- Итак, начнем разговор.
Энн покачала головой.
- Я не понимаю, зачем нам говорить об этом.
- Должна понять. Прямо сейчас. Я знаю, тебе нелегко признать, что Джо - давай посмотрим правде в глаза - нездоров. В его дневнике каждая строка указывает на это. Те дневники, которые он писал в юношеские годы, значительно отличаются от теперешних. И ты и я читали их. В течение многих лет он казался совершенно нормальным. То, что случилось с ним в детстве, - ужасно, и даже те, давние записи, напоминают бред сумасшедшего.
- Он - не сумасшедший.
- Энни, ты же не станешь отрицать, что в последние несколько лет записи в дневниках становились все более безумными. Психиатр мог бы это определить, прочитав всего несколько страниц.
- Может быть, это художественное произведение. Ты же знаешь, что он писатель.
- Ты помнишь, что он писал о своей сестре?
- О Марго?
- Неужели ты думаешь, что это художественное произведение? - Он не дал ей возможности ответить. - Я знаю, что ты так не думаешь. Ты же не можешь отрицать очевидного.
Она не отрываясь смотрела в пол.
- Ладно, допустим, он написал несколько глупостей. Но это мелочи. Это еще не повод подозревать его в убийстве. Может быть, он просто нуждается в чьей-то помощи.
- А как насчет прошлой ночи, когда он, сидя под лестницей, пел тебе в домофон?
Энн передернуло, внезапно она почувствовала озноб. Она начала было что-то говорить, но замолчала.
- Неужели ты тогда не испугалась? Неужели и сейчас тебе не страшно? Разве его голос тогда был похож на голос здорового человека?
После короткого молчания она сказала:
- Ты прав. Но это еще не значит, что он мог бы причинить вред мне или кому-нибудь еще.
- Ну а как насчет скальпеля в ванной? Ты говорила, что на нем была запекшаяся кровь.
- Ну и что? Может быть, он порезался. Он мне сказал об этом.
- Ты же сама говорила, что из царапины на пальце не могло вытечь так много крови. - Ник немного помолчал. - Вспомни, что было потом, когда ты вернулась: скальпель исчез из мусорной корзины. Он вытащил его оттуда и куда-то спрятал.
- Я не знаю этого! - Энн не сдержала крика и закрыла рот рукой. Затем заговорила более спокойно: - Может быть, он просто увидел скальпель в мусорной корзине и не захотел его выбрасывать.
- Тогда зачем же его прятать? Почему не положить обратно на раковину, где он раньше находился?
- Ты помнишь все, до мельчайших деталей, да?
- Это моя профессия. Я еще помню твой рассказ о том, что он сильно нервничал, когда ты спросила его о скальпеле.
Энн задумчиво разглядывала деревянный пол.
- Неужели ты не понимаешь, Энни? Ведь во всех сообщениях об убийствах говорится, что Резак наносит раны исключительно острым инструментом, похожим на бритву. Скальпель в точности соответствует этому описанию.
- Это могло быть лезвие бритвы. А если даже и скальпель, то почему он обязательно принадлежит Джо?
- Ты себя успокаиваешь, - произнес Ник. - Все равно я прав.
Энн услышала, как захлопнулась дверь ванной. Она закрыла лицо руками, пытаясь отогнать угнетающие ее мысли. Она не хотела слышать того, что говорил Ник, но была вынуждена все это выслушать.
Вернувшись, Ник улыбнулся ей.
- Я не хочу причинить тебе боли. - Он сел рядом и крепко обнял ее за плечи. - А если и делаю больно, то лишь потому, что беспокоюсь о тебе.
- Я знаю это. - Она поглядела в его светло-серые глаза и протянула ему свой стакан. - Налей, что ли, еще.
Вернувшись с наполненными стаканами, Ник сказал:
- Я думаю, тот факт, что он скрылся, не говорит в его пользу. Почему он прячется? Жил бы и жил в мотеле АМХ.
- Может быть, у него нет денег?
- А у вас в банке общий счет? Мог он оттуда взять денег?
- Да, конечно.
- Значит, мог. А он скрылся. Обычно люди скрываются по какой-либо причине, например, если кого-то боятся.
- Возможно, ты прав... Он ведь исчезал и раньше, задолго до того, как мы разошлись, - сказала Энн. - Не на несколько дней, а на день. Возвращался поздно и не мог вразумительно объяснить, где был... Я тебе говорила... одно из тех убийств произошло именно тогда, когда он пропадал... Впрочем, я не совсем уверена...
- А я думаю, что ты в этом как раз уверена.
- Во всяком случае, этого недостаточно, чтобы идти в полицию или предпринимать что-либо подобное.
Ник закатил глаза.
- Ну а как насчет его отношений с Пэт Янг? Может быть, это добавит тебе уверенности?
- Это вообще чепуха.
- Нет, не чепуха. Это более чем подозрительно. Эта женщина что-то знает и не говорит. Я не был бы детективом, притом уже шесть лет, если бы не имел нюха на такие вещи. Нюха или интуиции - называй, как хочешь.
- Пусть так, но одной только интуиции недостаточно, чтобы идти в полицию.
Ник покачал головой.
- Энн, зачем ты себя обманываешь? Помимо моей интуиции у нас есть куда более веские доказательства. - Он погладил ее по щеке, почувствовав, как она сконфужена и уязвлена. - Ну, извини, милая.
Некоторое время они сидели молча, потягивая пиво и глядя друг на друга. Наконец Ник сказал:
- Энни, вспомни, что Пэт Янг живет как раз напротив дома, где жила Мэгги Мазурски, одна из жертв. Она вполне могла видеть, как убийца входил в дом и выходил оттуда.
- Если она действительно что-то видела, то почему она так странно себя ведет?
- На этот вопрос я не могу ответить. У меня есть подозрение, что она хочет выгородить Джо. Иначе почему она отказалась разговаривать со мной? Я знаю, что Джо входил в ее квартиру. Я сам это видел.
Энн встала и поставила свой стакан на маленький столик. Затем подошла к окну и раздвинула занавески. В небе висела полная луна, жилой дом на другой стороне улицы казался серебристым. Снег таял. На пороге была весна.
- О чем ты задумалась?
Энн засмеялась.
- О чем я думаю? - Энн задернула занавеску и повернулась к нему. - Я думаю о том, что ты прав. С Джо творится что-то ужасное. - Она подошла и села, обхватив себя руками. - Понимаешь, в каком-то уголке моей души еще сохранилась надежда, что Джо - просто больной человек, а совсем не убийца. Но, честно говоря, я понимаю, что просто глупо отрицать его вину.
- Так я могу пойти в полицию и рассказать обо всем?
Внезапно она вскочила и закричала:
- Нет! - Она тяжело дышала и смотрела на Ника так, будто он предложил линчевать Джо. - Мы не можем так поступить. Я не хочу, чтобы его затравили как зверя и убили. А они это сделают. Ты читаешь газеты? Весь город против него. Мы сами должны его найти. Должны настоять, чтобы он обратился к врачу. Это более безопасный путь, и у Джо буду неплохие шансы, если дело дойдет до суда.
Ник покачал головой.
- Этот план никуда не годится, Энни. И прежде всего потому, что ты окажешься под ударом. Я знаю, ты не хочешь с ним встречаться, но все равно он может причинить тебе вред или даже убить тебя.
- Он никогда...
- Да ты не знаешь этого! И не спорь со мной, пожалуйста. Только это заставляет меня продолжать следить за ним. Если бы в департаменте полиции знали, кого надо искать, нам было бы легче. Без их помощи я не найду его. Кроме того, мы не имеем права утаивать информацию.
- Ну пожалуйста, Ник! Я не хочу никакой огласки. Они убьют его.
У Ника задрожали губы.
- Они убьют его? Но, Энни, что с тобой происходит? Ты же видишь, сколько человек он уже убил. Бога ради, подумай о том, что будет, если мы не заявим о нем в полицию. Убийства будут продолжаться. - Ник попытался заглянуть ей в глаза и прочитать в них, что она чувствует. - Подумай о его будущих жертвах.
Энн опустила голову, волосы закрыли ее лицо. Ник видел, что она дрожит. Боже мой, подумал он, каково ей сейчас? Он попытался обнять ее.
- Нет, - прошептала Энн, выскальзывая из его объятий. Она продолжала смотреть в пол. Когда она заговорила, в ее голосе не было никаких эмоций.
- Ты такой же, как и все остальные. Ты не можешь понять. Я думала, что ты другой, но ты такой же. Ты хочешь затравить его как зверя. - Она подняла на него глаза, лицо ее было мокрым от слез. - Что, не так, что ли?
Он попытался отвести с ее лица прилипшие волосы. Она грубо оттолкнула его руку.
- Не прикасайся ко мне!
Они сидели друг против друга, молчание затянулось. Ник выключил свет в надежде, что темнота поможет им разговориться. Наконец он произнес:
- Что, ну что мы можем сделать, если не пойдем в полицию? Или ты хочешь взять грех на душу?
Энн повернулась к нему, и даже в темноте он почувствовал, что она пристально на него смотрит.
- Мы не знаем, нарушил ли он закон. Мы не знаем, убийца он или нет.
- Я знаю, что это так, подумал он, но не решился произнести эти слова вслух, потому что это было равносильно тому, чтобы выгнать ее из дома.
И из своей жизни. Он представил себе, как она уходит, закрывая за собой дверь. Он придвинулся и взял ее руку в свою. И не отпускал.
Энн прошептала:
- Я должна поговорить с ним.
Он смотрел на нее и видел в ее лице отчаяние. Что-то шевельнулось в его душе.
- Послушай, Энни, мне нужна еще неделя. Я всеми силами постараюсь найти его. Но если за эту неделю вновь произойдет убийство, я иду в полицию. И - да поможет нам Бог... Лишь бы с тобой ничего не случилось.
Она обняла его.
- Одна неделя, - прошептала она, - этого вполне достаточно...
- Я жду, Энни, ровно семь дней. Большего я не могу сделать, даже ради тебя.
Энн поставила машину в гараж, вышла из нее, огляделась и медленно направилась к лифту. Сейчас ей хотелось, чтобы Ник был рядом. Он предлагал встретить ее около дома, но Энн отказалась. Она устала от этой бесконечной погони и просила его больше не искать Джо.
Электрический свет казался ей более тусклым, чем обычно. Она была уверена, что это - результат переутомления. Так бывало всегда, когда она уставала. Энн уже подходила к лифту, как вдруг ей почудились шаги за спиной. Когда она ставила машину, в гараже было тихо. Она долго прислушивалась. Внезапный автомобильный гудок заставил ее вздрогнуть и даже вскрикнуть. Какая-то машина прорвалась сквозь заграждение.
Вслед за этим послышался глухой удар - словно кто-то в темноте налетел на машину.
Она обернулась, вглядываясь во тьму, но ничего не увидела. Энн бросилась к лифту и успела вскочить в него перед тем, как двери закрылись.
Дома Энн зажгла свет во всех комнатах и включила магнитофон с записью Оскара Петерсона. Сидя за кухонным столом, она уговаривала себя ничего не бояться: сейчас, у себя дома, она в полной безопасности. Да и в гараже, вероятно, никого не было.
Позже, в спальне, когда и свет и магнитофон были уже выключены, она подумала, не позвонить ли Нику. Если он дома, то обрадуется возможности приехать и провести с ней ночь, как это было вчера и позавчера. Но. усталость буквально валила ее с ног, и Энн решила, что самое лучшее - как следует выспаться.
Как только музыка смолкла, в квартире воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь журчанием воды в туалете, и Энн была благодарна этим звукам и чьим-то шагам у себя над головой...
Швейцар Алек Руни удивленно уставился на Джо. Какой-то бродяга неизвестным образом проник в дом, да еще называет себя Джо Мак-Эри. Чушь какая-то! Джо Мак-Эри был симпатичным, вежливым парнем.
- Послушай, Энн уже спит. И я не хочу будить ее. Просто мне не повезло - я забыл ключи.
Руни вздохнул.
- Н-да... бывает... А немного травки у вас не найдется?
Джо похлопал себя по карману и покачал головой.
- Уже поздно. Дай мне ключ и иди спать.
- Я не имею права. Могу только позвонить отсюда миссис Мак-Эри по телефону, она откроет дверь, и все будет в порядке.
Руни повернулся к экрану монитора, стоявшего у него за спиной.
- Сукин сын, - процедил Джо сквозь стиснутые зубы. Не оглядываясь по сторонам, он выхватил скальпель и полоснул швейцара по шее. Руни от изумления открыл рот. Джо накинул на него свой темный шарф, оттянул его голову назад и быстро перерезал ему горло. Кровь брызнула струей и залила груду бумаг, лежавших на столе.
Джо склонился над раной и начал сосать горячую медно-красную жидкость, мгновенно окрасившую его губы. Силы Джо удвоились, и он без труда удерживал пытавшегося сопротивляться человека.
Руни затих. Джо огляделся. Никого. Он знал, что прямо позади стола находится туалет. Одной рукой он схватил залитые кровью бумаги, другой - приподнял Руни. Потом перетащил швейцара в туалет и усадил его на унитаз. Окровавленные бумаги Джо разложил на бачке.
Затем Джо вытер окровавленные руки о брюки.
- Вот так, ублюдок, - проговорил он, обращаясь к безжизненному телу. - Неплохой урок, а? Теперь будешь знать, как должен вести себя человек на твоем месте.
И захихикал.
Энн закрыла глаза и уже стала засыпать, как вдруг услышала подозрительный щелчок.
Она села в постели, мгновенно узнав этот звук, хотя и убеждала себя, что это что-то другое.
Звук ключа, вставляемого в замочную скважину. Поворот.
Энн чувствовала, как пот градом катится по лбу, чувствовала, как колотится сердце.
Дверь распахнулась и снова закрылась. Тишина. Молчание.
Сильный удар.... кто-то ногой опрокинул кофейный столик.
Негромкое хихиканье.
Энн натянула пеньюар. Ладони ее вспотели. В дальнем конце коридора кто-то медленно сделал несколько шагов.
Подходит ближе...
Энн вглядывалась в темноту едва дыша. Инстинкт подсказывал ей, что нужно сжаться в комок - она, как животное, искала защиты от того, от чего защиты не было.
Почти не раздумывая, Энн вскочила с постели. На цыпочках подбежала к туалету и открыла дверь, молясь, чтобы она не скрипнула. Затем, втянув голову в плечи, затворила за собой дверь. В уголке туалета она скорчилась, съежилась и накрылась старой лыжной курткой Джо.
Энн прислушивалась и ждала.
Наконец она услышала голос Джо в спальне. Он что-то напевал и смеялся как бы про себя.
- Энни... Энни, - говорил он, - выйди ко мне, выйди, где бы ты ни была.
Она слышала, как он прошел в ванную, смежную с туалетом.
Потом, беспрерывно хихикая, он приблизился к туалету.
Это хихиканье показалось ей настолько чуждым, что она усомнилась - Джо ли это. Ей бы очень хотелось, чтобы это был кто-нибудь другой. Пусть параноик, дебил - кто угодно, только не человек, которого она когда-то любила и который теперь хочет убить ее.
Дверь туалета распахнулась, и Энн затаила дыхание.
- Иди к папе, Энни, иди, у меня есть для тебя сюрприз. - Смех стал громче.
Он отшвырнул ботинки, черной тенью маячившие у порога.
Дверь закрылась. Энн прикусила нижнюю губу и почувствовала солоноватый вкус крови. Потом до нее донеслись какие-то странные, необъяснимые звуки, следовавшие без перерыва один за другим. Джо шумно дышал, как при тяжелой работе. Энн казалось, что эти звуки продолжаются целую вечность, и она никак не могла понять, что они означают.
Наконец послышался голос Джо:
- Ну, погоди, сука! Я до тебя доберусь!
Он дышал тяжело и прерывисто, как будто только что пробежал целую милю.
Потом по удаляющимся шагам Энн поняла, что он направился к входной двери. Дверь громко хлопнула.
Обманный трюк? Энн не хотела выходить. Она сжалась в комок и вглядывалась в темноту до тех пор, пока бледный луч рассвета не проник в дальний угол туалета, где она скрылась.
Когда она выбралась из туалета и вошла в спальню, ее глазам открылась картина разгрома: все постельное белье, матрасы и четыре подушки были изрезаны и изорваны в клочья. Повсюду валялись перья и лоскуты - результат "тяжелой работы" Джо. Энн поняла, что за звуки потрясли ее, когда она сидела за дверью туалета. Кроме того, она обнаружила, что к своему арсеналу Джо добавил большой кухонный нож.
Энн подняла телефонную трубку и набрала номер Ника. "Будь, пожалуйста, дома", - прошептала она.
- Алло, - прозвучал его сонный голос.
Она разбудила его, но сейчас это не имело значения.
- Ник, пожалуйста, приезжай прямо сейчас! Мы должны связаться с полицией!
Глава 24
Из дневника Джо Мак-Эри (без даты):
"Кровь у швейцара обычная. Может быть, чуть горячее, чуть слаще. Должно быть, теплота и сладость являются следствием его слабоумия. Он должен был умереть. Я слишком сентиментален и беззаботен. Надо действовать осторожнее. Уже сегодня эта история попала в "Трибюн".
Я шел к Энн. Только она нужна мне, только она! А этот несчастный идиот, этот сукин сын встал у меня на пути. Нельзя вставать у меня на пути, нельзя отнимать у меня время. Но Энн, моя дорогая, сладкая Энн...
Я доберусь до тебя в следующий раз!"
Ник сидел за своим столом, склонившись над портативным "ундервудом", который он купил девять дет назад, когда закончил университет имени Лойолы. Он был поглощен составлением отчета. В одиннадцать часов он должен встретиться с сыщиком Питом Мак-Грю, занимавшимся расследованием убийств. Необходимо убедить его в важности предстоящего разговора. Ник и Пит были знакомы с детства, и Ник знал, что Пит не пожалеет времени, чтобы выслушать его. Эта уверенность подкреплялась тем, что Пит Мак-Грю играл не последнюю роль в специальной группе, ведущей дело Чикагского Резака.
Однако, как только Ник попытался изложить все имевшиеся у него факты на бумаге, в нем стали нарастать сомнения. Хотя ему самому было ясно, что убийца не кто иной, как Джо, бесконечные колебания Энн расхолаживали его. В конце концов, у него нет ни одной прямой улики. Ник сделал глоток кофе и взглянул на чистый лист бумаги, вставленный в пишущую машинку.
Первой уликой, которую он упомянул, были дневники. Можно ли из них сделать вывод, что Джо душевнобольной? Где описания совершенных им убийств? Энн предположила, что дневники с описанием убийств Джо прихватил с собой, когда начал скрываться от преследования. Так что фактов не было.
Неуверенность Ника росла, и ему уже начало казаться, что обращаться в полицию не следует. Хорошо бы, все подозрения оказались беспочвенными... Он вынул чистый лист из машинки, но все же просмотрел написанное ранее.
Следующей уликой, которую он упомянул в своем перечне, был скальпель. Длинный и острый. Это, конечно, очень веское доказательство. "Этого достаточно", - говорил он себе, но его ум следователя возражал. Конечно, скальпель вполне мог служить орудием убийства, но где доказательства, что именно Джо совершил все эти убийства? В Чикаго полно таких скальпелей, бритв и прочих режущих инструментов, и любой преступник может воспользоваться любым из них.
Ник подошел к кофейному столику, стоящему в углу комнаты, и вновь отхлебнул кофе. Холодный. Зазвонил телефон. Ник допил остатки кофе, налил в чашку горячего и лишь потом взял трубку.
- Мон-Пьер.
- Ник, это Энн. - Ее голос заглушался каким-то шумом. - Я на работе, так что не могу говорить долго, но я кое-что вспомнила. Не знаю, важно это или нет.