохлады среди жары июльского Мичигана.
Где-то над нами кто-то печатал на машинке.
Миссис Хаскел говорила с южным акцентом:
- Садитесь, пожалуйста, и расскажите, как у Джона дела. Он успешно работает? - Миссис Хаскел с восторгом скрестила руки на груди. Она была одета в платье в цветочек. Кудряшки на ее лбу покачивались, как беззвучные колокольчики.
- Он еще не начал у нас работать, миссис Хаскел. Моя цель заключается в том, чтобы установить, может ли он работать на секретной работе.
- Это значит, что предыдущее предложение не дало результатов?
- Какое предложение?
- Играть в театре. Вы, возможно, не знаете, но Джон Линдси прекрасный актер. Самый талантливый из всех ребят, которые когда-либо у меня жили. Я никогда не пропускала его игру в театре Лидии Меддельсон. В прошлом году они ставили "Выбор Хобсона". Он прекрасно играл.
- Вполне вам верю. И вы говорите, что у него были предложения на роли в театре?
- Я не знаю о предложениях во множественном числе, но одно предложение у него было. Один известный продюсер хотел подписать с ним контракт и заняться его профессиональной подготовкой. Насколько мне известно, Джон принял это предложение. Но, видимо, передумал, если договорился с вашей фирмой, занимающейся безопасностью.
- Это очень интересно, то, что вы рассказали мне о его игре в театре. Мы не против, чтобы наши работники были всесторонне образованными людьми. А вы не помните имя продюсера?
- Боюсь, что я никогда его не знала.
- А откуда он появился?
- Не знаю. Джон никогда не рассказывал о своих личных делах. Он даже не оставил своего будущего адреса, когда уехал отсюда в июне месяце. Я знаю все это от мисс Рейчлер, она рассказала мне об этом после его отъезда.
- Мисс Рейчлер?
- Его подруга... Я не имею в виду, что она была его девушкой. Она, возможно, так и думала, но он так не считал. Я предупреждала его, чтобы он не связывался с девушкой из богатой семьи, разъезжающей на "кадиллаках". Мальчики, которые живут у меня, приходят и уходят. Но я стараюсь следить за ними, чтобы они не споткнулись и не попали в беду. Мисс Рейчлер на несколько лет старше Джона. - Она произносила его имя с материнской гордостью. Ее южное произношение чувствовалось еще сильнее.
- Мне кажется, что это как раз такой молодой человек, который нам нужен. Общительный, нравится девушкам.
- Да, это верно. Не хочу сказать, что он бегает за каждой юбкой. Он не обращает на них внимания, пока они сами не проявят активность. Ада Рейчлер все время его навещала. Она приезжала сюда на своем "кадиллаке" чуть ли не через день. Ее отец - большой человек в Детройте. Выпускает автомобильные части.
- Прекрасно, - сказал я. - Деловые связи.
Миссис Хаскел фыркнула:
- На это особенно не рассчитывайте. Мисс Рейчлер ужасно расстроилась, когда он уехал и ей ничего не сказал об этом, даже не попрощался. Фактически он ее бросил. Я пыталась ей объяснить, что молодой человек, только начинающий жить, не может таскать за собой по миру лишний груз. Она на меня разозлилась. Хотя не понимаю почему. Хлопнула дверью своей машины и уехала.
- А они долго встречались?
- Столько, сколько он здесь жил. По крайней мере, год. Я думаю, у нее есть свои положительные качества, иначе он бы с ней не встречался так долго. Она довольно хорошенькая, если вам нравятся худышки.
- А у вас нет ее адреса? Я хотел бы с ней поговорить.
- Она может вам наврать с три короба. Нет ничего страшнее, чем обманутая женщина.
- Я смогу разобраться.
- Уж разберитесь, пожалуйста. Джон прекрасный парень, и вы будете довольны, если он согласится у вас работать. Имя ее отца - Бен. Бен Рейчлер. Они живут недалеко от реки.
Я поехал по дороге, вьющейся между деревьями и полями. Наконец, нашел почтовый ящик Рейчлеров. Дорога к их дому шла между кленовыми деревьями. Дом был кирпичным и низким. Издали он казался маленьким, а когда я подъехал ближе, оказался очень большим. Я начал понимать, почему Джон смог прыгнуть из пансионата миссис Коргелло в дом Гэлтонов. У него была практика.
Человек в рабочей одежде со шлангом в руке поднялся по гранитным ступенькам, ведущим в сад, расположенный в низине.
- Хозяев нет дома. Они никогда не бывают дома в июле.
- А где я могу их найти?
- Если вы по делу, то мистер Рейчлер бывает в своем офисе три-четыре раза в неделю.
- Я хотел бы видеть мисс Аду Рейчлер.
- Насколько мне известно, она со своей матерью в Кингсвиле. Это в Канаде. У них там дом. А вы друг мисс Ады?
- Друг друга, - ответил я.
Был уже вечер, когда я приехал в Кингсвил. Тем не менее жара еще не спала. Рубашка моя приклеилась к спине. Озеро лежало у ног города, как голубой туман, в котором белые паруса казались чайками.
Летняя резиденция Рейчлеров находилась на берегу озера. Покрытые зеленой травой газоны спускались к озеру, где находилась их частная пристань и домик для лодок. Домик был большим старым амбаром, обшитым досками и увитым зеленью. Рейчлеров не было видно. На горничной, открывшей мне дверь, был накрахмаленный белый фартук и наколка на голове. Она сказала мне, что миссис Рейчлер отдыхает, а мисс Ада на озере в одной из лодок. Она скоро вернется. Я могу ее подождать.
Я стал ждать ее на пристани, на которой повсюду были вывешены таблички, предупреждающие, что это частная собственность и от нее следует держаться подальше. Поднялся слабый ветерок, и паруса на лодках наклонились в сторону берега. Слабые волны разбивались о берег. Появилась моторная лодка. Образующаяся по ее сторонам пена делала ее похожей на птицу с белыми крыльями. Лодка замедлила ход и подошла к берегу. За рулем сидела девушка с темными волосами и в темных очках. Она показала коричневым пальцем себе на грудь и вопросительно на меня посмотрела.
- Вы ко мне?
Я кивнул, и она причалила к пристани. Я поймал веревку, которую она мне бросила, и помог ей привязать лодку. Это была худенькая, гибкая девушка. Лицо ее, когда она сняла очки, было тоже худеньким ж напряженным.
- Кто вы?
Я уже решил, как представлюсь.
- Фамилия моя - Арчер. Частный детектив из Калифорнии.
- И вы так долго ехали, чтобы встретиться со мной?
- Да.
- Почему?
- Потому что вы знали Джона Линдси.
Лицо ее стало открытым, готовым ко всему - плохому и хорошему.
- Вас прислал Джон?
- Не совсем так.
- С ним что-то случилось?
Я не ответил. Она взяла меня за руку, как ребенок, требующий к себе внимания.
- Скажите, с Джоном что-то случилось? Не бойтесь. Я выдержу. У него неприятности?
- Не знаю, мисс Рейчлер. Почему вы думаете, что у него неприятности?
- Просто так. Я не имела этого в виду. - Она говорила отрывисто. - Просто вы сказали, что вы детектив. И я так подумала.
- Предположим, у него неприятности. Что тогда?
- Я хочу помочь ему. Почему вы говорите загадками?
Мне нравилась ее быстрая и определенная манера разговора. Такие люди всегда бывают честными.
- Я, как и вы, не люблю загадок. Давайте договоримся, мисс Рейчлер, я расскажу вам то, что знаю, а вы мне то, что знаете вы.
- Что происходит? Наступило время для исповеди?
- Я говорю серьезно. Начну первым, если вам интересно, что с Джоном... в каком положении он находится.
- Положение - интересное слово, довольно нейтральное.
- Поэтому я его и использовал. Ну что, договорились?
- Хорошо. - Она подала мне руку для рукопожатия, как сделал бы мужчина. - Но предупреждаю вас заранее, что не буду вам говорить о нем ничего плохого. Просто не знаю о нем ничего плохого, за исключением того, что он меня бросил... Да ладно, я это заслужила. - Она подняла свои худенькие плечики и пожала ими. - Можем поговорить в саду, если хотите.
Мы поднялись по ступенчатому зеленому холму в сад у дома. Он пестрел разноцветными цветами. Она указала мне на шезлонг против себя, и я рассказал ей, где сейчас Джон и что он делает.
Глаза ее были черными, мягкими, светящимися изнутри. В них отражались все подробности моего рассказа. Когда я закончил, она сказала:
- Это похоже на одну из сказок братьев Гримм. Пастух оказывается переодетым принцем. Или на историю Эдипа. У Джона была своя теория в отношении Эдипа. Он считал, что Эдип убил своего отца, потому что тот изгнал его из королевства. Я считаю, что это довольно удачная теория. - Голос ее ломался. Она тянула время.
- Джон умный парень, - сказал я, - а вы умная девушка. И вы хорошо его знали. Вы верите, что он именно тот человек, которым представляется?
- А вы? - И когда я ничего не ответил на ее вопрос, она продолжала: - Значит, у него есть девушка в Калифорнии. Быстро он действует. - Ее руки лежали ладонями вверх на худеньких коленях.
- Меня нанял отец этой девушки. Он считает, что Джон не тот человек, за которого себя выдаст.
- А вы? Вы тоже так считаете?
- Мне бы не хотелось так думать, но боюсь, что да. Есть предположения, что вся его история придумана для данного случая.
- Чтобы он мог получить наследство?
- Примерно так. Я беседовал с хозяйкой его комнаты в Энн-Арбор, миссис Хаскел.
- Я ее знаю, - заметила девушка.
- Вам что-либо известно о предложении, которое ему сделал продюсер?
- Да, он говорил мне об этом. Он должен был заключить контракт, который кинопродюсеры заключают с многообещающими молодыми актерами. Этот человек видел его в пьесе "Выбор Хобсона".
- Когда?
- В прошлом феврале.
- А вы видели этого человека?
- Никогда. Джон сказал, что он улетел обратно на побережье. Потом Джон не хотел обсуждать этот вопрос.
- А он называл какие-нибудь имена перед тем, как уехать?
- Не помню. Вы думаете, Джон все это выдумал? Что ему предложили что-то другое?
- Вполне возможно. Или его обманули. Заговорщики предстали как работники кино или агенты по найму, а потом сказали, что он на самом деле должен делать.
- Но почему Джон согласился с их планом? Он не преступник.
- Наследство Гэлтонов стоит миллионы. Он унаследует все. Даже небольшой процент этого наследства может сделать его богатым человеком.