Росс Макдональд
Самоубийство
Я познакомился с ней в поезде. Или, может быть, она со мной познакомилась. Никогда не знаешь, кто бывает инициатором, даже если ты знакомишься с самыми милыми девушками.
Она была действительно очень милой и очень молоденькой. Вздернутый носик, широко раскрытые голубые глаза. Таких девушек мужчины часто называют невинными. Волосы золотыми локонами ниспадали из-под маленькой синей шляпки. Когда она поворачивалась ко мне от окна, чтобы услышать мои красочные комментарии по поводу пейзажа и погоды, от нее исходил запах весны.
Она смеялась тогда, когда нужно было смеяться, хотя смех ее был несколько деланным. В недолгих паузах глаза ее вдруг мрачнели, губы сжимались, словно девушку постигло какое-то горе или разочарование. Несомненно, что-то ее тревожило. Когда я предложил ей выпить со мной в вагоне-ресторане, она ответила:
- О, нет. Спасибо. Я не могу.
- Почему не можете?
- Во-первых, я несовершеннолетняя. Вы же не хотите способствовать совращению младенцев?
- Мне кажется, неплохо было бы в этом поучаствовать, - пошутил я.
Глаза ее затуманились, и она отвернулась. Мимо окна проплывали зеленые холмы, напоминая гигантских дельфинов на фоне гладкого голубого моря. Вечернее солнце сверкало в ее светлых волосах. Мне очень хотелось верить, что я не обидел девушку.
После некоторого молчания она повернулась ко мне и дотронулась до моей руки своими неуверенными пальцами.
- Поскольку вы так добры, я скажу вам, чего бы мне хотелось. - Она наморщила свой носик, ощущая неловкость. - Мне бы хотелось, чтобы вы угостили меня сандвичем. Это значительно дороже, чем коктейль?
- О'кей. Сандвич так сандвич.
Пока мы шли к вагону-ресторану, все мужчины, которые бодрствовали, смотрели на нее во все глаза. И даже те, которые спали, начали шевелиться, как будто присутствие такой девушки придавало большую правдоподобность их радужным снам. Я же старался не грезить. Она была для меня слишком молодой, слишком невинной. Я внушал себе, что мой интерес к ней - чисто отцовского свойства.
Она попросила заказать ей сандвич с белым мясом индейки и стала постукивать по столу пальчиками, пока ей не принесли его. Она съела его мгновенно. Девушка была очень голодна.
- Еще один?
Она взглянула на меня не то расчетливо, не то вопросительно.
- Вы считаете, я могу?
- А почему бы нет? Вы же голодны.
- Да, это верно. Но... - Она покраснела. - Не в моих правилах о чем-то просить, особенно незнакомых мужчин.
- Вы ничем мне не будете обязаны. Я люблю смотреть на людей, которые едят с аппетитом.
- Вы очень великодушны. А я действительно голодна. Вы уверены, что можете себе позволить купить мне еще один сандвич?
- Деньги у меня есть. Я только что получил тысячу долларов за работу, которую выполнил в Сан-Франциско. Если вы сможете съесть полный обед, скажите.
- О, нет. Я не могу пойти на это. Но признаюсь, я бы съела еще один сандвич.
Я подозвал официанта. Она проглотила второй сандвич так же быстро, как и первый, пока я пил кофе. Она съела сливки и кусочки соленых огурцов тоже.
- Ну что, теперь вам лучше? А то у вас был какой-то осунувшийся вид.
- Значительно лучше. Спасибо. Мне стыдно признаться, но я не ела целый день. И всю неделю до этого тоже почти ничего не ела.
Я посмотрел на нее подчеркнуто внимательно. Ее темно-синий костюм был новый и дорогой. Сумка из прекрасной кожи. Маленькие бриллианты поблескивали на ручных часах белого золота.
- Я знаю, о чем вы думаете, - сказала она. - Вы думаете, что я могла бы заложить что-то из моих вещей. Но я просто не могу этого делать. Я ждала до последней минуты, пока у меня осталось ровно столько денег, чтобы купить билет на поезд.
- А чего вы ждали?
- Ждала какой-нибудь весточки от Этель. Но не будем об этом. - Глаза ее сами собой закрылись, хорошенький ротик утратил свою прелесть. - Это мои заботы.
- Ладно, ладно.
- Я не хочу выглядеть грубой или невежливой. Я полагала, что смогу продержаться до тех пор, пока не приеду в Лос-Анджелес. Но я не продержалась бы, если бы не ваша доброта.
- Забудьте о моей доброте. Надеюсь, в Лос-Анджелесе вас ждет работа? Или муж?
- Нет. - Мысль о муже или, возможно, о работе показалась ей смешной. Она захихикала, как школьница. - Придумайте еще что-нибудь.
- О'кей. Вас исключили из школы, и вы боитесь своих родителей.
- Вы наполовину правы, но я все еще числюсь в Беркли и не собираюсь бросать учебу. С учебой у меня все в порядке.
- А что вы изучаете?
- Психологию и социологию. Хочу стать психиатром-социологом.
- Ваша внешность не подходит для такой работы.
- И тем не менее я буду работать в этой области. - На лице ее появилось упрямое выражение. Я никак не мог под нее подстроиться. Вдруг она стала очень серьезной. - Хочу помогать людям, попавшим в беду. Я видела много горя. В современном мире столько людей нуждаются в помощи.
- Вы совершенно правы.
Она посмотрела на меня своими ясными глазами.
- Вы ведь тоже помогаете людям? Вы кто, врач или юрист?
- Откуда вы это взяли?
- А вы сказали о деньгах, которые получили за работу. Тысячу долларов. Значит, вы профессионал.
- Не знаю, можно ли назвать мою работу профессией. Я - частный детектив, и фамилия моя Арчер.
Ее реакция на мои слова была неожиданной. Она схватилась за край стола, отодвинулась и спросила шепотом:
- Это Эдвард вас нанял? Чтобы следить за мной?
- Конечно. Это вполне естественно. Почему же я назвался детективом? Я ведь очень хитрый. Кто этот Эдвард, черт возьми?
- Эдвард Иллмэн, - она тяжело дышала. - Это точно? Он не нанял вас, чтобы вы нашли меня, связались со мной? Поклянитесь.
Цветной официант подошел к нашему столу, услышав ее взволнованный голос:
- Вы что-нибудь хотите, мисс?
- Нет. Все в порядке, спасибо. Сандвичи были очень вкусные.
Она постаралась улыбнуться ему, и он отошел, несколько раз повернувшись и посмотрев на нас.
- Я решил вам открыться. Эдвард нанял меня, чтобы я скормил вам сандвичи, приправленные наркотиками. Повара в этом ресторане работают на меня. Скоро вы почувствуете, что засыпаете. А потом я увезу вас на вертолете.
- Пожалуйста, не шутите с такими вещами. Он может пойти на это после того, что он сделал с Этель.
- Этель? Кто такая эта Этель?
- Моя сестра, моя старшая сестра. Она просто прелесть. Но Эдвард другого мнения. Он ненавидит ее, ненавидит нас обеих. И я не удивлюсь, если узнаю, что все это его рук дело.
- Что все? Мы говорим, говорим, а толку никакого. У вас явно какие-то неприятности. Вы пытаетесь рассказать мне об этом, а я не могу понять, в чем дело. Теперь глубоко вдохните и начинайте рассказывать все с самого начала. И поверьте, я понятия не имею, кто такие эти люди и что с ними произошло. Я даже вашего имени не знаю.
- Извините. Меня зовут Клер Ларраби. - Она набрала полную грудь воздуха. - Я излагаю свои мысли, как полная идиотка. Но это потому, что очень беспокоюсь об Этель. Вот уже несколько недель, как я ничего о ней не знаю. Не знаю, где она и что с ней произошло. На прошлой неделе, когда я не получила от нее денег, я действительно испугалась и позвонила ей домой, в западный Голливуд. К телефону никто не подошел. Я звонила ей ежедневно, но трубку никто не брал. Тогда я решила забыть о гордости и связалась с Эдвардом. Он сказал, что не видел ее с тех пор, как она уехала в Неваду. Конечно, я не совсем ему доверяю. Он может солгать, а может и сказать правду. Когда решался вопрос о разделе имущества, он дал ложные показания.
- Давайте разберемся с Эдвардом, - сказал я. - Он муж вашей сестры?
- Был мужем. Этель развелась с ним в прошлом месяце. Она избавилась от него, хотя это стоило ей значительной части ее состояния. Эдвард сказал, что он практически нищий. Но я-то знаю лучше. Он очень успешно торгует недвижимостью. Вы, наверно, слышали о такой фирме - "Иллмэн Трэкт".
- Это тот самый Иллмэн?
- Да. Вы его знаете?
- Лично не знаком. Но кое-что читал о нем в газетах. Он настоящий Казанова, не так ли?
- Эдвард ужасный человек. И зачем только Этель вышла за него замуж... Конечно, ей хотелось на кого-то опереться, иметь возможность послать меня учиться в колледж и все такое. Но я с удовольствием пошла бы работать, если бы могла предотвратить этот брак. Я понимала, каким он будет мужем. У него хватило нахальства ухаживать за мной прямо на свадьбе, - она с возмущением скривила рот.
- А сейчас вы полагаете, что он каким-то образом замешан в исчезновении вашей сестры?
- Или это, или она убежала с... Нет, я уверена, что виноват Эдвард. Вчера по телефону он разговаривал со мной таким сладким голосом, как кот, только что проглотивший канарейку. Поверьте мне, этот человек способен на все. Если с Этель что-то случилось, я знаю, кто виновен в этом.
- Возможно, с ней ничего не случилось. Она просто могла ненадолго уехать.
- Вы не знаете Этель. Мы постоянно с ней перезванивались, и она регулярно посылала мне деньги. Она никогда не уехала бы, оставив меня совершенно без денег. Я держалась сколько могла, надеясь, что она свяжется со мной. Когда у меня осталось меньше двадцати долларов, я решила ехать домой.
- В дом Этель в западном Голливуде?
- Да. Это единственный дом, который у меня остался с тех пор, как умер папа. Этель - моя семья. Я не могу ее потерять. - На глазах у нее появились слезы.
- У вас есть деньги на такси?
Она смутилась и отрицательно покачала головой.
- Я довезу вас. Мой дом недалеко от вашего, а машина стоит в гараже на вокзале.
- Вы так добры ко мне. - Она протянула через стол свою руку и положила ее на мою. - Извините меня за то, что я так глупо вела себя, когда сказала, что Эдвард нанял вас.
Я ответил ей, что все в порядке.
* * *
Вечерело. Заходящее солнце вспыхивало в окнах домов на холмах.
Клер забилась в угол машины и сидела там как на иголках. Она не разговаривала со мной. Только показывала, как проехать к дому сестры.
Дом с плоской крышей стоял высоко на холме. Построен, вероятно, недавно, так как стены из красного дерева и стекла еще не успели приобрести налета - патины времени. Я остановил машину на лужайке возле дома и вышел. Гараж на два автомобиля под домом был пуст. Окна, выходящие в сторону долины, плотно закрыты шторами.
Я постучал. Никакого ответа. Тогда я попытался открыть дверь. Она оказалась запертой. Задняя дверь тоже заперта.
Я повернулся к Клер. Она обеими руками держала свою дорожную сумку, лицо ее выглядело расстроенным. И я подумал, что прием, оказанный ей в этом ее единственном родном доме, был довольно холодным.
- Никого нет дома.
- Этого я и боялась. Что же мне теперь делать?
- Вы живете в этом доме вместе с вашей сестрой?
- Да, когда приезжаю на каникулы.
- А дом принадлежит ей?
- Да, после развода.
- Значит, вы имеете право разрешить мне выбить дверь.
- Хорошо. Но, пожалуйста, постарайтесь ничего не ломать, если возможно. Этель очень любит этот дом.
Задняя дверь была закрыта на английский замок. Я достал из бумажника кусочек квадратного пластика и довольно легко открыл дверь.
- Вы действуете, как хороший грабитель, - попыталась она пошутить.
Я ничего не ответил и вошел в дом. Кухня блестела чистотой, но воздух был довольно спертый. Чувствовалось, что комната не проветривалась. Хлеб в хлебнице засох. Холодильник давно не оттаивали. В нем лежала заветрившаяся ветчина и полупустая бутылка скисшего молока.
- Ее не было дома довольно долго, - сказал я. - По меньшей мере неделю. Давайте проверим ее вещи.
- Зачем?
- Она должна была взять с собой какие-то вещи, если собиралась надолго уехать.
Клер провела меня через гостиную, просто и дорого обставленную, в спальню. Огромная квадратная кровать аккуратно застелена и покрыта розовым шелковым покрывалом. Клер старалась не смотреть на кровать, как если бы присутствие мужчины в спальне вызывало у нее чувство вины. Пока она смотрела, какая одежда висит в стенном шкафу, я решил проверить предметы на туалетном столике и в комоде.
Косметические принадлежности отсутствовали. Но в верхнем ящике туалетного стола, среди чулок, я обнаружил сберегательную книжку, выданную отделением Южно-калифорнийского банка в Лас-Вегасе. 14 марта этого года на счету Этель Иллмэн находилось 30 тысяч долларов. 17 марта она сняла 5 тысяч, 20 марта - 6 тысяч, а 22 марта забрала деньги в сумме 18 тысяч 955 долларов. На ее счету, после снятия расходов за услуги, осталось всего 3 доллара 65 центов.
Клер между тем сказала из стенного шкафа приглушенным голосом:
- Здесь нет многих вещей. Нет норковой накидки, хороших костюмов и туфель. Не видно ее красивых летних платьев.
- Значит, она, наверное, уехала отдыхать. - Я старался говорить уверенно. Женщина, путешествующая с 30 тысячами долларов наличными, сильно рискует. Но я решил не волновать Клер и положил сберегательную книжку себе в карман.
- Не сказав ничего мне? Этель не могла так поступить. - Девушка вышла из стенного шкафа и отбросила свои прекрасные светлые волосы со лба. - Вы не можете себе представить, как мы были близки с ней. Мы были ближе, чем обычно бывают сестры. С тех пор, как умер папа...
- Она водит машину?
- Конечно. У нее "бьюик"-кабриолет прошлогоднего выпуска. Ярко-голубой.
- Я думаю, стоит обратиться в полицию.
- Нет, Этель была бы против этого. Она очень гордый и в то же время стеснительный человек. Я знаю, что сделаю. - И она посмотрела на меня своим непостижимым взглядом, где таились одновременно наивный вопрос и холодный расчет.
- Вы хотите втянуть меня в это дело?
- Вот именно. - Ее глаза в полумраке комнаты напоминали крупные бархатистые анютины глазки, фиолетовые или почти черные. - Вы - детектив и, по-видимому, хороший. И вы мужчина. Вы сможете поговорить с Эдвардом, заставить его ответить на все вопросы. Надо мной он просто смеется. Конечно, я не смогу заплатить вам вперед...
- Забудьте про деньги. Но почему вы так уверены, что Иллмэн замешан в этом?
- Просто знаю, что это так. Он угрожал ей у адвоката, когда они делили имущество. Она сама говорила мне об этом. Эдвард сказал, что он все равно возьмет у нее эти деньги обратно, даже если ему придется вывернуть ее наизнанку. И он не шутил. Он избивал ее, и не раз.
- А о какой сумме они договорились?
- Тридцать тысяч долларов, дом и машина. Она могла бы получить гораздо больше, если бы осталась в Калифорнии и подала на него в суд. Но ей очень хотелось избавиться от него. Поэтому она не стала с ним спорить и развелась с ним в штате Невада, где все это можно сделать значительно легче. И даже тогда он не был удовлетворен.
Она обвела глазами опустевшую спальню, пытаясь не плакать. Ее лицо было таким бледным, что, казалось, оно светится в темноте. Она вскрикнула, упала на кровать ничком и зарыдала. Я сказал ее вздрагивающей спине:
- Вы победили. Где я могу найти его?
* * *
Он жил в мотеле, состоявшем из отдельных коттеджей, в пригороде Бел-Эр. Территория мотеля была окружена забором, но ворота широко открыты, и я въехал на территорию. Несколько пар гуляли по дорожкам, усыпанным гравием, между коттеджами, прятавшимися в тени пальм. Они, видимо, пытались несколько отрезветь после принятых коктейлей или же нагулять аппетит перед обедом. Женщины, в основном блондинки, были дорого одеты. Их партнеры все были значительно старше, за исключением одного, совсем юного, гораздо моложе своей дамы. Они не обратили на меня никакого внимания.
Я прошел мимо овального бассейна для плавания и нашел коттедж Эдварда Иллмэна, номер двенадцать. Свет струился из открытых стеклянных дверей, выходивших на уложенную плитками террасу. В шезлонге, поблескивавшем на свету хромом, полулежала молодая женщина в черном вечернем платье. Плечи ее были обнажены, руки свободно свисали вниз. Она напоминала дорогую французскую куклу, которую кто-то нечаянно бросил на стул. Лицо ее было ухоженным и аккуратно накрашенным, но совершенно невыразительным. Настоящее лицо куклы. Однако, услышав мои шаги, она быстро раскрыла глаза.
- Кто там ходит? - спросила она захмелевшим голосом. - Остановитесь и назовите пароль, или я пристрелю вас на месте. - Она нацелилась в меня указательным пальцем. - Пиф-паф. Я знаю вас? У меня очень плохая память на лица.
- Мое лицо очень трудно запомнить. Мистер Иллмэн дома?
- Угу. Он в душе. Он все время принимает душ. Я считаю, что он помешан на чистоте, потому что его мать всегда боялась стиральных машин. - И она засмеялась. Смех ее напоминал лопнувший колокольчик. - Если вы хотите поговорить о делах, можете обратиться ко мне.
- Вы его личный секретарь?
- Была. - Она приподнялась и села, очень довольная собой. - В настоящее время я его невеста.
- Поздравляю.
- Угу. Он здорово поддатый. - Улыбаясь сама себе, она поднялась на ноги. - А вы как, тоже в подпитии?
- Не настолько, чтобы это мешало мне.
Она опять подняла пальчик:
- Пиф-паф. - Засмеявшись, покачивалась на своих высоких каблучках и начала падать лицом вниз. Я подхватил ее. - Очень плохо, - сказала она мне в грудь. - Не считаю, что у вас незапоминающееся лицо. Вы гораздо симпатичнее, чем старый медвежонок.
- Спасибо. Я никогда не забуду этого комплимента.
Я снова усадил ее на стул, но она, откинув голову, крепко вцепилась в мою шею руками, напоминавшими гладких белых змеи. Она цеплялась за меня, как утопающий ребенок. Мне пришлось применить силу, чтобы освободиться.
- В чем дело? - спросила она, удивленно посмотрев на меня снизу вверх. - Вы педик?
В дверях появился мужчина, заслонив собой свет из дома. В своем махровом халате он напоминал белого медведя. А лысая голова была похожа на яйцо страуса.
- Что происходит?
- Ваша невеста несколько перепила.
- Моя невеста? У меня нет невесты. Я все видел. - Двигаясь очень быстро и легко для человека его веса и возраста, он набросился на девушку на стуле и начал трясти ее за плечи. - Сколько раз я тебе говорил, веди себя прилично! Но ты не можешь удержаться, когда видишь кого-то в брюках.
Он так сильно тряс ее, что голова ее болталась, а зубы стучали, как кастаньеты.
Я схватил его за плечо:
- Оставьте ее в покое.
Он повернулся ко мне:
- Кто вы такой, чтобы указывать мне, что я должен делать? Вы знаете, с кем разговариваете?
- Думаю, с Эдвардом Иллмэном.
- А вы кто?
- Моя фамилия Арчер. Я занимаюсь делом об исчезновении вашей жены.
- Я не женат и не собираюсь жениться. Один раз я уже обжегся. - Он покосился на девушку. Она смотрела на него снизу вверх, скрестив руки и потирая плечи.
- Значит, вашей бывшей жены, - поправился я.
- С Этель что-то случилось?
- Я думал, вы можете ответить на этот вопрос...
- Почему это вы так решили? Это Клер вас надоумила?
Я утвердительно кивнул головой.