Присутствие Грейс возле окна напугало его, но он скоро успокоился: она не смотрела в сад. Стоя вполоборота, она с кем-то разговаривала.
Роджерс разглядывал ее вблизи. Лицо девушки было хорошо освещено, однако он заколебался. Она похожа на ту фотографию, это правда, но поручиться на все сто, что это именно Грейс Кларк, вряд ли он смог бы. Возможно, платье и прическа изменили что-то в ее внешнем облике?
"К кому же она обращается?" - спрашивал он себя, и удары сердца отдавались в висках. Он чуть-чуть приподнялся - в поле зрения появилась кровать. Тогда он, рискуя быть замеченным, выпрямился во весь рост, чтобы разглядеть того, кто на кровати.
И как только Роджерс увидел его, он уже знал, что это - Кашмен. Он заметил синеватый шрам от глаза до подбородка, белесые волосы и злобное, жестокое выражение лица.
Довольно долго Роджерс стоял неподвижно, наблюдая за ним с пересохшими от волнения губами и бешеным сердцебиением. "Так вот он, изменник, - говорил он себе, - рукой подать. Только арестовать его - и я получу повышение". Джеймс не будет долго сердиться за нарушение приказа. Какая реклама для Тейлхема! Репортеры понаедут отовсюду. Он станет давать интервью, его портреты появятся в газетах. Интеллидженс сервис похлопает его по плечу, Скотленд-Ярд заинтересуется им. Кто знает, не назначат ли его инспектором? И тогда он покорит Дафне. Ее отношение к нему изменится, когда он станет национальным героем. Его торс напрягся: Роджерс - человек, который поймал изменника Кашмена!
Он опустился на четвереньки, но голову держал высоко, продолжая следить за комнатой. Лишь бы не промахнуться, не допустить ошибки. Следует ли ему вернуться за помощью в городок или же немедленно арестовать преступника? Он достаточно силен и тренирован, чтобы справиться и самому…
И в этот момент он уловил легкий шелест. Неизвестно почему его охватил гнетущий страх, такой страх, что у него не хватило мужества оглянуться, и он оставался на месте, чувствуя лишь, как отчаянно колотится сердце о ребра. Острый и холодный предмет прошил ему спину, и он вмиг осознал, что случилось нечто ужасное. Крик поднялся в горле, но раньше, чем он вырвался и докатился до освещенного окна - этой гавани спасения, - Роджерсу нанесли страшный удар между лопатками, и нестерпимая боль скрутила все его тело. Он упал лицом в мокрую траву, пальцы его судорожно загребали землю цветника. Он понял, что его убивали, и крикнул, но это уже было придушенное хрипение. Рот его наполнялся кровью, и ему показалось, что он тонет. Освещенное окно надвинулось на него в бешеном аллюре. Когда оно коснулось лица, все рухнуло в темноту.
Глава 19
Заложив руки в карманы, с непроницаемым лицом, комиссар Джеймс стоял на самом краю перрона станции Тейлхем. Он не желал ни с кем разговаривать, ибо был чрезмерно озабочен.
По дороге на станцию он миновал дом Роджерса и подумал, не проснулся ли уже его подчиненный. Решив, что это маловероятно, он воздержался от желания запустить камешек в его окно. Он ценил в Роджерсе то, что этот новобранец уже способен самостоятельно управляться с делами. Добросовестный Роджерс, возможно, немного упрям и любит настоять на своем, но он очень энергичный и самоотверженный, а эти качества для полицейского наиболее существенны. Ему можно спокойно доверить серьезное задание.
Во время всего пути Джеймс оставался в плену своих догадок. Хотя он только намекнул Роджерсу на происходящее у Крейна, однако сам был убежден, что Джулия Броуэр и искомая Грейс Кларк - это одна и та же особа. У него было достаточно здравого смысла, чтобы не поверить в существование двух абсолютно одинаковых девушек. И все-таки прежде, чем приступить к действиям, он решил раздобыть максимум доказательств.
Джеймс почти не спал ночь, без конца возвращаясь мысленно к загадке с отпечатками пальцев, и, кажется, начинал видеть отгадку.
Он досконально знал интимную жизнь жителей городка и, хотя Роджерс этого не подозревал, отлично был осведомлен о взаимоотношениях своей дочери с Крейном. Сначала он находил это лестным. Джеймс понимал, что Дафне не похожа на других местных девушек, он не одобрял ее слишком современных взглядов на жизнь, но испытывал к ней достаточно доверия и надеялся, что она не сделает ложного шага. Со временем он стал задавать себе вопрос, уж не ошибается ли он, закрывая глаза на поведение дочери, Джеймс оказался в сложном положении. Уже довольно давно Дафне вела себя вполне самостоятельно: она была упрямой и волевой. Всякий раз, когда родители пробовали вмешаться в ее личную жизнь, она вспыхивала гневом. Разыгрывались очень неприятные сцены, в ходе которых миссис Джеймс, естественно, поддерживала дочь. Комиссар, любивший спокойствие, отступал, не решаясь заговаривать о Крейне. Какое-то время Крейн больше не попадался на глаза, казалось, Дафне уже не виделась с ним. Джеймс надеялся, что увлечение дочери прошло.
Но в самом ли деле оно прошло? И об этом думал Джеймс, напряженно и сосредоточенно всматриваясь из окна вагона в мелькающие пейзажи. А что, если Крейн уговорил Дафне заменить отпечатки Грейс на свои? Эта мысль осенила его еще ночью и показалась настолько нелепой, что он сразу ее отогнал. Но догадка возвращалась снова и снова. Если это действительно так, то загадки больше не существует. Дафне вполне могла взять часы. Он положил их в коробку и оставил в своей спальне на время утренней прогулки. Отправил он их в Иствуд только в полдень. Да, часы, безусловно, могли попасть ей в руки. Если это совершила она, то он должен будет держать язык за зубами. Наверху за это по головке Джеймса не погладят, ему грозят серьезные неприятности. Комиссар, расстроенный, забился в угол. Вот так история! И надо же - его собственная дочь… Какая глупышка! В любом случае, если она отважилась на такое, он устроит ей хорошую головомойку. Вовек не забудет. Джеймс взял с собой фотографию отпечатков на часах и маленькую хромированную шкатулку, которую Дафне держала на своем камине. Он собирался отнести все это в Скотленд-Ярд, чтобы сравнить отпечатки, после чего отправиться в Хейз-Мьюс, чтобы добыть какие-нибудь сведения о Джулии Броуэр. Быть может, она была однажды у Крейна и потеряла свое личное удостоверение?
А Дэвид Эллис? Или, точнее, Эдвин Кашмен? Где находится он? Покинул ли он Грейс Кларк?
Сопровождала ли она его на вокзал, а потом отправилась в Тейлхем, или же это был фальшивый трюк, и они оба в Тейлхеме? В таком случае, где он сейчас скрывается?
Одна мысль особенно беспокоила Джеймса. Почему из клуба исчезли носилки? Сперва он решил, что ими воспользовались для переноски украденных вещей, но их должны были нести двое. Итак - несли ли на них награбленное или же транспортировали больного? Кашмен заболел? Грейс тянула его в лес? Если это так, то она выбежала на открытое место, чтобы дезориентировать Роджерса. А Крейн, увидев девушку, решил ее спасти из каких-то своих тайных побуждений?.. Джеймс поскреб в подбородке. "Да это просто какая-то чертовщина! Но гипотеза интересная…"
Сойдя на вокзале Паддингтон, он немедленно отправился в Скотленд-Ярд и, преодолев бесконечный лабиринт коридоров, оказался в кабинете своего друга Теда Эдварда из антропометрической службы. Они поступали в полицию в один год и вместе воевали на фронте.
У Эдварда, добродушного крепыша, были рыжие волосы и веснушки.
- Друг мой любезный! - пропел он голосом звонким и нежным. - Вот уж не ожидал узреть твою скучную физиономию в такой чудесный день! Какая тебя невзгода выгнала из дому? Неотложные дела?
Джеймс, не очень склонный в эту минуту к веселым шуткам, покачал головой с озабоченным видом.
- Личное дело, - ответил он. - Я хотел бы, чтобы ты сравнил отпечатки пальцев. Ты меня весьма обяжешь, Тед, если поторопишься. Я очень спешу.
Тед изумленно уставился на него.
- И очень прошу тебя изменить выражение, оно у тебя глупее, чем обычно, - пробурчал Джеймс, выставляя хромированную шкатулку на письменный стол Эдварда и выкладывая фото.
Тот иронически улыбнулся.
- Ты поднялся утром с левой ноги, да?.. - заметил он, беря шкатулку и посыпая ее специальным порошком.
Джеймс вытянул свою трубку, набил ее табаком и стал нервно расхаживать по комнате. Выводы Эдварда имели огромное значение, от них зависело семейное спокойствие и, может быть, арест Кашмена.
Через несколько минут Эдвард провозгласил:
- Это одни и те же отпечатки.
- Ты убежден в этом? - переспросил Джеймс, глубоко вздохнув.
- Конечно, убежден. - Эдвард расплылся в улыбке. - Ты видел, чтобы я когда-нибудь ошибался?
- Должен признаться, нет. - Джеймс взял фото и шкатулочку, сунул их в карман. - Премного благодарен тебе, Тед!
- Да что происходит? - Эдвард стал серьезным. - У тебя неприятности, Джо?
- А, пустяки! Теперь я выкручусь. Огромное спасибо, дружище!
Эдвард что-то буркнул в ответ, довел друга до двери и смотрел, как тот удаляется по коридору. Спина его сгорбилась, походка утратила эластичность. "Стареет он", - подумалось Теду.
Коридор показался Джеймсу бесконечным. Значит, как он и догадывался, Дафне разыграла фокус с часами. Ах, маленькая дурочка! Но как она решилась на это? Сейчас нельзя допустить, чтобы происшедшее всплыло. Ни в коем случае! Джеймс готовит западню для Грейс и для Крейна, а если в нее попадет и Кашмен, тем лучше.
На башне Биг Бена часы отбили одиннадцать ударов, когда Джеймс выходил за решетчатые ворота Скотленд-Ярда. Он кивнул дежурному полицейскому, ответившему ему с равнодушным видом. "Ах, эти молодые люди… - с грустью подумал комиссар. - Они совсем другие. А впрочем, все изменилось вокруг. Надо жить в своем времени".
Он подозвал такси.
- Будьте добры, 47с, Хейз-Мьюс, со стороны Беркли-сквер, - объяснил он шоферу.
- Есть, патрон! - откликнулся тот. Автомобиль пробежал вдоль берегов Темзы, миновал Уайтхолл и помчался в направлении Трафальгар-сквер.
Глава 20
Комиссар Джеймс шагал в Хейз-Мьюс под любопытными взглядами трех или четырех шоферов, мывших свои автомобили. Он торопился завершить расследование, чтобы возвратиться в Тейлхем как можно быстрее: предстоял разговор с дочерью, и комиссар сгорал от нетерпения.
Номер 47с состоял из гаража на первом этаже и квартиры на втором, как и преобладающее большинство домов этого района. И все-таки было отличие - окрашенные киноварью двери с хромированными металлическими частями. Оконные фрамуги тоже были покрыты киноварью, и два ящика у входа с разнообразными пестрыми цветами дополняли приветливый облик ансамбля.
Это был, вероятно, наиболее респектабельный в этом районе дом, и Джеймс разглядывал его с почтением. Он хорошо знал силу денег, внезапно он вспомнил, что не получил официального разрешения на свой демарш. Однако это не помешало ему нажать кнопку дверного звонка.
Он терпеливо ждал, чувствуя на себе тяжесть иронических взглядов шоферов. Через минуту позвонил вторично, и снова - безрезультатно. Джеймс отошел от дверей и всмотрелся в окна: плотные занавески надежно защищали интимный мир своего жильца.
- Ты немного опережаешь расписание, дружище, - заметил один из шоферов, маленький человечек с крысиными глазками и комично деформированными ушами без мочек.
Джеймс холодно взглянул на него.
- Ты это ко мне обращаешься, парень? - В голосе его рокотал гром.
- А что, надо спрашивать у тебя позволения? - Он упер кулаки в бедра. - Говорю тебе, что ты прибыл не по графику, слишком рано для такого спорта. И могу добавить, что в твоем возрасте надо быть просвещеннее в этих делах.
- Что ты имеешь в виду? - спросил комиссар. Усы у него дрожали.
- Не заливай, дедушка! - с сарказмом бросил шофер. - Известно, о чем песенка.
- Правда? - Джеймс решительно был сбит с толку. - Не знаю, о чем ты мелешь, но советую тебе объяснить побыстрее, чтобы не нажить неприятностей.
Лицо и голос шофера стали угрожающими.
- Выражайся поосторожней, дедушка! Если бы ты не стоял одной ногой в могиле, то уже бы разгуливал с подбитым глазом.
С ледяной усмешкой Джеймс протянул ему свои документы:
- Взгляни на это, и, может, изменишь тон.
Увидев служебную карточку Джеймса, шофер мгновенно размяк.
- Шпик! - воскликнул он. - Не могли мне раньше сказать, что ли? Впервые я увидел здесь такого простого типа! Я принял вас за деревенщину, ей-богу!
- Не имеет значения, за кого ты меня принял. Теперь ты, может быть, скажешь мне, кто ты такой. Как тебя звать?
- Сэм Уайт, - ответил человек, изменившись в лице. - Я не хочу впутываться в историю, сэр, я пошутил.
- Мне не нравятся такие шутки, - сухо отрезал комиссар. - Растолкуй, что ты хотел сказать. Слишком рано - для чего?
- Да я валял дурака… - канючил Уайт, переминаясь с ноги на ногу.
Остальные шоферы обменялись ухмылками и подошли послушать.
- Я увидел, что вы звоните в дверь, и принял вас за клиента.
- Ах вот оно что! - Джеймс начинал понимать. Он сдержал усмешку. - Так она из таких, да?..
- Ну да, сэр. - Уайта терзала одна забота - быть прощенным. - Она очень шикарна, ее не посещает кто попало…
Джеймс еще раз оглядел особняк.
- Я мог бы и догадаться, - негромко сказал он. - Во всяком случае, она заботится о фасаде.
Уайт усмехался, смущенный.
- Само собою понятно, это производит хорошее впечатление. Ее называют Красной Дамой на нашей улице. Это неплохая девушка, хотя с простыми людьми немного высокомерна, вот в чем ее можно упрекнуть…
- Полагаю, что она еще спит, - высказал предположение Джеймс.
- Нет, сэр, она путешествует. Уже больше месяца ее не видели.
Джеймс нахмурил брови. Возможно, это как раз та девушка, что живет у Крейна? Сомнительно. В ней не чувствовалось ничего профессионального. Выглядела она очень скромно.
- Жаль, хотел бы с ней поговорить. Ты не знаешь, куда она поехала?
- Не имею ни малейшего понятия, сэр, однако ее экономка, быть может, вам что-то расскажет.
- Она приходит каждое утро?
- Вот-вот появится. - Уайт вытянул шею, вглядываясь в уличную даль. - Она обычно приходит в десять часов.
Джеймс протянул ему фотографию Грейс:
- Это она?
Уайт бросил взгляд на снимок и расхохотался:
- Вы смеетесь? Она похожа на Джулию, как я - на папу римского.
Джеймс хмыкнул и спрятал фото. "Дело ясное", - сказал он себе. Девушка эта - не Джулия, хотя и предъявила ее личное удостоверение. Кажется, Крейн сильно скомпрометирован. Он представлял девушку как Джулию Броуэр, и ясно, по крайней мере, что она не украла удостоверение. Крейн вляпался в передрягу. И Джеймс все больше склонялся к мысли, что эта девица - Грейс Кларк. Надо бы раздобыть более полные сведения. После минутного колебания он решил задержаться, чтобы попробовать выяснить, каким образом Грейс Кларк завладела личным удостоверением Джулии Броуэр. Ему хотелось также узнать, водила ли эта последняя знакомство с Ричардом Крейном.
- А вот и она, - промолвил Уайт, указывая на женщину, которая приближалась к ним быстрым шагом.
- Прекрасно. Занимайся своим делом и не обращай на меня внимания, - приказал комиссар властным тоном. - А на будущее советую выбирать выражения поосторожней.
- Принято, сэр, - откликнулся Уайт с радостью ребенка, избавленного от наказания. Он вернулся к своему старенькому "даймлеру", на который наводил лоск.
Джеймс рассматривал приближавшуюся женщину. У нее было суровое хмурое лицо, она поглядывала на него с подозрением. Джеймс приветствовал ее наклоном головы:
- Добрый день! Я разыскиваю миссис Броуэр.
- Ее нет.
- Тогда я хотел бы поговорить с вами.
Она смерила его взглядом с ног до головы.
- Полиция? - Лицо ее оставалось непроницаемым.
- Да. Войдемте в дом, там удобнее разговаривать.
- Еще чего! Выкладывайте здесь, некогда морочиться с ищейками.
- Речь идет о серьезных вещах. - Тон Джеймса был подчеркнуто официальным. - Невозможно беседовать на улице.
Женщина колебалась.
- Ну, заходите. - Она отворила дверь. - Только недолго, у меня пропасть работы.
Было заметно, что при всей своей холодности и недоверчивости женщина испытывает волнение. Поднимаясь по крутой лестнице следом за ней, Джеймс подумал даже, что ей вроде бы легче от его визита. Женщина привела его в роскошно меблированную гостиную и стала спиной к камину. Джеймс с удивлением озирался вокруг: интерьер такого стиля и вкуса стоил тысячи фунтов.
- Ей-богу, она не скучает! - невольно вырвалось у него.
Экономка нетерпеливо переступила с ноги на ногу:
- Что вам угодно? Выкладывайте свое дело и уходите отсюда.
- Прежде всего, позвольте узнать ваше имя. - Джеймс положил шляпу на стул и вынул записную книжку.
- Миссис Фулер, если так уж надо.
- Как давно исчезла миссис Броуэр?
Женщина отвела глаза:
- Я не говорила вам, что она исчезла. Она путешествует.
- Давайте говорить откровенно. Вы, как и я, знаете, что она куда-то пропала. Мы нашли ее личное удостоверение.
Миссис Фулер подпрыгнула.
- Ее личное удостоверение? - повторила она с перепуганным лицом. - Где это? Как вы его нашли?
- Мы его обнаружили. - Джеймс твердо решил ничего больше не говорить. - Итак, было бы хорошо, если бы вы помогли нам в меру возможности на случай исчезновения или гибели миссис Джулии.
Экономка рухнула на стул.
- Да что же с ней могло случиться? - Она явно потеряла самообладание. - Что это вы такое выдумываете?
- Я ничего не выдумываю. Мы нашли ее личное удостоверение, и это может означать одно: она стала жертвой несчастного случая.
Воцарилась долгая пауза. Ее прервала тихим голосом миссис Фулер:
- Что вы желаете знать?
- Давно ли она отсутствует?
- Около четырех недель.
- Вы не могли бы уточнить, в какой именно день она покинула дом?
Миссис Фулер раздумывала с минуту, потом пересекла комнату, чтобы взглянуть на календарь.
- Это было в субботу. Десятого июля.
- А сегодня уже двадцатое августа. Гм! Она не сказала вам, куда отправляется?
- Что-то такое болтала о деревне. Вроде бы хочет провести там неделю или две…
- Одна?
- Нет. Ей приходилось иногда выезжать с одним из этих господ. Я уверена, что ее сопровождали.
- Ну, ну, - сухо заметил Джеймс. - Я не вчера родился. Это профессионалка, по всему видно?
- В ней ничего нет от вульгарной проститутки, если вы это имеете в виду. У нее друзья, ей нравится проводить с ними время, а им приятно иногда делать ей подарки. В этом нет ничего плохого, разве не так? И позвольте вас уверить, что ее посещают только сливки общества. В прошлом месяце, например, лорд…
- Хорошо, хорошо, - прервал ее Джеймс, он испытывал священный трепет перед вторжением в интимную жизнь аристократов. - Итак, она собиралась провести полмесяца в деревне, я правильно вас понял?
Миссис Фулер кивнула.
- Она не намекала вам, куда именно едет?
- Не в ее правилах было делиться своими планами, - ответила женщина тоном высокого самоуважения.
- Но она действительно собиралась возвратиться через две недели? Не говорила о возможной задержке?
- Она должна была вернуться двадцать седьмого июля, чтобы провести уик-энд с сэром Чарльзом.
- Это неважно, с кем она намеревалась провести уик-энд. Она писала или звонила?