"Ни души, - подумал Василий, поеживаясь. - Хоть бы указатели ставили, где что." Идти не хотелось ни налево ни направо. Хотелось возвратиться к Тане и немного передохнуть. Только сейчас он почувствовал, как сильно устал.
Мгновение помедлив, Василий повернул направо. В этом месте галерея странным образом начала походить на трубу с ровным полом. Посветив наверх, он убедился, что трубы с вентилями еще на месте.
"Попробовать что ли, - Василий с сомнением посмотрел на большой, размером с велосипедное колесо круг на резьбе. - Будь что будет."
Он положил оружие и фонарик на пол и немного подпрыгнув, повис на колесе. Чтобы попробовать его повернуть, пришлось упереться ногами в стенку. Вентиль не поддавался.
Напрягшись изо всех сил, он всем телом навалился на колесо. Ему показалось, что оно немного повернулось. Есть! Надавив еще раз, он сдвинул вентиль на пол-оборота и спрыгнул на землю. Сначала ничего не происходило и он разочарованно посмотрел на трубу.
- Старье, - сказал он в пустоту и поднял оружие с фонариком. Василий успел пройти всего метра три, когда услышал впереди сильное шипение и почувствовал, что его ноги абсолютно мокрые. Теплая вода, вероятно из Преголи, успела добраться то щиколоток.
- Черт, - крикнул он и ринулся назад, засовывая пистолет за ремень.
Подпрыгнув опять, теперь уже с фонарем в руке, Василий всей оставшейся силой крутанул вентиль назад. Тот, жалобно скрипнув, все-таки поддался.
Шипение немедленно прекратилось. Вода исчезла так же быстро, как и появилась.
"Это, наверное, шлюзы", - подумал Василий посмотрев на мокрый пол и темные подтеки на стенах.
Оглядевшись, он двинулся в место, откуда пришла вода. Это оказалось метрах в сорока от развилки.
Его взгляду опять предстали повороты налево и направо… Он посветил в каждом направлении. Сколько хватало мощности фонаря, в обе стороны вдоль стены тянулось множество толстых и тонких труб. Ответвляясь, некоторые из них уходили в пол и потолок.
Стена казалась тоже необычной. Василий постучал по ней дулом пистолета. Гулкий звук разнесся по подземелью. Она была металлической. Он прошел чуть-чуть дальше и заметил, что стена представляет собой металлические листы со множеством заклепок на стыках. Как на корабле.
В голове зародилась внезапная догадка. Значит, за этой стеной… река Преголя. А эти трубы представляют собой сложную систему шлюзов. "Хорошо, что я не успел далеко уйти от вентиля", подумал он.
Не отыскав и намека на выход, Василий вернулся к завалу. Взорванная стена открыла еще один коридор, каторый за полуметровой стеной проходил параллельно первому. Стараясь не шуметь, он пошел вперед. Все то же самое. Полукруглый потолок, толстые кирпичные стены, кабели толщиной в руку.
В его мозгу потихоньку начал разгораться огонек отчаяния и безысходности. Василий шел медленно, еле переставляя ноги и очень хотел есть, а еще больше, пить.
Ни того ни другого в скором времени не предвиделось. Василий присел к стене и закурил. Что делать? Куда идти? Он молил бога, чтобы карта, которую он рисовал на руке оказалась более менее точной. В противном случае, здесь можно сгнить заживо.
Василий затянулся. Он уже привык, когда шел, не слышать звука своих шагов, отсеивать их от других звуков. И сейчас он подумал, что это его шаги и как всегда, не обратил на них внимания. Глаза слипались от усталости. Но он же сидит и курит… Откуда же шаги?..
Василий широко открыл глаза и посветил фонарем в конец галереи. Там виднелся кусок лестницы. И еле-еле слышался разговор.
Он быстро погасил фонарь, но никто ни через минуту, ни через пять не вошел в эту галерею.
Разговор и шаги продолжали доноситься, иногда затихая. Василий достал, и направив фонарь в другую сторону, медленно подошел к лестнице, которая спускалась вниз. Справа чернел еще один коридор.
Выключив фонарь он застыл возле лестницы. Рисковать смысла большого он не видел. Мертвый, Василий вряд ли понравился бы Тане больше, чем живой.
Сомнений не возникало, там, внизу, находятся люди, которые убили Павла и которые ищут Таню. В это время суток добропорядочные граждане по подземельям не разгуливают. И все же, он не слышал суеты, которая обычно сопряжена с поисками. "Или они плюнули на нее, или заняты чем-то более важным", - подумал Василий, начиная дрожать от холода. На нем были одеты рваные снизу штаны и майка без рукавов.
Ему показалось, что он уже около часа топчется возле ржавой лестницы. На самом деле прошло двадцать минут. Какая разница, - подумал он, взглянув на светящийся циферблат часов, - все равно ничего не происходит.
Оставался один путь - вперед. Проверив пистолет, он нащупал холодный поручень лестницы, ее ступени тоже были металлическими. Медленно, насколько позволяли уставшие нервы и мускулы, он спустился вниз. Лестница оказалась высотой метра в три.
Не рискуя зажечь фонарь, Василий остановился. Его глаза словили крохотный отблеск света. "Или мне почудилось."
Палец, лежащий на спусковом крючке пистолета был готов в любое мгновение сработать.
"Боже, боже, - помолился Василий, - помоги мне." Аккуратно опуская ступни на каменный пол, он подкрадывался к свету. Пройдя таким образом метров пять, Василий обнаружил, что галерея потихоньку поворачивает влево. Совсем незаметно, особенно в темноте.
Если сейчас кто-нибудь пойдет сюда, ему останется только выстрелить, и тем самым, обнаружить себя. Впрочем, в запасе еще был автомат.
Стало светлее. Он уже мог различить противоположную стену галереи, до которой было метров пять. Потолка он не разглядел.
Пахло, причем довольно сильно, чем-то странным и очень знакомым. Издалека очень слабо доносились чьи-то голоса. В непосредственной близости стояла жуткая тишина.
Василий перешел к левой стене и нагибаясь, покрался вдоль нее. Холодный камень, прикасаясь к руке, вызывал мерзкое ощущение.
Еще метров через пятнадцать или двадцать он, наконец, увидел источник света. Это была ниша в правой стене. Прямо перед входом в нее свесивши голову, сидел человек в черном костюме. Судя по ровному дыханию, он спал.
Уже не очень соображая, Василий подобрался к человеку поближе и прицелился ему в голову. Если в комнате есть другие люди, ему конец. Перекрестившись, он нажал на курок.
Вообще-то он и раньше неплохо стрелял, но это было уже давно и из "Макарова", из которого, даже в упор трудновато попасть…
Видно, пистолеты у них неплохие, - решил Василий, услышав легкий хлопок. Человек бесшумно завалился набок, не меняя позы.
Ожидая, что сейчас из ниши выбежит, по меньшей мере, еще человек пять Василий опустился на колено и взял пистолет обеими руками. Чтобы там не говорили, мол это трюк киноартистов, а целиться подобным образом было легче. Не так руки дрожали.
Секунды тянулись бесконечно. Свалившийся охранник не предпринимал никаких попыток подняться и не стонал. Готов, - решил Василий.
Подумав, что такого благоприятного шанса может больше не представиться, он скользнул к освещенной нише и краем глаза заглянул внутрь. От того, что предстало его глазам, ему на миг стало дурно. В углу довольно просторной комнаты сидели и лежали друг на друге… Он даже не смог бы назвать их женщинами, но дело обстояло именно так.
Белые, ужасающе худые впалые лица закрывали абсолютно седые грязные волосы. От тел в остатках одежды шел мерзкий запах целую вечность не мытой плоти. Они лежали, как клубок червей в могильной яме. Их худые серые ноги были прикованы толстыми стальными цепями.
Василий больше не смог смотреть на них, чувствуя приближение тошноты. Он поднес к носу пистолет и вдохнул запах пороха. Немного полегчало.
В другом углу комнаты без признаков сознания, обмякши на стену, сидела… Он ее знал, видел тоже сегодня, вернее, уже вчера. М… м… Василий закрыл глаза, вспоминая знакомое лицо.
Ну конечно! Опомнившись, он быстро взглянул на нее. Они встречались, просто из-за нервов все вылетело из головы. Это Никитина. Которая вчера открывала фестиваль.
А эти женщины… Василий уже знал, кто они. Это восемъ пропавших женщин. Которых все уже считают трупами. Словно услышав его раздумья, Никитина открыла глаза. Честно говоря, Василий ожидал, что она вскрикнет, это сделал бы любой человек на ее месте.
Никитина слегка приподнялась и только сейчас Василий заметил, как поработали над ее лицом. Когда она сидела, этого видно не было.
Она молча смотрела на Василия, соображал, кто он такой. Он приложил палец к губам.
Вдруг она что-то вспомнила и замотала головой.
- Уходите, завтра они все взорвут. Взрывчатка на потолке. Вы ничего не сделаете. Они убьют вас, - она шептала, но каждое слово давалось ей с болью.
Бандиты приковали ей и руки.
Василий всунулся в галерею. Ему показалось, что голоса приближаются. Медлить больше было нельзя.
- Я вернусь, - тихо сказал он и прихватив труп боевика на руки, шатаясь, побежал к лестнице.
"Кажется успел, - решил он, затащив тело наверх. Если бы он оставил труп там, наверняка бы из заложников вытрясли всю душу, особенно из Никитиной. - Значит Никитину они взяли только недавно."
Пытаясь отдышаться, Василий вспомнил, что не посмотрел взрывчатку, хотя догадаться было не трудно.
Вряд ли бы они стали взрывать все изнутри, если только они не самоубийцы. Провода тоже исключаются. Остается по радио.
Если бы он узнал частоту, то может это и помогло бы. В будущем. Создать сильную помеху и у них все сорвется… Но он прекрасно знал, что это из области фантастики. Взгромоздив труп на плечи, он пошел к завалу. "Нужно спрятать его, пусть думают, пошел в туалет по-большому."
С каждым метром нести его становилось все тяжелее. Казалось, что тело стало весить тонну.
Пришлось отнести его к шлюзам. В самый дальний конец. Василий с омерзением сбросил труп и обыскал его. Кроме пистолета, как обычно, ничего.
Дрожа от холода, он брезгливо посмотрел на пиджак убитого. Ему он больше не понадобится.
Когда стало теплее, он подумал, что пиджак, в сущности, - не такой уж и плохой.
Сверяясь по плану на руке, Василий двинулся в обратный путь. Дрожь немного улеглась и теперь неимоверно захотелось спать. Глаза закрывались сами собой. Дорога заняла полтора часа и все это время приходилось быть начеку, чтобы случайно не налететь на террористов.
Итак, уже сегодня они все взорвут. Василий глянул на часы. Половина пятого утра. Скорее всего, они сделают это вечером, когда на острове соберется большая толпа.
Но как же они выйдут из подземелья сами? Не через люк же в центре Острова, это слишком опасно, наверху полно охраны. Значит, у них есть запасной вариант, или даже несколько. Василий дорого бы заплатил, чтобы узнать хотя бы один из них.
Волоча усталые ноги, он все-таки улыбнулся, когда увидел подземный люк. Слава богу, добрался.
Поднявшись на четвертый уровень, Василий на всякий случай прислушался. Тишина. Он аккуратно открыл дверь кабинета и посветил вокруг.
Таня спала на диване, устроившись на боку. Ее светлые волосы трепетали от выдыхаемого воздуха.
Василий посмотрел на нее и нежно улыбнулся. Во сне она выглядела еще красивее, чем в жизни.
Он подошел к креслу и погрузившись в его мягкую кожу, закрыл глаза. Ноги от напряжения гудели. С удовольствием выкурив сигарету, он моментально уснул, вытянувшись на кресле во всю длину. "Завтра будет день, завтра и будем думать".
Глава 62
Литвинов молча смотрел на фоторобот. Ему хотелось его скомкать и выбросить в открытую форточку, но это не решало проблему.
- Конечно, это она, - согласился Иван Дмитриевич. - В этом нет никакого сомнения. Но почему, черт возьми, вы раньше до этого не доперли?! Почему теперь, сегодня, вы суете мне это под нос?! Вы знаете, что фестиваль идет? Представляете, если что случится посерьезнее?
Все кто принимал участие в организации охраны фестиваля, включая Архипова, находились в кабинете. И все они прекрасно представляли, о чем говорит Литвинов.
В форточку втекал приятным нежный аромат зацветающих деревьев. Шесть человек с понурыми физиономиями устало смотрели в багровое лицо начальника.
- Утренние сводки получили? - спросил Литвинов, потирая виски.
- Да. Следов Никитиной нет, - сонно ответил Архипов.
- А что еще?
- Одно убийство, несколько грабежей и взлом магазина. Сигнализация сработала, но вневедомственная опоздала.
- Что за убийство?
- Я еще не успел разобраться. С Никитиной забегался… - Архипов прекрасно знал, что за этим последует. Литвинов взорвался, комкая фотороботы.
- Он не успел! Да что ты говоришь?! Ты знаешь, что тебе грозит?! Болван! Я же тебя предупреждал, смотри в оба, фестиваль напряженный…
- Но убийством местный отдел занимается, - попытался оправдаться Архипов.
- Местный! - передразнил его подполковник. - Отвечать все равно тебе придется!
Архипов понимал, что разговаривать сейчас бесполезно. Он поправил пиджак и тупо уставился на носок своего грязного ботинка.
- Во сколько фестиваль начинается? - спросил несколько смягчаясь Литвинов.
- В восемь.
- Оргкомитет уже в курсе?
- Да.
- И что они думают но этому поводу?
Архипов вспомнил, как удивленно смотрели на него помощники Никитиной.
- Ничего. Они ничего не знают.
- Не может быть, - сказал Литвинов. - Кто-нибудь что-нибудь всегда знает. Только не хочет говорить.
"И что же ты прикажешь?!" - подумал со злостью Архипов, - допрашивать их всех с пристрастием?" Литвинов, видно, понял его мысли.
- Панику допускать нельзя. Фестиваль должен продолжаться, мать его! Как говорится, отступать, некуда. Позади Москва. Они смогут продолжить без нее?
- Конечно. Там есть режиссер, другие люди…
- Допросим их после закрытия… - голос Литвинова дрогнул. - Все-таки я не пойму, зачем ей нужно было убивать этих людей? И что за этим стоит? Когда я с ней встречался, мне показалось, что она чем-то взбудоражена, через чур агрессивна… - Он пожал плечами, - не знаю, не знаю. Людям объясните, что она заболела, пусть пока это будет официальной версией. И никакой прессы! Заберите отснятое у всех операторов, может на пленке что-нибудь увидим… Он тяжело поднялся и оглядел подчиненных.
- Все! Действуйте.
Архипов вышел от начальника с самым плохим настроением за весь прошедший год. Хотелось напиться и разбить витрину.
Быстрыми шагами, стараясь не смотреть по сторонам, он спустился на первый этаж в дежурную. Дежурил его знакомый, лейтенант Грач. Тот покосился на капитана и изобразил на лице гримасу сочувствия.
- Хреново выглядишь, - сказал лейтенант, что-то выискивая в длинном списке. - Попало?
- Что-то вроде. - Архипов уселся на стул напротив. - Что там ночью произошло?
- Ты про убийство? - сообразил Грач. - Этим Центральный занимается…
- У тебя что-нибудь есть по нему?
- Совсем чуть-чуть. Карташов Юрий Афанасьевич. 1953 года рождения.
- Где его, дома? - спросил Архипов напрягаясь.
- Да. - Грач сказал адрес.
- Что там произошло?
- Черт его знает. Закололи в сердце. - Лейтенант тоскливо посмотрел в окно.
- Больше ничего не известно? - спросил Архипов, вставая. Грач перевел взгляд на него и пожал плечами.
- Может и известно… Дело в центральном отделе. Капитан попрощался и вышел. Значит, надо ехать в центральный. Не хотелось тратить драгоценное время, но Карташов был директором Никитиной, и он бы очень хотел переговорить с ними обоими.
Архипов протиснулся в забитый до отказа трамвай, в котором доехал до издательства. Народ только и говорил о вчерашнем открытии фестиваля. Отклики в основном слышались восторженные. "Надо же, а им нравится", - подумал Архипов, выпрыгивая на остановке. Мрачное здание центрального отдела милиции как нельзя более органично вписывалось в тихий живописный, некогда аристократический райончик. Перед его хмурым фасадом располагалась не то площадь, не то нейтральная зона, испещренная пешеходными дорожками, сходящимся к ступенькам отдела. Архипов зашел в дежурную и показал корочку в окошко.
- Капитан Архипов, областной отдел. Какой-то молоденький лейтенант недоверчиво глянул на удостоверение.
- Дайте-ка сюда, - он просунул руку в окошко.
- У кого дело Карташова? - не дожидаясь одобрения спросил Архипов. Понемногу им начала одолевать неясная тревога.
- Это ночное что ли? - поинтересовался лейтенант. - У Мухина, на четвертом этаже найдете. - Он вернул корочку, и тяжелым взглядом проводил капитана до двери.
Мухина он нашел в тридцать четвертом кабинете, сидящим за обыкновенным конторские столом, забитым бумагами и делами.
Это был человек высокого роста лет сорока с очень короткой стрижкой. В его глазах читалась усталость от повседневной рутины.
- Что вас интересует? - спросил Мухин, когда они познакомились.
- Карташов, - коротко ответил Архипов.
- А-а, - разочарованно протянул капитан. - Глушняк. Ночью или поздно вечером проткнули чем-то вроде стилета. Соседи ничего не видели и не слышали…
- Это естественно, - понимающе улыбнулся Архипов.
- Видимо убийцу он знал, потому что показывал ему книги, поил чаем…
- Отпечатки есть? - вырвалось у Архипова.
- Не знаю, сейчас там бригада работает…
- Я слышал, он историей увлекался, - сказал Архипов.
- Да. Он историк. Довольно известный специалист по Кенигсбергу, интересовался Янтарной комнатой. Его работы частенько печатались…
- Что-нибудь пропало? - прервал его Архипов.
- Насколько мне известно, нет. Когда мы его нашли, сейф был открыт. В нем лежало насколько тысяч долларов, драгоценности, старинные книги, монеты, карты, все - довольно ценное. Так что ограбление исключается.
- А как вы его нашли? - вспомнил Архипов, что давно хотел задать этот вопрос.
- Дверь осталась открытой и, видно, сквозняком ее распахнуло. С верхнего этажа люди позвонили.
- Вы не будете против, - спросил Архипов, - если я туда съезжу?
- Нет конечно. - Мухин тяжело улыбнулся. - Адрес знаете?
- Да, - сказал Архипов, поднимаясь. - Спасибо за информацию. Будете в наших краях… Мухин поморщился и уткнулся в бумаги.
Глава 63
Массивную железную дверь отрыл человек в штатском. Его небритое лицо отнюдь не светилось приветливостью.
- Вам чего?
- Архипов. Из областного. - Сунув удостоверение ему под нос, Андрей прошел внутрь.
Квартирка, мягко говоря, ошеломляла. Прихожая и зал были обставлены тяжелой дубовой мебелью. Пол покрывал пушистый арабский ковер. На стене в зале висела впечатляющая коллекция старинного оружия. Возле окна стоял японский телевизор с диагональю около метра. Присмотревшись, Архипов понял, что историк не бедствовал.
- Что вас интересует? - жестко спросил человек, открывший ему дверь. - Мы очень заняты, если можно, побыстрее…
Капитан сразу перешел * делу.
- Что-нибудь пропало?
- Мы еще точно не знаем, но ценности на месте.
- А где его сейф? Человек в штатском показал рукой на шкаф.
- Вы уже осмотрели его? - спросил Архипов. Тот секунду подумал и куда-то крикнул:
- Ковальский, сейф переписали?
Вошел тощий парень но имени Ковальский и протянул бумаги.
- Да, сейф вот здесь. Вместе с каталогом. - Отдав бумаги, он снова исчез за дверью.