- Здесь я впервые. Любопытно, как парни, подобные Беннету, устраивают свои дела.
- Каждый это делает по своему собственному вкусу.
- Вы решили поселиться здесь, Дип?
- А почему бы и нет?
- Помните, что я вам как-то говорил? Здесь более чем достаточно всяких тревог и беспокойств. Вы должны это знать. Когда-то я бил вас ремнем, и довольно часто. По-моему, нет ни одного члена вашего клуба "Рыцарей совы", которому я хотя бы раз не надевал наручники. И все они клялись, что ухлопают меня. Многие из этих парней собирались воткнуть в меня кинжал или размозжить голову. Припоминаю и ваше обещание, Дип, задушить меня голыми руками. Помните?
Я засмеялся и сказал:
- Об этом я как раз и подумал ночью, когда тот парень собирался застрелить вас.
- Еще раз благодарю вас, Дип.
- Пожалуйста. Но только я спасал вас ради самого себя.
Саливен отвернулся, передернул плечами и вновь принялся осматривать вещи, что-то обдумывая.
Я также принялся за осмотр помещения. Без особого труда я обнаружил ряд следов, которые указывали на то, что Оджи фундаментально обыскал все помещение, тщательно осмотрел все места, где могли бы находиться тайники. И можно было быть уверенным, что ничего ему обнаружить не удалось. Более того, я все больше убеждался в том, что Беннет вообще не мог использовать свой дом для хранения сверхсекретных документов. Он был слишком осторожен для этого.
В комнате, где, как полагала полиция, был убит Беннет, я задумался. Я почувствовал, как в моей голове вновь зашевелилась та самая мысль, которая так внезапно разбудила меня в берлоге Кэта. Кажется, где-то кто-то и что-то сказал, обронил какое-то слово или высказал какую-то мысль, крайне нужную и важную для моих розысков. Но что это было? Напряженно вглядывался я в то место, где был найден Беннет, переводил свой взгляд на дверь, мысленно осматривал удобно расположенный по отношению к этой комнате лифт… И на мгновение мне почудилось, что передо мной вновь, как во сне, начал смутно вырисовываться образ убийцы…
- Да, - перебил мои мысли голос Саливена, - домик оборудован неплохо. Ведь тут все пустовало, все было ободрано, обшарпано, всюду была грязь, когда я гонялся здесь за вами много лет тому назад. Но и тогда, и теперь этот дом причиняет одни заботы и беспокойство.
- Не исключено, мистер Саливен, что все здесь может измениться.
- Не похоже, Дип.
- Вы хотели взглянуть на что-либо определенное?
- Гм… Нет. Я интересуюсь только вашей особой.
- Хотите следить за мной?
- Боюсь, что это может повредить вашей репутации, Дип.
- Это может быть. И мне бы не хотелось, чтобы это случилось.
- Все от вас зависит, Дип. Как вы знаете, я не стал полицейским по необходимости или по случайности. Это мое любимое дело, мое призвание. Правонарушителей я знаю, их изучаю, за ними слежу и, если позволяют обстоятельства, кое-кому помогаю выкарабкаться из болота преступлений. Если, конечно, сам человек того хочет и заслуживает такой помощи.
- Следует ли, мистер Саливен, понимать так, что сказанное вами имеет некоторое отношение ко мне?
- Да, Дип. Кое-что в вас мне не ясно. Например, не заслуженное вами мягкое отношение к вам сержанта. Я вам прямо скажу, что Херд дал мне понять, что пока, скажем, некоторое время, мне не следовало бы проявлять чрезмерный интерес к тому, есть у вас револьвер или нет.
- Возможно, он знает, что его у меня нет.
- Будем говорить прямо, Дип. У меня таких сомнений нет. Но дело не в этом. Мне хотелось бы… толкнуть вас на правильный путь. Если это еще возможно. До сих нор, то есть за те несколько дней, что вы в городе, вы еще не успели совершить такого проступка, после которого подобные разговоры и предупреждения были бы беспредметными. Я умею также быть благодарным, Дип, и то, что вы сделали для меня этой ночью, дает мне право пожелать вам лучшей участи, чем та, на которую вы себя обрекаете.
- Что же, мистер Саливен, могу быть только признателен вам за ваши добрые пожелания.
- Учтите, Дип, что кажущаяся мягкость нашего сержанта, которую я наблюдаю, кажется, впервые, не должна вас обманывать. Надеюсь, вы меня поймете.
- Учту и это, мистер Саливен. Обязательно учту.
- Будет очень печально, Дин, если вы не поразмыслите над тем, что я вам сказал.
С минуту он помолчал, подумал и добавил:
- Я давно здесь, в этой части города, и потому считаю себя частью всего окружающего. Все здесь меня касается, и все я принимаю близко к сердцу.
- Мистер Саливен, все, что вы мне сказали, я приму к сведению и обдумаю. И еще раз благодарю вас. Но убийцу Беннета найти мне нужно.
- Это не ваше дело, Дип, и это трудно. Случай этот весьма запутанный. Например, неофициально я знаю, что один бродяга в ночь убийства Беннета слышал в аллее негромкий выстрел. Следствие же пришло к заключению, что Беннет был застрелен в своем кабинете. Или еще. Мне доподлинно известно, что ни один из соперников или прямых врагов Беннета из его или из соседних клубов или организаций к этому делу руку не приложил. И подобных догадок много, Дип. Вот почему полиция пока что прекратила следствие по этому делу, и вот почему я не советую вам заниматься бесцельными поисками убийцы. Для вас это представляет особую опасность.
- Почему так?
- Представьте себе, что, скажем, совершенно случайно вы нащупаете убийцу. Допустим, он сам придет к вам и сознается. Вряд ли вы сдержитесь и не пустите в ход револьвер.
- Но я могу…
- Погодите. Может быть еще хуже. Вы заподозрите в убийстве Беннета человека, совершенно непричастного. И в этом случае можете пустить в ход револьвер. И только тогда вы по-настоящему поймете проявленную к вам снисходительность в отношении револьвера… Но будет поздно, Дип. И не пройдет много времени, как вы отправитесь вслед за убитым вами.
- Нельзя сказать, мистер Саливен, чтобы в ваших мрачных предположениях не содержалась некоторая доля истины. Все это так. Но человек я уже сложившийся и пойду дальше своим путем. Все, вами сказанное, я приму к сведению, но, мистер Саливен, вы идите своим путем, а я - своим.
- Пусть будет так. - Его брови сошлись, на лицо легла глубокая тень. - И все-таки, Дип, подумайте, прежде чем самому лезть в петлю.
Слегка кивнув головой, он решительно направился к выходу.
Управляющий домом, в котором помещался клуб "Рыцарей совы", не очень изменился с тех пор, как я его видел последний раз двадцать лет назад. Тогда ему было около сорока, и мы частенько упрашивали его купить нам виски, будучи в таком возрасте, когда самим приобретать спиртные напитки было делом затруднительным. С ним мы поддерживали всегда наилучшие отношения.
Теперь ему было около шестидесяти, но выглядел он таким же бодрым и оживленным, разговаривал по-прежнему хрипловатым, нараспев, голосом.
Когда я постучал в дверь, он тотчас же открыл ее, сделал круглые глаза, изобразил на своем лице улыбку и восторженно воскликнул:
- О, Дип!
- Я самый, Хенни. Как идут дела?
- Все о'кей. Я слышал, вы уже побывали здесь, но я вас не видел. Очень сожалею.
- Бени и Дикси, наоборот, сожалеют, что меня видели.
Хенни Соммерс прыснул, прикрыв рот ладонью.
- Слышал, слышал. Не за свое дело, как говорят, не берись.
- В каком состоянии помещение?
- В порядке. Мистер Бэттен сообщил мне, что это место теперь ваше. Вы оставите меня управляющим, мистер Дип?
- А почему нет?
- Очень благодарен вам. Здесь все так, как хотел Беннет. Каждую неделю проводится общая уборка, а зал всегда подготовлен для собраний.
- Хорошо.
- Желаете осмотреть?
- Позже, может быть.
- Все здесь в порядке. Иногда ребята грязнят помещение, кое-что разбивают. На днях сломали кресло и унесли несколько стаканов. На прошлой неделе сломали заднюю дверь в погребе. Вчера какие-то мальчишки бросили бутылку в окно. Но все эти повреждения исправляются быстро.
- Очень хорошо, Хенни. Думаю, вы отлично знаете это помещение?
Соммерс поднял на меня удивленные глаза.
- Разумеется, мистер Дип. Разве я не живу здесь столько времени?
Он действительно занимал две комнаты, непосредственно примыкавшие к клубу.
- Да, да, знаю. А Беннет много времени проводил здесь?
- Мистер Беннет? - Он посмотрел в потолок и покачал головой. - Он приходил сюда на собрания. Иногда сидел с компанией за бутылкой пива. Но редко. Он не любил зря расходовать время.
- Он бывал здесь один?
- Сам с собой? Но зачем?
- Просто так. Зашел и все.
- Заходил, но всегда с каким-нибудь делом. Иногда кого-нибудь вызывал или кого-нибудь посылал. Поручал мне приготовить место для очередной партии крепких напитков, которые вскоре отправлялись в другие места. Ну… Да, раз или два он заходил сюда с бутылочкой, когда в клубе никого не было. И мы сидели с ним и вспоминали старые дни. Очень много говорили о вас, мистер Дип. Говорили о том, что никто и ничего о вас столько времени не слыхал. Мистер Беннет предполагал, что вы нашли для себя хорошее занятие, но рано или поздно обязательно вернетесь и вместе с ним поведете здесь дело дальше.
Хенни улыбнулся и взмахнул рукой.
- Вот здесь, у самой лестницы, мы сидели с ним, выпивали бутылочку и разговаривали. По-настоящему разговаривали. Потом, помню, он отправился в погреб осмотреть полученные ящики.
- Один?
- Сперва, кажется, один, но сразу же позвал меня помочь открыть дверь.
- Пожалуй, на погреб можно было бы взглянуть, Хенни.
- О, сию минуту.
Мы прошли через узкий вестибюль и спустились по лестнице вниз. Хенни загремел ключами и открыл тяжелую дверь. Пахнуло сыростью и затхлостью большого помещения, выложенного цементными плитами и недостаточно вентилируемого. Когда-то Карлос и Стевенс пытались выкрасть из этого подвала наш арсенал, Лангер, выследивший их, вызвал тогда меня, и мы устроили пришельцам неплохое побоище. И с тех пор мы по-настоящему занялись устройством тайников.
Вдоль стен подвала стояли ящики. Здесь же находился стол с несколькими пододвинутыми к нему вплотную стульями, и даже - на небольшой подставке - расположился радиоприемник.
- Радио все еще работает, - заметил Соммерс. - Иногда я включаю его. Когда мы были здесь в тот раз с Беннетом, мы сидели и слушали. Но приемник ловит всего две-три станции. Очень старый.
Я расхаживал по обширному помещению и невольно вспоминал давно минувшие дни. Именно здесь проводились встречи и собрания "рыцарей совы" в печальный период организации их клуба. Спустя некоторое время огромный подвал был переоборудован под несколько помещений, хотя общая планировка их и осталась неизменной.
Я вглядывался в ниши, углы, припоминал места, где мы с Беннетом планировали устроить тайники, но ничто в этом помещении не наводило меня на мысль о возможности того, что Беннет мог бы здесь хранить столь важные документы.
- Мистер Дип, у меня здесь есть кувшинчик, и мы могли бы вспомнить старое время. За этим столом.
- В другой раз, может быть.
Хенни, казалось, был разочарован моим поведением.
- Мистеру Беннету иногда нравилось…
- А мне нет, Хенни.
- Мистер Дип, что мне делать с ящиками, которые мистер Беннет заказал и которые сложены вот здесь?
- А что в них?
- Пятьдесят ящиков импортных бутылок и двадцать пакетов с… с материалом.
- Давно поступила эта партия?
- За день и даже меньше до того, как… это случилось с мистером Беннетом. Вы знаете, он не любил оставлять здесь такой товар больше суток. Всякое может быть. В последнее время копы стали особенно принюхиваться к клубу.
- Для кого предназначался товар?
- В том-то и дело, что мистер Беннет не успел мне сказать. Он вообще всегда сам распоряжался. Приводил парней, и они забирали.
- Пока, Хенни, храните все здесь, а потом я разберусь.
- Хорошо, мистер Дип. Но бутылки еще куда ни шло… А вот пакеты…
- Ничего. День-два полежат.
- Должна быть еще одна партия! Меня предупредил мистер Беннет.
- От кого?
- Об этом мне никто не говорил. Но я знаю парней, которые доставляют сюда товар.
- На днях я разберусь со всем этим. Заключу новое соглашение о поставках.
- О'кей, мистер Дип. Это ваше дело.
- Поднимемся, Хенни, наверх.
Мы вышли из подвала, и я, поджидая, пока Хенни закроет окованную железом дверь, осматривал другие две двери, ведшие в хозяйственные помещения. Одна из дверей открывалась в темное, грязное помещение, где в мое время располагались угольные бункеры. Судя по следам на полу, оно и теперь использовалось под угольный склад. На секунду у меня мелькнуло воспоминание о том, что когда-то давно, за неимением лучшего, мы с Беннетом оборудовали один из наших тайников в этом угольном складе. Но времена для подобной романтики давно уже миновали.
Мы поднялись наверх и обошли с Хенни ряд помещений. Все здесь, за исключением меблировки и новой окраски, мне было отлично знакомо, но я еще раз внимательно присматривался ко всему, надеясь найти какое-либо подходящее место, где Беннет мог бы устроить тайник. Но ничего похожего не заметил.
Когда мы спускались по лестнице, я спросил:
- Имел ли Беннет где-нибудь в этом здании сейф?
- Сейф? Здесь? Нет. Определенно нет. Все бумаги, например после собраний, он всегда уносил с собой. Он никогда не держал здесь никаких документов.
Утверждение Хенни было логично. Охотников за документами организации Беннета могло быть немало, и никакого труда для них не составляло ворваться в подходящее время в клуб и, не стесняясь присутствия старика Хенни, перевернуть все вверх дном в поисках бумаг. Одно только подозрение, что где-то здесь спрятаны документы, превратило бы здание клуба в предмет особой и постоянной "заботы" и гангстеров, и полиции.
Нет, место, где Беннет хранил свою папку, должно быть ограждено от пожара, от воров, от копов, от всех случайностей.
Но одновременно Беннет должен был быть уверен в том, что я, вне всяких сомнений, это место найду.
Мне припомнились последние наши встречи. Более двадцати лет назад я говорил Беннету: "Либо ты, либо я, Беннет. Зачем нам делить город на твое и мое поля деятельности? Города хватит для дела только одного из нас. Мы уже не маленькие. Собела уже отбросили на задний план. А что ждет впереди?" - "Черт возьми, но ты, Дип, прав. Надо смотреть вперед. Я и ты заложили большое дело. Практически мы с тобой подчинили себе всех в отношении получения и доставки забавных материалов. Осталось доделать немногое". - "Верно, Беннет. Поэтому зачем нам состязаться друг с другом? Зачем конкурировать? Зачем мешать друг другу? Есть и другие города, и другие места. Давай разойдемся, но разойдемся друзьями. Бросим жребий. Подбросим монету, и кто проиграет - тот уедет в другой город".
Об этом мы говорили с ним не впервые. В течение месяца обсуждали мы этот несколько сентиментальный и романтичный план. Теперь же речь шла о деталях.
"В любом случае, Дип, мы расстанемся. Но будем всегда твердо помнить наш уговор. Если когда-либо и что-либо случится с кем-нибудь из нас, оставшийся унаследует все. Если кого-либо из нас настигнет насильственная смерть, то другой будет обязан приложить все свои силы и, если понадобится, и средства для поимки убийцы. Соответствующие завещания с такими пунктами должны находиться у наших поверенных. Что касается меня, Дип, то я позабочусь о том, чтобы ты смог найти мою папку с секретными документами в случае твоего возвращения сюда, и постараюсь, чтобы этот клуб, который нас поднял наверх, тоже всегда оставался прежним". - "Хорошо, Беннет". - "О'кей. Кто подбросит монету?" - "Разбудим Хенни. Пускай бросает".
Через несколько минут разбуженный Хенни Соммерс подбросил вверх маленький центовик. Я проиграл. Мы торжественно пожали друг другу руки, и я ушел, а затем уехал искать свое место. С тех пор я и близко не подъезжал к Нью-Йорку.
Как бы невзначай я спросил:
- Хенни, вы не помните, как однажды вы подбрасывали монету по просьбе Беннета и моей?
Хенни усиленно моргал глазами, но ничего похожего вспомнить не мог.
Пожелав ему всего хорошего, я вышел из клуба, остановил на углу такси и дал шоферу адрес Бэттена.
На стенах, в дополнение к Ван Гогу, был еще повешен Пикассо, хотя его краски и формы мало гармонировали с темными цветами и глубокой кистью Ван Гога.
Бэттен сидел откинувшись в своем мягком кресле и просматривал газеты.
При моем появлении он повернул голову, но вошедшая вслед за мной горничная, не спрашивая разрешения и не ожидая вопросов, быстро проговорила:
- Он не дал мне возможности доложить вам, мистер Бэттен.
Вильс кивнул головой, горничная улыбнулась мне и исчезла.
- Не тратьте деньги, Бэттен, которые вам еще не принадлежат.
- Я могу ждать, Дип, и пока что только рассчитываю на них.
Он устроился поудобнее в кресле и, когда я сел на указанное мне место, спросил:
- Что у вас теперь на уме, Дип?
- Беннет.
- Ах, да.
- Имел ли он где-либо в банке на хранении сейф или шкатулку?
В уголках губ Бэттена заиграла сардоническая улыбка.
- Все еще ищете, Дип?
- Не готовы ли вы рыть землю, чтобы найти золото?
- Тем же самым путем вы найдете свинец.
- Не будьте столь загадочны, Бэттен.
Улыбка исчезла с его физиономии, и брови нахмурились.
- Подобного намерения у меня нет и не было.
- Давайте говорить прямо.
Он неопределенно махнул рукой.
- Намекал ли вам Беннет, что все свои сделки, деловые взаимоотношения с различными контрагентами он держит в своей голове?
- Никогда.
- Вы были только его законным советником?
- Исключительно. К его незаконным операциям, если таковые были, я не имею ни малейшего касательства.
- Вы были осведомлены, разумеется, о том, как он проводил свои операции?
Бэттен пододвинул вперед кресло и облокотился на стол.
- Знаете, Дип, имея длительный опыт, я сделал некоторые заключения, известные выводы, но уверен, что вы также пришли к тому же итогу.
- Это нетрудно, Бэттен. Все об этом говорит.
- Хорошо, но это не предмет обычных разговоров. Подобные вопросы обсуждаются в спокойной обстановке, между близкими людьми в момент, когда существуют гарантии того, что вас никто не подслушивает.
- Вы полагаете, что в данный момент подобных условий нет?
- Не в том дело, Дип. В данный момент нет самого главного. Нет темы для беседы.
- Опять загадочность?
- Вовсе нет. Повторяю, я был поверенным только в легальных, законных делах Беннета и об этих делах готов с вами беседовать. Ни о каких иных его делах, если такие, скажем, имели место, я не осведомлен.
- Был ли у него еще какой-нибудь доверенный человек, имевший доступ ко всяким его документам, кто вел бы запись операций, которые не проходили бы через ваши руки?
- Ничего подобного мне неизвестно. И вообще мне кажется, если хотите, на Беннета это не похоже.
- Это почему же?
- Видите ли, Беннет во многом отставал, во многом смотрел не вперед, а назад, он как бы задерживался на данной точке.
- Беннет? Что вы говорите, Вильс?