Он работал молча и споро, двигая лезвие вдоль края линейки, убирая обрывки со статьи из газеты "Трибьюн": "Пожар уничтожил дом, есть жертвы". Статью скорее можно было назвать заметкой, там даже фотографию не поместили, но в тексте говорилось о том, что дом принадлежал семье Дауэрти, а значит, вырезка станет хорошим дополнением к его коллекции. Он устроился поудобнее, внимательно прочитал информацию о ночном пожаре, и уголки его рта поползли вверх.
Он получил желаемый эффект. В словах соседей, у которых репортер взял интервью, ощущался страх.
"Почему? - спрашивали они. - Кто мог сотворить такое?"
"Я. - Таков был ответ, единственный ответ, в котором он нуждался. - Я мог. Я хотел. Я сотворил".
Журналист взял интервью и у старухи Рихтер. Она была самой неприятной изо всех старух, постоянно заглядывавших к Дауэрти на чашку чая и долгие часы перемывавших косточки соседям. Она всегда смотрела на них сверху вниз. "Я не понимаю, о чем ты думаешь, Лора, - презрительно фыркала она. - Взять таких мальчишек! Просто удивительно, что тебя до сих пор не зарезали во сне". Старуха Дауэрти отвечала, что она меняет жизни этих мальчиков. Еще как меняла, что верно, то верно. В результате таких изменений они отправлялись прямо в ад. Такие изменения убили Шейна. Шейн ей доверял. А она его предала. Она была так же виновна в его смерти, как если бы вонзила нож ему в спину.
Он посмотрел на свою руку. Пальцы крепко сомкнулись вокруг лезвия, словно вокруг рукоятки ножа. Он осторожно отложил его в сторону, обуздывая эмоции.
Придерживайся фактов и плана. Он должен найти старуху Дауэрти. Надо бы подождать, пока она вернется. Бросаться выполнять план, не дождавшись, глупо. Ему слишком не терпелось воспользоваться найденными средствами. Он не думал о цели.
Когда она вернется? Как, черт возьми, ему теперь ее искать? Он снова опустил взгляд на статью. Старуха Рихтер в свое время была заядлой сплетницей. Люди не меняются. И когда Дауэрти вернутся, она узнает об этом. Он улыбнулся: в его голове уже начал формироваться план. Он достаточно умен, чтобы получить информацию, не вызвав у Рихтер подозрений.
Он внимательно читал статью, и душа его наполнялась гордостью. Пожарные инспекторы уже квалифицировали поджог. Еще бы! Но у них нет никаких зацепок, никаких подозреваемых. Они еще даже не установили личность погибшей. Они утверждали, что не хотят открывать ее личность общественности, пока не сообщат ее семье, но они не могут знать, кем она была. Она сгорела дотла. Он об этом позаботился. Никто не мог уцелеть в таком пламени.
Его руки замерли. Он произнес эти же слова в день, когда умер Шейн. Никто не мог уцелеть. И Шейн не смог. То, что и девушка не смогла, было… справедливо.
Он кивнул вырезке из газеты, которую держал в руках. Аккуратные, ровные края. Вполне можно вставить в рамочку. Но вместо этого он сунул вырезку между страницами лежавшей на столе книги вместе со статьей, которую он не менее тщательно вырезал из "Газетт", издававшейся в городе Спрингдейл, штат Индиана: "Пожар в День благодарения: двое погибших". Так, как и должно быть. Опять-таки, это справедливо. Больше, чем справедливо. Опять-таки, никаких подозреваемых. Никаких зацепок. Так, как и должно быть.
Потом он положит обе статьи к сувениру - синему кошельку из денима, который забрал у Кейтлин. Ну изначально он был синим. Теперь стал красным - ткань забрызгана ее кровью.
Его она тоже забрызгала. К счастью, он успел выкупаться и переодеться, прежде чем кто-то увидит кровь на его одежде. В следующий раз необходимо тщательнее все предусмотреть. В следующий раз нужно будет накрыть чем-нибудь свою одежду, прежде чем проливать кровь.
Он встал. Потому что кровь он прольет, и уже очень скоро. Он знал, где именно искать мисс Пенни Хилл. Многие считают, что их домашний адрес никто не узнает, если не включать свой номер телефона в городской справочник. Они ошибаются. Если знать как, то можно выяснить все, что угодно, о ком угодно. Разумеется, тот, кто ищет, должен быть очень умен.
А я умен.
Его уже начало охватывать предвкушение следующего убийства. Смерть Пенни Хилл не будет легкой. Когда придет время, он не будет таким милосердным. Время… Черт! Он потерял счет времени. Он быстро собрал вещи. Если он не поторопится, то опоздает. Нужно как-то пережить этот день, а когда наступит вечер… Вчера он шаг за шагом проверил свой план и удостоверился, что ошибок в нем нет. Сегодня вечером… Он улыбнулся.
Она будет страдать. И будет знать за что. А потом она посчитает до десяти - по одному за каждый несчастный год жизни его брата. И затем он отправит ее в ад, где ей и место.
Понедельник, 27 ноября, 08:50
Миа свернула за угол и подошла к Отделу расследования убийств - помещению без внутренних перегородок. Все выглядело как обычно: те же самые столы, расставленные парами, спина к спине, заваленные бумагами, заставленные кофейными чашками. За исключением двух. Ее и Эйба. Она нахмурилась. Их столы были чистыми, все папки разложены в аккуратные стопки. Все остальное поражало жутковатой симметрией: кофейные чашки, телефоны, степлеры, даже ручки лежали симметрично друг другу, словно в зеркальном отражении.
- У меня на столе прибрались степфордские жены, - пробормотала Миа и услышала за спиной приглушенный смех.
Тодд Мерфи стоял, прислонившись к стене: в руке - чашка кофе, на губах - улыбка. Рубашка, как всегда, мятая, узел галстука ослаблен. Как же она рада его видеть!
- Это Стейси, - спокойно возразил он. - Она просматривала дела, над которыми ты работала, пока Спиннелли не перераспределил твою нагрузку. И немного увлеклась.
- Он все перераспределил?
Миа, конечно, не ожидала, что лейтенант приостановит расследование на целых две недели, но то, что он перераспределил все дела, которыми она занималась, повергло ее в состояние шока. Создавалось впечатление, что Спиннелли не ожидал ее скорого возвращения. "Ну что ж, я вернулась". У нее полно работы, а работу следует выполнять. И прежде всего нужно поймать тот жалкий кусок дерьма, который стрелял в Эйба.
- А кому досталось дело Эйба?
- Говарду и Бруксу. Они всю первую неделю работали над ним не покладая рук, но след давно остыл.
- Значит, Мелвин Геттс стреляет в копа и выходит сухим из воды, - с горечью отметила она.
- Они не сдались, - мягко возразил Мерфи. - Все хотят, чтобы Геттс заплатил за это.
При мысли о Геттсе, который хладнокровно поднял пистолет и выстрелил в ее напарника, у Миа скрутило живот и она почувствовала, что опять цепенеет, как тогда, на улице. Пытаясь побороть эти ощущения, она направилась к своему столу с воинственным видом - пусть и наигранным.
- Держу пари, Стейси даже вымыла мою чашку.
Мерфи тяжело опустился в кресло в двух столах от нее.
- Зря ты злишься, Митчелл. В твоей чашке начали расти… организмы. - Его передернуло. - Мерзкие, отвратительные организмы.
Миа прислонила зонт к столу и выскользнула из мокрой куртки, прикусив губу от боли, пронзившей плечо, когда она поправляла кобуру под блейзером.
- Старая добрая плесень. От нее никогда и никому не было вреда.
Она стянула с головы поношенную фетровую шляпу и вздрогнула. Неудивительно, что тот тип внизу принял ее за бродягу. И у куртки, и у шляпы был такой вид, словно она воспользовалась помощью Армии спасения. С другой стороны, какая разница, что он о ней подумал?
Перестань беспокоиться о том, что о тебе подумают.
Она тихонько вздохнула. А пока она научится, она перестанет дышать.
И Миа выплеснула разочарование на свой идеальный стол.
- Черт, я не могу работать в таких условиях! - Она нарочно развалила аккуратную стопку папок и разбросала канцелярские мелочи по столу. - Вот. Если Стейси посягнула на мои пирожки в ящике стола, она труп. - Но ее неприкосновенный запас сохранился в целости. - Ладно, пусть живет.
- Она наверняка тряслась от страха, - сухо заметил Мерфи. И тут он заметил зонт. - С каких это пор ты таскаешь с собой такие штуки?
- Это не мой. Похоже, мне придется разыскать его владельца и вернуть зонт. - Миа устало опустилась в кресло. Ее взгляд зацепился за свободный стол, стоящий вплотную к столу Мерфи. - А где твой напарник? - спросила она.
Напарником Мерфи был Эйден, брат Эйба. Миа вовсе не хотела столкнуться с ним и прочесть осуждение в его глазах - она понимала, что он винит ее.
- В морге. Вчера вечером мы бросили жребий на двойное убийство. Он выиграл, и сегодня я обзваниваю родственников. - Мерфи прищурился. - К тебе гости.
Миа обернулась и еле сдержала стон от жгучей боли в плече. Но тут же позабыла об этом. По отделу с таким выражением лица, которое напугало бы большинство серийных убийц, шла помощник прокурора штата. Жена Эйба. Из-за чувства вины Миа увиливала от встреч с семьей Эйба в течение двух недель. Теперь пришло время платить долги. Она неуверенно встала и приготовилась встретить удар судьбы.
- Кристен!
Кристен Рейган приподняла брови и слегка поджала губы.
- Значит, ты все-таки жива.
Она имела полное право сердиться. Кристен сейчас была бы вдовой, если бы пуля, угодившая Эйбу в живот, прошла всего лишь на пару сантиметров ниже. Миа собралась с духом.
- Говори, что хотела.
Кристен ничего не сказала и принялась рассматривать ее с видом, от которого Миа захотелось сжаться и который вызвал у нее воспоминания о негодующих монахинях и горящих от ударов линейкой ладонях. Кристен вздохнула.
- Упрямая ослица, - пробормотала она. - Как ты считаешь, что я собиралась сказать?
Услышав ее мягкий тон, Миа выпрямилась. Она предпочла бы услышать резкие слова, которые заслужила.
- Я ловила ворон. А поплатился за это Эйб.
- Он сказал, что на вас устроили засаду. Он их тоже не сразу заметил.
- Я смотрела с другой стороны. Я обязана была увидеть их. Просто я…
Задумалась.
- Я ловила ворон, - натянуто повторила она. - Прости.
Глаза Кристен вспыхнули.
- Значит, ты думаешь, что он винит тебя? И я тоже виню тебя?
- Должна винить. Я бы точно винила себя. - Она пожала плечами. - Что я и делаю.
- Значит, ты идиотка! - рявкнула Кристен. - Мы волновались, Миа. Ты исчезла сразу после того, как тебя зашили. Мы везде тебя искали, но не могли найти. Мы думали, что тебя опять ранили или убили. Эйб с ума сходил, так переживал. А ты все это время отсиживалась где-то, дулась на всех и жалела себя?
Миа растерянно моргнула.
- Прости. Я не хотела… - Она зажмурилась. - Вот черт!
- Ты не хотела, чтобы мы волновались. - Кристен говорила очень ровным, лишенным эмоций голосом. - Что ж, мы волновались. Даже Спиннелли не знал, где ты, пока ты не позвонила ему на прошлой неделе и не сообщила, что выйдешь на работу сегодня утром. Я проходила мимо твоей квартиры шесть раз.
Миа открыла глаза: три раза из шести она помнила.
- Я знаю.
Кристен уставилась на нее.
- Знаешь? Ты там была?
- В каком-то смысле. Да.
Сидела в темноте и дулась. И жалела себя.
Кристен нахмурилась.
- В каком таком смысле? Что, черт возьми, это означает?
Их окружало молчание: все присутствовавшие не сводили с них глаз.
- Не могла бы ты говорить потише?
- Нет, не могла бы. Я сидела у постели Эйба две недели, пока он ждал, когда же ты позвонишь. В промежутках между капельницами с морфием и операциями он волновался, что ты погналась за Геттсом и лежишь теперь где-нибудь в переулке мертвая. Так что если мне немного не хватает терпения, или сочувствия, или благоразумия, то и ладно. В общем, лучше тебе появиться в его палате, когда закончится смена. Объясни ему, что за смысл во всем этом был. Уж этого он точно заслужил. - Она сделала два шага, но остановилась и медленно обернулась. Ее глаза больше не сверкали, в них поселилась печаль. - Черт возьми, Миа! Ты причинила ему боль. Когда Эйб узнал, что ты жива и просто отказалась навестить его, ему было очень больно.
Миа тяжело сглотнула.
- Мне очень жаль.
Кристен вздернула подбородок.
- Еще бы. Ты ему не безразлична.
Миа опустила глаза и уставилась в стол.
- Я приду, когда сдам смену.
- Смотри не передумай. - Она помолчала, потом откашлялась. - Миа, посмотри на меня, пожалуйста.
Миа подняла глаза. Гнев исчез, на смену ему пришла тревога.
- Что?
Кристен понизила голос до шепота.
- Тебе было нелегко последние несколько недель - и трагедия с отцом, и все остальное. Все ошибаются. Ты ведь только человек. Но ты по-прежнему единственный человек, в котором я хочу видеть напарника своего мужа. Человека, прикрывающего ему спину.
Миа смотрела вслед Кристен, пока та не ушла, и снова опустилась в кресло. Они думали, что она расстроилась из-за смерти отца. Если бы все было так просто!
- Черт!
В голосе Мерфи чувствовалась тревога.
- Ты побелела как полотно. Тебе нужно было отсидеться еще пару дней.
- Похоже, мне много чего нужно было сделать, - выпалила она в ответ и закрыла глаза. - Ты его видел?
- Да. Он был в жутком состоянии почти всю первую неделю. Эйден говорит, его выпишут завтра или послезавтра, так что, если не хочешь выслушивать нотации за то, что ни разу его не навестила, сходи к нему сегодня вечером. Миа, о чем ты вообще думала, черт возьми?
Миа пристально рассматривала удивительно чистую кофейную чашку.
- О том, что я облажалась и что из-за меня чуть не погиб мой напарник. Опять. - Мерфи не ответил, и Миа подняла на него возмущенный взгляд. - Неужели ты не станешь уверять, что здесь нет моей вины? Ни сейчас, ни в прошлый раз?
Из лежащего на столе пакетика Мерфи достал брусочек морковки.
- А есть смысл?
Миа, не отрываясь, смотрела на кучку идеально нарезанной моркови. Мерфи подцепил очередной кусочек и сунул его в рот.
- Ты опять пытаешься уволиться, верно?
Он долго смотрел ей в глаза: ей не удалось его обмануть.
- Две недели. Не то чтобы я считал…
- Молодец. - Она встала. Ноги наконец перестали подкашиваться. - Надо сообщить Спиннелли, что я вернулась.
- У него посетитель. Но он сказал, что хочет встретиться с тобой, как только ты вернешься, так что иди к нему.
Миа нахмурилась.
- Почему ты мне не сказал?
- Вот теперь говорю.
Она уже почти дошла до двери в кабинет Спиннелли, когда Мерфи окликнул ее:
- Миа! Тут нет твоей вины. Ни с Эйбом, ни с Рэем. Всякое случается. Ты и сама знаешь.
Эйб выжил лишь чудом, а вовсе не благодаря ей. Рэю, предыдущему напарнику, настолько не повезло. Жене Рэя полицейские тоже отправили корзины с фруктами.
- Ага.
Сделав глубокий вдох, она постучала в дверь кабинета лейтенанта.
- Входи! - велел Спиннелли. Он сидел за столом, поджав губы, отчего густые, черные с проседью усы топорщились, но, когда увидел Мию, взгляд у него смягчился. - Миа, рад тебя видеть. Входи, садись. Как дела?
Миа закрыла за собой дверь.
- К работе готова.
Кресло, в котором сидел гость Спиннелли, развернулось, и Миа изумленно вытаращила глаза. Вот черт! В следующую секунду тип в длинном плаще встал, и вид у него был ничуть не более радостный, чем у нее.
На мгновение она потеряла дар речи.
- Так вы - детектив Митчелл? - спросил он. В его голосе звучало осуждение.
Миа кивнула, чувствуя, как лицо заливается краской. Мужчина застал ее в тот момент, когда она буквально спала стоя в двух шагах от участка. Он принял ее за ненормальную. Шанс произвести хорошее впечатление при первой встрече отправился прямиком ко всем чертям. Тем не менее она собрала остатки самообладания и решительно встретила взгляд его темных глаз.
- Да. А вы кто?
Спиннелли встал с кресла, но из-за стола не вышел.
- Это лейтенант Рид Соллидей из ОРПП.
Миа кивнула.
- Отдел расследования причин пожаров. Расследуют поджоги. Ясно. И что?
Уголки губ Спиннелли дрогнули.
- И то, что он - твой новый напарник.
Понедельник, 27 ноября, 09:00
Брук Адлер сидела на краю стола, прекрасно понимая, что следующие пятьдесят минут пять-шесть пар глаз будут прикованы к ее декольте. Если повезет, возможно, один из мальчиков в ее классе все-таки обратит внимание на материал урока, который она так тщательно подготовила. Но особой надежды она не питала. Мальчики, со своей стороны, тоже ни на что не надеялись.
Единственная надежда в этом месте обитала на вывеске над входной дверью: "Центр надежды для мальчиков". Перед ней сидели воры, и бродяги, и малолетние насильники. Она предпочла бы работать со львами, тиграми и медведями. О боже!
- Ну как прошел День благодарения? - весело спросила она. Большинство мальчиков провели День благодарения здесь, в комнатах общежития школы.
- Индейка была сухая, - пожаловался Майк, сидевший в последнем ряду. На самом деле никакого последнего ряда не было, Майк просто создавал его каждое утро. Последний стул в первом ряду пустовал.
Она переводила взгляд с одного ученика на другого.
- А где Тэд?
Джефф набычился, придавая себе вид крутого парня. В нем всегда чувствовалось напряжение, а в глазах сквозила холодность, нервировавшая Брук.
- Педикуш украл остатки пирога из холодильника.
Брук нахмурилась.
- Джефф, - резко заметила она, - ты ведь знаешь, что прозвища недопустимы. Ну и где же Тэд? - уже спокойнее повторила она.
От улыбки Джеффа у Брук по спине пошли мурашки. Улыбки у него были подленькие. Да и сам Джефф был подленьким.
- У него живот заболел, - вежливо сообщил Джефф. - Он в лазарете.
Тадеуш Левин был тихим, молчаливым ребенком. Брук не была уверена в том, кто именно дал ему прозвище Педикуш. Но она была абсолютно уверена, что не хочет знать, почему его так прозвали. Вздохнув, она подняла свой экземпляр "Повелителя мух".
- Я просила вас прочитать вторую главу. Что можете сказать о прочитанном?
На прошлой неделе ей удалось вызвать у них вспышку интереса, связав "Повелителя мух" с телешоу "Остаться в живых". Но сейчас на их лицах не читалось никаких эмоций.
Никто не выполнил задание. И тут, к ее удивлению, один ученик поднял руку.
- Мэнни?
Мэнни Родригес никогда не поднимал руки.
Мэнни откинулся на спинку стула.
- Пожар крутой получился, - ровно произнес он.
Джефф удивленно приподнял брови.
- В книжке был пожар?
Мэнни кивнул.
- Пацаны застряли на этом острове и разожгли сигнальный костер, чтобы их спасли, но огонь вышел из-под контроля. - Глаза у него сияли. - Он сжег склон горы, и один пацанчик сгорел. А потом вспыхнул весь остров.
В его голосе звучали нотки восторга, и у Брук мурашки пошли по коже.
- Сигнальный костер - это символ.
- Как они разожгли костер? - спросил Джефф, не обращая внимания на ее слова.
- Использовали очки того жирного, - ответил Мэнни. - Жирный в конце получил свое. - Он ухмыльнулся. - Ударился о скалу так, что черепушка лопнула. Мозги все наружу вылетели. - Он вперил в Брук хитрый и наглый взгляд. - Я прочитал вперед, мэм.
- Я как-то раз с помощью лупы убил жука, - признался Майк. - Не думал, что это сработает, но все без обмана.