О’Брайен еще только начинал работать в ЦРУ (выдержав соответствующие испытания, чтобы войти в состав "узкой группы мужчин и женщин, искусство которых будет способствовать решению мировых проблем", как говорилось в рекламном проспекте отдела кадров ЦРУ), когда его послали в Африку. Первая заграничная командировка совпала с убийством Патриса Лумумбы. Сверху, как уже много позже, узнал О’Брайен, от самого президента Эйзенхауэра, пришел приказ убрать Лумумбу. В Конго прилетел "Джо-парижанин" - Сидней Готлиб из директората технической службы. Он привез с собой редкий яд; его действие было сходно с симптомами смертельной болезни, встречающейся в Центральной Африке. Резиденту Готлиб предложил положить яд в пищу Лумумбы или добавить в его зубную пасту. В резидентуре, правда, предполагали застрелить премьер-министра Конго из снайперской винтовки с телескопическим прицелом и глушителем. Ни яд, ни винтовка не понадобились, Лумумбу убили чужими руками.
Убедившись, что его никто не преследует, Олдмонт долго сидел в машине. Ему было невыносимо душно, пот градом катился по лицу, заныло сердце. Припарковавшись, он автоматически выключил зажигание, и кондиционер затих. Кто стрелял в него? Случайность - стрелял уголовник, бандит - конечно, исключать нельзя, но если учесть, что все это произошло после звонка Хоуксу, которому Олдмонт сказал, что сейчас приедет в гостиницу, сомнения практически отпадают: люди ЦРУ пытаются устранить его. "Нейтрализовать", как говорили раньше.
Убрать его им нужно во что бы то ни стало до начала операции. Они же понимают, что Олдмонт не станет грозить впустую и, раз обещал, предаст гласности секретные документы ЦРУ… Это первая операция после президентского распоряжения по разведке, развязавшего ЦРУ руки, и Белый дом окажется в неудобном положении. Лэнгли не может поставить под удар своих хозяев. "Из этого закономерно следует, - подумал Олдмонт, - что мне уже недолго осталось ходить по земле". Мысль не вызвала в нем страха. Он с удивлением прислушался к себе. Нет, он не боится смерти. Но если его убьют, кое-какие дела останутся незавершенными, чего он допустить не может. Он привык возвращать долги.
Олдмонт поехал домой.
Не успел его "форд" остановиться около дома, как полицейский патруль сообщил на центральный пост адрес странного американца.
Телефонный звонок разбудил Тираюта. Он задремал на диване, но вскочил бодро. Удовлетворенно выслушал и записал адрес, попросил:
- Американцам позвоните через час.
На машине туда минут двадцать, прикинул Тирают, они успеют убраться до приезда Хенкинса. Пусть американцы возятся с трупом.
Они поехали втроем. Еще один телохранитель, Танат, не успел вернуться. Когда пришел Прасет с деньгами, взятыми у мео, Тирают сам убил парня. Труп Прасета засунули в багажник, и Танат поехал выбросить его в один из многочисленных каналов, примыкающих к Чао-Прая.
Это был небольшой двухэтажный дом с толстыми каменными стенами, хранящими прохладу. Вокруг дома отец нынешнего владельца разбил сад, который разросся и надежно отгораживал его обитателей от суеты и шума большого города, каким стал Бангкок.
Олдмонт занимал единственную комнату на втором этаже, из-за крутых скатов крыши комната в разрезе имела вид пятиугольника. На первом этаже была большая гостиная и две спальни, из прихожей можно было пройти на кухню и в гостиную. Небольшая лестница, которая вела на второй этаж, терялась в темноватом углу прихожей.
Вернувшись домой, Олдмонт увидел, что хозяева куда-то уехали. Детей у них не было, и на старости лет они много путешествовали. Ни один из них не докучал Олдмонту расспросами, но в одиночестве он чувствовал себя спокойнее. Он поднялся к себе. Олдмонт считал, что пока находится в безопасности. Он долго крутился по городу и слежки не заметил.
В тайнике, который он устроил под шкафом, Олдмонт держал оригиналы документов, тех самых, что попортили немало нервов сотрудникам директората операций ЦРУ. Предусмотрительно сделанные фотокопии лежали в его сейфе в одном из американских банков, Олдмонт оставил там завещательное распоряжение: в случае смерти или бесследного исчезновения передать содержимое сейфа его адвокату для опубликования в печати.
Он сложил бумаги в портфель, который решил взять с собой на беседу с О’Брайеном. Он знает этого широкоплечего, необыкновенно жадного и корыстного ирландца. Они встречались здесь, в Бангкоке, до этого в Австралии. С профессиональной точки зрения, Олдмонт в этом ни секунды не сомневался, О’Брайен был абсолютным нулем. Каким образом ему удалось сделать карьеру и стать резидентом в ключевой для американцев стране, для Олдмонта оставалось загадкой. Похоже, резидент преуспел в героиновом бизнесе ЦРУ и заработал для управления не одну сотню миллионов долларов. Вот роль торговца была по нему. Его напористости и деловой предприимчивости хватило бы на троих. Что ж, тем легче будет договариваться.
О’Брайен-то вряд ли представляет, какие козыри на руках у Олдмонта, хотя его наверняка предупредили из Лэнгли: бывшего сотрудника АНБ, располагающего компрометирующими документами о деятельности Центрального разведывательного управления, надо убрать. Олдмонт продемонстрирует ему содержимое своего портфеля и, во-первых, потребует блокировать проведение операции, во-вторых, О’Брайен отдаст ему Дуайта Хенкинса. Этому человеку Нэд Олдмонт вернет должок за Линна. О’Брайен не станет спорить - скандал, если он разразится, лишит его выгодного места.
Что-то отвлекло Олдмонта от размышлений. Он насторожился. В доме были чужие. Сквозь открытую дверь он услышал мягкие, крадущиеся шаги на первом этаже.
О’Брайен сидел за столом в строгом темном костюме и белой рубашке - он вернулся с приема - и просматривал газеты. Полиция опять обнаружила в районе "золотого треугольника" подпольную лабораторию по переработке опиума-сырца. Двести полицейских атаковали ее с трех сторон. Когда до укрытой под пальмами хижины осталось метров сто, на полицейских обрушился шквал огня. После пятнадцатиминутной перестрелки два десятка человек, которые были в хижине, бесследно исчезли, унося с собой запасы опиума и переработанного героина. В хижине полицейские обнаружили автоматы и базуки.
Газетное сообщение расстроило О’Брайена. В районе, где была уничтожена лаборатория, действовали даже не люди Кхун Са, который, честно говоря, был для ЦРУ не слишком приятным партнером, а те, кто целиком и полностью зависел от управления и работал на него.
В 1949 году после разгрома Чан Кайши некоторые подразделения его армии укрылись в "золотом треугольнике". Бывшая 5-я гоминьдановская армия под командованием "генерала" Тун Шивэня насчитывала две тысячи человек, бывшая 3-я армия - полторы тысячи. Существовало еще так называемое "1-е независимое подразделение", субсидируемое параллельно Тайванем и ЦРУ. Как выразился один журналист, это были потерянные солдаты проигранной войны. Использовали их для шпионажа против КНР, для засылки на территорию Китая разведывательно-диверсионных групп. В конце 60-х годов, когда О’Брайен был еще рядовым сотрудником бангкокской резидентуры, он побывал на секретных базах ЦРУ, носивших кодовые наименования "118" и "118-а". Оттуда разведывательные группы забрасывались в Китай, их формировали из гоминьдановцев и яо. Задача - фотографировать военные объекты, подслушивать телеграфные переговоры, убить того или иного китайского чиновника, Когда группы выполняли задание, их подбирали самолеты компании "Эйр Америка", Собранный ими материал передавался с базы "118-а" на базу Агентства национальной безопасности в Удоне, оттуда - в филиал "АНБ - Дальний Восток", расположенный на Окинаве, одно из подразделений которого занималось дешифровкой китайских кодов. Дешифровка поручалась служащим АНБ, прошедшим двухгодичную подготовку в армейской школе иностранных языков в Монтерее.
В разведывательную деятельность бывших гоминьдановцев О’Брайен не вмешивался. Вето обязанности входило проследить, чтобы караваны с собранным опиумом они отправляли регулярно.
Ныне этот канал получения наркотиков приобрел особое значение. Правительство взялось за Кхун Св и других "опиумных королей", гонконгские синдикаты, со своей стороны, усиленно очищали "золотой треугольник" от конкурентов. Пополнить иссякающий поток грузов должны самые старые и проверенные друзья ЦРУ.
О’Брайен сильно переживал из-за того, что не сумел вовремя предупредить и Кхун Са о готовящейся атаке на его цитадель в деревне Бан Хин Таэк. Самого О’Брайена в момент подготовки операции вызвали в Вашингтон, а Дуайт Хенкинс не сумел правильно построить отношения с советником посольства, представляющим в Бангкоке американское управление по борьбе с наркотиками. Планы операции на сей раз держали в строгом секрете из-за опасения, что чиновники полиции и местной администрации, которым Кхун Са платил немалую мзду, сорвут их осуществление. И, несмотря на это, тысяча сотрудников пограничной полиции и солдат несколько раз были отброшены огнем из безоткатных орудий. Деревню удалось захватить лишь после того, как наступающие войска были поддержаны огнем с вертолетов и самолетов таиландской армии.
О деталях предыдущей операции Кхун Са заранее поставили в известность. Когда два отряда десантников в гражданской одежде, вооруженные китайскими автоматами, въехали на двух "джипах" в Бан Хин Таэк, их уже ждали. Элемента внезапности, на который рассчитывали руководители операции, не было. Предполагалось, что десантники сумеют выкрасть или на худой конец убить "опиумного короля". Вместо этого они попали в засаду, потеряв десять человек.
Теперь правительственные войска сквитались с "королем". Но хотя Кхун Са потерял восемьдесят человек убитыми, он увел свою армию дальше в горы, предварительно разрушив подпольные лаборатории. Войскам досталось десять тонн оружия в качестве трофеев: гранатометы, реактивные снаряды, артиллерийские орудия. Полиция не смогла отыскать в деревне ни одного грамма опиума или героина, не оставили бандиты и химикалии, необходимые для производства героина. Все, что удалось найти, - шестьдесят тысяч пластиковых мешочков с хорошо известной каждому наркоману этикеткой "Дабл Ю-Глоуб".
В новом районе Кхун Са сразу открыл лаборатории и обещал Томпсону быть аккуратным в поставках, но уход с насиженного места не прошел для него даром.
О’Брайен велел отыскать Хенкинса и попросить его немедленно приехать в посольство. Из полиции подозрительно долго не было никаких известий об Олдмонте. Он куда-то исчез или полиция хитрит?
Дуайт Хенкинс перевез четырех агентовз на квартиру, которую снимала резидентура. Все было обставлено достаточно аккуратно: из гостиницы они уезжали поодиночке, каждый просил вызвать такси до аэропорта. Человек Хенкинса забирал их из аэропорта - там в туалете они переодевались, клали свои чемоданчики в сумки, которые получили в сложенном виде, словом, выходили из здания аэропорта совсем другими людьми. Четверо американцев с их документами улетели в тот день в разные концы земного шара. Вообще говоря, техническим обеспечением операций занимались "фонарщики", но их всегда не хватало. К тому же Хенкинс знал всех четверых: в свое время они тоже были "зелеными беретами". Они вместе неплохо поработали в Юго-Восточной Азии, убирая тех, на кого падало подозрение в симпатиях к Вьетконгу. Хенкинсу вскоре надоела эта грязная работа, и, окончив спецшколу, он перешел в кадры ЦРУ. Эти четверо так и остались в составе секретных групп управления, выполняющих тайные операции во всех районах земного шара. Тоуба и Оуэна он был рад увидеть. Оба вели себя прилично, время, отведенное для отдыха в Бангкоке, использовали с толком. Особенно Оуэн, который упорно штудировал книги Ферберна, в свое время Хенкинс тоже отдал им дань. Первая называлась "Научная самооборона" и в спецшколе рекомендовалась всем будущим оперативникам в качестве незаменимого пособия по уникальным методам рукопашного боя. В сокращенном виде эта книга издавалась еще до войны под названием "Стань сильным!", на ней воспитывалось первое поколение сотрудников управления стратегических служб Донована. Ценность книги состояла в двухстах фотографиях с лаконичными, но ясными комментариями: приемы обезоруживания противника, удары палкой, полицейской дубинкой, ногой, удушение голыми руками, способы самообороны от нескольких нападающих. Но еще больше Хенкинсу понравилось, что Оуэн изучает и так называемое "Руководство по открытым источникам", которое в спецшколе называли "нашей Библией" и считали более удачным, чем учебник ЦРУ "Что, где". Книга подробно объясняла, как добывать информацию из любых источников: от запросов в федеральные и местные учреждения и частные компании до методов работы с адресными и телефонными книгами; особый раздел составляли инструкции для тех, кто имеет дело с осведомителями. Хенкинс понял, что Оуэну надоело выполнять чужие приказы, захотелось поработать головой - чувство, которое сам он испытал еще десять лет назад.
Вот о двух других членах группы он не мог сказать ничего хорошего. Они были профессионалами, но война во Вьетнаме не прошла для них бесследно. Они сильно пили и, как подозревал Хенкинс, потребляли наркотики в огромных количествах.
Было и еще одно различие между выходцами из Австралии Тоубом и Оуэном, с одной стороны, и Джемом и Тони, которых вербовщики извлекли из ЮАР - с другой. Хенкинс, безусловно, симпатизировал стопроцентным англосаксам Тоубу и Оуэну и пренебрежительно относился к потомкам буров, в чьих жилах-как знать - могла оказаться примесь африканской крови. Тони, курсанту военного училища, помогли бежать из Претории после того, как он спьяну пристрелил из автомата трех негров. Преступление, по юаровским понятиям, не очень страшное, но карьера будущего офицера была испорчена. Сотрудничество с ЦРУ показалось неплохим шансом начать новую жизнь. Джем был убежденным фашистом, членом ультраправой организации "Африканерское движение сопротивления", для него политика Претории была слишком либеральной. Свои политические взгляды он унаследовал от отца, который в юности покланялся Гитлеру.
Хенкинс с детства привык, что между хорошими и плохими людьми, между ковбоями и индейцами всегда идет борьба и всегда кого-то приходится убивать. Он хорошо помнил тот день, когда в первый раз разрядил пистолет в живого человека. Это было во Вьетнаме. Они ликвидировали людей, связанных с партизанами. Хенкинс выстрелил в голову человека, сидевшего на земле со связанными за спиной руками, и удивился, до чего простым оказалось это дело. Потом Хенкинс в составе группы специальных операций обучал таиландские отряды, которые вместе с "зелеными беретами" участвовали в карательных экспедициях на вьетнамской территории. Вот эта-то опасная и неблагодарная работа быстро приелась Хенкинсу, да и потери были велики.
Тоуб, Оуэн, Тони и Джем успешно прошли программу школы "зеленых беретов". В глазах Хенкинса это их неплохо характеризовало. Более половины кандидатов, изъявивших желание пройти нелегкий курс обучения, требующий большой выносливости, не в состоянии его осилить или по окончании курса признаются недостаточно квалифицированными, чтобы быть зачисленными в специальные силы. Все четверо прошли испытания. Они помогли выследить в Боливии Че Гевару. Самый большой послужной список был у Тони, который провел в Юго-Восточной Азии восемь лет. "Существует два способа лишить человека жизни, - говаривал в подпитии Тони. - Либо он перестает дышать, либо сердце перестает качать кровь. Все остальное сводится к практическому применению этих принципов. Убивать - это чисто механический акт. Раз есть приказ, это нужно делать - вроде того, как нужно чистить зубы".
Такая бравада была глубоко неприятна Хенкинсу. Сам он всегда находил идеологическое оправдание собственным поступкам, ведь он чувствовал себя благородным ковбоем, убивающим жестокого индейца: оставь того в живых - натворит бед. Будь его воля, Хенкинс отстранил бы Тони и Джема от операции. Но состав группы утверждался Лэнгли, на его плечи же легли малоприятные функции рядового "фонарщика". Поэтому, получив приказание О’Брайена приехать в посольство, он с удовольствием покинул конспиративную квартиру. Уходя, он заглянул в комнату, где обосновались агенты. Они сидели вокруг большого овального стола и чистили оружие. Лица показались Хенкинсу бледными. Вероятно, из-за люминесцентного освещения.
На первом этаже Олдмонт света не включал, поэтому неизвестные двигались на ощупь. Нэд Олдмонт прижался к стене. Его пистолет остался в машине, в комнате он не держал оружия. Шаги были совсем близко. Значит, они уже нашли лестницу на второй этаж. Расположение комнат в доме они, судя по всему, не знали - потеряли несколько минут, пока шарили в гостиной и спальнях. Чуть скрипнула нижняя расшатанная ступенька. Больше медлить было нельзя. Олдмонт рванул электропроводку - дом старый, провода шли по стене - свет в комнате потух. И тут же внизу сверкнули вспышки - нервы не выдержали, подумал Олдмонт. Он встал у двери, ожидая, кто же появится оттуда. Несколько секунд было тихо, потом вспыхнул фонарик, узкий луч побежал по комнате. Загремели шаги, в три приема человек преодолел высокую лестницу. Олдмонт заметил тень и сбоку ударил, нападавший не удержался на ногах и полетел вниз; оттуда захлопали выстрелы. С деревянного потолка полетели щепки, разлетелось зеркало в углу, жалобно звякнула люстра.
Олдмонт лихорадочно соображал, что делать дальше. Выстрелы гремели безостановочно (на секунду мелькнула мысль: "Полиции они явно не боятся"), теперь по лестнице взбирались двое. Олдмонт стремительно присел. Они выстрелили несколько раз, целясь туда, где, по их предположению, стоял Олдмонт. Пули просвистели у него над головой. Ослепленные вспышками, нападавшие не заметили, как Олдмонт бросился на них. Получив по голове тяжелым стулом, один из них выронил оружие. Олдмонт бросился за пистолетом. Второй выстрелил. Пуля обожгла бедро, но пистолет был уже в руках Олдмонта.
Через минуту возле Олдмонта валялись два трупа, но его правая рука повисла как плеть. Руку прострелил третий нападавший, Олдмонт не успел левой рукой перехватить пистолет и молча смотрел на своего противника.
О’Брайен выключил радио, сообщившее, что лучшей таиландской актрисой года названа Чаруни Суксават, исполнительница главной роли в фильме "Тайна". Среди актеров обладателем такого же титула стал Пия ТаКупрат, сыгравший главную роль в фильме "Бог - покровитель деревни Бангпун".
- Я только сейчас узнал, что вы стреляли в Олдмонта, - раздраженно сказал О’Брайен, как только Хенкинс вошел в его кабинет. - Вы что, с ума сошли? Забыли, за что вам деньги платят? Чувствуете себя еще "охотником за скальпами"?
"Охотникам за скальпами" в ЦРУ поручали убийства и прочие грязные операции, от которых освобождают заграничные резидентуры, чтобы их не компрометировать. "Охотники" действуют в одиночку, без прикрытия, чтобы в случае провала не потянуть за собой других сотрудников управления. Хенкинс действительно несколько лет был "охотником за скальпами", и в резидентуре ему постоянно давали понять, что он работник второго сорта: результат постоянного взаимного недоброжелательства между сотрудниками директората разведки и директората операций.
- Я же получил от вас приказ нейтрализовать Олдмонта, - хладнокровно возразил Хенкинс. - Но он слишком большой хитрец, чтобы его можно было взять голыми руками.
- Вы играете в гольф? - спросил О’Брайен.
- Нет, - отрезал Хенкинс.