- Да, да. Вы хорошо его знали в прошлом, были близки с ним, и поэтому вам трудно было бы подметить эту его черту.
- Любопытно. Постарайтесь быть поточнее.
- Он обладал скорее юношеским взглядом на вещи, чем взглядом взрослого. Вот вы были в его доме. Вы там могли заметить, насколько он был привержен к прошлому. За все эти годы его вкусы не изменились. Не выветрилась из головы и юношеская романтика. Все это уживалось в нем с его давней склонностью к криминальным делам. Подобные его дела мне не известны, но такая склонность не ускользнула от моего внимания.
- Так. Возможно, Вильс, в ваших замечаниях и содержится доля истины, хотя это и мало приближает меня к цели.
Говоря так, я думал иначе. Замечания Бэттена относительно некоторых черт характера Беннета мгновенно ассоциировались с тем, что я видел в его доме и в клубе, со всем тем, что прочно привязывало Беннета к прошлому, к его юношеским годам, когда мы действовали вместе. Не осознавая еще всей важности сказанного, я почувствовал, что какой-то шаг к моей цели сделан, хотя еще, может быть, и придется основательно поразмыслить над новой мыслью, запавшей мне в голову.
Задребезжал звонок телефона, Бэттен снял трубку, нахмурился и передал ее мне.
Это был Кэт, сообщивший, что он еще не разыскал Лео Джеймса, но обследовал пока не все места, где тот мог быть. Кэт побывал также в "Вестгемптоне" вслед за копами, и ему удалось там проделать нечто большее, чем копам. При помощи парочки банкнот он договорился с клерком, ярым ненавистником копав, и тот пообещал ему припомнить номер телефона, по которому была установлена связь между Мори Ривсом и неизвестным. Клерк утверждал, что ему это будет нетрудно, так как номер содержит в себе хорошо знакомую ему рифму, которую он непременно вспомнит. Тем временем Чарли Виц пытается нащупать адрес врача, к которому с гарантией безопасности мог бы обратиться раненый Лео Джеймс.
Выслушав Кэта и сказав "о'кей", я повесил трубку и обратился к Бэттену:
- Предположим, что вы сможете представить себе, где находятся документы Беннета, до того, как я их найду. Что тогда?
- Незамедлительно сообщил бы вам. Любые соображения или догадки. Я убежден в том, что для меня гораздо более выгодно не иметь вас за спиной с револьвером, чем пользоваться сомнительными преимуществами от владения какими-то секретными документами, связанными с незаконными делами и операциями. В конце концов, Дип, жизнь много дороже любых денег.
- Превосходная мысль. Так всегда и поступайте, Бэттен.
- Это мое кредо.
- У вас есть какие-либо планы на самое ближайшее время?
- Ничего такого, что я не мог бы отложить. А что вас интересует?
- Предполагаю, что вскоре вы мне можете понадобиться, Бэттен, и я просил бы вас оставаться некоторое время в этом кресле.
- Хорошо, я буду ждать, Дип.
Глава 11
Я нашел в кармане листок бумаги, на котором Эллен написала мне номер своего телефона, и позвонил ей из ближайшей телефонной будки, как только покинул офис Бэттена.
Она сказала, что будет очень рада, если я приеду к ней как можно скорее. Она жила на Семнадцатой авеню, и я пообещал быть у нее минут через двадцать, попросив приготовить что-нибудь поесть.
Эллен, поджидавшая меня у дверей, выглядела еще более прекрасной, чем когда-либо. Черный бархатный халатик выгодно подчеркивал темный оттенок ее вьющихся волос, а алый кружочек ожерелья - красивый розоватый цвет ее лица.
Да, она была более чем прекрасна, и я даже остановился перед ней на какую-то пару секунд, молча ее созерцая и не зная, что сказать.
- Войдем? - сказала она, улыбнувшись.
Когда я ответил на ее улыбку, она взяла меня за руку и потащила в квартиру.
Стоя посреди комнаты, я собирался с мыслями и зачарованно смотрел на нее.
- Хотела бы я знать, Дип…
- Что именно?
- Почему вы пялите на меня глаза?
- У вас… у вас изящный халатик.
- Только и всего? Но ведь и платье мое не хуже халатика. Вот… пожалуйста.
Быстрым движением пальцев она развязала пояс, внезапно распахнула халатик и развела его полы в стороны. Прелестное домашнее платье из тончайшего голубого шелка нежными линиями обрисовало ее фигурку.
- Нравится?
- Черт возьми! Эллен, никогда больше этого не делайте.
Мой голос звучал хрипло, и я почувствовал сухость во рту.
Она подошла ко мне, и ее горячие ладони прижались к моим щекам.
- Но почему, Дип?
Она взглянула мне в глаза, и я почувствовал ее близость. У меня было много знакомых женщин, и среди них немало красивых, но ни одной подобной Эллен не было.
Я не осмелился коснуться ее и не сделал попытки использовать удобный случай. Я хотел ее оттолкнуть, но я знал, что прикосновение к ней могло привести к кризису, результаты которого могли стать весьма нежелательными.
- Дип…
- Вы уже говорили мне однажды, Эллен. Я - отрава. Сильный и опасный яд. И никто лучше вас не знает этого.
- Это не так, Дип. Этого не может быть.
Овладев собой, я отступил на шаг назад и перестал чувствовать ее нежные ладони на своих щеках.
- Со мной должно скоро кое-что случиться, Эллен, и вы будете рады этому.
Она знала, что я имел в виду, и опустила голову, уйдя в себя. Когда через секунду-две она повернула голову в сторону, я заметил на ее щеках слезинки.
- Вы думаете, что я могла бы пожертвовать всем, чтобы видеть, как вас убивают?
- Именно это я и подразумевал, и именно это вы утверждали.
- И вы, Дип, с вашим умом и проницательностью могли поверить этому?
- Не знаю. Актриса вы неплохая, а я недостаточно хороший критик. Бывают моменты, когда я совершенно не знаю, о чем вы думаете и что у вас на уме.
Эллен приподняла голову и взглянула мне в глаза. Ничего похожего на ложь и лукавство в ее прекрасных глазах не было.
- Нет, Дип. Не вам вводить меня в заблуждение. Вы хорошо знаете, что и как я чувствую, а я тоже понимаю, что вы чувствуете. Могу ли я говорить прямо?
Я кивнул головой.
- Я люблю вас, Дип.
Она сказала это спокойно, убежденно, как будто мысль об этом составляла сущность всей ее жизни.
Эллен стояла, разглядывая меня, терпеливо ожидая, что я скажу. Я же смог только молча улыбнуться ей, так как не видел в этот момент смысла говорить то, что ей и без моих слов было известно.
- Всегда ли это случается так, Эллен?
- Не знаю. Со мной этого еще не случалось.
- Мы должны будем еще поговорить об этом. Позже, думаю.
На ее лице появилось легкое облачко.
- А будет ли это "позже", Дип?
- То есть?
- Вы гоняетесь за убийцей, а убийцы гоняются за вами. Все может случиться.
Откинув полу своего пиджака, я дал ей возможность бросить быстрый взгляд на рукоятку моего револьвера, который после ночевки у Кэта вновь появился у меня за поясом.
- Далеко еще не ясно, Эллен, я их или они меня.
- О, Дип… Я боюсь… Но уж если необходимо, то только не последнее.
- Рассчитываю и я на это.
Она снова приблизилась ко мне, и ее руки обвили мою шею. На этот раз у меня не было мысли оттолкнуть ее. Совсем наоборот.
На секунду оторвав свои губы от моих, она тихо сказала:
- Для нас хороший случай, Дип…
- Да.
- Но он будет позже?
- Задолго до этого "позже".
- Вы пришли ко мне в гости?
- Конечно.
- А почему до сих пор в шляпе?
- Это дело поправимо, дорогая.
- Вы голодны? Хотите есть?
- Да. Вас.
- Вы кровожадны.
Она тихо засмеялась и добавила:
- Позже.
Она вновь поцеловала меня.
- Но не очень "позже", милый.
Успокаивающая домашняя обстановка окружала меня, и на какое-то время я забыл об опасностях, подстерегавших меня на каждом шагу.
Мы сидели с Эллен друг против друга, разговаривали, смеялись, припоминали события давно минувших дней и приходили и выводу, что многое в ту пору было хуже, но кое-что и лучше.
Эллен интересовалась, почему я до сих пор оставался неженатым, и я ответил, что у меня просто не было времени, а кроме того, мне не встретилась настоящая женщина. На подобный мой вопрос она ответила примерно то же самое.
За чашкой кофе я спросил:
- Скажите мне кое-что, Эллен… После стольких лет, которые вы провели здесь, что заставило вас повернуть обратно?
- Как так?
- Подружиться с такой паршивой свиньей, как Ленни Собел?
Она поднялась, сняла кофейник с плитки, налила себе еще чашку и только затем ответила:
- Не знаю, как вам это объяснить.
- Если не хотите, можете мне этого не говорить.
Она медленно поставила кофейник на плитку.
- Это совсем не то, что вы могли бы думать.
- Послушайте, Эллен. Я никогда не осмеливался вмешиваться в ваши дела и не намерен этого делать и впредь. Двадцать лет мы не виделись с вами, Эллен. Вы не знаете меня, я не знаю вас. Ваша жизнь за этот период принадлежит только вам. Единственное, что меня интересует, так это будущее. Поэтому расскажете вы мне что-либо из вашего прошлого или нет - мне, по сути дела, будет безразлично.
Эллен улыбнулась, в ее глазах засветилось удовольствие.
- Вы мне нравитесь, Дип. Но повторяю, не было ничего подобного, о чем вы думаете.
Я пожал плечами, сделал пару глотков кофе.
На минуту она задумалась, а затем сказала:
- Мне не хотелось бы выглядеть перед вами глупо.
Я промолчал, выжидая.
- Месть - довольно забавная вещь. Вы прибыли сюда, чтобы застрелить убийцу вашего друга. Это цель вашего крестового похода. Роск имеет свою цель. Будучи совестью города, он, не боясь никого и ничего, ведет ожесточенную борьбу со всем тем, что ненавидит, - с трущобами, нищетой, преступлениями, с вещами, с которыми он сам жил. А я… я тоже вела крестовый поход. Я тоже испытывала чувство мести.
- Так. Я весь внимание.
- Теперь все это кажется немного нереальным. Бетти Ли и я были такими же друзьями, как вы с Беннетом. Мы были очень близки с ней и вместе переживали все горести и радости. К несчастью, перед Бетти встали такие проблемы, решить которые она могла только одним путем, и с каждым днем она падала все ниже и ниже, она катилась по наклонной плоскости. Она была очень хорошенькой, и вскоре на нее обратил внимание Ленни Собел. А от него она окатилась еще ниже и попала к Беннету.
- Но Беннет был большим человеком, - прервал я ее.
- Да, но только не в отношении женщин. Всех женщин, которых он когда-либо имел, он только покупал.
- Эту сторону его жизни я мало знаю, вернее, совсем не знаю.
- Так вот. Беннет приучил ее к героину, а затем пристроил и к его распространению. За это она получала некоторую долю, частью деньгами, частью наркотиком. Она стала рабой Беннета и героина. Беннет крепко держал ее на крючке до тех пор, пока она не взобралась на крышу и не прыгнула оттуда на асфальт.
- Печально.
- Только не для нее. Смерть была для нее освобождением. Но для меня… Меня это потрясло. Я не находила себе места. В конце концов я почувствовала непреодолимое желание избавить людей, таких как Бетти и Тэлли, от Ленни Собела и Беннета. И я решила сделать для этого все, что было для меня возможно. Я позволила Собелу ухаживать за собой и стремилась использовать всю выгоду от дружбы с этим выродком.
- Например?
- Много было разных случаев. Одному очень хорошему человеку грозило выселение и лишение имущества со стороны одного бессовестного дельца. И слова Собела оказалось достаточно, чтобы этого человека оставили в покое. Были и другие парни, попавшие в беду, и некоторым из них мне удавалось помочь также через Собела.
- Ваш крестовый поход, Эллен, ставил перед собой явно благородные цели.
- Это было только начало. В действительности, повторяю, меня интересовал лишь Беннет. Именно он был ответственен за смерть Бетти. В то время я думала, что как раз Ленни Собел сможет послужить орудием моей мести, и я всячески пыталась найти возможность их столкнуть и подсказать Собелу мысль об уничтожении Беннета. Но вскоре я убедилась в нереальности моего замысла. Малейший намек на какое-либо противодействие Беннету Собел решительно отвергал. Кроме же Собела никого другого, подходившего для нанесения удара Беннету, не было.
После небольшой паузы она добавила:
- Очень вежливо, но твердо Собел порекомендовал мне всегда оставаться подальше от Беннета.
- И все это время Собел относился к вам более чем хорошо?
- Он же был влюблен в меня.
- Представляю.
- Но, надеясь на взаимность, всегда держал себя в определенных рамках и довольствовался лишь моим обществом в публичных местах.
Она остановилась, облокотилась на стол и сжала голову руками.
- Беннет превратился в непосредственную цель моей мести, и я начала сближаться с ним, размышляя над бесчисленными планами его уничтожения. Вскоре он прислал мне подарок, потом билеты в театр, он готов был бросить все, когда я желала его видеть.
- Изнурительный способ.
- Конечно. И все это время я пыталась выяснить, что именно делало его большим в глазах окружающих.
- Удалось?
- Нет. Я так и не поняла этого, пока его не убили.
Тихо и мягко я спросил:
- Кто убил его?
Казалось, что она смотрит сквозь меня, не видя меня.
- Должно быть, тот, кто направляет ход всех подобных дел… кто направляет их по своему желанию…
- Яснее.
- Один из тех безликих неизвестных.
- Из Синдиката?
- Да.
- Не думаю.
Она недоуменно и вопросительно взглянула на меня.
- Почему?
- Я продолжаю размышлять над тем, что я видел и слышал, вернувшись сюда. Клубные воротилы, боссы и полубоссы, молчавшие представители Синдиката, их парни…
- На собрании?
- Да. Они все там сидели и слушали Бени Матика, провозгласившего себя королем организации Беннета. Влиятельные боссы, денежные тузы - все спокойно там сидели и молча слушали полуидиота Бени из Бруклина, заявлявшего о том, что управление всеми делами он берет на себя.
- Но Бени…
- Знаю. Он - ничто. Но на следующий же день он участвовал в совещании, которым руководил Хью Педл. Этот Педл считается весьма общительным и демократичным, но только он никогда не сядет за один стол с Бени или с ему подобными мелкими гангстерами.
- К чему вы клоните, Дип?
- Думаю, что Бени удалось распространить слух о том, что он, Бени, оказался владельцем секретных документов Беннета, тех документов, которые держали и держат всех членов организации за горло, в том числе, разумеется, и Хью Педла.
- Так вы считаете, что Бени и есть убийца Беннета?
- Бени слишком мелкотравчатый подонок, вряд ли он смог бы продержаться долго на одном только шантаже. Что касается Беннета, то он, несомненно, держал чем-то Бени в постоянном страхе. Этот страх мог оказаться для него невыносимым. Единственное, что могло избавить его от чувства страха, была смерть Беннета. И он мог пойти на устранение Беннета, особенно в том случае, если ему было известно местонахождение бумаг Беннета. Но даже если он этого и не знал, то мог надеяться на то, что именно он, скорее всего, разыщет папку Беннета. В крайнем же случае, будучи одним из приближенных Беннета, он мог на первых порах ограничиться лишь утверждением того, что эти бумаги якобы находятся в его руках. И вряд ли кто-либо осмелился бы открыто назвать это блефом, учитывая его положение при Беннете. Так называемое завещание Беннета передало мне все его имущество, правда, на определенных условиях, но в завещании нет никаких указаний на важнейшие документы организации, и для членов этой организации вполне естественна мысль о том, что эти документы могли быть оставлены кому-то другому.
- Все это мне кажется довольно логичным, и имя Бени Матика как наиболее вероятного убийцы Беннета приходило мне в голову и раньше.
- Да, он мог убить Беннета и затем попытаться захватить организацию в свои руки. Разумеется, не без поддержки боссов. К несчастью, я спутал его карты. Я оказался единственным, кто своими действиями начал доказывать, что он шантажирует всю организацию, что его утверждения о том, что он владеет папкой Беннета, являются чистейшим блефом. Я нанес ему и тем, кто его поддерживает, довольно ощутимый удар.
- И в результате заполучили еще одного врага.
- Да, вначале он стал моим врагом. Но теперь, мне кажется, я начинаю нащупывать того, кто пригласил сюда пару ребят для ликвидации моей персоны.
- Вы думаете… это тоже был Бени Матик?
- Не знаю. И слово "тоже" для меня весьма сомнительно. Он мог бы убить Беннета. Это верно. Но он ли убил его? Несмотря на логичность такого предположения, я очень сомневаюсь в этом. А что касается организации покушения на меня, то… не знаю… Пойдемте к нему и спросим его.
Слабые протесты и возражения Эллен мне удалось вскоре устранить, и мы отправились в путь.
Я был уверен, что кое-какую информацию мне безусловно удастся выжать из Бени. Так или иначе, а этот подонок некоторыми нужными для меня сведениями, несомненно, обладал.
Бени из Бруклина переехал к нам на жительство из другого района города, когда ему было десять лет, но избавиться от своего бруклинского акцента он так и не смог. Мы дали ему эту кличку из-за того, что в клубе было еще два Бени. Потом те двое Бени погибли, попав в катастрофу на украденной машине, но Бени из Бруклина так и остался со своей кличкой.
Теперь он жил в небольшом кирпичном доме в конце Третьей авеню. Здание было окружено непригодными для жилья постройками, подлежавшими сносу в течение ближайших месяцев. Шесть домов к востоку от здания были уже освобождены от жильцов, а два дома превращены в груду щебня. Два бульдозера сдвигали доски, балки, щебень в отдельные кучи, а трое парней с отбойными молотками в руках возились у огромных цементных плит, наполняя все вокруг резкой дробью.
Подобно многим холостякам, Бени занимал квартиру в нижнем этаже. В вестибюле было три двери, и на одной из них виднелась табличка с его именем. Я позвонил в эту дверь, подождал и еще раз позвонил. Затем попробовал звонить в другие двери, но по-прежнему без всякого успеха. Я вышел на улицу и взглянул на окна. Все окна были закрыты, но обычных занавесок и штор на них не было видно. Все выглядело так, как если бы жильцов эвакуировали ввиду скорого сноса этого здания.
- Что теперь будем делать? - спросила Эллен.
- Одно несомненно - делать промахи я не намерен.
С высоко поднятыми бровями Эллен принялась наблюдать, как я довольно старомодным способом начал открывать запертую дверь. Не заботясь о том, что кто-то может что-нибудь сказать по этому поводу и интересуясь только быстротой операции, я надколол ножом деревянную обшивку двери и ударом плеча в дверь свернул замок. Войдя в прихожую, я прислушался. В квартире царила полная тишина, нарушаемая только шумом, доносившимся снаружи.
Эллен вошла вслед за мной, прикрыв поврежденную дверь.