Герой возвращается после двадцатилетнего отсутствия, чтобы унаследовать гангстерскую "империю" и найти убийцу своего друга.
Содержание:
-
Микки Спиллейн - Дип 1
-
Глава 1 1
-
Глава 2 2
-
Глава 3 4
-
Глава 4 6
-
Глава 5 7
-
Глава 6 10
-
Глава 7 13
-
Глава 8 16
-
Глава 9 20
-
Глава 10 24
-
Глава 11 29
-
Глава 12 33
-
Глава 13 37
-
Коротко об авторе 43
-
Микки Спиллейн
Дип
Глава 1
Еще задолго до того, как я вошел сюда, я ощущал до боли знакомый мне мир. Ночной Нью-Йорк чувствовался во всем. Рождаемые его центром звуки, слегка приглушенные дождем, добирались и сюда, на одну из его окраин. И сама эта окраина дышала одним воздухом с центром, и все в ней было лишь частью громадного города: и ни на минуту не прекращавшийся грохот подъемных кранов завода Харди, и стремительное движение окутанных дождевыми брызгами машин по Колумбус-авеню, и даже бар, в который я зашел.
Несомненной частью этого города, хотя и очень маленькой, была и полуодетая девица, занявшая, и видимо надолго, отделенный от входа столик в этом баре.
Увидев меня, она криво усмехнулась, бросив пренебрежительный взгляд на мой дождевик, с которого стекали на пол дождевые капли. Пока я его снимал, она проглотила остатки какого-то питья и многозначительно похлопала ладонью по сиденью стула, стоявшего рядом с ней.
Нет ни малейшего смысла вступать в пререкания с подобными девицами. Гораздо проще и легче сесть рядом с ними, заплатить за их питье и выслушать их болтовню, чем выбрать себе другой столик и стать предметом их язвительных замечаний. Покидать же уютный бар, чтобы снова мокнуть под дождем, не хотелось.
К счастью, в качестве собеседника она оказалась довольно занимательной. Высокого роста, светловолосая, с темными, несколько затуманенными какой-то печалью глазами, девица вновь ухмыльнулась и дотронулась пальцами до своего пустого стакана, когда я уселся на предложенный мне стул и кивнул бармену, заказывая напитки.
Она подняла стакан с легким кивком головы и сказала:
- Благодарю, большой парень.
Двумя-тремя глотками она опустошила свой стакан и с нескрываемым удовольствием, улыбнувшись, причмокнула губами.
- Хочешь поговорить? - спросила она.
Я отрицательно покачал головой.
- Только не говори, как все другие здесь, что ты тоже очень опечален этим шаполаем Беннетом.
Бармен коснулся ее руки.
- Было бы лучше, если бы ты заткнула свой рот, Тэлли.
- А почему это я должна беспокоиться о нем? Или вам не нравится слово "шалопай"? Так это же пустяк по сравнению с тем, чем он был на самом деле.
- Помолчала бы лучше, Тэлли.
- Всем известно, что из маленького негодяя вырос большой негодяй. Вся его жизнь - это путь от юного преступника до крупного гангстера. И ты же знаешь, Джеко-бой, одно воспоминание о нем трясет меня так же, как и очень многих других. Негодяй и есть негодяй.
- Тэлли, черт побери, замолчи!
- Глупости, Джеко-бой. Любой чувствует то же, что и я. По крайней мере, почти любой радуется его смерти. Правда, есть кое-кто…
- Говорю тебе…
- О'кей, Джеко-бой. Беспокоишься? Но кто может слышать? Только вот этот парень.
- И дался тебе этот Беннет, Тэлли!
- Еще бы! Сейчас только о нем и говорят. Надоело.
Она взяла наполненный мною стакан и продолжала:
- Хорошо, что Беннета уже нет, а все его парни плачут. Просто восхитительно!
Расправившись с питьем, она взглянула на меня, и глаза ее слегка затуманились.
- Друг, - сказала она, - знаешь ли ты, почему они плачут?
- Скажи мне.
- Прежде всего, я еще не утолила жажду.
Джеко-бой заметил:
- Больше ей нельзя.
- Принесите ей выпить, - сухо сказал я.
Он взглянул на меня, и его губы сжались. Однако, не говоря ни слова, он принес бутылку и поставил ее на стол.
Девица ухмыльнулась, осушила очередной стакан и подмигнула мне.
- Теперь расскажи.
- Разумеется. Расскажу. Дело в том, что все маленькие и все большие негодяи волнуются, суетятся, орут и воют. Почему? А потому, что всем им хочется завладеть делом Беннета. Каждая банда в городе готова прибрать его к рукам. Идет грызня, и всякий, кто по неосторожности попытается вмешаться в свалку, рискует быть застреленным совершенно запросто.
- Да, но это не ответ на вопрос, почему они все-таки плачут.
- В том-то вся и суть. Плачут они потому, что до сих пор не могут подстрелить Дипа. Он им здорово мешает, хотя здесь его еще нет, и никто не знает, где он.
Я взглянул на нее поверх стакана и спросил:
- А ты не знаешь, кто такой Дип?
- Тэлли…
На этот раз уже я произнес:
- Помолчи, Джеко-бой.
Девица одобрительно подмигнула мне.
- Как я сказала, Дип - это парень. Но он большой парень. Он даже больший негодяй, чем был Беннет. Он еще и "мистер", что тоже кое-что значит. Беннет и этот Дип вместе были вот так, понимаешь?
При этих словах она скрестила пальцы.
Я кивнул головой.
- Здесь говорят, - продолжала она, - что Дип был еще хуже, чем Беннет. Хуже дьявола. Он носил пистолет еще маленьким ребенком.
Она вздохнула и добавила:
- Крепкий и опасный парень. И говорят, что он вернулся. Не успели убить Беннета, как он уже здесь.
- И это верно?
- Так говорят. И он, и Беннет были что-то вроде братьев по крови, как это водится среди гангстеров. Вы же знаете их.
- Не совсем. Кроме того, со временем друг Беннета мог измениться.
- О нет! Они всегда были шалопаями. Такими и остались. Беннет до последнего дня был гангстером, и точно таким же останется и этот Дип. Они все делили пополам, с детства были неразлучны. Когда-то они дали безумную кровавую клятву отомстить друг за друга, если с кем-нибудь из них что-либо случится. Они организовали целую шайку, занимавшуюся кое-какими вещами. И даже заставили крупного бандита Ленни Собела подчиниться и служить им. А Ленни - немалая шишка.
- Ты что-то очень зла на всех них. С чего бы это?
Ее глаза, до того несколько затуманенные, вдруг заблестели, и в них явственно обозначилась горечь.
- Вся эта банда - последние негодяи. Их дело - наркотики и контрабандный спирт. Прибыльное дело, но только за счет здоровья их клиентов. А что касается Беннета, то именно он виноват в том, что моя сестра покончила самоубийством. Ей было шестнадцать, а мне десять.
- Никогда не слыхал об этом, - заметил я задумчиво.
- Откуда же тебе знать? Правда, он не был непосредственным виновником, но он мог бы ее спасти.
Она вновь взглянула на меня, помолчала и медленно проговорила:
- А Дип, говорят, еще хуже, чем Беннет.
- А что-нибудь еще о нем ты знаешь?
- Много лет тому назад он уехал из города и оставил все дела Беннету.
- Куда же он уехал?
- Никто этого не знает. Говорят, первые годы он был в Чикаго, но вскоре след его затерялся. Потом о нем почти забыли и заговорили лишь после убийства Беннета как о прямом наследнике имущества и всего дела Беннета. Вот так. А теперь этот Дип вернулся, и опять-таки никто не знает откуда.
- Ну и что?
- Я тоже думаю, что это ничего не значит. Все равно его застрелят. Знаю только, что его прошлым очень интересуются и очень удивляются тому, что никто и ничего не может узнать. Известно лишь, что он крупный делец и, вероятно, где-то у него есть какое-то дело. Только вряд ли легальное.
Ее рот скривился, и она кисло усмехнулась.
- Пожалуй, одно будет любопытно.
- А именно?
- Банда попытается сперва выяснить, действительно ли Дип - большой человек.
- Зачем им это?
- Если он большой, то рядовые его признают, а боссы - убьют. А если он ничем не выделяется, то рядовые от него отвернутся, а боссы ототрут на задний план и, по всей вероятности, все равно пристрелят.
- Так зачем им ждать?
Она вновь презрительно скривила губы.
- Как ты не понимаешь? Повторяю, никто не знает, насколько он большой. Возможно, он прибыл сюда со своей и при этом немаленькой бандой.
- Ну, вряд ли. Это уже нереально, моя милая, - заметил я.
После минутного молчания она сказала:
- Да, возможно, ты прав. Однако главное, что побуждает их к его уничтожению, заключается вот в чем. Они совершенно не знают, что он из себя в данный момент представляет. Может, он переполнен жаждой мести.
- Это уже ближе и правдоподобнее.
- Вот, вот! Он может приступить к выполнению своей кровавой клятвы и перещелкать всех, кого заподозрит в убийстве своего друга. Понимаешь?
- Это не исключено.
- И вполне возможно, что этим он и займется здесь. Никто не знает. Он представляет собой… как это слово…
- Загадку?
- Вот именно.
Она взглянула на Джеко-боя, усевшегося за стойкой, и пьяно засмеялась.
- Взгляни-ка на него! Уткнулся носом в бумаги и ничего не хочет ни видеть, ни слышать. Особенно то, о чем мы болтаем. Не правда ли, Джеко-бой?
Тот не обратил ни малейшего внимания на ее вопрос.
- Что ж, - продолжала она, - пускай все эти бандиты дерутся между собой и стреляют друг в друга сколько хотят. Я была очень рада, когда Беннет получил давно заслуженную пулю, и не огорчусь, если и остальных постигнет та же участь. И не имеет значения, кто из них будет первым и кто последним. А когда я увижу этого негодяя Дипа где-нибудь в канаве с парой унций свинца в его бандитской голове, я с величайшим наслаждением плюну на него, как я это проделала с убитым Беннетом. Вот так. Да и не только я одна буду рада этому. Собакам собачья смерть.
- Знаешь что, девка, - сказал я спокойно, - разговор становится слишком тяжелым.
- Не называй меня "девка", черт возьми! Именно так называл меня проклятый Беннет. Никогда не называй меня так!
- Я всегда буду называть тебя так, девка.
- А кто ты такой? Именно…
- Дип, - сказал я. - Называй меня Дип.
Джеко-бой еще сосредоточеннее уткнулся в бумагу, но он явно не читал ее. Мышцы его лица напряглись, и он пару раз облизнул пересохшие губы.
Девица сидела неподвижно, опустив вниз руки и наклонив голову.
Я допил свой стакан, поставил его на стол и взглянул на нее. Вены на ее шее вздулись, щеки слегка вздрагивали.
- Как твое полное имя, Тэлли?
- Тэлли Ли, - шепотом ответила она.
- Живешь рядом?
- Да… В сто тридцатом. За Броганским рынком. Но то, что я… говорила…
- Все о'кей, Тэлли.
Теперь вся нижняя часть ее лица дрожала.
- Иногда я… я говорю глупости…
- Конечно. Это так.
- То, что я сказала…
Она вздохнула и закусила губу.
- О гангстерах? О том, что я бандит? Негодяй? И было бы лучше, если бы меня подстрелили? Но ты говорила мне не то, что думала. Не так ли?
Вдруг она вскинула голову. Страх исчез, и твердым голосом она произнесла:
- Я говорила, что думала.
Джеко-бой за стойкой испуганно втянул голову в плечи.
Я усмехнулся и проговорил:
- Вот это вернее. Если ты это сказала, значит, так и думаешь.
Ее глаза несколько секунд изучали мое лицо, а затем, придя к какому-то заключению, Тэлли взяла свой стакан, допила остатки питья и заговорила жестким, твердым голосом.
- Ты не Дип. Ты слишком вежлив, чтобы быть Дипом. Настоящий Дип избил бы меня. Дип не выносит, когда его называют настоящими именами. Он не терпит женщин, которые слишком много знают и говорят о нем.
Она перевела дыхание и вызывающе добавила:
- Знаю я больше того, что сказала, парень. И если сочту нужным, то скажу. Вот тогда и будет настоящее беспокойство.
- Этому я верю. Тогда все приобретет более интересную окраску.
- Будь уверен, большой парень.
Ее рот сжался в кривой усмешке.
- Если бы ты был Дип, то под твоей левой рукой и днем и ночью болтался бы револьвер, высматривая, кого бы прихлопнуть. Его обычно так и называли - "револьверный бой". Он таскал револьвер всюду, не заботясь о том, что и копы могли заметить его.
Ее глаза презрительно окинули мою фигуру.
- Ты - Дип? Анекдот! Ха-ха!
Я пошарил у себя в кармане, вытащил бумажник, бросил на стойку доллар и обернулся.
Глаза Тэлли были широко раскрыты и полны ужаса. Она не могла их оторвать от полы моего пиджака, за которой она успела заметить револьвер.
- Не забудь сообщить им, Тэлли, - сказал я и вышел на улицу.
Глава 2
Вильсон Бэттен имел свой офис в новом здании, выстроенном на месте старого "Гринвуд-отеля". Его модернизированный фасад выделялся в темноте белым пятном. Холодные струи дождя поблескивали на его мраморной облицовке, покрывавшей несколько нелепую архитектуру здания, напоминавшую фальшивый хвост собаки.
Светившиеся на втором этаже окна свидетельствовали о том, что все или почти все его обитатели были на месте.
Через стеклянную дверь я прошел в пустой вестибюль и на стене, рядом с лифтом, заметил указатель имен. Второй этаж был представлен только одним именем: "Вильсон Бэттен, адвокат".
Очень просто. Однако это был мир, в котором простота необходима. Иными словами, простота являлась одной из статей дохода, служа вместе с тем неким прикрытием действительного высокомерия и настоящей дерзости.
Поднявшись на лифте на второй этаж, я очутился в просторном холле. Перед большим зеркалом вертелись две девицы в дождевиках. У одной из них был полный рот заколочных булавок, и потому она вынужденно предоставила меня заботам другой.
- Мы уже закрываемся, - сообщила мне эта другая.
- О?
- Вы ждете кого-нибудь из девушек?
Я снял шляпу и стряхнул с нее дождевые капли.
- Я не думал об этом. Зачем мне?
С наглой улыбкой она окинула меня взглядом с ног до головы.
- Не думаю, что вам придется долго ждать.
- Это верно. Я никогда не жду.
- Отлично… Я этого и не предполагала… Но… Вам что-нибудь нужно?
- Вильса.
- Кого?!
- Вильса. Это босс. Бэттен.
Ее глаза расширились от удивления.
- Это невозможно. Не теперь…
- Теперь. Сейчас.
Позади меня раздался голос, мягкий, но значительный и даже угрожающий.
- Какие-либо затруднения, Тельма?
- Он хочет видеть мистера Вильсона.
- Понимаю, но боюсь, что в данный момент слишком поздно…
Я медленно повернулся и взглянул на говорившего. Он не очень изменился. Всегда предельно исполнительный, умелый, превративший себя в человека, совершенно необходимого для того или иного босса, он тем не менее обладал достаточными способностями и талантом, чтобы подняться наверх. И все же одним достоинством он обладал несомненно. Он всегда оказывался на стороне выигравшего, на стороне победителя. Таков был Оджи.
Брови его нахмурились, глаза на секунду полузакрылись, он, видимо, пытался ухватить какую-то возникшую у него и убегавшую мысль. Он даже приподнял плечи и затем вновь их опустил, хотя это и мало чем ему помогло. Да, он остался тем же самым Оджи. И все же он закончил прерванную фразу так:
- Хорошо, вы увидите мистера Бэттена.
Я поблагодарил кивком головы. Две девушки у зеркала с любопытством прислушивались к нашей беседе, удивленно переглядываясь.
- Ваше имя, пожалуйста.
- Неужели не припоминаете, Оджи? Доложите Вильсу, что пришел Дип.
Он вскинул голову, и мгновенно все прошлое предстало перед его взором. Он как-то особенно пожал своими огромными плечами и широко улыбнулся. Голос его стал похожим на приятное журчание, появилась интонация, выражающая готовность быть полезным.
- Я должен был припомнить, но вы так изменились, Дип.
- Все мы меняемся.
- Чувствуется, что вы стали больше.
- Да, больше. Это хорошее слово.
Офис представлял собой просторное помещение, искусно отделанное красным деревом и обставленное изящной мебелью.
И блестящая полировка стен, и мягкие ковры, и копии картин Ван Гога, и кресла, и массивный письменный стол - все говорило о большой значительности человека, восседавшего в кресле с высокой спинкой.
Чопорный, церемонный, накрахмаленный и выглаженный, полысевший, но все еще с темными волосами, он даже не попытался оторвать свои глаза от какого-то документа, лежавшего перед ним, когда мы вошли.
- Хэлло, Вильс, - сказал я.
Похоже, он узнал мой голос.
- Дип? - Он встал и протянул руку. - Рад видеть вас, Дип.
Сделав вид, что я не замечаю протянутой руки, я усмехнулся.
- Держу пари, что вы более чем переполнены радостью от встречи со мной, Вильс.
Его лицо было плотно затянуто профессиональной маской, но я отлично знал все, что с ним произошло.
Я подтащил к себе ногой стул, уселся на него и бросил шляпу на пол у своих ног. Оджи тотчас подошел и наклонился за ней, но я остановил его:
- Пусть лежит здесь.
Оджи бросил быстрый взгляд на Бэттена и отошел назад.
- Так, старина Вильс, - сказал я. - Вор из Гарлема.
- Видеть следует настоящее, Дип.
- Молчи, когда я говорю, Вильс.
Я улыбнулся и с полминуты наблюдал, как он пытается понять значение моей улыбки.
- Вы прошли длинный путь от Бэтти Бэттена до мистера Вильсона Бэттена. Адвокат. Неплохо. Даже очень хорошо для вора.
Впрочем, это продвижение вверх не так уж сильно отличалось от многих других успешных его шагов, которые мне прекрасно известны.
Я поднялся со стула и неторопливо прошелся по кабинету, изучая отлично выполненные копии Ван Гога и только теперь заметив, что некоторые из картин были подлинниками.
- Да, продвинулись вы далеко, мошенник, - заметил я.
- Дип…
Я обернулся и, взглянув на Бэттена, усмехнулся. Он стоял с открытым ртом.
- Бэттен, повторяю, вы - вор. Вы преуспевающий, хитрый и опытный плут. Одно время вы занимались припрятыванием краденых вещей. Позже скупили у меня все, что я мог украсть. Вы прикрывали парней, переправлявших сюда контрабандный спирт и наркотики. Вы были хорошим связующим звеном между этими парнями и не обладавшими высокой честностью копами.
- Несколько раз я и вас избавлял от крюка, Дип.
- Да, это верно. И за это вы получили свой фунт мяса.
Подойдя к нему вплотную и взглянув на него сверху вниз, я добавил:
- Тогда я был много моложе.
- Вы были тогда зеленым юнцом.
- Да, но неплохим и крепким. Не припомните ли вы ночь, когда Ленни Собел готовил расправу над вами? Не припомните ли, кто и как спас вас тогда от верной пули в висок? Или от ножа того же Собела в другой раз?
- Хорошо. Вы были крепким и твердым.