Глава 2
Анжелика не слышала звонка, так как была на улице. Она вошла в комнату и невольно остановилась: муж разговаривал по телефону. Однако его удивил не сам этот факт, а то, каким тоном он это делал. За все пять лет совместной жизни она ни разу не слышала, чтобы он на кого-то повысил голос. Сейчас же он почти кричал:
– Вы не можете это сделать, вы обязаны обо всем отчитаться. То, что вы хотите совершить, незаконно. И я это вам не позволю.
Он стоял спиной к жене и не замечал ее присутствия.
Выслушав ответ, он снова закричал в трубку:
– Вы понимаете, чем это пахнет? Я никогда не давал своего согласия на такие действия. Вы обманули мое доверие!
Вольпин замолчал, выслушивая ответ.
– Я вас предупреждаю, это плохо все кончится.
Он положил трубку в карман, повернулся и заметил жену. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
– Игорь, что происходит?
Тот молчал, словно не слыша вопроса. Но она знала, что он его отлично слышал.
– Я должен вернуться в Москву, – сказал он.
– Возвращайся, – пожала она плечами и направилась к выходу из дома.
– Подожди, – догнал его голос в самых дверях.
Она остановилась и обернулась. Такого выражения лица Анжелика у него еще не видела. Оно было одновременно виноватым, печальным и сердитым. У нее вдруг защемило сердце. За годы их супружества она испытывала к мужу самые разные чувства: любовь, восхищение, зависть, восторг, смущение. Но ни разу – жалость. И сейчас впервые Анжелика почувствовала, как прокладывает она дорогу к ее сердцу.
– Что-то случилось? – участливо спросила она.
Несколько мгновений он молчал.
– Я тебе давно хотел обо всем рассказать, но всякий раз меня что-то останавливало. Может быть, я опасался, что лишусь в твоих глазах ореола непогрешимости. Я же знаю, что ты считаешь меня таковым.
– Но так оно и есть! – горячо воскликнула молодая женщина.
Вольпин грустно улыбнулся и покачал головой.
– Если хорошо покопаться, то даже римский папа вряд ли сохранит этот статус. А уж что говорить о нас грешных.
– Так что же все-таки случилось? – нетерпеливо спросила Анжелика.
Муж задумчиво посмотрел на нее.
– Давай спустимся к морю, там мне будет легче тебе все рассказать.
Они молча спустились в долину и направились к морю. На пляже не было никого. Вольпин сел на большой валун, Анжелика пристроилась в его ногах.
– Все началось немногим более года назад, когда мне позвонил Юрий Шаклеин.
– Шаклеин, – наморщила лоб Анжелика. – никогда не слышала от тебя эту фамилию.
– Это не удивительно. Мы с ним учились на одном курсе в Финансовой Академии. Не могу сказать, что были большими друзьями, скорей даже наоборот, он мне никогда особенно не нравился. И после учебы мы ни разу не пересекались, даже по телефонным проводам. Поэтому я был сильно удивлен его звонку.
– И что же он хотел от тебя?
– Сперва, он стал расспрашивать о моей жизни. Удивительно было в нашем разговоре другое; как оказалось, он очень даже неплохо был информирован о моих делах, включая личных. Он поздравил меня с тем, что у меня жена необыкновенная красавица. Оказывается, ему было хорошо известно о твоем существовании.
– Откуда?
– Этого я до сих пор не знаю, хотя предположить источник информации в свете последующих событий не так уж и сложно. После положенных в таком случае формальностей он приступил к деловой части беседы. Шаклеин сообщил мне, что недавно назначен на должность заместителя министра внутренних дел. Он курирует в министерстве борьбу с финансовыми преступлениями. Я был, честно говоря, удивлен таким его возвышением, хотя еще в Академии он проявлял завидное упорство в достижении своих целей. Но затем он удивил меня еще больше, он объяснил, что по его рекомендации в моем банке хочет открыть счет некий инвестиционный фонд: "Капитал плюс". На мой вопрос: почему именно в моем банке, последовал ответ: мой банк известен своей надежностью и честностью. Не скрою, что подобная оценка со стороны столь высокопоставленного лица была весьма приятна. Я задал ему по поводу фонда ряд дежурных вопросов и получил ряд дежурных ответов.
Честно говоря, мне не все понравилось во время этой беседы, точнее, меня насторожили некоторые его интонации. Они придавали его словам какую-то двусмысленность. Причем, у меня создалось впечатление, что это происходило вопреки его желанию. Он просто не контролировал полностью свой голос. А ты знаешь, как я щепетилен в подобных делах.
– Лучше чем кто-либо, – вставила Анжелика.
– В других условиях, руководствуясь интуицией, не исключено, что я бы отказался от столь лестного предложения. Но ты помнишь, какая ситуация сложилась в банке в тот период. Нам не вернули несколько достаточно крупных кредитов, а наши инвестиции в ценные бумаги из-за падения рынка оказались не столь доходными. Чтобы поддержать ликвидность, нужды были новые финансовые вливания. И предложение Шаклеина оказалось более чем кстати. И я дал согласие. И буквально на следующий день пришел президент этого фонда и открыл счет, положив в наш банк солидную сумму. Как тут быть не довольным, – усмехнулся Волин.
– Но пока я не понимаю, что ужасного в этой истории, – заметила Анжелика.
– Ужасное в ней, к большому сожалению, все. Сначала, в самом деле, все шло вроде бы нормально, деньги на счет приходили, деньги со счета уходили. Но ты знаешь, как сейчас щепетильно относятся к проблеме отмывания капитала. Помнишь, как нас строго проверяло соответствующее ведомство?
– Но они ничего же не обнаружили.
– Они ничего не обнаружили, а вот я кое-что обнаружил. Перед тем, как должна была состояться та самая проверка, я решил проверить некоторые счета. В том числе и этого фонда "Капитал плюс". И что-то мне почти сразу же не понравилось. Я опытный банкир, у меня сильно развита интуиция. И вот она мне настойчиво подсказывала, что дело тут нечистое. Уж больно часто большие суммы приходили и уходили. В том числе и за границу. Такой активный и богатый фонд должен был греметь по стране, реализовывать какие-то крупные проекты. Иначе на что же расходуются деньги. Но ничего подобного я не слышал. Я даже залез в Интернет, чтобы попробовать найти информацию. И знаешь, что я там нашел?
– Там не было ни одного упоминания об этом фонде, – предположила Анжелика.
– Умница. Именно ни одного. Как будто бы он не существовал, хотя счет шел на десятки миллионов долларов. И я не мог не задать себе закономерный вопрос: откуда приходят эти деньги и куда они уходят, словно привидения, не оставляя при этом никаких следов?
– И что ты предпринял?
– Расследование. Есть такое частное сыскное бюро, о котором почти никто не знает, потому что сильно законспирировано, так как работает только с очень солидными клиентами. Они занимаются как раз выяснением происхождением подозрительных денег. Разумеется, речь идет только о крупных и сверхкрупных суммах. О нем мне под большим секретом рассказал один мой клиент. Я ему помог выпутаться из одной неприятной истории, в которую он угодил по глупости, связавшись с сомнительными дельцами. Вот туда я и обратился. Расследование заняло целый год и стоило мне кучу денег. Зато я узнал много интересного, хотя далеко не все. Но, что мне стало известно, повергло меня просто в шок.
– Что же ты узнал? – нетерпеливо спросила Анжелика.
Вольпин молчал, он сидел неподвижно, словно статуя, и смотрел на море.
– Я все думал: говорить тебе или не говорить? И долго ничего не мог решить. И сейчас не знаю, должен ли я это посвящать тебя в эту историю. Тот, кто владеет информацией об этом деле, подвергает себя большой опасности. Именно это обстоятельство останавливало меня все это время.
– Но я уже многое знаю, бессмысленно что-то еще скрывать от меня. И я твоя жена, я хочу разделить с тобой не только счастливые минуты, но и все опасности.
Вольпин посмотрел на Анжелику.
– Пока ты еще не знаешь самого главного, а, следовательно, тебе ничего не грозит. Но как только тебе станет известно то, что известно мне, это будет означать, что ты перешла эту грань.
– Хочешь ты того или нет, но я все равно перейду эту грань! – решительно произнесла Анжелика.
Он вздохнул.
– Я почти всегда был уверен в собственных поступках, а вот сейчас едва ли не впервые испытываю огромные сомнения. Ведь у нас есть еще и дети.
– Дети тут ни при чем. Неужели мы не сумеем их защитить.
– Только в том случае, если сумеем защитить себя.
– Я прошу тебя, – взмолилась она, – я должна знать все.
– Да, ты, наверное, права, – безрадостно проговорил Волин. – Хорошо, пусть будет по-твоему. Так что же установил я благодаря собственному расследованию и расследованию сыскного бюро? Свести эти два материала оказалось на удивление не сложно, так как они почти идеально дополняли друг друга. Шаклеин является казначеем влиятельных коррупционных кругов в высших эшелонах власти. Те деньги, которые поступают в этом самый фонд, это отчисления за различные услуги очень высокопоставленным должностным лицам. А уже оттуда они переводятся на индивидуальные счета этих лиц в самых разных странах.
– Но за что именно платят этим людям деньги?
– Да за все, что угодно, – подал плечами Вольпин. – Если помнишь, в прошлом году много говорилось о повышении экспортных пошлин на нефть. Правительство приняло решение, а премьер все его не подписывал. В прессе сильно удивлялись по поводу такой медлительности.
– Я действительно помню эту историю. И я тоже удивлялась. Ведь за каждый день промедления бюджет терял большие суммы.
– А на самом деле все было предельно просто, как ты сказала, каждый день промедления приносил нашим нефтяным баронам десятки миллионов дополнительной прибыли. Ровно через месяц после того, как премьер все же подписал документ, в фонд поступила весьма крупная сумма. Удалось проследить ее происхождение, она была перечислена, разумеется, через подставные фирмы, одной из самых крупных наших нефтяных компаний. Затем эти деньги через какое-то время ушли в один из иностранных банков. И таких историй хоть отбавляй.
– Это все?
– Если бы. Все обстоит еще гораздо хуже. Дело в том, что, как я подозреваю, Шаклеина на каком-то этапе стала не удовлетворять его роль, и он решил сделаться настоящим серым кардиналом всего государства, поставить под свой контроль очень большие финансовые потоки. По имеющейся у меня информации, ему удалось выйти на определенные преступные круги и каким-то образом взять под свою опеку так же и значительную часть их финансовых поступлений. По моим предположениям, это знаменательное событие случилось примерно полгода назад. Именно тогда обороты фонда существенно возросли. Судя по всему, речь идет о наркомафии. И когда я понял, что за деньги проходят через мой банк, крышей для каких грязных дел он превратился, я потребовал от Шаклеина прекратить все операции. Он стал одновременно все отрицать и уговаривать меня не поднимать шумихи. Видела бы ты его в этот момент, это было удивительное зрелище, этот разговор я не забуду никогда. Одним предложением он подтверждал мои предположения, а следующим – все начисто отвергал.
– Но, почему бы не заявить, куда следует о том, что происходит?
– Это, значит, подписать себе смертный приговор. Или ты полагаешь, что от спецслужб никто в этом деле не участвует? Я точно знаю, что они действуют под их крышей. Пока я молчу, я в относительной безопасности. Но терпеть все это на своей территории я не намерен. Я всегда занимался честным бизнесом, даже тогда, когда все занимались бесчестным.
– Но что ты намерен делать? С кем ты говорил по телефону?
– С Шаклеиным. Он не хочет уходить из моего банка, так как он пользуется хорошей репутацией. И неожиданный уход из него привлечет внимание к этому фонду. И на Западе, и у нас. А он этого боится пуще всего. Но я все равно его заставлю это сделать. Причем, немедленно. Я надеялся, что он сам так поступит, потому я и уехал в надежде, что это случится. Но теперь я понял, что он просто так на это не пойдет. И у меня нет иного выхода, кроме как заставить его.
– А если он все ж не согласится? – предположила Анжелика.
– Не знаю, но я найду способ его принудить. Для этого завтра и лечу.
– Но это очень опасно, я поеду с тобой!
– Нет, ты пока останешься здесь, сейчас не время нам вместе появляться в Москве. И, кроме того, не так это и опасно. Дело в том, что я обладаю информацией, которая способна меня защитить. А суть ее в том, что директор фонда с недавних пор затеял свою игру. И стал незаметно переводить часть денег на какие-то другие счета. Я полагаю, что это созданные им подставные фирмы. Я это обнаружил и попытался проследить за перемещением денег. Но оказалось, что это сделать совсем не просто, они все время перемещаются с одного счета на другой. Так что я потерял их следы. А суммы не такие уж и маленькие. И все же мне удалось многое узнать об его махинациях. И сейчас я один обладаю знанием того, что происходит в этом так называемом инвестиционном фонде. Без меня моего старому приятелю и тем, кто стоит за ним, практически невозможно выяснить, куда утекают средства. А ведь ему надо отчитываться за них перед своими хозяевами. И совсем скоро они обнаружит недостачу. Я сообщу ему о несанкционированных переводах, но больше говорить ничего не стану. Чтобы все разузнать, они будут вынуждены меня оберегать. Информация многих губит, но она же и защищает. Все зависит от того, как ею воспользоваться. В данном случае сработает второй вариант.
– Ты затеял опасную игру, – с сомнением произнесла Анжелика.
– У меня нет выбора, Я сам втянул себя в нее. Всю жизнь я старался не принимать решения под воздействием жадности, корысти, злости, ненависти, так как отлично понимал, что они никогда не будут верными и приведут только к неприятностям. И вот один раз я не устоял. И получил за это сполна. Теперь мой долг исправить положение. Не беспокойся, я выкручусь.
– И все же я поеду с тобой. Вдвоем нам будет легче.
– Нет, – твердо проговорил Волин, – я не собираюсь подвергать тебя риску. И, пожалуйста, не спорь, это решено.
Анжелика молчала, она знала, что, когда он так говорит, ничто не изменит его решения.
Неожиданно он накрыл своей ладонью его ладонь.
– Я уверен, что все будет хорошо. Но на всякий случай я принял кое-какие меры предосторожности. – Из кармана Вольпин достал два очень маленьких аппарата. – Это телефоны, они настроены на одну волну. Нажимаешь вот на эту единственную кнопочку и соединяешься. Возьми одни из них и все время держи его при себе. Кто знает, может пригодиться. И еще, я для тебя составил папку документов. Она здесь, в моих вещах. Ты найдешь в ней много интересного. Тебе придется самой решать, как распорядиться всем этим богатством. И еще, я подготовил приказ: в случае если я не сумею по каким-то причинам исполнять обязанности президента банка, то им становишься ты.
– Ты с ума сошел, я не справлюсь!
– Справишься. Если бы я не был бы в этом уверен, никогда бы не издал такой приказ. Я так же подготовил завещание, по которому ты наследуешь весь пакет акций нашего банка. И еще я сделал одну вещь. Я понимаю, что ты этим моим поступком будешь недовольна, но, поверь, это необходимо, это ради безопасности наших детей. Вчера я позвонил нашей гувернантке и велел ей немедленно купить путевку на Кипр на месяц. Она мне сообщила, что они вылетают туда завтра. И прошу тебя, пока им не звони, по звонку легко вычислить их местонахождение. Я прекрасно сознаю, что тебе будет тяжело не знать, как дела у наших детей. Но это необходимо. Подчас приходится идти и не на такие жертвы. У нас надежная гувернантка, она сделает все, как нужно. И давай больше не будем говорить на эти темы, у нас остался последний день. Надо его провести так, чтобы он запомнился бы на всю долгую жизнь. Твою и мою.
Этот день действительно надолго остался в их памяти. Они, словно предчувствуя долгую разлуку, не расставались ни на секунду. Занимались любовью, купались, беззаботно, как будто ничего не произошло, пеклись на жарком солнце. Хотя они ни о чем не договаривались, но больше о том, что заставляло их разлучится, не обмолвились ни словом. Оба понимали: каждый из них принял свое решение и ничего уже не изменить. Им придется пройти через те испытания, которые выбрала для них судьба.
Хотя они легли поздно, но встали рано утром, когда бледно-желтый краешек солнца только-только поднялся над морем. Даже Анна еще спала. Выпили кофе, затем спустились вниз, У пирса их ждал маленький катер местного рыбака, который подрядился доставить их на материк.
В аэропорт они прибыли к полудню. Уже шла регистрацию билетов на рейс в Москву. Вольпин встал в очередь, она – рядом с ним.
Анжелика мысленно умоляла, правда сама не зная кого, чтобы очередь шла бы как можно медленней. А еще лучше, чтобы муж не успел бы зарегистрироваться на рейс, и самолет улетел бы без него. Но очередь, словно бы ей на зло, продвигалась весьма быстро, и уже через минут пятнадцать Вольпин оказался рядом со стойкой.
– Я полечу с тобой, – вдруг заявила Анжелика.
Вместо ответа он нежно поцеловал ее в лоб.
– Будь умница, – прошептал Волин, – помни обо всем, чего я тебя учил все эти годы. Помни о клятве Афродиты. Не дай себя победить.
Анжелика хорошо знала эти слова, это был любимый девиз мужа. Как-то он не то всерьез, не то не шутя заметил: если бы у него имелся дворянский герб, он бы начертал эти слова на нем.
Вопреки желанию, у Анжелики выступили на глазах слезы. Муж нежно смахнул мокрые бусинки с ее ресниц и поцеловал ее в мокрые глаза. Настала его очередь предъявлять документы.
Анжелика смотрела за тем, как уходит все дальше от нее муж. Он шел неторопливой, но уверенной походкой, словно там, по прибытию его не поджидала смертельная опасность. Около двери он задержался, повернулся, посмотрел на жену и помахал ей рукой. Она стремительно помахала в ответ. Затем он скрылся в накопителе.
У Анжелики было такое ощущение, словно она только что потеряла нечто такое важное, без чего невозможно дальше жить. Ей хотелось сеть прямо на грязный пол, и зареветь белугой. Мысли так сильно путались, что она не могла понять, что ей делать дальше.
Она простояла на одном месте не менее полчаса. Внезапно до ее слуха донеслось объявление диктора. Он извещал о том, что только что взлетел рейс на Москву. Больше ждать было нечего, Игорь отправился один, без нее на встречу судьбе.