ГЛАВА 51
Спрятав под переднее сиденье новый нож, Охотник вышел из машины и направился в придорожный магазинчик. Воздух внутри был охлажден кондиционером, а в высоких холодильных камерах блестели ледяные банки с содовой и пивом.
Он с радостью заметил невысокую темноволосую женщину, стоявшую в очереди перед кассой. На ней был дорогой спортивный костюм от Фила.
Женщину звали Аннемари Сардуччи, и Охотник знал, что она только что закончила вечернюю пробежку. Сейчас она купит импортную минералку и отправится домой, чтобы поужинать с семьей в большом доме с видом на залив.
Вообще он знал о ней очень много: например, сын Аннемари торговал наркотиками в классе, она гордилась своей стройной фигурой, трахалась с тренером по фитнесу и безумно завидовала сестре Джулии, которая играла роль в каком-то дешевом сериале, снимавшемся в Лос-Анджелесе.
Еще ему было известно, что она ведет в Интернете свой блог под псевдонимом Плакучая Роза. В последние месяцы Охотник являлся ее самым преданным читателем. Он даже оставил запись в ее гостевой книге: "Мне нравится твой взгляд на вещи. Охотник".
Пройдя в угол магазина, Охотник взял бумажный стаканчик, наполнил его крепким черным кофе из электрического кофейника и присоединился к очереди. Он встал сразу за миссис Сардуччи и даже слегка толкнул ее локтем, как бы невзначай скользнув ладонью по груди.
- Ох, простите, - извинился он. - Здравствуйте, Аннемари.
- Добрый вечер, - буркнула она, бросив на него безразличный взгляд.
Миссис Сардуччи протянула пятерку хмурой девушке за кассой, взяла сдачу за минералку и молча двинулась к выходу.
Охотник смотрел, как она идет к двери, энергично покачивая бедрами. Через пару часу он прочитает ее онлайновый дневник и узнает про все ее эксцентричные причуды, которые она тщательно скрывала от своих знакомых.
Еще увидимся, Плакучая Роза.
ГЛАВА 52
Когда Кэроли позвонила по телефону и попросила пару часов приглядеть за Эллисон, я хотела отказаться: "Прости, но из меня никудышная няня". Но она не дала мне договорить.
- Эли скучает по вашей свинке! - перебила Кэроли. - Если ты позволишь ей навестить Пенелопу, она не станет тебе мешать, а я тем временем поставлю пломбу. Ты меня очень выручишь.
Через час Эллисон выскочила из машины своей матери и вприпрыжку бросилась к входной двери. Ее шелковистые волосы блестели двумя черными гроздьями - одна слева, другая справа, - а в одежде все было нежно-розовым, включая маленькие кроссовки.
- Привет, Эли.
- Я принесла яблоки, - сообщила она, едва не втолкнув меня в дом. - Пойдем скорее.
- Ладно, - кивнула я, стараясь изобразить энтузиазм.
Не успела я открыть заднюю дверь, как Пенелопа кинулась к ограде и принялась громко хрюкать и визжать. Эллисон отвечала ей точно такими же звуками. Я уже начала бояться, что соседи вызовут сотрудников зоопарка, когда девочка обернулась ко мне с сияющим лицом:
- Мы говорили на поросячьем.
- Я так и подумала, - ответила я с улыбкой.
- Нет, это настоящий язык, - серьезно возразила Эллисон. Она почесала Пенелопе спину, и та плюхнулась на землю, вскинув все четыре конечности в знак полного восторга. - Когда Пенелопа была маленькой, она жила в огромном доме на берегу моря, где собирались свинки со всего света, - продолжила девочка. - Там они всю ночь говорили на поросячьем, а днем им делали педикюр, который назывался хрюникюр.
- Ты уверена?
- Свиньи гораздо умнее, чем считают люди, - убежденно заявила Эллисон. - Пенни знает множество вещей. Вы не представляете, какая она умная.
- Надо же, не знала, - пробормотала я.
- Если хотите, можете покормить Пенелопу яблоками, - предложила Эли. - А я пока покрашу ей ногти.
- Полагаешь, стоит?
- Да, она это очень любит.
Эллисон заверила, что свинью вполне можно пустить на заднюю веранду, и мы приступили к делу. Я давала Пенелопе зеленые яблоки, которые она уплетала за обе щеки, а Эли развлекала нас беседой и разрисовывала ее раздвоенные копытца розовым лаком для ногтей.
- Вот и все, Пенни. - Девочка сияла от гордости. - Теперь надо дать им просохнуть. Молодчина! - Она повернулась ко мне. - А что может делать Марта?
- Вообще-то у колли тоже свой язык. Марта понимает команды и умеет пасти овец.
- Покажите!
- Ладно, если найдешь здесь хоть одну овечку.
- Вы шутите?
- Конечно. Но знаешь, что мне больше всего нравится в Марте? Она работает моим напарником и предупреждает о появлении плохих парней и о прочих непорядках в городе.
- У вас есть пистолет? - На хорошеньком личике Эли появилось заговорщицкое выражение.
- Есть.
- Ухты! И пистолет, и собака! Вы крутая, Линдси. Наверное, вы самый крутой человек, которого я когда-либо встречала.
Я не выдержала и рассмеялась. Эли была очень милой и смышленой девочкой. Я сама удивлялась, что так сильно привязалась к ней за такой короткий срок. В Халф-Мун-Бэй я приехала затем, чтобы обдумать всю свою жизнь. Теперь передо мной вдруг предстала яркая картинка - я, Джо, дом и маленькая девочка.
Меня все еще занимала эта неожиданная мысль, когда на заднем дворе появилась Кэроли - с немного перекошенным лицом и новокаиновой улыбкой. Я не могла поверить, что миновало уже два часа. Мне ужасно не хотелось расставаться с Эли.
- Буду тебя ждать, - пробормотала я, обняв ее на прощание. - Приезжай в любое время.
ГЛАВА 53
Я стояла на улице и махала рукой, пока машина Кэроли не исчезла за поворотом. Но когда они уехали, подспудные мысли, донимавшие меня в глубине сознания, быстро вырвались наружу.
Перетащив в гостиную ноутбук, я устроилась в мягком кресле и загрузила базу данных НЦИП. Через пару минут я выяснила, что доктор Бен О'Майли, сорока восьми лет, несколько раз задерживался за превышение скорости, а пять лет назад его арестовали за вождение в пьяном виде. Он дважды женился и оба раза овдовел.
Его первой женой была Сандра, мать их дочери Кэтлин. В 1994 году она повесилась в собственном гараже. Вторая миссис О'Майли, урожденная Лорели Брин, погибла вчера в возрасте тридцати девяти лет. В девяносто восьмом полиция оштрафовала ее за мелкую кражу в магазине.
После этого я набрала имена Элис и Джейка Далтри, и на меня обрушилось целое море информации. Они женаты уже восемь лет и оставили после себя двух сыновей - мальчиков-близнецов в возрасте шести лет. Я живо вспомнила их уютное гнездышко в Кресент-Хайтс, вид на серебристый залив, брошенный мяч и детскую кроссовку. Потом я снова сконцентрировалась на экране.
До женитьбы на Элис Джейк был плохим парнем. Я просмотрела его послужной список: вымогательство денег у проститутки и подделка подписи своего отца на пенсионных чеках. Но в последние восемь лет все было чисто, и Джейк работал на полной ставке в одной из городских пиццерий.
На его тридцатидвухлетнюю жену Элис я не нашла ни одной записи. За всю жизнь она ни разу не проехала на красный свет и не помяла чужую машину, паркуясь у супермаркета.
Несмотря на это, она была мертва.
И что все это значило?
Я позвонила Клэр, и она взяла трубку после первого же звонка. Мы сразу перешли к делу.
- Клэр, можешь подкинуть мне немного информации? Я хочу найти связь между убийствами О'Майли и супругов Далтри.
- Без проблем, Линдси. Я запущу сравнительный поиск в медицинской базе данных. Что-нибудь получится.
- Заодно посмотри и Сандру О'Майли. Она умерла в 1994-м, самоубийство.
Мы еще немного поболтали с Клэр, обсуждая ее мужа Эдмунда и кольцо с сапфиром, которое он подарил ей на годовщину свадьбы. Затем я рассказала про девочку Эли, свободно говорившую на поросячьем языке.
Наконец я повесила трубку, чувствуя себя так, словно надышалась чистым и бодрящим горным воздухом. Я собиралась закрыть ноутбук, когда мое внимание привлекла одна деталь. После того как Лорели О'Майли привлекли к суду за кражу пары двадцатидолларовых серег, ее защищал адвокат Роберт Хинтон.
Я знала Боба Хинтона.
Его визитная карточка лежала в моих шортах с того самого утра, когда он на всем ходу врезался в меня на велосипеде.
За этим парнем был должок.
ГЛАВА 54
У Боба Хинтона был крошечный офис, приютившийся на Мэйн-стрит между "Старбаксом" и банком. Надеясь застать его в субботу, я толкнула стеклянную дверь и увидела лысеющий череп Боба. Он сидел за широким столом и читал "Сан-Франциско икзэминер".
Боб нервно дернул головой и взмахнул рукой, опрокинув чашку кофе. Перед тем как газета исчезла под кофейной гущей, я заметила на первой странице фотографию. На ней был изображен светловолосый мальчик, сидевший в инвалидном кресле.
Сэм Кэйбот. Мой маленький ночной кошмар.
- Простите, Боб, я не хотела вас пугать.
- Вам н-не за что извиняться, - заикаясь, ответил Хинтон. Он поправил очки в розовой оправе и стал промакивать стол бумажными салфетками. - Садитесь, пожалуйста.
- Спасибо.
Боб спросил, как идут мои дела в Халф-Мун-Бэй, и я ответила, что почти постоянно занята.
- А я как раз читал о вас, лейтенант, - пробормотал он, вытирая газетный лист комком бумаги.
- Теперь все живут как под микроскопом, - заметила я с улыбкой.
Я объяснила Бобу, что меня заинтересовали убийства, происходившие чуть ли не на соседней улице, и спросила, что он может о них рассказать.
- Я знал Лорели О'Майли, - произнес Боб. - Однажды даже представлял ее в суде. Тогда она отделалась легким штрафом. - Он усмехнулся. - С Беном я почти не знаком. Люди говорят, что он как-то связан с убийством Лорели, но я не верю. Не могу представить, чтобы он поднял руку на мачеху Кэтлин. Она и так едва оправилась после смерти матери.
- Копы всегда в первую очередь подозревают мужа.
- Да, я знаю. У меня есть друзья в полиции. Я вырос в Халф-Мун-Бэй, - добавил Боб, - и начал здесь практиковать сразу после окончания юридической школы. Мне нравится быть маленькой рыбкой в маленьком пруду.
- Вы скромничаете.
Я указала на развешанные по стенам фото, на которых Хинтон пожимал руки губернатору и другим высокопоставленным лицам. Рядом в аккуратных рамочках помещались его награды и дипломы.
- А-а, это… - Боб пожал плечами. - Просто раньше я работал на общественных началах в качестве назначенного судом опекуна - оказывал юридические услуги детям, пострадавшим от насилия или брошенным родителями. Защищал их права в суде и все такое.
- Весьма похвально, - улыбнулась я.
Мне все больше нравился этот симпатичный паренек, и я заметила, что его отношение ко мне тоже потеплело. После эпизода с чашкой он ни разу не заикнулся.
Хинтон откинулся в кожаном кресле и кивнул на фотографию, запечатлевшую церемонию награждения в мэрии. Боб пожимал руку человеку, который протягивал ему блестящую дощечку.
- Видите этого парня? - Адвокат указал на мужчину, сидевшего в ряду гостей на сцене. - Рэй Уиттакер. Он и его жена Молли жили в Лос-Анджелесе, но лето проводили здесь. Пару лет назад их убили в собственной постели. Линдси, вам известно, что всех этих людей засекли до смерти?
- Да, - отозвалась я.
На минуту я почти полностью отключилась, задумавшись о новых преступлениях. Как давно действует убийца? И что значит порка?
Потом я снова вернулась к реальности и услышала, что Боб все еще продолжает говорить о Уиттакерах:
- …очень милые, общительные люди. Он работал фотографом, она - статисткой в Голливуде. Короче, полная бессмыслица. Все жертвы были прекрасными людьми, а потом их детям пришлось переселяться в приют или к родственникам, которых они едва знают, - это настоящая трагедия. Бедные дети, я о них очень беспокоюсь. - Он покачал головой и тяжело вздохнул. - Обычно я стараюсь не думать о подобном после работы, но у меня плохо получается.
- Да, мне это знакомо, - пробормотала я. - Если у вас есть свободная минутка, я могу рассказать вам историю, которую мне уже десять лет приходится таскать домой с работы.
ГЛАВА 55
Хинтон встал из-за стола и подошел к кофеварке, стоявшей на канцелярском шкафчике. Он налил нам по чашке кофе.
- Времени у меня более чем достаточно, - промолвил адвокат. - Все равно мне не нравятся цены в "Старбаксе". - Он улыбнулся. - Так же, как и тамошняя публика.
Я пригубила теплый напиток с порошковым молоком и поведала о своем первом деле.
- Мы нашли его в грязном отельчике на Мишн-стрит. Мне и раньше приходилось видеть трупы, Боб, но к этому зрелищу я была абсолютно не готова. Мальчишке лет семнадцать, может, чуть больше. Когда я вошла в комнату, он лежал на спине, раскинувшись в луже застывшей крови. С ног до головы его покрывали мухи. Живое одеяло из копошащихся мух.
Во время рассказа у меня сдавило горло; вся эта сцена так ярко предстала у меня перед глазами, словно я стояла посреди номера, мысленно повторяя: "О Боже, унеси меня отсюда". Я хлебнула отвратительного кофе и заговорила дальше:
- Из одежды на нем были только два предмета - обычный носок, какие тысячами продают по всей стране, и футболка из "Спиртовки". Вы знаете это заведение?
Боб кивнул:
- Думаю, ни один турист, побывавший в Халф-Мун-Бэй с 1930 года, не пропустил его.
- Вот именно. Отличная зацепка, правда?
- Как он умер?
- Ему перерезали горло. А на ягодицах багровели кровавые следы, как от плетки. Знакомая картина, верно?
Боб слушал меня очень внимательно, и я продолжила рассказ. Сообщила, как мы несколько недель прочесывали город и Халф-Мун-Бэй.
- Никто его не знал, Боб, ни одна живая душа. У полиции не было отпечатков его пальцев, а в комнате, где он жил, наследила толпа людей. Мы не нашли ни одной улики. Никто не объявил парня в розыск, не забрал его тело. Конечно, обычная история - в тот год у нас было двадцать три таких невостребованных трупа. Но я до сих пор помню выражение его лица - невинное, как у ребенка. Рыжеватые волосы, ярко-синие глаза… - Я помолчала. - И вот теперь, столько лет спустя, опять начались эти убийства.
- Знаете, что меня больше всего удивляет, Линдси? Когда я думаю о том, что преступник может жить в этом городе…
Зазвонивший телефон не дал ему договорить.
- Роберт Хинтон, - ответил он.
В следующее мгновение он побледнел. Наступило молчание, прерывавшееся только бормотанием Боба:
- Так… так… так… - Наконец он сказал: - Ладно, спасибо, что сообщили, - и повесил трубку. - Звонил мой друг из "Гэзетт", - пояснил он. - Игравшие в лесу детишки нашли тело Бена О'Майли.
ГЛАВА 56
Родители Далтри жили на окраине Поло-Аль-то, в получасе езды к юго-востоку от Халф-Мун-Бэй. Я припарковала "иксплорер" рядом с кремовым одноэтажным домом под пологой крышей - точь-в-точь таким же, как десятки других зданий на Брайтон-стрит.
На мой звонок вышел толстый неопрятный мужчина с копной седых волос, в брюках на завязочках и фланелевой рубашке.
- Мистер Ричард Далтри?
- Нам ничего не нужно, - буркнул он и захлопнул дверь.
Ладно, меня еще и не так отшивали, приятель. Я вытащила значок и позвонила снова. На сей раз дверь открыла маленькая женщина в ситцевом платье и с выкрашенными хной волосами.
- Чем могу помочь?
- Лейтенант Линдси Боксер, полиция Сан-Франциско, - представилась я, показав значок. - Я расследую одно нераскрытое убийство.
- Но при чем тут мы?
- В моем деле есть кое-что общее со смертью Джейка и Элис Далтри.
- Меня зовут Агнес, я мать Джейка, - пробормотала женщина, открыв дверь. - Простите моего мужа. Мы пережили ужасное горе. Он до сих пор не может прийти в себя.
Я последовала за хозяйкой в дом, где крепко пахло ароматической мастикой, а кухня выглядела так, словно в последний раз ее обновляли еще до покушения на Рейгана. Мы присели за красный пластиковый стол, и я увидела в окно маленький дворик, где два мальчугана копошились с игрушками в песочнице.
Пережитые Агнес страдания отпечатались на ее согбенных плечах и изборожденном морщинами лице. Ей явно хотелось поговорить с человеком, который согласится выслушать ее историю.
- Расскажите мне, что случилось, - попросила я. - Все, что вам известно.
- Джейк был своенравным ребенком, - промолвила женщина. - Не плохим, конечно, просто очень упрямым. Но после встречи с Элис он быстро повзрослел. Они безумно любили друг друга и мечтали иметь детей. А когда родились мальчики, Джейк изо всех сил старался быть хорошим отцом. Он обожал своих ребят, лейтенант, желал, чтобы они его уважали. Вообще Джейк был добрым, они с Элис жили, душа в душу, а потом…
Агнес остановилась и всхлипнула, держась за сердце. Очевидно, она намеревалась рассказать об убийствах, но не могла вымолвить ни слова.
Хозяйка молча сидела, уставившись на стол, пока в кухне не появился ее муж. Он бросил на меня мрачный взгляд, взял из холодильника пиво, хлопнул дверцей и ушел.
- Ричард все еще на меня сердится, - вздохнула Агнес.
- За что?
- За одну скверную вещь.
Я уже отчаялась что-либо услышать. Протянув руку, я погладила ее по ладони, и на глазах Агнес мгновенно навернулись слезы.
- Расскажите, - произнесла я мягко.
Женщина схватила со стола салфетку и прижала ее к щекам.
- Я должна была забрать мальчиков из школы, - продолжила она. - По дороге я заехала к Джейку и Элис, чтобы узнать, не нужно ли им сока или молока. Джейк был совсем голым, лежал в прихожей. А Элис я нашла на лестнице.
Она замолчала, и я подбодрила ее взглядом.
- Я вытерла кровь, - добавила Агнес, качая головой. Она посмотрела на меня так, будто боялась, что ее саму могут высечь. - Потом я натянула на них одежду. Я не хотела, чтобы все увидели их голыми.
- Вы уничтожили улики, - пробормотала я.
- Но мальчики не должны были видеть их… такими.
ГЛАВА 57
Вероятно, еще месяц назад я бы этого не сделала. Тогда я была слишком озабочена работой, чтобы думать о подобном. Но теперь я встала и заключила Агнес в объятия. Она уткнулась головой в мое плечо и заплакала навзрыд. Мне вдруг стало все понятно. Агнес не получала никакого утешения и сочувствия от мужа. Ее плечи сотрясались от рыданий, и я чувствовала, как вся ее боль передается мне, словно мы были давно знакомы, и я любила ее семью так же сильно, как она сама.
Меня так тронуло горе этой женщины, что я невольно вспомнила все свои личные потери: маму, Криса, Джилл.
В глубине дома послышался дверной звонок. Я все еще обнимала Агнес, когда ее муж снова появился в кухне.
- Там пришли за вами, - буркнул он, побагровев от гнева.
- За мной?
Ожидавший меня в гостиной человек выглядел как этюд в коричневых тонах: рыже-терракотовый костюм, галстук в бурую полоску, пышные каштановые волосы и темно-карие глаза. Только лицо у него было красным. Он пылал от ярости.
- Лейтенант Боксер? Я Питер Старк, шеф полиции Халф-Мун-Бэй. Вы должны следовать за мной.