Прошла ещё неделя. На подмороженную землю улёгся снег. Завалил, от щедрот своих деревья и кусты, толстыми шапками снега похожего на новогоднюю одежду деда Мороза из ваты, как будто залитую клеем и искрящимися на ней мелко покрошенными стёклышками новогодних игрушек. Неугомонная детвора принялась его тут же катать в шары и лепить бабу. Лена смотрела на всю эту звонкую, детскую возню в окно и улыбалась. Но идиллию нарушил телефонный звонок. Звонили знакомые, узнав, что одна, пригласили к себе в гости: "Чего скучать, бери "ноутбук" и дуй к нам, твою работу работать можно и у нас". Лена посчитала предложение дельным. Срочно сокращали двухсотку - и Лена по намёткам Семёна готовила пару статей в газеты, собственно времени лишнего не было, но, подумав, что надо проконсультироваться, а заодно и развеяться, согласилась. Без Даньки скукотища была неописуемая. Опять же свеженького хлебца надо купить, творожка. Время притупило страх и развеяло мрачные тенёта. Всё происшедшее не казалось уже таким мрачным и касающимся лично её. Скорее всего, совпадение. И менты того же мнения - происки конкурентов супермаркета. Газеты именно об этом сообщают. С чего она всё это приписала на свой счёт? Ненормальная. Это просто гороскоп у неё неудачный, вот она и оказывается не в том месте, не в тот час. Вот с таким настроением она и собиралась в гости. Вчера приходил Никита, но она, разглядев его в глазок, ответила через дверь, заверив, что с ней всё "о, кей" и шёл бы он куда подальше, куда ему самому больше хочется, естественно, в квартиру не впустила. Попробовал звонить, с такой силой швырнула трубку на аппарат, как будто именно она стала виновницей её плохого настроения. С удовольствием втянула ноздрями свежий воздух. Ляпота. В гостях ждал её не только чай, но и неприятное известие, о гибели Ивана. Он возвращался вечером выходного дня с женой от тёщи и попал в страшную аварию. Жена в тяжёлом состоянии находится в реанимации. Рассказывает, что после принятия таблетки от головной боли, Иван упал на руль и умер, а машина, на полной скорости, потеряв управление, понеслась куда ей хочется. Вскрытие гарантировало острый гипертонический кризис и тромб. Лена вздохнула: "С таким диагнозом можно было умереть дважды. А что если опасность грозит каждому, кто соприкоснулся с тайной дискетой стрельб? Ахинея какая-то. Или я всё же перегибаю палку и уподобляюсь помешанной?" Иван погиб. Она не могла прийти в себя от изумления и горя. Стрельба по ней высветилась в ином свете. Данькин звонок застал её в раздумье. Сын ворчал на неё, упрекая за то, что допоздна догостилась и велел топать домой. Признав его правоту, она так и сделала. Распрощалась и поехала. Поставив машину на платную стоянку недалеко от дома, перешла улицу и нырнула в арку. Поёжилась. Холодно. Но прохлада перебивает боль. Гибель Ивана-это уже через края. Всё опять натурально и нет следов. Ей стало обидно. Всё вдруг смертельно надоело. Ну почему так? Вокруг неё происходят ужасные вещи. Мерзкая сила без морали, проявления и запаха хозяйничает над человеческими жизнями. "Мы не люди, а муравьи", - вырвался из горла горький вздох. А что если и с ней вся эта чехарда не случайность. Хотят испугать, убить? Но зачем? Зачем? Вряд ли они думают, что она носит дискету с собой. Нет, тут явно другое. Вряд ли им известно, что она пишет книгу и собирает материал. Собственно откуда. Хотя зарекаться в наше время ни от чего нельзя. Сердце сжала пружина не пружина, страх не страх, но держало крепко. Прислонилась к морозному камню. До дома оставалось метров пятьдесят. Заслышав шаги за спиной, вздрогнула, инстинктивно отступая в тень уступа. А когда приблизились… Это ей мало помогло. Неизвестно откуда вынырнувший мужик, схватил мёртвой хваткой за запястье. В голове только и мелькало: "Сохранить компьютер!" Она постаралась вырваться, но он был силён. Лена не струсила. Она открыла рот и принялась орать. Мужик быстро сориентировался, зажав ей рот двинув, во весь размах, кулачищем под грудь, да так что у неё перехватило дыхание, и поплыла земля. К тому же дёрнул, пытаясь вырвать из рук сумку с "ноутбуком" с такой силой, что чуть не выдернул её с корнем. Только с ходу у него такое мероприятие не получилось. Обычно боясь, чтоб не уронить, Лена, держала его, сжимая пальцы клещами. И сейчас несмотря на боль, так запросто, избавить мужику её от компьютера, не удалось. Он вынужден был убрать руку, сжимающую её рот, чтоб без проблем, двумя лапами вырвать сумку, а она, собрав все силы, принялась кричать, за что получила кулаком в губы, упала навзничь и захлебнулась кровью. Всё мгновенно перевернулось вверх тормашкой. Даже сквозь шум в ушах послышался странный звук, как будто что-то лопнуло в голове. Темнота моментом сгустилась вокруг неё. Но на крик кто-то прибежал. Кто, она уже не видела. Просто поняла по шуму возни, когда очнулась, и прерывающемуся дыханию, а так же по нелицеприятным восклицаниям борющихся людей и непереводимому мату. Боли почти не чувствовала, душили обида и страх. "Лежу так, что сквозь щёлочки глаз вижу чёрное ночное небо, вырисовывающееся в арке и белые кружева из снега на ветках. Раз вижу, значит, глаза целы". - Качалось, баюкая в голове. Попыталась встать сама, но получилось только на колени. Потом её подняли под мышки, и повели на дрожащих ногах к подъезду. Её безвольное тело волоклось, а не шло. Но она расслышала:
- О боже, всё лицо в крови.
Подумала, что голос очень знаком. О! Ещё могла думать, значит, и голова цела… Правда мысли от испуга сбились в дождливое облако и устроили колотун или грозу с молниями. Из последних сил Лена сбрасывает перчатку, поднимает руку и проводит по лицу. Рука становится липкой, и от осознания, что она в крови к горлу моментально подступила тошнота. Получается - не совсем цела. Под светом фонаря она так и есть, рассмотрела размазанную кровь. А кровь заливала глаза - всё-таки её здорово треснули. Она чувствовала, что ещё несколько минут и она потеряет сознание. Нет, этого допустить нельзя, чтоб кто-то наслаждался её слабостью… Ни за что. Переставая чувствовать ноги, она пытается приникнуть к столбу. Всё плывёт перед глазами. Голос человека, что тащит её, доносится словно далёкое эхо. Зачерпнула горсть, провела по лицу. Холодный снег прошёл, царапая кожу лица. Вновь почувствовав, как её встряхивают, ставят к тому несчастному столбу и теперь уже вытирают платком, простонала:
- Компьютер?
- У меня в руках. Идти можешь?
Она, узнав голос Никиты, впервые обрадовалась его появлению и облегчённо перевела дух, но, не удержавшись от соблазна уколоть, ввернула:
- Кажется, иду. Хотя ноги передвигаются с трудом. Ты чего здесь делаешь? Я сказала тебе вчера, что у меня порядок.
Он тряханул её под мышкой, ноги Лены поболтавшись в воздухе обрели вновь хоть неустойчивую, но опору. Голова откинулась назад и плюхнулась на грудь. В ней, то есть голове махнула крылышками мысль: "Изверг, что тут ещё добавить!"
- Видел я сейчас твой порядок. Молчала бы уж. Так нет, ещё кудахчет. Данька позвонил, просил встретить и проследить. Разумеется, он понимает, что с тобой может всё что угодно приключиться. А если б не успел?… Придётся рассказать ему про твою эпопею.
Она слушала серьёзно, ни разу не перебив. Вероятно, это случилось от того, что ничего не слышала, а только старательно таращила глаза. В голове уже не мелькало никаких мыслей, в ней до тошноты шумело, но она поборов себя пыталась сообразить: "Если её спаситель тут, то каюк тому, кто нападал".
- Что будет с телом? - выдавливает она из себя.
- С твоим что ли? По моим прикидам до квартиры доползёт. Правда, э-э… с моей помощью.
Лена в знак сопротивления замахала руками. Так ей хотелось и казалось. Махания, конечно же, никакого не получилось - такое себе дрыганье. Оно и понятно, откуда силе взяться.
- Того, что напал… - прошептала она, с трудом шевеля разбитыми губами.
- Ах того? - расплылся в беспечной иронии Никита, - очухается, хотя для тебя лучше бы наоборот. Или ты вернуться и посмотреть хочешь, для книги так сказать, свежие впечатления. Ты не стесняйся, давай уточним…
Лена, от боли, злости и обиды, замычала. "Вот же какой паразит". Но бурное сопротивление задавил расчёт. Надо доползти до квартиры.
Потихоньку дошли до подъезда. Она, выбросив в урну окровавленный платок и вырвав резко локоть, пробурчала:
- Ну, я вижу, от твоего всевидящего ока никуда не скроешься. И здесь всунулся. Отпусти, я сама пойду.
А про себя подумала: "Его опасения были не напрасны - на меня напали".
Он стоял как скала и даже ухом не повёл. Потом поморщась, широко улыбнулся, укоризненно покачал головой, мол, что за дура, и осторожно заметил:
- Может всё-таки помочь?…
Она догадалась про "дуру" и совсем разнервничалась.
- Я сама, - выкрикнула она и не узнала своего голоса - до чего противный и визгливый.
Он помотал пальцем в ухе, нагло демонстрируя, мол, как она его оглушила. Сказал тихо почти вкрадчиво:
- Кто настаивает на обратном, топай, раз способна, - и подтолкнул её вперёд, открывая дверь. Но добавить себе не отказал:- Молчала бы себе в тряпочку…
Похоже, он вовсе не был удивлённым таким оборотом дела.
Прежде чем просунуться в дверной проём решила разобраться насчёт платка, исключительно для того, чтобы не быть ничем обязанной этому, этому… Она не знала как его назвать, чтоб побольнее ужалить.
- Платок я тебе завтра новый куплю.
Кушнир не остался молчаливым:
- Ага, доживи до утра сначала.
Чур-чур меня! Не без того, украдкой следила за ним. Надо было огрызнуться, но на это нет сил. Она едва передвигала ноги, поднимаясь по ступенькам. Пока их всего четыре, а впереди ждёт три этажа. Это сейчас было для неё не лёгкое занятие. Можно сказать даже мучительное. Прижимаясь к стене, она делала попытки устоять на ногах и по возможности подняться наверх. Перебранка перенеслась с улицы в подъезд. Такого бессердечия она стерпеть не могла. И протянув руку, потребовала:
- Дай сумку, я сама. Не ходи за мной.
Он опустил ей руку на плечо и с присущей ему иронией спросил:
- Вот те раз! Ты хорошо подумала?
- Лучше не бывает… - скинув его ладонь, заверила она, и уверенно тронув наглого парня за рукав, свистящим шёпотом выпроваживая его, объявила:- Катись отсюда…
"Ох, как я его отбрила!.." Не в силах сделать шаг, она легла на периллы. Хотелось отдышаться. Подъём оказался задачей нелёгкой. Но тут вдруг в голове зашевелившиеся мысли приняли совершенно иное направление. И она, подумав о том, что в подъезде, на этажах, толчётся всякая шпана и не все лампочки на лестничных площадках горят, приуныла, а потом и поёжилась. В борьбе за благоустройство подъезда она всегда проигрывает соседям. На кодовый замок с них не сдерёшь деньги, а на битву с жеком у неё нет сил. Живут каждый сам по себе. Крутятся в своём замкнутом мирке. Прихлопнут тут, ни одна зараза не высунется.
- Тогда дерзай, - передал он ей "ноутбук", тут же оттянувший ей дрожащую руку.
Шаг, ещё шаг. Лена еле-еле прошла четыре ступеньки и села прямо на лестницу, приткнув рядом сумку с компьютером.
- Неужели голова прояснилась? - расплылся Кушнир в очерёдной насмешке.
Она открыла было рот для объяснения с ним, но тут ей в голову пришла мысль, что он сейчас плюнет и уйдёт оставив её одну в подъезде. Само собой разумеется - рот пришлось закрыть. Заметив, как он сделал шаг назад, она окончательно раскисла. У неё совсем опустились руки. Лена, прижимая сумку с "ноутбуком" к боку и стараясь не смотреть в его наглые глаза, прошептала:
- Я боюсь.
- Да что ты говоришь, так красиво и смело шла.
"Издевается подлюга, послать бы его куда подальше, но сейчас он мне нужен". Позволила себе только перекривиться:
- Какой ты мерзкий.
- Неужели?!.. - Он смотрит на неё. Внимательно так смотрит. После чего с досадой думает о том, как эта скользкая особа умело прилепила его к себе. Дёргайся не дёргайся, а с крючка ни-ни… Скрывая своё отношение и мысли, он шагает к ней и держа марку носорога, ворчит:
- Ходи уж, пока ускорителя не поддал, детективщица.
Лена, от смеси страха, боли и обиды, даже не откликнулась на такие обидные слова. Да и справедливости ради надо сказать, что другой бы давно кинул её и вся недолга. С трудом передвигая ватные ноги шла шаг за шагом вперёд. Ей было точно не до гонора сейчас. Она б даже не отказалась от помощи его рук в такую не простую минуту, только этот слон не предложил. Через несколько ступенек оглянулась и встала столбом. Правда, столбом привалившимся к стене.
- Что? - напрягся Кушнир.
- Ничего. Иди ты вперёд, - почти проскулила она. А что, страх он такой. Сильная, сильная, да выходит не очень…
Он, посмеиваясь, обошёл её. От язвы не удержался:
- Вероятно, впереди маньяк и гора трупов померещились.
Сказал и отпрыгнул в сторону, потому как она, метнув уничтожающий взгляд, из последних сил устремилась на него. У неё аж зубы стучали от желания откусить ему нос. Они стояли друг против друга. "Подлец какой, ещё делает вид, что заботится". "Какая бодачая козочка". Но он выкрутил ситуацию, первый подав ей руку.
Подумала и поняв, что он, вне всякого сомнения, просто издевается по статусу своего характера, вложила свою трясущуюся ладошку в его лапищу. Пусть потешается раз надо. Ограничившись несчастным, хмурым видом, она решила не развивать пока тему его личности и не лезть на рожон. Естественно, до поры до времени. Пусть тащит хоть так… Лучше, конечно б, на руках… Чего, правда, хорохориться - то. Во рту обосновался вкус помойки, а в горле заиграл иголками ёжик. Шаг за шагом и они вышли на площадку её этажа. Она едва держалась на ногах. Голова гудела, а ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. Забрав связку, парень, который был бодр и в юморе, открыл дверь. Квартира ответила тишиной. Но где-то в глубине квартиры ей показалось, что её напряжённый слух всё же уловил лёгкий шорох, от которого по коже побежали мурашки величиною с копейку. Ей захотелось развернуться и бегом убежать вниз. Лена застыла на пороге, а он бурчал:
- Какие-то там кровавые ходы разрабатывает в своих жутких книжонках, а в реальности хлебнув кулака, лапки откинула. Чего стоишь, глазами хлопаешь, шагай, - велел он, пользуясь её заторможенностью, для жужжания на неё.
Лжи в его словах было немного - смотря под каким углом смотреть. Она почти застонала: "Вот сукин сын! Хорошо ему болтать, а что делать мне, если я боюсь". Опять же, скованная ужасом, не решаясь перешагнуть, она выжидательно посмотрела на него. Тот, ухмыляясь вошёл, включив свет в прихожей и в кухне, картинным жестом пригласил её последовать его примеру. Не обижаясь. Внимательно проследив за ним, следом, осторожно озираясь и вздрагивая, последовала и она. Он открыл кран, струя ударила в раковину. Она наблюдала - что дальше. Налил в стакан воды и подал ей. Она почувствовала, как нуждается в этом. Стакан запрыгал в руках, как живой. Никита перехватил его, уже летящим к полу.
- Иди, приводи себя в порядок, - махнул ей в сторону спальни он, пообещав:- Я ужин приготовлю.
Лена качнулась, но не двинулась с места. Он понял и обошёл все комнаты сам. Вышел картинно улыбаясь и делая ей пригласительный жест. Мол, прошу, мадам. Откуда то пробившийся здравый разум ей подсказал, что пора заканчивать это кратковременное безумие - брать свои страхи под контроль. Она вздохнула и послушно пошла, хотя считала, что ей разумнее было бы доползти до постели и как следует отдохнуть, но возражать, боясь обидеть и остаться одной, не стала. Пусть делает, что хочет лишь бы был. Она забрала рубашку, халат, но в ванную зайти не решалась. Потоптавшись, прошла в кухню. Никита хлопотал над столом, нарезая овощи. Его присутствие отодвинуло с пути депрессию. Есть кого использовать на червяка.
- Посмотри, в ванной никого нет? - тронула она его за локоть.
Его брови выгнулись дугой. Наступила тишина. Его, конечно, театральной паузе никто не обучал, но жизнь такая штука… Он ждал продолжения, но она молчала. Лена лишь с опаской посматривала на нож, которым он ширкал по доске, боясь что он отрежет себе палец.
- Облом. Как же ты вылазки маньяков описываешь, если в свою ванную заглянуть боишься. - Подковырнул он её и выжидательно на неё уставился, пытаясь предугадать, что она ответит. Но Лена уже давно не реагировала на его такие мелкие колкости. Она покорной овцой шла за ним, собираясь терпеливо ожидать результата проверки. Никита распахнул, открывшуюся совершенно бесшумно дверь и повернул выключатель: - Пусто. Топай, освежайся. Потом приложим к губам лёд. Картина живописная на лице вырисовывается. А что, негритянские губы нынче в моде. Даже некоторые футболисты и юмористы, не будем уточнять какие, на них клюют. Помощь требуется? Я могу расстараться…
Ответ был ему готов.
- Обойдусь своими силами, - промямлила она, захлопывая перед его носом дверь.
Разглядывая в зеркало свой злосчастный вид: разбитое лицо и всё в кровоподтёках тело даже плакать не могла - стонала от обиды и злости. Такого говённого состояния одиночества, она не испытывала ещё никогда. Если так пойдёт дальше, психическое расстройство обеспечено. Осторожно приоткрыла дверь. Прислушалась. Кушнир разговаривал по мобильному телефону. До её ушей долетело: "Всыпали. Отлично. Ну хоть что-то он сказал? Вот! Наняли? Я так и думал. Кто, конечно, не знает. Понятно. У гастронома велели стоять? Ясно. Думаю они уже в курсе, что сорвалось. Где-то рядом наблюдали. Но проверьте. Да, поставьте его с чемоданчиком. Что потом? Пинок под зад и пусть гуляет". Слышно было, как Никита бросил телефон и побурчав что-то себе под нос успокоился. Не такая уж она дура, как считает этот носорог, поняла что речь шла о напавшем на неё мужике. Неужели он позвонил в милицию? Естественно, ни каким ментам он не звонил. В случившемся разбиралась его охрана. Лена же, выйдя из душа, прямиком двинула в спальню. Упала на кровать, заползла под одеяло и вот тут, жалея себя разнесчастную, горько заплакала. Болело от побоев тело, саднило лицо и гудела голова. Пытаясь не застонать от боли, она кусала губы. Чтоб отвлечься попробовала найти пульт от телевизора, но, как всегда в нужный момент не нашла. Неожиданно её охватило острое чувство никому ненужности, брошенности…, и она совершенно расклеившись засопливилась с ещё большим азартом. Есть же везучие люди, а тут полная невезуха даже в мелочах. Ей сейчас казалось, что все, весь мир, живёт более менее в счастье и гармонии и лишь она непонятно отчего в невезении и пролёте.
- Эй, алло… Ты чего здесь поскуливаешь, - сел на корточки перед кроватью Никита. - Взрослая же тётка, а ревёт почём зря!
За своим страданием она не слышала, как к ней вошли, и подняла голову только когда услышала этого несносного носорога поддёвку. Какой же он ехидный тип. Какой противный экземпляр мужской особи. Гадёныш такой растакой, давит возрастом, "тётка". Хотелось укусить или уж отрычаться: "Без тебя слёз будет меньше". Но, подумав, стерпела. Правда не надолго, наткнувшись на его ухмылку, собравшись с духом, тут же пробурчала:
- Ничего. Уйди отсюда.
- Совсем уйти? - паясничал он, улавливая ситуацию. Конечно, в её голосе ему послышалась не только уступка, но и обида. В самый раз было помолчать, но отказать себе в удовольствии подёргать ей за усы, он не пожелал.